Бумеранг (страница 6)
– Вот как, – тихо произнёс он, когда я без особых эмоций сообщила, просто как факт, о случившемся.
– Извини. Надеюсь, ты не сильно расстроен, – еле сдерживая насмешливый тон от его холодной реакции и отложив приборы, я посмотрела на него.
– Доля горечи всё же есть, – тоже прекращая ужин, блеснул он глазами в мою сторону. – Немного неожиданно, но спасибо, что сказала.
– Не за что, – всё же не смогла удержаться я от смешка.
Он поднялся со своего места и подошёл ко мне.
– Спасибо за ужин, – он улыбнулся и, наклонившись, поцеловал меня в щеку, в то же время положив ладонь с тонкими ухоженными пальцами мне на плечо. Через секунду, обжигая горячим дыханием, шепнул на ухо: – Уверен, что ты больше не допустишь измен со своей стороны, – и до боли сжав моё плечо, отстранился и снова улыбнулся.
– Не допущу, – холодно согласилась я, мысленно горько надсмехаясь над тем, что соблюдать верность супругу единственно моя обязанность.
В ту ночь он имел меня особенно агрессивно, словно намереваясь выветрить любые воспоминания о близости с другим мужчиной.
Через некоторое время я поняла, что забеременела. Моему счастью не было предела. Все мои мыслимые и немыслимые желания, мечты, надежды повеяли реальной способностью в скором времени сбыться. Я верила и не верила, что это случилось наяву. Представляла себя с округлившимся животом и постоянно прикладывала к нему руку в совершенно глупой надежде на таком раннем сроке почувствовать жизнь грядущего чуда. Боже! Я была безоговорочно и фантастически счастлива! До дрожи в коленях. До бессознательных улыбок. До бабочек в животе. Меня переполняла немыслимая любовь к ещё неродившемуся существу. К моей крошке. Невероятные ощущения, которые не повторятся никогда.
Завести с Кириллом ребёнка мы пытались уже не один год. Что с моей, что с его стороны по состоянию здоровья было всё в порядке, но беременности так и не случалось. Кирилл, шутя, говорил, что всему своё время и не нужно отчаиваться. Я верила ему, мне и ничего не оставалось больше.
Нужно было задуматься хотя бы на мгновение, почему я забеременела сразу после известных событий, но я находилась в такой эйфории, что думать связно дольше пяти секунд подряд была не способна.
Вернувшись от гинеколога с точным подтверждением, что ближайшие несколько месяцев в моём теле будет расти новая жизнь, я застала Кирилла в гостиной, сидящим на огромном диване – который сюда определила сама же, когда ещё раньше занималась оформлением его квартиры – с ноутбуком на коленях.
Я буквально пылала радостью, что, конечно же, не могло остаться не замеченным Кириллом. Оторвав взгляд от экрана компьютера, он лукаво прищурился на меня и спросил:
– Что за грандиозное событие, заставляющее тебя светиться? Не терпится узнать.
– Ребёнок! – завизжала я, не в силах далее терпеть счастье в одиночку. – Мы станем родителями!
Лицо Кирилла превратилось в маску, а брови медленно и надменно поползли вверх. Впрочем, я заметила это краем сознания, тая от предвкушения открывшихся перспектив – мысленно представляла, как маленькие и пухлые ручки будут обнимать меня за шею. Кирилл тем временем холодно произнёс:
– Вот как, – знакомая интонация вернула меня с небес на землю. Сердце, запнувшись, побежало галопом. Если бы я подумала об этом раньше… Я могла спасти моего кроху. Могла. Но не спасла.
– Ты станешь родителем. Но не я, – мерно и подозрительно спокойно продолжил он, и лишь глаза на мгновение сверкнули огнём ярости.
– Ты так уверен, что ребёнок не от тебя? – упавшим голосом спросила я, лихорадочно обдумывая ситуацию.
– Уверен, – кивнул он, минуту молчал, напряжённо всматриваясь в моё лицо и, отложив ноутбук, преувеличенно ободряющие хлопнул себя по коленям: – Нет! Я передумал. Мы станем родителями. Ты всё верно сказала, – весело рассмеялся и, встав с дивана, подошёл ко мне. Обнял. Обхватил ладонями моё лицо и коротко коснулся моих губ своими.
– Великолепное событие. Мы со всем справимся, обещаю. Я воспитаю его, как своего.
Я нервно улыбнулась в ответ. Мне следовало догадаться о том, что он задумал. Но моё глупое сердце не позволяло рационально мыслить.
– Не от него, – эхом повторил следователь, а в глазах промелькнуло понимание.
– Что? – усмехнулась я. – С каждой секундой думаешь обо мне всё хуже?
– У меня сложилось впечатление, что тебе плевать, что о тебе думают. Это не так? – прищурился Сергей и, дрогнув в улыбке, затушил сигарету.
– Так, – удивилась я сама себе, поймав себя на мысли, что в его глазах хотелось бы выглядеть лучше. Почему? Видимо, его искренний интерес зародил в моём мёртвом сердце желание, чтобы меня поняли. Ведь никто не смог.
Наблюдая за моим удивлённым выражением лица, Сергей улыбнулся уже открыто, а в его глазах я углядела нежность. Сердце тут же отреагировало, глухо стукнув о рёбра. Я отвела глаза, посмотрев на руки, пальцы которых были лишены хотя бы какого-нибудь подобия маникюра, сжимавшие кружку с начинающим остывать напитком. И вдруг захотела объяснить:
– Один раз. Я изменила ему всего один раз. Я не планировала этого – так сложились обстоятельства. Повторять опыт не собиралась. И когда узнала, что беременна, естественно решила, что нам с Кириллом наконец-то улыбнулась судьба. Как выяснилось позже – Кирилл не хотел детей и заботился о том, чтобы я не забеременела.
– Как? – поразился Сергей, нахмурив брови.
– Таблетки. У него была традиция каждый раз после секса выпивать стакан молока. Он настоял на том, чтобы и я присоединилась к этой традиции, ещё и лживо апеллируя тем, что это полезно для зачатия. Туда он и кидал таблетку экстренной контрацепции.
– То есть он делал вид, что ребёнка хочет, но на самом деле не хотел? – на мгновение поднялись брови следователя, а губы сжались в полоску. – Почему?
– Я предполагаю, что дело в его отношениях с отцом. На первый взгляд, они всегда и во всём были за одно. Но Килин-старший – деспот. Ему нужно было, чтобы сын ему во всем подчинялся. Именно так мы и поженились, кстати. Кириллу хоть и претили настояния отца на свадьбе, но он не был сильно против – в моём лице партия была солидной. А затем Валерий Михайлович захотел внуков. И тут Кирилл уже шёл на поводу своих желаний, обманывая всех вокруг.
– Почему Кирилл просто с тобой не развёлся, когда понял, что ребёнок не его?
– Потому что Кирилл не был тем человеком, который легко прощает ошибки других людей.
Глава 5
Сергей задумался и минуту молча цедил кофе. Затем глаза его озарились догадкой, и он чуть подался вперёд, положив локти на стол.
– А ты знаешь кого-нибудь, кому он так же не прощал ошибок?
Похвально. Не теряет надежду найти убийцу, цепляясь за любую соломинку. Я удержала улыбку – мужчины, жаждущие добраться до истины, меня всегда восхищали. Жаль таких мало. Да и то, что он уже меньше верит, что это моих рук дело, безусловно грело душу.
– Думаешь, ему отомстили? – тоже подавшись вперёд, не смогла удержаться от смешка я.
– Всё может быть, – пожал он плечами.
– У тебя всё мотивы завязаны на мести? – уже открыто и по-доброму насмешливо улыбалась я.
– Такая у меня работа, – чуть недовольно скривился он, но хорошее настроение я ему не испортила.
– А текущие дела? Может он просто кому-то мешал? – прищурилась я, сверля его взглядом.
– Никаких существенных дел на момент смерти он не вёл. Меня бы не было здесь – будь по-другому, – усмехнулся он, а взгляд карих глаз словно укорял за то, что я так могла подумать.
– Рада, что так вышло, – тихо произнесла я, наблюдая за его реакцией на мои слова.
Он на секунду опешил и сглотнул, быстро отвёл взгляд и, зацепив двумя пальцами очередную сигарету из пачки, прикурил.
– Ты так и не ответила на мой вопрос, – выдохнул он дым, снова вернувшись к весёлому настрою.
Я медленно выпустила воздух из лёгких и отклонилась на спинку стула. Кому Кирилл не прощал ошибок? Кроме себя, никого важного в памяти не отыскалось. До случившегося я не представляла, что он настолько монстр.
– Кирилл чётко ограничивал работу от дома, – задумавшись, произнесла я. – А если у него были проблемы вне работы, то, я подразумеваю, жаловаться о них мне он и не думал.
– Пять лет в браке, но вы так и не стали близки, – констатировал он без особых чувств.
Я пожала плечами – ответить мне было нечего.
– Значит, брак по расчёту? – сделав очередной вывод о моей жизни, спросил Сергей.
– Не в общепринятом смысле, но да – по расчёту.
– Его интерес в вашем браке я более-менее понял. А тебя что подвигло на брак без любви?
– Любовь переоценивают, – фыркнула я и тут же оговорилась: – Я про ту, что между мужчиной и женщиной.
– Несомненно, – тихо рассмеялся он. – Когда это случилось?
– Случилось – что? – нахмурилась я.
– Отношения, что разрушили твою веру в прекрасное чувство, – пафосно объяснил он, подрагивая от смеха.
Проницателен, хитрый лис.
Как таковых отношений и не было. Тогда нас связывала лишь одна ночь.
В тот момент мне казалось, сильнее боли не существует. Весь мой мир рухнул. Как оказалось – незначительно, лишь чуть приоткрыв грань настоящего несчастья. Но я чувствовала себя раздавленной, растерзанной на мелкие кусочки. Ноющее от разочарования сердце я буквально ощущала физически. Его словно сдавливало тисками каждый раз, как я вспоминала его губы на своих и осознавала, что они принадлежат другой. Он принадлежит другой.
Как я добралась до дома от одногруппницы помню слабо. Лишь единственная мысль, играющая в голове как заезженная пластинка: “Ничего не выйдет. Никогда.”
За ту короткую неделю нашего тесного общения я увязла. Увязла бесповоротно и навсегда. В его насыщенно-тёмных глазах, поблескивающих смешинками. В его улыбке, такой искренней и открытой. В его шутках, интонации, тембре голоса. Он стал моим воздухом, которого сам меня и лишил.
И за это я на него злилась. Старалась, по крайней мере. Всё же больше я винила себя. Лишь стоило на мгновение включить мозги, и я смогла бы понять. Вспомнить на секунду о своей красоте, перед которой мало кто мог устоять, и прийти к выводу, что он держал дистанцию не прихоти ради. Но мне так нравилось забывать о своей внешности в его компании. Безумно приятно было ощущать себя простой влюбившейся девчонкой.
Как в тумане заварила себе чай. Постелила постель. И без сил рухнула на диван, дав наконец волю слезам. И пусть на кухне стынет мятный напиток. И пусть соседи слышат вой раненого зверя. И пусть подушка мокрая насквозь. Мне больно! Жутко. До спазмов в желудке. До хруста в костях. До разлетевшихся на осколки мечтаний и надежд.
Я потеряла счёт времени, полностью растворившись в своём женском горе. И тут раздался звонок от входной двери.
Наплевать. Я сломана. Да и решила всю оставшуюся жизнь провести на диване.
В дверь снова позвонили. Видимо, кого-то из соседей всё же насторожил мой плач.
Собравшись с духом, я поднялась с дивана и, еле передвигая ноги, подошла к двери. Открыла и потеряла дар речи. Я даже на секунду не могла представить, что Макс додумается прийти.
Как в замедленной съёмке выражение его лица из виноватого превратилось в обеспокоенное. В один широкий шаг он преодолел расстояние между нами и обнял меня одной рукой, второй приподнимая мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
– Лесь… – блеснул раскаянием его взгляд. – Я такой дурак! Прости! В самую последнюю очередь хотел тебе сделать больно. Кретин. Лесь, не надо. Не плачь.
Макс, скривившись, словно страдал ничуть не меньше меня, наклонился и оставил дорожку коротких поцелуев на моей скуле.
Это меня и привело в чувства. Высвободившись из его объятий, я подошла к двери и указала в проход:
– Уходи, Максим.
Он медленно покачал головой из стороны в сторону, скрипнув зубами.
– Я не оставлю тебя в таком состоянии, – скрестив руки на груди, тихо произнёс он.