Безразлично поглядывая в окно, Лунара задумалась сама не зная о чём. Когда в голове слишком много мыслей сразу, они сливаются в одну неразборчивую трель. Вдруг за окном табличка с указанием начала фермерских хозяйств прервала её размышления. Сменяющиеся один за другим домики фермеров навели на мысль, которая взбудоражила и молниеносно взволновала. Что, если это и есть то место, отмеченное на карте? Ведь Стэнли жил здесь, в этом районе, значит, он и должен был зарисовывать те места, которые хорошо знает, в которых часто бывал! Ещё чуть-чуть, и они свернут на трассу в город.

– Остановите! – вскрикнула девушка и ощутила на себе косые недоброжелательные взгляды дремавших пассажиров автобуса.

Сжимая в руке синий лист, она уже бежала по дороге к небольшим домикам. «Если и есть те, кто знают наперёд, где мы будем и в какое время, могли ли они предвидеть и это?»

Свернув с проезжей дороги на обычную грунтовую, Лунара очень спешила. Начинало темнеть. Перспектива остаться на краю глухой деревушки ночью была крайне непривлекательной. Поэтому её задача была лишь в том, чтобы разведать изображённое на карте здание, убедиться, стоит ли действительно что-то на этом месте. Если да, то, выходит, её теория верна. Только взглянуть, быстро, одним глазом! И вернуться назад ко времени отправления следующего рейсового автобуса. И, скорее всего, это будет последний рейс, поэтому сделать всё необходимо быстро. Одна нога здесь, другая там.

Примерно через четверть часа она уже стояла напротив большого старого трёхэтажного коттеджа, зачёркнутого на карте. Некогда полный людей, теперь он был наполнен лишь тишиной. Заброшенный и унылый вид дома навевал тоску. Облупившаяся штукатурка, не тронувшая живописные угловые камни, осыпалась прямо под пальцами, когда до неё дотрагивались. Выбитые оконные проёмы были опоясаны разноцветной выгоревшей кладкой. Впрочем, несмотря на возраст, дом представлял собой крепкую постройку, которая простоит, скорее всего, ещё очень долго.

Лунара встала на ветхое крыльцо. Парадная дверь раскрылась легко, однако жуткий металлический скрип дверных петель заставил девушку вздрогнуть. Что именно она ждала увидеть за дверью, кроме кучи рухляди, она сама не понимала. Из-под прогнивших половиц в воздух поднимался затхлый гнилой запах, по ногам несло холодом. На каждом шаге становилось страшно. Вроде бы совсем недавно в газетах писали о некоей девушке, которая провалилась в ветхой постройке. Для её вызволения была собрана целая бригада спасателей, а любопытную доставали полдня.

Внутри дома хорошо слышался звук воды. По ту сторону дома близ холма, вероятно, проходит русло. Спадающая вниз река была переполнена ввиду затяжных дождей, вышла из берегов, затопив многие близлежащие деревеньки. Замерев на одной из планок, которая выглядела более надёжной, чем прилегающие к ней, Лунара заприметила впереди ещё одну дверь. Худые дощечки, словно исколотые дротиками, просвечивали насквозь, в центре красная краска – точно круглая мишень. Развлекались ли деревенские игрою в дартс, узнать уже было невозможно, но взглянуть на то, что располагается за дверью, очень хотелось.

Странный на вид проём располагался на одной линии с центральным входом. Она слышала о том, что такие конструкции обычно делали для удобства. Так можно переправлять на колёсах мешки с овощами из сада по прямой через дом и парадную дверь. Во дворе нагружаются ослы или автомобили, у тех кто побогаче, а провизия отвозится на рынок.

Определённо, это выход в сад. Наверняка сейчас он стал похож на дикую затопленную рощу. Сзади заунывно и жалобно подул влажный ветер. От завывания стало не по себе, не желая вздрагивать всякий раз от этого шума, Лунара прикрыла за собой дверь, через которую вошла. Перепрыгивая по доскам через остатки сваленной в кучи мебели, состоящей преимущественно из ножек и спинок стульев, она добралась до другой двери.

Где-то на крыше каркнул ворон, а затем взлетел. Шелест его крыльев по черепице застывал эхом в ушах. Что-то мелькнуло в окне. По влажной дороге шли местные фермеры с лопатами за плечами. Под руки они вели детишек, те постоянно оглядывались по сторонам и вяло волочили ноги, еле поспевая за родителями. Один из мальчишек, видимо, услышал хлопок затворённой двери и посмотрел на дом. Его глаза долго бегали по фасаду из камня, а затем лицо озарило радостное выражение, когда в окне он заприметил её – Лунару.

– Мама, там тётя!

Детский указательный палец был направлен прямо в окно.

Девушка закатила глаза. «Ну вот, теперь я точно чувствую себя идиоткой». Не имея желания общаться с незнакомыми местными, а заодно объяснять, что она здесь делает, Лунара решила, что нужно поскорее выйти через задний ход, у которого она уже стояла. Далее, обойти дом, чтобы разминуться с фермерами, дождаться, когда те пройдут, и вернуться на дорогу к трассе.

Слава богу, она успешно миновала всё самое страшное, оставив позади грязный, заваленный кучей мусора пол, и никуда не провалилась. Дверь заднего входа была закрыта на щеколду. Проржавевшие от времени петля и крючок наглухо срослись. Лунаре пришлось отложить дневник Стэнли, чтобы освободить руки. Кое-как после ряда попыток – крючок всё же поддался. Навалившись плечом на дверь, девушка буквально вывалилась наружу, когда та неожиданно открылась очень легко. Еле удержавшись, Лунара поняла, что вступила во что-то холодное и скользкое до колен. Под хлопок прикрывающейся за ней двери, она застыла на месте, уставившись перед собой.

Снег. Снег. Снег. Повсюду. Под ногами, в небе, в воздухе и далеко впереди. Тихо спадающий вниз, он дополнял белоснежные высокие сугробы. Поразительно было то, что они находились на одном уровне, словно кто-то сверху равномерно рассыпал полотно, чтобы ни в коем случае ни один его дюйм не был выше или ниже по уровню от соседнего. Серебряное покрывало укутывало землю, ветер поднимал крупицы снега и проносил вместе с собой поверх пушистого ледяного ковра. Снежинки касались лица и таяли. Нигде не было и намёка на речушку и поросшие бурьяны. Задний двор был совершенно пустым, никаких деревьев, кустов, грядок, телег и лопат. «Когда успело нападать так много снега?»

Тоненькие кеды, не готовые ни морально, ни по фабричным канонам к суровой зиме, оповестили хозяйку прямым хлюпающим сигналом, что они промокли насквозь. Почуяв сырость в обуви, ноги моментально начали подмерзать. Испытывать судьбу и дальше не хотелось, поэтому Лунара решила, что встреча с фермерами не так уж и страшна. Чтобы не простудиться и не заболеть, она направилась назад в дом.

Но дверь, прежде так легко отворённая и податливая, теперь оказалась неприступной. Ручка, за которую Лунара изо всех сил тянула на себя дверь, еле держалась. Ни в какую она не открывалась, словно некие дьявольские силы по ту сторону тянули обратно. Иногда даже казалось, что она поддаётся, дверь вот-вот отходит от проёма, готовая отвориться, но затем что-то происходит и её точно всасывает назад, она резко становится на своё место и захлопывается. Скорее всего, там был замок, который она не успела разглядеть, когда второпях выходила, а прямо за ней он сработал и захлопнулся. Понимая и зная свой уровень везения, Лунара осознавала, что с такой неудачницей, как она, такое вполне могло произойти.

Делать было нечего, придётся обходить дом по снегу, чтобы вернуться к парадному входу, быстренько забежать за дневником Стэнли и на остановку. Приходилось высоко поднимать ноги, чтобы идти по глубокому снегу. Добравшись до угла дома, Лунара повернула налево. Холодок пробежался по замёрзшему и без того телу. Вместо ожидаемой деревянной калитки и разваленного порога, взору предстала лишь такая же, что и на заднем дворе картина – белое снежное полотно. Далеко впереди не было видно ничего, кроме бесконечного снега. Неровная холмистая местность превратилась в большое ровное плато, став совершенно неузнаваемым.

Не было ни деревьев, за которыми впервые удалось разглядеть заброшенную постройку, ни какой-либо тропинки напротив, по которой шли фермеры с детьми несколько минут назад.

Еле держась на ногах то ли от снега, то ли от ужаса, борясь с вязкими сугробами выше колен, Лунара обежала дом. Ветер усиливался. Снегопад, точно уловивший перемену в нём, решил не отставать, став ещё обильнее. Дом был исследован целиком по периметру. Обойдён вокруг по нескольку раз. И всё тщетно – на мили вокруг не было видно ничего, кроме снега. Нужно было как-то прийти в себя и хоть немного обсохнуть. Заброшенный дом вряд ли подходил для этого, но другого выбора не было.

Подойдя к центральному входу, мысленно пришлось даже помолиться – не дай бог, и здесь заперто. Заметённая сугробами парадная дверь и впрямь не открылась. Приглядевшись внимательнее к дверному проёму, Лунара попробовала толкнуть дверь от себя, на что та пожаловалась громким скрипом и неожиданно отворилась. Снег с порога ввалился внутрь.

– Очуметь! – выпалила она, обомлев.

Она точно помнила, что дверь, через которую она вошла в этот дом, открывалась вовне, но никак не внутрь. Промокшие насквозь кеды хлюпали по полу, на который кто-то рассыпал зелёную свежую траву. Шок, который испытывают люди, удивляясь, не шёл ни в какое сравнение с тем, какое оцепенение накладывается на всё тело, когда ты приходишь в то место, где уже был пару минут назад, а оно изменилось до неузнаваемости.

Вместо пустого заброшенного помещения с прогнившими досками, каким оно запомнилось, теперь это был холодный, но всё же уютный дом. Небольшая табуретка на входе на трёх ножках сразу привлекала внимание. Чуть дальше взору открывалась большая гостиная с широкой лежанкой, заправленной тонким одеялом. На окне висела длинная римская исхудавшая штора. Плотная коричневая ткань почти не просвечивала, и только в местах, съеденных молью, можно было увидеть, что происходит на улице. Камин из старого бутового камня выглядел полностью чёрным из-за сажи и толстого слоя пыли. На втором этаже в комнатах нашлись даже два громадных шкафа, заполненных сеном, и большой сундук с одеждой внутри. Ткани настолько истончились от времени, что от неловкого движения разрывались в руках на куски, становясь разве что пригодными для хозяйства тряпками. Всё же в этом ворохе удалось найти что-то похожее на шерстяные носки и ситцевое платье прямого кроя с горлом, переходящим в большой, похожий на котелок, капюшон.

Понимая, что бежать отсюда уже поздно по такой погоде, Лунара со скрипящим сердцем уговаривала себя, что придётся заночевать прямо здесь. Что здесь произошло, где она и почему дом так резко изменился, только предстояло выяснить.

Напрашивалось только одно разумное (если можно это так назвать) объяснение – временная дыра. Помнится, на одном из уроков физики профессор на лекции заметил, несмотря на ухмылки студентов, что такое вполне может произойти с каждым – в такие моменты время становится трёхмерным. За всё существование человечества доподлинно собраны многие случаи о телепортации. Некоторые архивные секретные документы до сих пор содержат в себе записи исчезновения людей в одном месте и их появления спустя какое-то время в другом.

Разбитые окна легко впускали холодный уличный воздух. Широкие щели под рамой в местах сколов были заделаны тряпками. Однако по сравнению с прежним обликом дома жить здесь было вполне сносно.

Руки уже успели порядком замёрзнуть, приходилось их отогревать еле тёплым дыханием.

Лицо вдруг озарилось ликованием, когда новая идея пришла в голову. Нужно было выйти тем же путём, которым она и вошла! Ведь обычно так делают герои фильмов, когда попадают во временную дыру. Как она сразу до этого не додумалась!