Тайный советник – это третий ранг российского Табели о рангах. Люди в таком звании решают, как будут жить миллионы подданных государя императора и граждан Конфедерации. Тайный советник Собственной канцелярии – это не просто высший эшелон власти, для такого, как я, это заоблачный уровень, стратосфера буквально!

Так, стоп. Надо успокоиться, выдохнуть. Еще раз выдохнуть и посмотреть на мир новым взглядом.

За несколько секунд проанализировав свои чувства – включая растерянность, я списал это на эхо памяти Олега. Ну, пришли ко мне комитетчик и граф, который уровнем влияния может соперничать с любым министром одной из четырех ведущих мировых держав, что в этом такого? Граф Безбородко обычный человек – две ноги, две руки, внутри воды больше чем две трети.

Пиететом перед вышестоящими на социальной лестнице я никогда не страдал, так что сейчас даже слегка устыдился всплеску эмоций и приветственно кивнул неожиданным гостям.

– Прошу простить, но… я не могу понять, чем вызвал интерес столь влиятельных особ.

Чиновник и специальный агент переглянулись, впервые прямо обратив друг на друга внимание. Несмотря на успокаивающееся волнение растерянности (и возрастающее деловое напряжение), я все же заметил, что оба они относятся друг к другу как к неизбежному злу. Между тайным советником и специальным агентом, казалось, даже словно невидимая стена воздвигнута.

– Обладание запретным даром для вас недостаточная причина? – не скрывая интереса, поинтересовался ротмистр Демидов.

– Запретный дар?

Видимо, мой взгляд им обоим многое рассказал, поэтому чиновник с агентом переглянулись снова.

– Ваш опекун поставил вас в известность о наличии у вас… особого дара?

– Мой опекун? Мой отец ничего не говорил и не… – начал было я, но оказался прерван.

– Ваш отец? – едва обозначил улыбку тайный советник. – Господин ротмистр, – повернулся граф к специальному агенту.

Демидов кивнул и взял небольшую паузу. Всего несколько секунд – видимо, размышляя над тем, как строить разговор.

– Для полного понимания происходящего всеми участниками беседы, – посмотрел на меня ротмистр. – Вы – Олег Ковальский, белый мужчина, шестнадцать полных лет, место рождения – Волынский протекторат.

«Так точно», – взглядом подтвердил я.

– Рейтинг социальной адаптации сто десять, рейтинг лояльности тридцать три.

«Верно», – сверился я с воспоминаниями Олега.

– Оконченное с отличием обучение в средней школе, в этом году успешное поступление в Высшую школу при администрации Восточного района.

«Да. Да…» – уже немного раздраженно подтвердил я очевидное.

– Отец Войцех Ковальский, сержант патрульной полиции Высокого Града, погиб при исполнении обязанностей. Мать Анжела Ковальская, без вести пропавшая с две тысячи шестнадцатого года. Все верно?

– Все верно, – только и кивнул я, еще раз сопоставляя сказанное с воспоминаниями Олега.

– Олег Ковальский – вымышленное имя, – неожиданно огорошил меня ротмистр. – Настоящее – Алексей Петрович Юсупов-Штейнберг. Вы родились в Санкт-Петербурге, и ваш отец – князь Петр Алексеевич Юсупов-Штейнберг. Войцех Ковальский – отставной вахмистр Гвардейского Жандармского эскадрона, по поручению князя выполнявший обязанности вашего опекуна.

– Оу, – беззвучно выдохнул я.

Кажется, жизнь начинала понемногу налаживаться.

– Вы незаконнорожденный, но князь в завещании упомянул вас и даровал право на родовой герб Юсуповых-Штейнберг с левой перевязью, также называемой бастардовой, – добавил ложку дегтя ротмистр.

Да, не так все радужно, как хотелось бы. Но уже право на герб в этом мире значит очень и очень многое. Так, стоп. Он же что-то говорил про запретный дар…

– Ваше появление на свет стало в некотором роде неожиданностью для многих, – начал было ротмистр, как вдруг осекся после едва заметного полувзгляда тайного советника. Граф явно не хотел сейчас касаться этой темы, и специальный агент удивительно четко уловил эмоциональный посыл, уводя рассказ в сторону:

– После первичной инициации у вас обнаружилась предрасположенность к искусствам, связанным с Темной магией. Вы один из одиннадцати в подтвержденной мировой практике, на кого в младенческом возрасте получилось наложить заклятие слепка души, – произнес Демидов, продолжая разрушать все то хорошее, что я надумал себе после известий о гербе и княжеском роде.

Темная магия, запретный дар. Применение темных искусств было запрещено резолюцией Совета Безопасности ООН и каралось строго – вплоть до смертной казни.

Олег – а теперь и я – практически ничего не знал об особенностях магии и талантах одаренных. Сведений об этом в общедоступную Сеть просачивалось слишком мало. Вероятно, потому, что любопытным, сующим носы в дела одаренных, очень быстро этот самый нос обрубали, причем сразу по шею.

Даже «шок-контента» и фейковых новостей по теме одаренных было немного. Как понимаю, это очень опасная тема в моем новом мире. Зато о темной магии – о ее запрете, знали все. Об относительно недавней – двадцати лет не прошло – резолюции ООН по использованию темной материи по любому случаю трубили из каждого утюга. По темным искусствам писали книги, снимали сериалы и составляли самые разные конспирологические теории в многочисленных ток-шоу популярных каналов.

Да, дела. Мало того, что незаконнорожденный, так еще и с запретным даром.

Вот это поворот – мысленно поморщился я, чувствуя, как вдруг возносившая меня на самый верх общества вагонетка неожиданно ринулась со свистом вниз. Даже мысли о том, что благодаря темному искусству я выжил и смог быть воскрешен, прошли незаметным фоном.

Несмотря на расстройство, старался держаться невозмутимо – легко пришло, легко ушло, как говорится. Но обуревавшие чувства полностью скрыть был не в силах. Какая судьба уготована мне? Клетка у вивисекторов? Существование в загоне или…

– Алексей Петрович, насколько понимаю, ваш опекун не поставил вас в известность ни о вашем происхождении, ни о предрасположенности к темным искусствам. Так? – правильно понял мое состояние Демидов.

– Да, – коротко ответил я, думая совсем о другом.

«Алексей Петрович». Как непривычно. Олег, Алексей, а сам я вообще привык себя Артуром считать. И ощущать на тридцать пять, а не на шестнадцать.

«Уже почти семнадцать!» – подсказал мне внутренний голос.

«Да заткнись ты на хрен!» – подсказал уже я внутреннему голосу.

Да, просто не будет.

Пока размышлял, мои собеседники обменялись парой негромких фраз – которых я не расслышал.

– Будьте любезны, ротмистр, – легким кивком ответил Демидову тайный советник.

В свою очередь благодарно кивнув графу, ротмистр вновь повернулся ко мне. И когда он начал говорить, я навострил уши – потому что специальный агент начал рассказывать вещи, которые в этом мире узнать дано далеко не каждому.

– Большинство одаренных оперируют силой четырех стихийных элементов, так называемой элементарной магией. Но кроме этого, повсеместно распространенного, дара, есть и другие искусства. В том числе Темная магия, доступная одержимым. В отличие от магии стихий это более сильное, но в то же время более опасное и сложное в освоении искусство. Темная магия запрещена резолюцией Совета Безопасности ООН, как вы знаете, – ротмистр сделал паузу, чтобы удостовериться, что я действительно об этом знаю. – Так говорят несведущие люди. На самом деле запрещено всего лишь два вида Темной магии – демонология, в том числе все виды призыва, и так называемый дар проклятья, или проклятый дар.

«Запретный дар» – такой термин употреблял Демидов, говоря о моих способностях. Запретный, а не проклятый – так что, может быть, все еще не так плохо…

– Согласно вашему генетическому паспорту, именно в демонологии и даре проклятья вы можете достичь небывалых успехов.

Вздохнув, я даже сильно расстраиваться не стал – лишь мысленно дежурно выругался. Грязно. Но как оказалось, все самое интересное только начиналось.

– Все, что вы услышите далее, относится к секретной информации, прошу иметь это в виду, – ровным голосом продолжал Демидов. – Запрет двух видов искусств Темной магии – дипломатическое поражение Российской Конфедерации. Очень болезненное – именно мы добились на этом поприще значительных успехов, далеко опередив остальные страны Большой Четверки.

Мировой запрет легального использования способностей одержимых – демонологов и чернокнижников, серьезно ударил по нашей обороноспособности. Но как вы понимаете, никто не будет отказываться от столь сильного оружия, поэтому изучение Темной магии ушло в тень, простите за невольную тавтологию. Да, демонология и проклятый дар изучаются по-прежнему не только в России, но и в других странах. Теперь это лишь происходит без ненужного освещения.

– Алексей, – перебил вдруг ротмистра тайный советник, – вы обладаете зачатками уникального дара, который необходимо изучать и развивать. По личному указу государя императора каждый одержимый должен быть поставлен на учет и проходить адаптированный курс обучения. Для обсуждения этого я и нахожусь здесь и сейчас.

– По личному указу президента Российской Конфедерации Федеральная служба безопасности является курирующей структурой, в чьем ведении обучаются и совершенствуются в своем искусстве одержимые граждане Российской Конфедерации, – произнес Демидов. Причем специальный агент умудрился сказать это так, что вроде бы и не перебил тайного советника – поймав его краткую паузу, но при этом явно помешав графу продолжить.

Незримая стена между присутствующими практически зримо накалилась.

Мои же мысли после услышанного на краткий миг смешались в кучу, словно взбалтываемый в шейкере коктейль. Впрочем, почти сразу же – практически озарением, я определился с системой координат.

Государь император и президент Российской Конфедерации – это одно и то же лицо. Как только это знание появилось из чужой памяти, я понял, в чем дело. Собственная императорская канцелярия и ФСБ – напрямую подчиняющиеся государю структуры, в некоторых аспектах деятельности сталкивающиеся на одном поле и при этом явно соперничающие. От этого осознания сразу стала понятна и показательная неприязнь императорского тайного советника и федерального агента.

– Вы, как обладатель герба и признанный потомок князя Петра Алексеевича, имеете безусловную возможность поступления в высшие императорские учебные заведения, – мягко произнес граф Безбородко, справившись с секундной вспышкой раздражения и, похоже, смирившись с присутствием специального агента, как свыкаются с писком комара. Как оказалось, зря. Стоило только графу сделать паузу, ротмистр вновь заговорил:

– Где у вас несомненно будут проблемы как с сокурсниками, так и с окружением. Высшие императорские учебные заведения не то место, где с распростертыми объятиями примут вчерашнего плебея. Если называть вещи своими именами, – открыто улыбнулся Демидов. – Необходимо еще учитывать то, что именно Федеральная служба безопасности способствовала вашему обучению и развитию с самого момента рождения, – ротмистр вновь едва улыбнулся, – и вряд ли в перспективе это останется тайной для ваших будущих однокашников… в высших императорских учебных заведениях, – выделив интонацией, добавил он после небольшой паузы.

«С самого момента рождения», значит. Получается, что обнародованное завещание князя стало сюрпризом для Канцелярии, но никак не для конторы – мысленно усмехнулся я. Вот ведь… как их там этот обреченный называл? Фээсбэтмены, как есть.

Обреченный – это Степа, если что. За Олегом должок ему немалый остался. Олег в другом мире, так что отдавать мне придется по собственному разумению.

– Вы дворянин с правом на собственный герб, – прежним мягким тоном произнес граф Безбородко, бросив очень короткий, но весьма говорящий взгляд на оппонента. – Для аристократа даже мысль о перспективе тесного сотрудничества с подобной организацией…