– Не-а, – я помотала головой, – Просто такая странная, но забавная штука.

– Эту штуку можно так метнуть, что она тебе голову снесёт, – сообщил Леон, усмехнувшись. Учитывая наличие у диска ручки, логика в его словах была.

– Простите, а узнавание какого рода вас интересует? – всё-таки уточнила я, откладывая рисунок обратно.

– Меня интересует, не видела ли ты что-то из этих предметов у своих друзей или знакомых, – спокойно пояснил Булат. Сказанное заставило меня обернуться и уставиться на парня с иронией.

– Думаю, у меня возникло бы много вопросов, если бы я вдруг увидела у своих друзей вот это, – я покачала в пальцах фотографию короткого изогнутого кинжала.

Леон усмехнулся и потёр переносицу, продолжая посмеиваться, будто услышал то, что сам когда-то говорил товарищам по группе.

– И всё же, – Рэй вздохнул и скрестил руки на груди.

– Ладно, – я вернула взгляд обратно к изображениям, чувствуя, как начинает уже сказываться накопившаяся за последнее время усталость. От того, что приходится заниматься с моей точки зрения бесполезным делом, в душе уже отчётливо расцветало раздражение.

Взгляд привычно скользнул по следующему ряду фотографий и рисунков, и я собиралась было закончить осмотр, но ощущение чего-то мельком увиденного заставило вернуть взгляд немного назад. Передо мной был рисунок изогнутого меча. Лезвие под слабым углом изгибалось и к концу становилось тонким, будто игла. Но вместе с тем заметно острые края его подсказывали, что наносить им удар можно не только тычком.

Рассматривая меч, я провела пальцем по сделанной из дерева рукояти, которая выглядела так, будто держать оружие надо было, положив большой палец сверху, а остальными четырьмя обхватив рукоять.

Ощущение казалось настолько странным, что я нахмурилась, а затем закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.

– Еся? – позвал Леон, и я почувствовала, что он встал ещё ближе, смотря на листок в моей руке.

– Это очень странно, но я будто бы действительно где-то это видела, – протянула я, смутившись, – Только никак не могу сообразить, где именно.

– Это может быть музей или какая-то выставка? – предположил Булат, и в его голосе заметен был сдерживаемый интерес. Даже взгляд Рэя снова стал пристальным.

– Нет, не думаю, – я покачала головой и снова всмотрелась в изображение, – Я почему-то помню, что тот, который я видела, немного отличался. Здесь рукоять вроде деревянная, а там была обмотанная ремешком. Он был тёплый и удобно лежал в ладони. Сомневаюсь, что в музее мне бы дали полапать экспонат.

– Еся, сосредоточься, – Рэй нахмурился и внимательно посмотрел мне в глаза, – Это очень важно. Где ты видела его? Или если не можешь вспомнить, то предположи, когда и у кого ты могла взять его посмотреть.

От напряжения у меня снова начала болеть голова, а ассоциаций так больше и не возникало. Точнее, картина не открывалась мне дальше, оставляя только смутные ощущения. Отвратительное чувство, какое бывает, если забываешь нужное слово, а оно будто бы вертится на языке.

– Не знаю…, – виновато пробормотала я, – У меня не так много друзей, но ни у одного из них я не могла это видеть. Но вместе с тем откуда-то помню. Да и оружие это такое странное, что я бы точно хотела увидеть его ещё раз, а в памяти почему-то только единственный момент. Если бы оно было у кого-то из моих друзей, то я ведь наверняка увидела бы его снова, да?

– Еся, как ты думаешь, это большое оружие? – вдруг поинтересовался Тимур, впервые за всё это время поднявший голову от экрана компьютера.

– Ну, – я в лёгкой растерянности снова уставилась на изображение, – Кажется, он был довольно длинным. Меч, думаю.

– Это кинжал, – спокойно поправил меня мужчина и перевёл взгляд на Булата, – Как вариант, Еся видела его ребёнком. Отсюда разница в восприятии габаритов.

Ребёнком…?

Я легонько потёрла виски, чувствуя уже не боль, а какой-то шум в голове. Воспоминание настойчиво ускользало, и я перестала прислушиваться к разговору психологов рядом со мной. Раз за разом прокручивая в памяти то, как положила ладонь на лежащее на траве оружие, я пыталась изо всех сил уцепиться за этот образ, чтобы заставить воспоминание продолжиться.

– Кажется, там был какой-то человек, – протянула я, хмурясь, и подняла взгляд на Рэя, – И он….

Уставившись в карие глаза парня, я неожиданно ощутила, как в голове потяжелело ещё больше, будто без сна мне пришлось работать весь последний месяц.

– Простите, – я отодвинулась от стола, собираясь отойти в сторону и вообще выйти из кабинета, – Что-то мне нехорошо….

Вопреки желанию, стоило мне только сделать шаг, как уши заложило, а вокруг разлилась мягкая темнота. Я успела только ощутить, как подкосились ноги, и мир вокруг пропал.

Где-то тихо тикали часы, и их тиканье периодически перекрывалось шумом проезжающих вдалеке машин. Смутное ощущение, что я на чём-то лежу, проявлялось постепенно, но тело всё ещё казалось настолько слабым, что двигаться не хотелось. Даже в голове будто до сих пор была вата.

– Я не собираюсь больше в этом участвовать! – громкий голос отчётливо раздавался где-то поблизости, и это заставило меня поморщиться и всё-таки попытаться хотя бы закрыть уши руками, – Я тебе говорил, что это плохая идея!

– Уймись уже! – рявкнули на него в ответ, – И без тебя знаю!

В голове по-прежнему пульсировала странная боль, будто я вот-вот могла сползти обратно в состояние потери сознания. И от разгорающегося поблизости спора становилось откровенно хуже, так что вместе с попыткой закрыть уши я попыталась отодвинуться куда-нибудь подальше и спрятаться.

– Тихо, не волнуйся, – мягко проговорили совсем рядом, и чья-то тёплая ладонь легла на мой лоб, – А вы лучше заткнитесь и успокойтесь.

Сознание всё ещё уплывало, так что повисшей тишине я обрадовалась, как подарку. Давить на виски постепенно перестало, отчего вышло даже открыть глаза. Однако тело по-прежнему казалось каким-то не моим, будто только что спала высокая температура, отчего меня начала бить дрожь. Но Карим, оказавшийся рядом со мной на краю сиденья, аккуратно помог мне сесть и прислонил спиной к спинке дивана.

– Как ты, чудо? – мужчина чуть улыбнулся, и в его взгляде мне даже почудилась забота. Я ещё не успела ответить, как он уже бережно накрыл меня чьей-то курткой. Стало значительно теплей, и я даже прикрыла глаза обратно, наслаждаясь постепенным расслаблением тела.

– Как будто катком раскатало, – честно пробормотала я, – Простите, пожалуйста. Не знаю, почему так вышло…. Ни разу сознание не теряла вообще….

– Всё в порядке, – Карим положил ладонь мне на плечо, – Не переживай. Сейчас легчает?

Я прислушалась к себе, опасаясь ощутить, что сознание снова уплывает. Но, вопреки опасениям, тело постепенно приходило в порядок.

– Да, кажется, – я чуть улыбнулась, хоть и получилось это скорее испуганно, чем обрадованно. Потеря сознания оказалась не тем опытом, который хотелось бы повторять.

– Вот и хорошо, – подытожил Карим, по-прежнему улыбаясь, – Сейчас Булат отвезёт тебя домой. Прости, что так загрузили.

Я уткнулась носом в куртку, тихо переводя дыхание. То, что остальные психологи всё ещё стоят рядом, было видно, и оттого мне стало даже стыдно. Вот же угораздило….

– Есь, извини пожалуйста, – вдруг проговорил Рэй, присевший рядом со мной, и от удивления я подняла голову. Прежде выражение его лица было насмешливым или недовольным, но сейчас он смотрел на меня тяжёлым и будто бы даже обеспокоенным взглядом.

– Да тебе не за что извиняться, – в растерянности пробормотала я, заодно оглянувшись на стоящих рядом Булата и Леона. Даже Тимур обнаружился не за своим столом, а рядом с ними.

– И всё же, – Рэй нахмурился, но ладонь, которую он положил мне на плечо, казалась лёгкой, словно он старался обращаться со мной бережней. Моя растерянность достигла предела, и коллектив я обвела откровенно удивлённым взглядом.

– А о чем вы тут спорили? Что вообще случилось? – не обращаясь ни к кому конкретно, поинтересовалась я, чувствуя возрастающее беспокойство. Кажется, Рэй высказывал Булату, что больше не будет что-то делать, а Булат отвечал ему в том же тоне. Появилась какая-то новая информация о пропавших?

– Всё в порядке, – отозвался за всех Тимур и повернулся к Булату, – Тебе действительно стоит уже вернуть Есю домой. Во-первых, Карим был прав, когда сказал, что ей нужен отдых, а во-вторых, Лика, когда не найдёт свою соседку дома, может заявиться и сюда.

Если первый аргумент вызвал у окружающих отчего-то чувство вины, то после второго желание вернуть меня в квартиру стало заметно даже отчётливей. Видимо, оценить способности моей подруги к ведению разговоров успел весь отдел.

На этот раз попытка встать на ноги не привела к новой потере сознания, да и следов от этого состояния вовсе не осталось. Но всё же Карим проводил меня внимательным взглядом, будто опасался, что придётся снова меня ловить.

– Спасибо, – я быстро улыбнулась ему в знак благодарности и поторопилась за Булатом, который, дождавшись меня, двинулся к выходу. Рэй так и остался сидеть на краю дивана, и я заметила, что Леон и Тимур почему-то кидают на него очень внимательные взгляды. Жаль, что никто мне так и не объяснил, что произошло, пока я была в отключке. Но в любом случае извиняться передо мной Рэю было не зачем – он ведь всего лишь задал пару вопросов.

В раздумьях идя вслед за Булатом, я неожиданно для себя заметила, что у него на поясе виднеется кобура. Психологи тоже носят оружие? Хотя, учитывая нынешнее расследование, не удивительно.

Булат без разговоров сел в машину и продолжил молчать, даже выехав с парковки у участка. На фоне прежнего оптимизма и постоянного общения это выглядело несколько непривычно, но я так устала, что решила не обращать внимания. В конце концов, у него тоже работы много, и от его размышлений и деятельности зависит жизнь пропавших, так что не стоит отвлекать психолога.

Но всё же, когда половина пути до моего дома осталась позади, я решилась задать один из сотни мучающих меня вопросов.

– Булат, а почему твой отдел тогда нас с Ликой из кабинета выкинуть хотел? – поинтересовалась я осторожно, – Вы так журналистов не любите?

Парень будто только сейчас вспомнил, что в машине он не один, и перевёл на меня задумчивый взгляд.

– Не совсем, – всё-таки заговорил Булат, но прежнего веселья в его поведении больше не было, – Я же говорил, что наша группа – это психологи из ЦИПа. Так что мы не входим в штат сотрудников участка, поэтому нас не особо здесь любят и вдобавок ещё и мешают. И, когда полиция всё же обратилась к нашему центру, то сделали они это в среду, когда уже стало очевидным исчезновение Кристины.

Булат делал вид, что смотрит на дорогу, но по выражению лица было видно, что парень мыслями где-то не здесь. Брови его чуть сдвинулись к переносице, сделав выражение его лица не только недовольным, но и будто злым. Казалось, будто приглашение психологов к работе в этом деле по какой-то причине оскорбляло его.

– Извини за вопрос, – проговорила я после короткой паузы, – Мне кажется, или ты был против участия в расследовании?

Парень удивлённо покосился на меня, но тут же усмехнулся.

– Нет, не был против, – Булат вздохнул и, поставив одну руку локтём на обшивку двери под стеклом, упёрся кулаком в свой висок. Ветер от открытого с его стороны окна тут же принялся играть с его короткими коричневыми волосами.