Если бы Агнесса с самого начала знала, что с ней будет делать баба, она осталась бы с Арингилом. Она не только устроила ей пытку выдирания волосков с рук застывшим воском, но и заставила камнем очистить пятки.

– Это что еще за копыта ты отрастила, дорогая? – проговорила она, осматривая обнаженную внучку. – А ну, марш чистить пятки.

– Да кто меня в сапогах увидит? – пыталась слабо сопротивляться Агнесса.

Но баба Крыстя была неумолима:

– Ты сегодня покажешься своему ангелу во всей красе.

– Это как?! – затаив дыхание, в страхе спросила Агнесса. – Голой?

– Зачем голой! Не все мужики клюют на голых баб. Ты будешь раздетой до белья. А уж фантазия твоего паренька, поверь мне, дорисует остальное.

И сейчас Агнесса, сильно смущаясь, претворяла в жизнь план охмурения. Баба так и сказала: «Будем охмурять твоего ангелочка». Но Арингил, как назло, отвернулся. Но у бабы Крысти и на этот случай был рецепт: «Мы накрасим ногти на ногах, и ты их ему покажешь. При этом он будет видеть тебя во всем твоем великолепии».

– А если он смотреть не захочет? – капризно спросила Агнесса.

Баба Крыстя задумалась.

– Вполне возможно, дорогая моя. Кто знает этих ангелов? Но ты тогда применишь оружие номер два. Оно всегда действует безотказно.

– Это что еще такое? Я должна буду его убить?

– Нет, сразить ты должна будешь его своим видом. Но, чтобы он обратил на тебя внимание, нужно будет расплакаться. И в слезах выговорить ему, что он черствый, грубый. Ты так старалась для него… И главное, он должен почувствовать себя виноватым. Они, мужики, очень не любят быть виноватыми. Расплакаться сможешь? Или научить?

– Смогу.

– Вот смотри, – радостно проговорила Агнесса, сидя и протягивая ему свои длинные ноги.

Арингил взглянул и поперхнулся, покраснев еще сильнее.

«Хотя куда уж больше», – подумала тифлинг. А ангел еще сильнее вытаращил глаза. Он смотрел не на ноги, а на ее трусики.

– Посмотри, красиво смотрится, когда хожу? – Она вскочила, прошла, покачивая бедрами, мимо него, приподнимаясь на цыпочки. – Что скажешь?

Агнесса делала вид, что не замечает смущения Арингила. Тот хотел что-то сказать, но лишь захрипел. Схватился руками за горло и, не выдержав, отвернулся.

– Ты совсем на меня не смотришь, – недовольно произнесла с упреком в голосе Агнесса.

Арингил сглотнул, откашлялся, но это не помогло, и он хриплым голосом произнес:

– Агнесса! Ну разве можно так…

– Как так? Не поняла. Ари, ты о чем?

– Ну это… так… это самое в общем…

– Что ты бубнишь? Я просила тебя оценить цвет ногтей на ногах.

– Это самое… хм… короче… нельзя так оголяться, – все тем же хриплым, срывающимся голосом ответил Арингил. Несмотря на то что он отвернулся, видение почти обнаженной тифлинг стояло у него перед глазами.

– Я не оголилась, Арингил, ты что выдумал? – Агнесса была готова расплакаться по-настоящему. Она так старалась ему понравиться! Стоически выдержала эпиляцию, бегала по магазинам, выискивала самое красивое белье – и все это для него, для этого иномирного дурня. Ей это и на фиг не нужно. А он, он…

– Ты ворвался в мою жизнь, перевернул ее. Засадил своего подопечного в тело моего и теперь еще указываешь, что мне можно, а что нет. А ты меня спросил тогда, как я со всем этим жить буду? А? Спросил? – Она разрыдалась. Ей уже не хотелось показывать ему ногти, свое молодое стройное тело, о котором вздыхали втайне многие тифлинги.

Арингил услышал сначала всхлипывание, потом плач девушки. Ее упреки были справедливы, и он почувствовал себя виноватым. Стойкое желание как-то изменить ситуацию, объясниться и примириться нахлынуло на него, захлестнуло и подстегнуло его к действию. Он поднял голову, подошел к Агнессе и обнял за плечи.

– Прости, Агнесса, – голосом полным раскаяния проговорил он. – Я был не прав. Покажи свои ноготки. – Он сильно смущался, обнимая обнаженные плечики тифлинга, и потел.

Агнесса дернула плечом, желая освободиться:

– Не надо делать мне одолжение! Не хочешь смотреть, так и скажи.

Но сказать такое сейчас Арингилу было не под силу. Это было сродни тому, чтобы совершить плохой поступок и оправдать себя. На такое ангел пойти не мог. Он чувствовал огромную вину перед этой девушкой, надо отдать ей должное, неглупой и очень красивой. Да, она подводила глазки, выщипывала брови и красила ногти, но в остальном она была весьма достойной девушкой, и он знал, что на нее можно положиться.

– Почему не хочу? Хочу. – Арингил взял ее ногу и приподнял, чтобы лучше рассмотреть. «Какие стройные и красивые ноги у нее». – Он невольно залюбовался ими.

– Ты что творишь! – почти взвизгнула девушка. Она почувствовала его теплые руки, обхватившие ногу, и ее охватила дрожь, странная, доселе не испытанная, но сладостная. Агнесса влепила ангелу пощечину. – Ты почему меня лапаешь?! – возмущенно выкрикнула она, пытаясь освободиться из объятий Арингила.

Тот не ожидал подобного, отпустил ее и растерянно пробормотал:

– Я не лапал. Я хотел посмотреть ногти.

– Не лапал он! Мог бы попросить, я сама показала бы тебе их. Все вы, мужики, одинаковые. Если что…

– Да я ничего… – стал оправдываться Арингил.

– Если девушка нравится, то надо сразу лапать?

– Да не нравишься… – в запале оправданий поторопился сказать Арингил и прикусил губу.

– Ах так! – Агнесса вскочила, пылая негодованием. – Не нравлюсь, значит!

– Да нет, почему не нравишься…

Агнесса пошла на ангела:

– Так да или нет?

– Да!

– Что да? Не нравлюсь?

– Нет!

– Не нравлюсь?

– Нравишься, да. – Арингил совсем запутался.

– Не врешь?

– Честное слово, не вру. – По тону девушки Арингил понял, что гроза миновала, и вздохнул спокойнее.

– Если я тебе нравлюсь, почему не делаешь мне предложение? Или, – она грозно сверкнула очами, – хочешь просто поиграть со мной и бросить?

– Нет, что ты! И в мыслях не было.

– Так, значит, у тебя со мной все серьезно? – Агнесса, что называется, ковала, пока горячо. Она видела, баба была права. Арингил почувствовал себя виноватым и поплыл. Ей самой нравился этот скромный и ответственный парень. Он всегда знал, что делать, и был собран. «С таким как за каменной стеной, – вспомнила она слова матери. – Держись его».

Арингил не знал, что ответить. Сказать, что у него не было никаких намерений по отношению к ней, значило обострить скандал, а он этого не хотел.

Сказать, что у него серьезные намерения? Он сам не знал, как относится к тифлингу. Они вроде не ангелы и не демоны, а что-то среднее. Девушка испытующе на него смотрела.

– Агнесса, – начал он осторожно, – давай не будем торопить события. Мы вместе будем делать одну работу. Получше узнаем друг друга. По сути, мы обречены быть вместе и сопровождать наших подопечных. Может, ты сама не захочешь со мной остаться.

Агнесса почесала усыхающие рожки. Ангел был прав, торопиться не следует. Но и отдавать его другим прохвосткам она не хотела.

– Ладно, Ари, прощен, – проговорила она и стала одеваться. – Как подопечные?

– Да вроде все нормально.

Артем залечил руку и под утро уснул. Артам больше не вылезал, и он смог несколько часов отдохнуть. Утром была обычная суета, и снова караван двигался по пыльной дороге. На этот раз они остановились на ночлег в небольшом городе Ультран. Городок был без крепостных стен, но окружен широким рвом, заполненным мутной и зеленой водой. На поверхности плавала ряска, воняло болотом, и квакали лягушки. Караван под равнодушными взглядами стражи проехал по опущенному мосту и остановился у первого постоялого двора. Артема уже не ставили сторожить повозки, и он решил прогуляться по городу. Он как губка впитывал новые впечатления и информацию.

От постоялого двора дорога вела, как ему сказали к рынку, и дальше к центру, где разветвлялась на узкие улочки, утопающие в зелени садов. Город был тихий, сонный и какой-то до странности уютный. Дорожки, мощенные камнем, скошенная трава у заборов ласкали своей опрятностью невзыскательный глаз Артема.

Глазея по сторонам и заглядывая в лавки, он дошел до трактира с вывеской, на которой был нарисован толстяк с кружкой в руке. Толстяк был очень похож на бравого солдата Швейка, каким того изобразил иллюстратор книги Ярослава Гашека. Обвислые щеки, нос картошкой… Артем засмотрелся на нелепую вывеску.

– А ну, посторонись, сопляк, – услышал он грубый голос и получил тычок в плечо.

Артем сделал шаг в сторону и увидел двух мужиков с хитрыми, цепкими глазками. Они только притворялись пьяными, пошатываясь и надвигаясь на Артема. Артем отступил еще на пару шагов, увеличивая дистанцию, а мужики продолжали переть на него.

– Ты смотри, Орхип, мальчишка нас не уважает, – с деланым возмущением проговорил сутулый, с жилистыми руками кожемяки мужик.

Актеры они были никудышные, и Артем это хорошо видел. Но почему они прицепились к нему? Он отступал под арку между двумя двухэтажными домами.

– Конечно, вижу, Торс, – отозвался другой. – Он, наверное, думает, что приехал в чужой город и может не уважать его жителей.

– Верно, Орхип, непорядок, – согласно ответил в тон товарищу сутулый. – Проучим его.

Артем уже понял, что разойтись миром им не удастся. Уговаривать их или спрашивать, почему они пристали к нему, только время терять. Он отступал в серую тень между домами и лихорадочно думал, как поступить. Ему стало все ясно в тот момент, когда он увидел, как появилось под аркой удовлетворенное лицо девчушки, что ранила его ножом. Она скорчила зверскую рожу, жестом показала, что перережет ему горло, и скрылась. Дальше Артем ждать не стал. Он шагнул навстречу мужикам. Артем хотел только подраться, но он сам не помнил, как в его руке появился костяной нож. Нож кровожадно запел свою торжественную песню, и рука землянина совершила два коротких взмаха. Мужики еще стояли, не поняв, что уже умирают, а Артем прошмыгнул мимо них и выскочил на дорогу.

Он нос к носу столкнулся с девушкой, толкнул ее руками в грудь, и та, не ожидавшая такого поворота событий, рухнула на землю. Артем не мешкая схватил ее за ногу и, не обращая внимания на задранный подол, потащил ее в подворотню под аркой. Девушка пыталась лягаться, но сильный удар ногой по ребрам вышиб из нее дух и желание сопротивляться. Уложив ее рядом с убитыми, Артем прижал ее грудь коленом и обшарил бандитку. Вытащил из левого рукава ее старой шерстяной кофты острый кинжал и сорвал с груди увесистый кошель. Девушка не сопротивлялась и только с ненавистью глядела на парня.

– И что теперь, урод, ты убьешь меня так же, как и их? – Она плюнула ему в лицо. – Я не боюсь умереть, сволочь.

Артем вытер лицо рукавом и ухмыльнулся.

– Зачем мне тебя убивать? И этих парней я не убивал. – Он рассмеялся, увидев сильно вытянувшееся от удивления лицо худышки. – Это ты их убила и ограбила. А я проходил мимо и все видел. Потом задержал тебя на месте преступления. – Он подкинул и поймал кошель, который сорвал с ее шеи. – А вот и деньги, которые ты у них забрать успела.

От такого поворота девушка ненадолго онемела.

– Ты не посмеешь, – прошептала она, но, увидев взгляд Артема, поняла: этот сможет.

Он все свалит на нее. Вырваться не получится, этот толстяк оказался очень ловким и сильным. Как же он изменился за последнее время. У нее задрожали губы, и она, не сдержавшись, расплакалась.