– Только не говори, что не ожидал меня здесь увидеть, – хмыкнула, обводя присутствующих взглядом.

Платформа с диджейским пультом необычным образом воспарила над полом, и теперь я легко могла увидеть каждого.

Никто не заморачивался на счет особенного наряда. Настоящим костюмом выделился только Лис.

– Воу-воу, господа и дамы, вы только посмотрите, – произнес некто с микрофоном в руках. – Это же сама зачинщица нашего веселья!

Взгляды обратились ко мне. С Йети вряд ли могли спутать.

– Несравненная покорительница сердца неподражаемого, достопочтенного ректора!

Это что еще за…

– Лис, из какого шапито этот клоун сбежал? – прошипела с негодованием.

Слышно не было, но и без того понятно, что внизу начали перешептываться, переглядываться, а девушки и вовсе выглядели разъяренными фуриями.

– Это Пантин, – Васильев и сам, кажется, не понял, что происходит.

Пантин? Злобный блондинчик, в которого я снежком запустила? Ну, это все объясняет.

– Как он тебя узнал? – недоумевал друг.

Хороший вопрос… с очевидным ответом.

– По милой беседе с тобой он меня узнал. Как опустить эту штуку? Сейчас кому-то понадобится помощь в больничном крыле.

Впрочем, спускаться вниз идея не самая лучшая. Кажется, дамы как никогда возжелали кровавой расправы над ведьмой. Инквизиция средневековья обзавидовалась бы.

Пантин воспарил над толпой без чьей-либо помощи. Он демонстративно снял с себя маску и ухмыльнулся.

Своих врагов надо знать в лицо.

– Предлагаю посмотреть, чем же впечатлила Мороза наша Варвара-прекрасная, – ухмылка Пантина стала совсем невыносимой.

Неспроста.

Внезапно подул ветер и через долю секунды я осталась… без платья.

Повисла гробовая тишина, музыка затихла, кто-то присвистнул.

Неприятно. Досадно. Но к великому разочарованию Пантина я не испытываю проблем с лишним весом, природа наградила меня всем необходимым набором женских прелестей. И не зря я решила надеть свой лучший комплект белья.

В общем-то за себя мне не стыдно.

Никогда не мечтала предстать раздетой перед массой народа, и за это я, безусловно, отомщу…

– Ты перешел все границы, – предупредила наглеца.

Пантин даже как-то разочаровался. Он поднес микрофон ко рту, но послушать его речь мне не дали.

Я оказалась в одном белье в незнакомой гостиной. В камине потрескивали поленья, на столике кружка с недопитым чаем, на спинке кресла белый халат с голубым морозным узором. И еще тапочки рядом с креслом.

Немедля набросила халат на плечи. Хозяин дома наверняка простит мне такую наглость, но не в белье же мне здесь стоять, в самом деле.

Ох, в горле совсем пересохло…

Чай пришелся кстати.

М-м, с мятой. Обожаю чай с мятой. Сюда бы дольку лимона добавить и будет идеальный вкус.

– Липова, ваше поведение не входит ни в какие рамки, – холодный голос веял стужей.

Мороз Морозович стоял в дверном проеме и буравил меня пронзительным взглядом, сложив руки на груди.

Я вернула пустую кружку на место и выдавила улыбку.

– Какой приятный сюрприз…

– Вы правда так считаете? – удивился ректор.

Нет. Но я всегда следую правилу сначала говорить, потом думать. Иногда спасает ситуацию.

– Вы нарушили с десяток правил Снежной Академии за один день, Липова, – сурово продолжил Мороз Морозович. – Я могу исключить вас прямо сейчас. В эту минуту.

Внутри екнуло… вроде сердце, но может все органы разом. Вид у Мороза устрашающе решительный… Если меня вышвырнут из Академии, то… жизнь пропала. Привет Топольники, прощай будущее…

– Но я этого не сделаю, – объявил Мороз Морозович.

Надежда вновь расцвела в душе.

– Не радуйтесь, Липова. Я оставляю вас только потому, что хочу видеть, как вы, исполняя каждый день наказания, меняете приоритеты и ставите на первое место учебу, а не развлечения.

Мороз Морозович обогнул меня и занял кресло, в котором, судя по всему, сидел до моего появления.

По его взмаху руки пустая кружка наполнилась чаем, рядом появилась еще одна – от нее шел пар и сверху плавала лимонная долька.

Как он узнал?!

– Студентам крайне редко удается попасть на особый контроль. Более того, в первый день учебы это еще никому не удавалось сделать за все семьсот пятьдесят два года существования Академии.

На губах ректора появилась улыбка.

– Вы привносите новые краски в размеренные будни, Липова, – он тут же посуровел и добавил: – Но не думайте, будто я позволю вам вытворять все, что взбредет в вашу неотягощенную знаниями голову.

Вот так – похвалил и тут же оскорбил.

Уникальный талант.

Мороз повернулся да так и застыл с кружкой у рта.

Взгляд его заскользил сверху вниз, а я вот о чем подумала: надо у Лиса побольше разузнать о ректоре. Ему наверняка известны какие-нибудь интересные детали из его биографии, слабые места… Что-нибудь, что может сыграть мне на руку в случае непредвиденной ситуации.

– Запахните халат, – попросил Мороз Морозович, вырывая из раздумий. – Опять скажете, что не пытаетесь меня соблазнять?

– Что? Ох, вот же… – и как я про этот халат забыла? – Простите… Я не… Да не собираюсь я вас соблазнять! Мне и так уже приписывают роман с вами, – пробурчала и села на диван напротив.

Обхватила горячую кружку ладонями и уставилась на пляшущее пламя в камине.

– Вас это расстраивает?

Я пожала плечами.

– Слухам не стоит придавать значения, Варвара, – мягко произнес Мороз. – Всегда кто-то будет обсуждать вашу жизнь, добавляя много подробностей, не имеющих отношения к действительности. Вас ведь совершенно не удручает то, что половина студентов и даже профессоров считает вас ведьмой?

Улыбнулась, по-прежнему отказываясь смотреть на ректора.

– Это забавно. Только, Мороз Морозович, ненавидят меня из-за того, что считают вашей любовницей.

Все-таки посмотрела на ректора. Он улыбался с искорками в глазах.

– Есть и плюсы.

– Вы правда так считаете? – иронично повторила его же вопрос.

– Серьезного вреда вам точно не причинят.

– Откровенно говоря, если бы не эти слухи, мне бы не пришлось ничего опасаться.

Мороз Морозович покивал, глотнул чая и предложил:

– Студенты еще находятся в большом зале. Я могу вернуть вас обратно прямо сейчас.

В целом, вариант неплохой… Но! Почему Мороз пытается скрыть усмешку за кружкой?

А, конечно…

Ну разумеется… Прямо сейчас в зал… да…

В халате ректора!

– Любите пошутить, да?

– Не отказываю себе в удовольствии. Вам давно пора быть в своей комнате, Липова, – Мороз взмахнул рукой, но я успела задать тревожащий вопрос:

– Какое наказание меня ждет?

– Узнаете завтра, – услышала ответ уже у себя в комнате.

Отлично. Спать в неведении.

Хуже быть не может…

Я бросила халат на край кровати, нырнула в пижаму и залезла под одеяло. На грани сна увидела, как халат исчез.

– Доброй ночи, Мороз Морозович, – зачем-то пробормотала вслух.

Ответ не заставил себя ждать.

– Доброй ночи, Липова.

Глава 4. Громкое затишье

"Я думал, что видел всех проблемных студентов.

Никогда еще так не ошибался"

Из личных заметок Мороза

Спала крепко. Очень. Сном младенца, счастливого ребенка и всякого довольного жизнью.

Радоваться нечему, все-таки меня ждет наказание, а зная о развитой фантазии Мороза… Еще бы! Поживи так с тысячу лет, воображение ух какое появится… В общем ничего хорошего ждать не приходится.

Беззаботный сон закончился довольно мирно. Я проснулась, потянулась, нежась в постели на мягких подушках…

– О! – удивилась хриплым со сна голосом. – Лис… ты чего здесь?

Друг стоял у двери и явно нервничал. Его бледное лицо выражало беспокойство.

– Пришел убедиться, что тебя не отчислили и не убили, – пробурчал он. – А ты дрыхнешь как хорек!

– Сурок, – поправила его и потерла глаза.

– Ну ты… фортовая ты, Варька. Я думал приду, а тут пусто, и все… даже не попрощались, – Васильев сел на край кровати.

– Рано ты меня выселяешь… комнату мою занять хочешь, да? – шутливо сказала и зевнула.

Хорошо спалось, да мало…

Дверь распахнулась и на пороге комнаты появился еще один гость.

– О, Мороз Морозович, – широко улыбнулась. – Какой день… По одному с моим пробуждением не справляетесь, решили действовать сообща?

Ректор сперва удивился, а следом нахмурился.

Не идет ему вот это выражение: брови съехались, глаза прищурились…

Лис моего энтузиазма не разделил и побелел еще больше. Он поднялся с кровати и вытянулся, словно струна, не шевелясь и не говоря ни слова.

– Липова, – угрожающе начал Мороз Морозович.

Эх…

– Липова-Липова, – вздохнула, сползая с кровати, – что Липова? Я никого в свою комнату не приглашала, все сами пришли, – тонко намекнула на самого ректора.

Не Академия, а гостиный двор. Поспать не дадут, в покое не оставят…

Красота!

– Васильев? – Мороз переключился на друга, когда я пошаркала тапочками по полу мимо незваных гостей.

– Э-э… я…

– Будить меня пришел, Мороз Морозович. Вы ведь тоже думали, что я проспала?

Мороз устремил взгляд на настенные часы, я тоже на них посмотрела.

Ох, ты ж… ель-метель! Занятия полчаса назад начались!

– По какой причине вы, Васильев, будите Липову во время занятий? – строго поинтересовался Мороз, а друг бочком пробирался к выходу.

– Вы же меня знаете, профессор, я одной ногой тут, другой тоже тут, в общем я там… – и выскользнул за дверь.

Теперь внимание Мороза принадлежало мне одной. К сожалению.

– Мороз Морозович, он ведь из добрых чувств и побуждений, – встала на защиту друга, стоя в дверях ванной.

– Липова, ваше рвение оправдать Васильева похвально, но оно не отменяет факта, что вы проспали во второй раз, – достаточно спокойно произнес ректор, но лицо его выражало крайнюю степень недовольства.

Всего-то проспала… а так злится, будто я пол-академии в щепки разнесла.

– Осознаю, признаю, каюсь, – согласно покивала своим словам. – А можно вопрос, профессор?

Ректор чуть склонил голову набок, в ожидании.

– А… как я вчера попала в вашу гостиную? Это ведь был ваш дом, верно?

– Вы бы предпочли плясать перед студентами в белье? – с той же напускной суровостью произнес Мороз.

– Разумеется, нет. Но… вы не ответили.

Сама я никак не могла очутиться в его доме. Списать на чью-то шутку тоже не получится – никому из студентов не под силу вытворить подобное.

– Я полагал, ответ очевиден, – Мороз Морозович обратил внимание на корзину с пирожками на столе. – Я перенес вас.

Он взял один пирожок, откусил…

– Авдотья? Ее стряпню не спутаешь, – произнес он жуя.

Говорить с набитым ртом… совершенно не вяжется с образом строгого ректора. Больше подходит к уютному вечеру, когда собираются за столом и обсуждают прошедший день, а чувство голода так велико, что ты без стеснения ешь и одновременно рассказываешь историю. Очень по-домашнему.

– Почему вы улыбаетесь?

Мороз Морозович смотрел с непониманием.

И впрямь, до ушей улыбка…

– Так… это… Мороз Морозович, можно я уже в душ пойду? Я на сорок минут опоздала, – взмолилась я. – А вы можете взять пирожки с собой или здесь ешьте, я не против.

Как я могу быть против? Это его Академия, где хочет, там и ест.

– Скройся с глаз моих, Липова, – ректор махнул на меня рукой.

Два раза просить не надо.

***

– Логика не поможет вам на моих уроках, мои дорогие, – тягучий низкий голос донесся из-за двери с табличкой "Криомантия, профессор Линда Коржик". – Ты, напомни свое имя, дорогой?