Великий момент, дамы и господа. Аврора Лебедева сегодня будет извиняться перед мужиком! Такое точно впервые. Я вообще по части извинений не сильна, никогда не любила так унижаться. А унижаться перед мужиком и подавно стыдно… Эх, заслужила горькую участь.

Так, грудь вперед, попу назад. Походкой от бедра захожу в зал.

Благо посетителей пока еще ноль целых, ноль десятых. Да и не удивительно – только-только открылись, утро. А Стёпы, между прочим, за барной стойкой даже еще и нет, хотя уже десять минут как должен быть на работе.

Усаживаюсь за стол у барной стойки и жду, жду, жду.

Полминуты, минуту, две… Ну сколько же можно!

И тут пред мои очи является Максим, сменщик Степана.

– Ты зачем здесь? – сверлю его взглядом.

Наш рыженький Макс аж краснеет под цвет шевелюры, настолько ему некомфортно от моего взгляда.

– Так это… на работу явился. Велели, и я пришел.

– Сегодня работает Степан, – строго ему отвечаю. – Так что давай ноги в руки и дуй отсюда!

Машу рукой в сторону двери. А он еще и огрызается, сморчок такой, даром что выше меня на целую голову.

– Варвара Борисовна велела заступать, – ежится он под моим взглядом.

– Ах, Варвара Борисовна… – тяну, задыхаясь своими же словами.

Стартую из зала прямо в коридор, а потом в директорский кабинет. Никогда так быстро на шпильках не бегала, честное слово.

– Варя, – влетаю в ее кабинет, даже не удосужившись постучать, – дело есть!

И застаю свою подруженьку целующейся с Кристофом.

– Стучать надо, – рявкает он.

– Что случилось, Аврора? – беспокоится Варя, поправляет свою идеально выглаженную белую блузку.

Кошусь на ее муженька.

Варвара кивает ему и просит:

– Милый, сходи выпей кофейку.

Он нехотя выходит, косо на меня поглядывая. Явно недоволен, что прервала его утреннюю процедуру по изучению рта жены языком. А вот нечего к приличным девушкам лезть в рот всякой дрянью! Непонятно, куда он этот язык совал накануне. Эх, Варя, Варя. Ладно, сейчас о более насущном:

– Стёпа на работу не явился, ты можешь позвонить и пригрозить, чтобы пришел? Вместо него почему-то Максим.

– Эм… А чем я ему должна пригрозить? – хмурит идеально выщипанные брови Варвара.

– Да хоть увольнением!

Что поделать, мне срочно нужно его увидеть, ну вот прям срочно, желательно сию же секунду.

– Так он того… – пожимает плечами подруга. – Уволился уже, сегодня звонил.

– То есть как? – еле успеваю поймать свою челюсть, пока та не шлепнулась на пол. – И ты его отпустила?

– А что мне было делать? Человек наработался…

– Это он из-за меня уволился! – охаю я, расстроенная дальше некуда. – А где же мне его найти? Он трубку не берет, я звонить пыталась…

– Больше чем уверена, ты сможешь найти его в ресторане La Gustosa, – невесело усмехается Варвара.

– Его переманили в La Gustosa?! Как же так? Варька, как ты можешь такими кадрами разбрасываться! Ведь хороший бармен! – Я аж на месте от злости подпрыгиваю.

Варя хмурится, цокает языком и вдруг выдает:

– Дура ты, Аврора! Честное слово… Наш Стёпка, которого ты целый месяц шпыняла и от себя отпихивала, – хозяин ресторана La Gustosa. Здесь трудился, только чтобы к тебе поближе быть.

Тут моя челюсть всё-таки шлепается на пол со всего размаху.

Глава 21. Везуче-невезучая

Аврора

Это же надо было так эпично облажаться! Просто уму непостижимо! Как так? Не заметить рядом с собой такого мужика… Какой слепой самовлюбленной кретинкой надо быть?

После разговора с Варей я догадываюсь вернуться в кабинет и посмотреть в интернете, кто же такой на самом деле Степан Мамонтов. Смотрю и в буквальном смысле прозреваю.

Кто в его ресторане только не побывал! Актеры, певцы, блогеры. Интернет пестрит отзывами, фото. А сколько кулинарных соревнований прошло в том ресторане… В некоторых Степан лично принимал участие как бармен и даже повар! У него куча грамот, он занимается благотворительностью, а еще спортсмен к тому же. Интересной жизнью живет человек, и я могла бы стать частью его жизни, а он моей. Вот зачем я сбежала? Зачем? Зачем?!

До меня очень быстро доходит, что мой Степан – супермужик! И такой мачо прилип ко мне банным листом, да еще почти целый месяц пахал барменом, только чтобы быть рядом, дать мне время в него влюбиться…

Я что, влюбилась? О боже… нет! Да… Определенно да. И сильно.

Что ж мне так не повезло, а?! Не повезло везучесть свою разглядеть.

Получается, сработало новогоднее желание – на меня обратил внимание именно тот, кто мне нужен, а я и не поняла, дуреха. Ведь были нестыковки – манера поведения, речь, опять же его спокойствие касательно денег, ведь абсолютно про зарплату не переживал и спустил на меня гораздо больше того, чем смог бы позволить обычный бармен.

Ругаю себя на чем свет стоит, а сама уже поднимаюсь по ступенькам ресторана La Gustosa. Захожу в холл и присвистываю: просторный, отделанный в модные в этом сезоне насыщенные тона красного, бордового, желтого. Яркое и теплое во всех смыслах местечко.

– Позвольте? – Это портье просит у меня шубу, чтобы повесить ее в гардероб.

Вот это я понимаю – статусное заведение.

Отдаю шубу, кладу в сумочку номерок. Глубоко вздыхаю, поправляю красное платье и направляюсь прямо в зал ресторана.

Здесь всё так же: уютно, свежо и ярко. Десятки столиков окружают мягкие кресла, так и хочется присесть в одно из них, перевести дух. Этим утром забегалась, к тому же жутко перенервничала. Но расслабляться рано – главный бой еще впереди.

Боженька, дай мне удачи.

Сканирую взглядом зал ресторана, прикидывая, кого бы попросить, чтобы отвели прямиком к Степану. И тут в самом углу вижу моего не бармена собственной персоной.

Он сидит за столиком у окна, пьет кофе и что-то печатает на ноутбуке. Причем очень органично смотрится в своем сером костюме, и этот дорогущий гаджет с надгрызенным яблочком на обороте явно принадлежит ему.

Глубоко вздыхаю и, цокая шпильками, подхожу.

Степан замечает меня почти сразу. Резко захлопывает крышку ноутбука, но навстречу не встает. Буравит холодным взглядом, упирается локтями о стол.

– Привет, – шепчу тихонько.

А у самой сердце в пятках… У меня! Прекрасной Авроры, мечты многих.

Эх, мне уже плохо от его грозной позы, в то же время понимаю, что он имеет полное право злиться.

– Привет, – бурчит он, а его взгляд становится еще более холодным.

– Стёп, я… – замираю на вдохе и буквально выдавливаю из себя: – Я извиниться пришла… Мне не нужно было уезжать вот так в ночь, ни слова не сказав.

Говорю и превращаюсь в статую, жду ответа.

Он молчит бесконечно долго – десять секунд, двадцать, тридцать… мысленно я почти успеваю досчитать до сорока.

И тут вдруг мой бравый не бармен спрашивает:

– Тебе Варвара сказала, где меня искать?

Киваю, не вижу смысла скрывать очевидное.

Он продолжает:

– Да, Аврора, тебе не нужно было уезжать от меня ночью, не сказав ни слова. Собственно, приходить сюда тебе тоже было не нужно, как и просить прощения. Наше общение мне больше не интересно.

Его слова взрываются в моей голове шумовой гранатой. В первые секунды даже не понимаю значения фраз, но спустя время всё же доходит: поматросил и бросил, стандартная схема.

Собственно, а чего я ожидала от мужика? Я забыла, какие они все уроды? Им же верить нельзя, они же сплошь все гнилые и на своей выгоде помешанные.

Значит, пока добивался, ему было интересно, терпел что угодно. А когда получил, уже и не нужна. Зачем я ему?

Молчу, как дура, хлопаю ресницами, кусаю губу, чтобы не разреветься.

И тут Степан начинает:

– Не хочу тебя обижать, но…

– О, не надо продолжать, – машу рукой и с чувством заявляю: – Я знаю, что ты дальше скажешь. Мы не пара, тебе нужен кто-то другой. Секс же уже был, чего дальше со мной нянькаться, правда? И не переживай, я тоже не буду на тебя обижаться. Я привыкла, у меня всегда так. До постели интересна, а потом на фиг не сдалась. Прощай, Стёпа…

Разворачиваюсь и спешу скорее уйти, чтобы не опозориться окончательно и не разрыдаться прямо при нем.

Глава 22. Черт из табакерки

Аврора

Сижу на заднем сиденье такси, судорожно всхлипываю и пудрю нос. Пытаюсь задавить истерику в зародыше, а она не давится, зараза такая. Всё просится и просится наружу, грозится прорвать плотину и заструиться Ниагарским водопадом по моим щекам.

Не нужна ему, не пришлась ко двору, не посчитал достойной.

Если бы у него ко мне было настоящее чувство, разве стал бы вот так прогонять? Ну уж нет, дорогую сердцу женщину не гонят! Ударило по самолюбию, что тут же с ним не легла, и Степан решил добиться меня из принципа. Выходит, не очень-то я ему дорога. Или дорога? Зачем бы тогда с родителями знакомил, шашлык для меня жарил? Ведь у нас с ним то самое случилось за день до этого в машине.

В любом случае теперь Степан будет думать, будто я пришла к нему исключительно из-за того, что узнала, что он при деньгах. Я для него теперь не что иное, как меркантильный паразит, от которого он поспешил избавиться.

Так мерзко, как в этот момент, мне не было уже очень давно. Презрительный взгляд Мамонтова резанул больнее бритвы.

– Эй, пачиму такая красивая дэвушка плачет? – интересуется таксист с хорошим, качественным таким кавказским акцентом.

– Рули давай! – рявкаю на него.

Он, бедный, аж подпрыгивает на месте, явно от несчастной, всхлипывающей меня такого не ожидая.

Ну да, ну да, нет у меня сил изображать из себя зайку. На ближайшие полчаса программа-максимум – не разрыдаться в голос, на это уходят все мои силы.

Спасибо, водитель не начинает со мной ругаться, просто везет дальше в направлении «Купидона». Правильно, не самоубийца – ругаться с расстроенной девушкой. Почувствовал, родимый, какой характерец скрывается за моим прекрасным фасадом.

Выскакиваю у «Купидона», спешу внутрь.

К себе даже не захожу, не до работы мне сегодня. Руки трусятся, в голове винегрет, а губы искусаны в кровь и больно саднят. Путь лежит прямиком в кабинет Варвары Борисовны, моей любимой подруженьки. И чую я, скоро из этого кабинета полетят перья.

Ладно я, временно ослепшая, оглохшая и нюх потерявшая, классного мужика рядом с собой не заметившая. Но Варя… Я же ей столько раз говорила, что замуж хочу по-нормальному, что мужа ищу состоятельного, и чтобы человек был приятный.

Получается, она всё знала! Всё-всё! И позволила мне проворонить практически идеально подходящего кандидата.

– Ты… – фырчу, заскочив в ее кабинет. – Ты… ты же моя подруга…

На этом чуть не хрипну, встаю у ее стола и смотрю ей в глаза.

Варвара встает с кресла, подходит, скрестив на груди руки.

– Что я? – спрашивает с прищуром.

– Ты могла хоть намекнуть мне, кто он? Хоть словечко сказать… почему ты этого не сделала? Я же себя полной дурой выставила… Он же теперь никогда мне не поверит!

Я бы на его месте ни за что себе не поверила. И от осознания этого мне только гаже.

Тут Варя упирает руки в боки, наступает на меня, сверкая глазищами.

– Э нет, дорогуша, не смей возлагать на меня вину за то, что упустила Стёпку. Тут ты сама постаралась вдоль и поперек! Разула бы глазки хоть раз нормально, кубышку бы поднапрягла, на которой ты ежедневно прически делаешь, авось и разглядела бы Мамонтова!

Всё, что Варя говорит, настолько не вяжется с тем, как она обычно со мной разговаривает, что невольно замираю, хлопаю ресницами и пытаюсь понять, что вообще сейчас происходит.

Она тем временем продолжает:

– И если уж говорить о дружбе, Аврора, это не я, а ты паршивый друг! Друзья у друзей не воруют. Я очень-очень-очень тобой разочарована. Нет, ну если проблемы с деньгами, подойди, скажи, я бы может зарплату подняла, а так… Гадко очень.