Особые полномочия на любовь (страница 8)
– Да? Ну и пусть. Твое мнение, к сожалению, для меня потеряло значимость, – в ее голосе просыпается вызов. – Вот если бы мой, который в фаворе, так сказал – зацепило бы! А ты, Суров, мимо, извини.
– Так и он скажет, Яр! – перехватывает ее за руку. – С твоими ебанутыми блядскими запросами!
– Не скажу, – решительно подхожу ближе. – Руку убрал.
– Ооо… Черт! – закусывает пухлую губу Диляра, пытаясь не улыбаться, но у нее не получается. Потому что пьяная – пиздец!
Ее кент оценивающе смотрит на меня. Диляра профессиональным поворотом кисти высвобождается из захвата, отдергивая руку. Встречаемся взглядами. Ее – игриво-провокационный.
Я, блять, по заднице тебе сейчас настучу! Какого черта ты села к нему в машину?
Надеюсь все это внятно читается в моем взгляде! Но улыбаться тоже хочется… На самом деле меня уже отпустило, я услышал достаточно, что погрело мое ЧСВ.
– Пойдем, – подхватываю ее за талию.
Увожу к себе в тачку и усаживаю, как задержанного, на заднее сиденье, придерживая голову сверху рукой, чтобы не словила крышу тачки. Голова у нее, блять, болит! Бухает не пойми с кем!
Сажусь рядом. Закидываю голову на спинку сиденья, закрывая глаза. Слышу ее пьяный смех.
– Зольников, ты что, потерпеть не мог?
– Не мог.
– Ты же не собираешься мне предъявлять?
– Предъявлять?? Давай сюда свою задницу быстро! – с рычанием заваливаю ее к себе на колени под томные смешки. – Буду тебя наказывать!
Мурлыкнув, прогибается, даже не думая сопротивляться. Веду рукой по бедру, задирая ее короткую юбку. Ниточка стрингов красиво лежит между упругих ягодиц. На треугольнике несколько красных стразов.
– Аааа… – не выдерживаю я. – Вау… Ты, зараза такая, для кого такое белье надеваешь?
Подцепляю ниточку и натягиваю как следует, перешеек трусиков сужается, оголяя губки и врезаясь между ними.
В глазах темнеет от возбуждения!
– Зольников… – смеется она сдавленно. – Ты охренел?
– Я?! – впечатываю ее ладонью в спину, не позволяя подняться, и, продолжая натягивать стринги, массирую большим пальцем гладенькие тугие губки, наслаждаясь сдавленными стонами.
– Плохой мальчик! – пытается вырваться снова, но я не позволяю.
– Не жалуйся… Ты мне только что в любви признавалась! Я все слышал.
Под ее хриплый вскрик толкаюсь пальцами во влажную горячую плоть. Но чувствую так, словно не пальцами. В паху болезненно пульсирует.
– Иди сюда скорей… – с шипением умоляю я, сдаваясь.
И помогаю ей изменить позу, заставляя оседлать себя.
Нетерпеливо впиваемся друг в друга!
– Я хочу тебя! Взорвусь сейчас! – шепчу я исступленно между грубыми, жадными поцелуями.
Нетерпеливо, мешая друг другу, вместе расстегиваем ремень и ширинку. Со стоном облегчения чувствую, как она обхватывает мой член ладонью. Смещаю ее трусики в сторону, поглаживая возбужденную влажную плоть. Мои глаза закрываются от острых, невыносимых ощущений…
– Патроны! – жадно щелкает она зубками, протягивая требовательно ладонь.
Вытаскиваю из заднего кармана презерватив и вкладываю в ее пальчики.
Ее кисть скользит по моему стволу вниз-вверх. Обхватив ладошкой головку, делает несколько круговых движений, вырывая из меня пару признательных стонов. И то, как жадно она облизывает губы, глядя на мой член в своей руке, уносит меня еще сильнее. Разорвав зубами краешек упаковки, перехватывает губами резинку и откидывает в сторону упаковку.
– Ах, как же тесно здесь! – психую я, подтягиваю ее за бедра ближе.
Опять мешая друг другу, натягиваем на мой перевозбужденный член презерватив. Перехватив рукой у основания, направляю его в нее, притягивая к себе за попочку. Мы встречаемся губами, закрывая глаза…
Вдавливаюсь в тугую тесноту, с рычанием сжимая ее упругие булочки! Ну, наконец-то!!!
– Моя девочка? – шепчу я ей на ушко исступленно.
– Мой мальчик! – задыхается она, больно впиваясь зубками мне в шею.
Это, блять, сносит последние бастионы терпения. И мы срываемся в не очень синхронные, но уже неконтролируемые движения бедрами, совершенное не сдерживая себя.
Это такой передоз, что я, как мальчишка, очень быстро улетаю за точку потери контроля над своим возбуждением.
– Блять, все… – рычу, оглушенный ощущениями, вколачиваясь жестче снизу.
– Еще… Еще… – умоляет она, вцепляясь мне в плечи.
В последнее мгновение жадно впиваюсь зубами в мочку, проходясь языком по раковине красивого ушка. Вскрик – и мы, дрожа всем телом, опять сбиваемся с ритма, кончая одновременно.
Тяжело дыша, сжимаю ее крепче. Ощущая, как в кармане ее легкого кардигана вибрирует.
Низко и удовлетворенно мурлыкнув, отстраняется, доставая телефон. Мой член все еще внутри нее… И я улыбаюсь, рассматривая ее румяное после секса лицо.
– О, черт! – закусывает губу и, зажимая мой рот ладонью, отвечает на вызов. – Да, товарищ полковник!
Мои брови ползут вверх. Поглядываю на часы – одиннадцать!
– Да… Могу. Что? Мм… Не совсем поняла, – озадаченно хмурит брови. – Секретаршей?! – шокированно. – Ммм… Поняла, да. Да. Я согласна! – с легкой ноткой агрессии. – Не совсем удобно сейчас говорить… – перехватывает мои пальцы, рисующие восьмерки по ее чувствительным местечкам между губок. – Через двадцать минут перезвоню, можно?
Скидывает вызов.
– Дядька? – поднимаю я бровь.
– Мхм… – задумчиво. – Ты попросил?
Ну он обещал не учитывать, поэтому…
– Неа.
– Хм… Ладно, Ванечка, пора мне! – приподнимается, выпуская из себя мой член.
– Я опять не приглашен?! – возмущенно.
– Работа, – не глядя в глаза, пожимает плечами. – Не обессудь.
– Окей, на сегодня прощаю. Беги…
Глава 12
Перспективы
(Виктор)
– У себя? – киваю я на дверь в рабочие хоромы нашего генерала.
Внезапный и срочный вызов. Контора, конечно, пашет круглосуточно, но полкана в одиннадцатом часу вечера дергать… Отвык я уже! Пусть майоры летают.
– У себя, Виктор Алексеевич, – привстает секретарь и нервно мнется, будто хочет что-то сказать.
– Ну… – стимулирующие киваю ей, прикрывая за собой дверь.
– Пьяный…
– Переживу, не первый раз.
– Виктор Алексеевич… – взмахивает она руками, словно пытаясь меня притормозить.
– Что еще?
– Вот… – закусывая губу, заговорщически протягивает мне скрин.
Читаю. «Уведомление о предстоящей отставке с назначением пенсии…»
– Аа, – доходит до меня. – Спасибо, Елизавета. Понял. Учту.
– А когда, Вы не знаете? Это же и штат весь менять будут, – бросается ей кровь в лицо.
– Обязательно будут. Преемник своих доверенных лиц приведет, свою команду.
– А я куда?
Пожимаю плечами.
– Отдел кадров подыщет место.
– У вас же ушел секретарь в декрет. Может, я к Вам?
Нет, донашивать секретарей за генералом я не горю желанием. Другие у меня планы на это место. И после увиденного в тире они парадоксально, но несгибаемо крепнут. Не претендую я на Владо, но и не хочу, чтобы Иван с ней роман крутил. Надо ему мозги вправить и отослать куда-нибудь. Отдыхать.
– Так что?
– Мой штат уже сформирован, Елизавета. Но подумаю, куда тебя порекомендовать.
Два стука в дверь.
– Заходи, полковник!
– Здравия желаю… – оглядываю его стол. Коньяк, салями и лимоны.
– Садись, Зольников.
Наливает мне в пустую рюмку.
– Выпей со мной.
Присаживаюсь. Чокаемся, выпиваем.
– За что пили-то, товарищ генерал?
– За что? – пьяно скользит его взгляд по роскошному кабинету. – За хорошее место, Зольников. С которого я скоро слезу, а ты сядешь.
– Я?
На это место, по меньшей мере, человек десять метят.
– Мне, товарищ генерал, звание не позволяет такую должность иметь.
– Ааа… Это да, Зольников. Не позволяет. Но раскрутишь и закроешь дело с этим банд-формированием, с которым недавно налажали, я тебе генерал-майора дам перед выходом на пенсию! Тогда логично будет тебя, как зама, поднять до должности руководителя отдела. Конкурентов у тебя не будет. Так, как ты, эту кухню никто не знает. И такой выслуги не имеет. Все кабинетные. А ты из «мяса» пришел, с самого низу.
– Спасибо, товарищ генерал, – хмурюсь я.
Попробуй это дело докрути… Что-то со всех сторон одолела меня эта Владо со своими родственниками-террористами. Чтоб ее!
– Давай еще по одной?
Наливаю в этот раз я. Выпиваем еще раз.
– Ты у нас трудоголик, Зольников. Кроме карьеры тебя ничего не прёт. Твое это место должно быть.
– Так зона ответственности какая, товарищ генерал… Если будем лажать, то…
– Да это все понятно! – отмахивается он. – Не на партсобрании, не оправдывайся. Любой полковник мечтает стать генералом. Ты же не исключение?