– Клиенты с жестким ограничением по времени, доставка у всех строго с утра, иначе нас на штрафы выставят. И в центре города – вы представляете грузовой шарабан у Казанского собора, перегородивший Невский, чтобы две коробки в кафе выгрузить? В этой писульке подобной ересью каждая страница пропитана, причем этим Пинкертонам, – кивок на безопасника, – все объяснялось на пальцах. Я этот детектив, – еще раз тронул пальцами доклад, – даже не дочитал, у меня кровь глазами хлынула. Анатолий Борисович! – с вызовом глянул я на бывшего прокурорского работника. – Вы теперь в бизнесе, а здесь надо прикладывать хотя бы минимум интеллекта в работе, чтоб дураком не выглядеть.

Безопасник готов был меня убить прямо сейчас – по глазам заметно. Улыбнувшись, заговорщицки ему подмигнул. «Сделал гадость – весь день на сердце радость». Может быть, я энергетический вампир, но чужие горящие по моей вине задницы всегда поднимали настроение.

Под возмущенный гомон собравшихся собственник – как и я ранее, двумя пальцами – еще более нарушив душевное равновесие безопасника, взял толстый документ. Открыв, он начал бегло просматривать страницы.

– Но раз уж собрались, давайте по существу, – перешел я на деловой тон. – На мое место решили продвинуть нового человека. Он стажируется даже, отдел ему собственный выделили – коммерческих перевозок. Три месяца работает, расходы на отдел уже к миллиону, из которых половина – его зарплата. Выручка коммерческого отдела? Ноль целых ноль десятых рублей. Кто же он, этот талантливый менеджер? Ваш младший сын? – посмотрел я в глаза исполнительному директору. Старший сын которого, кстати, уже не менее успешно трудился в отделе продаж.

– Но ваш сын работает, ничего сказать не могу, клиентов ищет, даже в командировки ездит. В Москву! – выразительно поднял я палец вверх. – В интернете тоже ищет…

Исполнительный директор занервничал, увидев мое выражение лица. Но не догадался из-за чего.

– …но ищет не клиентов и не заказы. По традиции моего департамента айтишники каждый месяц предоставляют в общий доступ трафик всех работников. Лидеры запросов нашего дарования, который придет ставить логистику на ноги после меня, – проститутки Питера, проститутки Москвы. Надо же как-то время в командировках проводить…

Безопасник уже сидел красный как рак, исполнительный директор теперь от него особо не отличался.

– Господа, здесь частный капитал, не госкомпания – тут Аллах денег не дает, их зарабатывать надо. Но вы, видимо, этого не понимаете, – еще раз открыто улыбнулся я коллегам, всем видом показывая, что собираюсь откланяться.

– Артур, – попробовал меня остановить собственник, – не торопись.

– Да я не тороплюсь. Заявление напишу последним днем отпуска, сегодня зайду в отдел кадров, – хлопнув ладонями по столу, я все же поднялся. – Удачи вам с этими блаженными, Валерий Евгеньевич.

Насчет передачи дел даже не переживал – банда эффективных только рада будет поскорее от меня избавиться. По поводу возможных проблем тоже не беспокоился – холдинг работал в черно-белую, и меня проще с миром отпустить и забыть.

– Артур, – коротко произнес собственник, взглядом указывая мне сесть обратно.

– Знаете что…

– Что?

– В Ростове шикарные плюхи… Размером с бо-ольшую печать, – я даже показал, какие плюхи в Ростове. И, подмигнув собственнику, направился к двери, напевая: – В Москве [восхитительно] нюхать, в Челябинске только торчать…

Так и напевая привязчивый мотив, спустился с управленческих небес четвертого офисного этажа на первый, где располагались большинство кабинетов моего департамента. Оказавшись в коридоре, шел размашисто открывая одну за другой двери и громко хлопая в ладоши, привлекая внимание. Из кабинетов выглядывали сотрудники, провожая меня недоуменными взглядами.

– Собрание! Общее собрание! – повысив голос, прокричал я на весь отдел.

– Когда, Артур Сергеевич? – спросил кто-то.

– Десять минут назад началось. Быстрей, быстрее, всех жду!

Еще раз похлопав в ладоши, прошел в центр помещения – по пути забрав из рук и положив на станции несколько трубок, а после кратко рассказал, что с организацией мне больше не по пути и это дело надо обмыть всем департаментом так, чтобы не стыдно было вспомнить. Озвучил экшен-план, назначил ответственных за организацию банкета, распределил задачи и бюджеты, а после направился к себе в кабинет.

Заканчивать карьеру здесь было немного грустно, но, во-первых, я тут уже и так на одном месте засиделся. Во-вторых, были очень уж заманчивые планы на ближайший год – пусть все острова давным-давно открыты, на значительном большинстве из них я пока еще не был. Мне тридцать пять лет, а режим работы двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю утомил, честно. У меня за последние три… или четыре? месяца даже нормального секса не было. Это вообще законно?

Кстати, о законном.

– Светик, чай сделаешь?

Секретарши у меня не было. Как правило, чай я мог сообразить себе и сам, но когда встречал гостей или проводил совещание здесь, на земле, а не в штатных переговорных, – просил помочь с кофе-чаем девчонок. Никто не отказывался, даже более того – пользуясь царящей у нас свободной атмосферой, постоянно слушал намеки о том, что мне не мешает почаще прибегать к чужой помощи. Вот и сейчас воспользовался служебным положением – пока можно.

Когда Света принесла чай, подарив застенчивую улыбку, невольно проводил ее взглядом – задержавшись на обтянутых юбкой аппетитных бедрах.

– Артур Сергеевич, хотите тортика к чаю? – заглянула в кабинет Вика – так, чтобы я смог оценить ее обтягивающее красное платье. – У меня день рождения сегодня, я вот принесла.

«Нет, Вика, спасибо, я не ем тортики».

– Почему про день рождения я не знаю? Неси, конечно.

Озарив кабинет яркой улыбкой, Вика убежала за тортиком.

На работе никаких отношений, особенно с подчиненными. Так гораздо проще существовать в корпоративном пространстве. Случай с финансовым директором не в счет – там я был просто поставлен перед фактом после одного из совещаний, оставшись с ней наедине в кабинете.

Но ведь я здесь уже, по сути, больше не работаю.

Остался только один вопрос. Света или Вика? Света, несмотря на юный возраст, удивительно грамотна в работе, зато в обычном общении напоминает трепетную лань. И гораздо ближе к тому типажу, который мне нравится. Вика – роковая женщина, привлекательная опасной красотой. А еще у нее день рождения.

Это будет сложным решением.

Я себя недооценил. В десять вечера, заставляя воздух звенеть от смеха, мы укладывали в телегу не менее звенящие пакеты у кассы гипермаркета. Мы – это я, Вика и Света. Оставив девушек у входа ждать такси, я решил сбегать в уборную.

Белый кафель, нержавейка раковин и с гулким треском мигающий свет в пустом помещении – из шести или семи ламп работало только две. Но я справился даже без помощи фонарика и уже через минуту мыл руки.

– Черт! – не удержался я от возгласа и даже вздрогнул от неожиданности, когда увидел в зеркале за спиной чужое отражение.

Резко обернувшись, столкнулся взглядом с Ангелиной. Как она вообще здесь оказалась? Видимо, очень задело Ангелину Владимировну произошедшее, что аж здесь решила со мной поговорить. И ведь придется, судя по всему, отношения сейчас выяснять.

Отношения выяснять не пришлось. Ангелина шагнула вперед, закрывая глаза на несколько секунд. А когда открыла – я встретился с уже знакомым, так испугавшим меня на собрании демоническим взглядом. Изящная рука с длинными ногтями – успел заметить красно-черный, в цвет глаз, маникюр, метнулась к моему горлу. Удара не последовало – но в лицо мне была брошена фраза на незнакомом и грубом, по-настоящему чужом языке.

Грудь от плеча до пояса хлестнуло плетью невыносимой боли, взорвавшейся где-то внутри, – но я застыл как изваяние, не в силах даже застонать. Рот едва-едва дергался, как у выброшенной на берег рыбы, тело стало ватным, абсолютно непослушным. Под черепом взорвался очаг боли, и появилось чувство, что мозг превратился в кипящую лаву и сейчас вместе с кровью выходит из носа, глаз, ушей.

– Закончить земной путь в обоссанном сортире. Какая печальная судьба, – негромко проворковала Ангелина, мягко коснувшись моей щеки. – Но еще страшнее то, что ждет тебя впереди, малыш…

Прежде чем рухнуть перед ней на колени, я успел заметить раздвинувшиеся в хищной улыбке карминовые губы – обнажившие острые, нечеловеческой формы клыки. Когда падал на пол лицом вперед, с удивительной ясностью осознал, что все – я умер.

Глава 2

– Она не человек? – проговорил я.

– Она не человек, – подтвердил Астерот. – И благодаря ей ты сейчас здесь.

После этих слов я нешуточно напрягся и даже коротко глянул по сторонам. В голове, словно вживую, прозвучали слова демонессы, обещающей мне после смерти еще более страшную участь.

– На этот счет можешь не переживать, – заметив мое состояние, успокоительно произнес Астерот. – Убившая тебя тварь – одна из младших слуг моей жены, с которой мы сейчас… в состоянии раздела имущества.

Услышанное немного успокоило. Немного, потому как ничего просто так не делается. И если расположившийся напротив меня Астерот перехватил мою душу, значит я ему для чего-то нужен. Причем явно не для того, чтобы угостить напитком в этом странном замковом зале. Как знать, не окажется ли уготованная им для меня роль страшнее того, что прочила демонесса?

В XVII веке, когда в британском флоте столкнулись с острой нехваткой матросов, преступникам часто ставили выбор – или тюрьма, или служба на парусном корабле. Умные люди без раздумий выбирали тюрьму – кормят вкуснее, условия содержания лучше, да и соседи по камере приличнее. Так что, может, вечное забвение будет гораздо лучше приготовленной для меня участи?

Демон напротив меня молчал, глядя с полуулыбкой. Да, он же читает мои мысли как открытую книгу – вдруг вспомнил я и успокоился.

– Испытания еще продолжаются или мне уже можно услышать вводную? – поинтересовался я.

– Информация о множественности миров для тебя откровением не будет, – ровным голосом проговорил Астерот. – Как и об измерениях каждого мира. Сейчас углубляться не буду – если ты справишься с задачей, мы сможем продолжить разговор на эту тему. К тому же лишняя информация тебе не нужна – от магистров-ментатов я смогу закрыть лишь малую часть твоего сознания.

Демон коротко взмахнул рукой, и над грубым столом возникла проекция планеты Земля.

– Твое измерение. Убившая тебя демонесса была слишком самоуверенна, поэтому я смог перехватить тебя прежде, чем ты оказался в… очень неприятном месте.

«Из-за самоуверенности демона», – прищурился я, глядя на Астерота. Я-то думал, что причиной смерти стала моя излишняя самоуверенность.

– В возникшей ситуации ты действовал в рамках своего мира, – произнес он в ответ на мои мысли и сделал еще одно короткое движение. Изображение Земли раздвоилось, и теперь планеты было две.

– Это также один из средних планов твоего мира, – вышла на первый план другая проекция планеты. – В этом слое находится небезразличный мне… человек, чья физическая оболочка неожиданно умерла. Мне нужно, чтобы ты вселился в его тело и прожил его жизнь.

– Его дух тоже умер? – после краткого раздумья задал я вопрос.

– Его дух возродится в твоем теле.

Воу. Зарабатывал на старость я, а тратить, значит, будет кто-то другой. Не такой жесткий обман, как у пенсионного фонда, конечно, но даже более обидный.

Астерот мягко пошевелил пальцами, масштаб проекции увеличился, приближаясь скачком, и вот я уже смотрю на панораму улицы. Изображение сфокусировалось на молодом худощавом парнишке. Узкое скуластое лицо, модная прическа с деланым беспорядком волос. Школьник самый настоящий – выглядит не старше лет семнадцати. Вот только смотрит на мир цепко, с хищным прищуром голубых глаз. По-взрослому смотрит.

– Ему шестнадцать, – подтвердил Астерот, – и он был излишне самоуверен.

– Если его дух не умер, как и мой… рокировка обязательна? – не мог не спросить я.