Сам Макран весьма достойно держал удар судьбы. Он никогда не жаловался на свой короткий век, но обратил свою слабость в силу и работал как проклятый каждую драгоценную секунду своей жизни. В Алкиилоне бытовало мнение, что архимаг никогда не спит – настолько он всегда занят. У него были правильные черты лица, прикрытые тонкими кусками коры, золотые глаза и длинные волосы цвета болотной тины, собранные в высокий хвост на затылке. Вообще, у древних это помесь травы и луба, но было принято называть это волосами.

Далее от Макрана гордо восседал министр внешних связей – широкоплечий мужчина с грубыми чертами лица, скрытыми большими кусками дубовой коры, и необычайно яркими глазами золотого цвета, чем отличался от остальных зеленоглазых древних. Самый старый и опытный министр в Совете, гордый сын священного дуба – Фареодур Мудрый. Он был вторым по счёту, вышедшим из Лиосхама, и считался самым старым древним из всех ныне живущих. Старше него был только его брат – Вырейм Непобедимый – бессменный страж их священного древа – первый древний, появившийся на свет. Но про него мало что было известно.

Что касается Фареодура, то именно он объединил пять разрозненных племён древних в одну нацию. Он стоял за созданием Совета для управления своим народом, он был в числе основателей Алкиилона. Великие дела, совершённые им, не имели счёта. С ним Исангаст тоже никогда не общался лично, но чтил за великую мудрость и справедливость.

По левую руку от него сидел древний с изъеденным Дриадельской оспой лицом и очень уставшими глазами. Горячо любимый своим народом, министр по управлению делами города – Перагм.

Дриадельская оспа – болезнь, несущая опасность исключительно для древних. Суть этого мерзкого заболевания заключается во множестве мелких личинок жуков-древоточцев, которые поселяются в теле древнего и пожирают его изнутри, очень быстро при этом размножаясь. Взрослую особь оспа убивает за неполных три дня, если жуков не изгнать из тела заболевшего. Для этого больного помещают в ванну, заполненную специальным раствором, губительным для паразитов. Средство верное и хорошо освоенное. В городах или деревнях Дриадельская оспа не страшна, но для путников или охотников смертельно опасна. Не так давно паразитов практически удалось вывести – опасной осталась лишь северо-восточная часть леса.

Именно там молодой Перагм решил поохотиться – дабы покрасоваться перед друзьями и подругой. Через час он почувствовал растущую боль в теле. Дриадельская оспа поразила очередную жертву. На счастье молодого глупца, он был не один. Друзья успели доставить его в город, где его вылечили, но за время, потраченное на дорогу, паразиты непоправимо подорвали его здоровье. Древоеды проточили в его теле множество каналов, из-за которых Перагм в любой момент мог лишиться конечности или важного органа. Активный образ жизни стал для него заказан. Только покой и постоянное наблюдение лекарей. Единственное, что ему оставалось, – кабинетная работа, в которой он, неожиданно для себя, сильно преуспел, получил уйму знаний и в итоге занял трон министра.

С ним Исангаст не то что не разговаривал, он его видел второй раз в жизни. Обычно Перагм сидел взаперти в своем кабинете и оттуда руководил жизнью в городе.

Последнее кресло занимал древний с шишковатыми наростами по всему телу, которые прятал под халатом, расшитым изображениями монет. От взгляда его пронзительных маленьких глаз Исангасту стало не по себе. Как, впрочем, и всегда. Министр денежных дел Шимер. К большому сожалению, с ним капитан общался довольно часто, поскольку именно он выплачивал жалованье капитану и его отряду и урезал его при каждом удобном случае. Исангаст никогда не любил торгашей, а Шимер был царём среди них, поэтому и капитан не любил его по-царски, а именно – ненавидел.

Так они смотрели друг на друга, изучали и оценивали – ветеран, покрытый шрамами, и вершители судьбы целого государства. Ожидание затягивалось, и Исангаст стал подозревать, что уважаемый Совет ждет ещё кого-то, прежде чем начать. Вскоре этот кто-то появился.

Исангасту даже не пришлось поворачиваться, чтобы узнать опоздавшего. Сильный запах ароматной воды и звон лат. Капитан Намор.

Это был высокий, статный мужчина в самом расцвете сил. Командир гвардейцев Совета. Человек в золотых доспехах и гнилой душой. Исангаст ошибся. Шимера он просто сильно не любил. А вот Намора ненавидел.

После войны с орками в подчинение к Исангасту попал молодой паренёк – покладистый и очень способный. Мечта, а не подчинённый. Несколько лет капитан учил его всему, что знал сам, и когда Совету понадобился новый капитан гвардейцев, то Исангаст без всяких сомнений выдвинул кандидатуру своего лучшего человека. Намора произвели в капитаны, и уже на следующий день, Исангаст заметил изменения в поведении своего бывшего подчинённого. От привычного уважения не осталось и следа. Новоиспечённый капитан был холоден и отчасти даже груб. Тогда Исангаст и понял, как сильно ошибался в нём. Намор попросту использовал его, сначала для получения знаний и умений, затем для более высокого жалования и, наконец, для поста капитана. Таких людей Исангаст ненавидел всю свою жизнь. И Намор не стал исключением.

С того дня прошло много лет. Пропасть между капитаном и его бывшим подчинённым стала бездонной. Когда создали особый отряд и поручили его Исангасту, Намор едва не лопнул от злобы. Он так сильно этого желал. Завистливый и мелочный, он воспринял это как личное оскорбление. И принялся мстить. Он постоянно доносил и клеветал на отряд Исангаста, отчаянно завидуя их особому положению. Капитан потерял счёт его подлым выходкам, которые так или иначе вредили его парням. То урезанное жалование из-за его кляузы, то перебои со снабжением, то присвоение их заслуг. Было и ещё кое-что, за что Намор заслужил ненависть, но об этом позднее.

И сейчас, стоя перед тронами министров, Исангаст искренне не понимал, зачем этот кусок дерьма стоит рядом. Он-то какое отношение имеет к тому, что собрался обсуждать Совет?

– Покорнейше прошу простить мою задержку, высокоуважаемые министры, – немедленно принялся лизать задницы Намор. – Меня задержали определённые личности по пути ко дворцу.

– И что же это за личности, которые посмели задержать столь высокопоставленного военного? – подавшись вперёд, спросил Эрмегерн, весело блеснув глазами.

Прежде чем Намор открыл рот, Исангаст за долю секунды перебрал всех в городе, кому хватило бы на это полномочий, глупости или дерзости. Чин капитана был самым высоким, и лидер гвардейцев не был исключением. Генерал и все, кто был выше Намора по званию, присутствовали в этой самой зале. Значит, не первое. Может, кому-то из горожан достало глупости попросить его о помощи? Но даже если и так, Исангаст прекрасно знал, как Намор вытирает ноги о простой люд. Значит, не глупость. Остаётся только дерзость. Во всем городе таких можно было перечесть по пальцам одной руки. И Исангаст прекрасно знал, что в таких вопросах судьба никогда не встаёт на его сторону.

– Это были подчинённые капитана Исангаста, генерал, – подтвердил эту мысль Намор.

– Твою мать, Люциус, – пронеслось в голове у капитана.

– Солдаты Люциус и Бринстальф в очередной раз показали своё неуважение к мундиру и Совету, который этот мундир вручил, – продолжал Намор.

– И что они сделали? – спросил генерал, ещё веселее блестя глазами.

Исангаст приготовился к излиянию Намора, к тому, как он обильно приукрасит проступок его подчинённых, потом перейдёт на Исангаста и всё это проделает в своей мастерской задо-лизательной манере. Но тут, к огромному удивлению Исангаста, Намор стушевался. Он залился густой краской, уставился в пол и пробормотал:

– Они задержали меня для какой-то просьбы, генерал. Но они не соблюли устав, и я их отчитал.

Исангаст почувствовал, что уголки его губ рвутся вверх, и приложил все усилия, чтобы сохранить лицо бесстрастным. Эрмегерн же, напротив, широко улыбался. Он тоже не выносил Намора, но тот приносил много пользы, а потому генерал его терпел.

Похоже, в этот раз Люциус превзошёл самого себя. Намору так стыдно рассказать о случившемся, что он упускает отличную возможность очернить Исангаста и его людей перед Советом в полном составе. Настроение капитана рвануло вверх. Спасибо, Люциус. Конечно, позже капитан накажет его для соблюдения порядка, но сейчас он был ему благодарен.

– Генерал Эрмегерн разберется с этой ситуацией позднее. Мы собрались для другого, – раздался низкий, скрипучий голос. Фареодур встал, выдержал паузу и продолжил:

– Исполняющий обязанности капитана отряда с особыми навыками, Исангаст Смерть орков, Совет вызвал вас для обсуждения приказа. Сегодня утром с острова северян прибыли послы с предложением о заключении мира. Для этого Алкиилон должен направить делегацию в город Гуннард, где по требованию их конунга должны состояться переговоры. Иные варианты их конунг рассматривать не желает. Их послы останутся у нас для обеспечения страховки. Капитан Намор рекомендовал ваш отряд для охраны дипломатов. Капитан, повторите Совету аргументы, которые вы приводили мне утром.

– Как прикажете, господин министр, – залебезил Намор. – Как вам известно, данный отряд был создан несколько лет назад по инициативе генерала Эрмегерна для ведения войны с северянами на их же территории и выполнения особых тактических задач. Для этого капитан даже принял в отряд одного из этих варваров, который обучил их своему языку. Знание языка северян сделало их отряд уникальным и позволило эффективно действовать на территории врага – захватывать пленных для добычи информации, устраивать диверсии и так далее. У отряда необычайно высокая результативность, несмотря на малую численность. Они чаще других сталкивались с северянами, и, соответственно, им лучше других знакомы повадки этих варваров. Знание языка северян даст им преимущество, если переговоры задумываются как ловушка…

Исангаст слушал, как Намор расхваливает отряд, который люто ненавидит, и понемногу закипал. Теперь ясно, зачем он потребовался на совете. Это он посоветовал Фареодуру послать Исангаста с парнями и приправил это неопровержимыми аргументами. Самое страшное то, что Намор был прав. У отряда Исангаста действительно больше шансов на успех, чем у других. Только вот Намор думал не о безопасных переговорах и не о прекращении войны, когда советовал их. Он хотел погубить их раз и навсегда. И осознание этого кипятило кровь в жилах Исангаста. Ну что ж. Эрмегерн всё устроил так, что переговоров не будет. А с Намором он ещё поквитается. Этого он ему не простит. Внутренняя борьба с рвущейся наружу яростью отвлекла капитана, и он пропустил завершение доклада Намора.

– Кто за то, чтобы назначить отряд капитана Исангаста для охраны делегатов в случае нашего согласия на проведение переговоров? – спросил Фареодур.

Проголосовали единогласно. Даже Эрмегерн. Капитан понимал, что он это делает для отвода глаз, и не злился на друга. Он ни на кого не злился. Послать его отряд было логично.

– Единогласно, – подытожил Фареодур. – Теперь совету нужно принять решение посылать ли делегатов. Первое слово я даю капитану Исангасту. Капитан, ваше мнение?

Это было неожиданно. Исангаст не ожидал, что его мнением будут интересоваться, и не подготовился должным образом. Что ж, он ответит, как всегда, – кратко и по делу.

– Я считаю, что это ловушка. Им нельзя доверять. Я не знаю, чего они добиваются, но точно не мира. Мир им не нужен. Они не знают, как в нём жить. Как по мне, это глупый риск отлично образованными дипломатами и моими людьми, – отрапортовал Исангаст

– Как вы обращаетесь к совету, капитан? – немедленно встрял Намор. – Нужно…

– Ничего страшного, капитан Намор, – ласковым голосом перебила его Лидия. – Всем известно, что капитан Исангаст чтит Совет. Я согласна с ним. Предложение северян похоже на ловушку. Нужно отослать послов северян с отказом.

Капитан с благодарностью взглянул на неё и увидел, как она тепло улыбнулась в ответ.