– Не заставляй меня делать что-то против моей воли, – рявкнула Изобель на маму. Женщина выбежала в коридор. Теперь рыдали они обе. – И ни у кого из чемпионов не хватит сил, чтобы меня одолеть.

7. Гэвин Грив

Гривам никогда не доводилось наслаждаться преимуществами участия в турнире. Для нас – и, возможно, только для нас – он действительно является проклятьем.

«Традиция трагедии»

На улице бушевал шторм. Воспользовавшись этим, Гэвин прокрался к себе в комнату и быстро закрыл за собой дверь. Вздрогнув от раската грома, он опустился на колени и внимательно изучил магический камень, врезанный в нижний ящик его стола. Заключенное в нем заклинание – Посторонним вход воспрещен, пятый класс – защищало его содержимое от любопытных глаз. Это было самое мощное заклинание, которое Гэвину когда-либо удавалось создать без посторонней помощи.

С создания заклинаний мысли Гэвина плавно переключились на тот ужасный разговор с Османдом Уолшем – и на то, что молодому человеку не удалось заручиться поддержкой хотя бы одного заклинателя. Да, у него не было связей и ресурсов, доступных другим семействам, участвующим в турнире. Но он знал, что станет чемпионом, большую часть своей жизни. И это дало ему по крайней мере один ценный ресурс – время.

Гэвин снял защитное заклинание и выдвинул ящик. Внутри было шесть папок и потрепанный экземпляр «Традиции трагедии», вдоль и поперек испещренный пометками и обклеенный десятками закладок. Изначально он просто исследовал историю высшей магии и претендующих на нее семейств. Но по мере приближения турнира заметки молодого человека превратились в нечто иное.

В ящике лежали досье. Досье на других потенциальных чемпионов.

Изобель Макаслан. Элионор Пэйн. Карбри Дэрроу. Иннес Торберн. Три возможных претендента от семейства Блэр.

И наиболее вероятный претендент, чемпион, который беспокоил Гэвина больше всего.

Молодой человек нашел нужное досье и открыл его.

На улице вспыхнула молния – и это только подчеркнуло злобный взгляд Алистера Лоу.

К его папке была прикреплена фотография, вырванная Гэвином из «Ильвернатского затмения». Это было первое изображение молодого человека, которое ему удалось найти – семья вела подчеркнуто замкнутый образ жизни. На засвеченной фотографии Алистер Лоу казался сильно раздосадованным. Гэвин знал, что у него был старший брат, и хотя технически оба имели право стать чемпионами, Гэвин – как и все остальные журналисты – был уверен, что чемпионом станет именно Алистер. Слухи о нем ходили еще до публикации книги: в других семействах говорили о его силе, о его злобе, о его жестокости. Вне всяких сомнений, заклинатели валялись у его ног, предлагая ему свою поддержку.

Гэвин старался не думать кое о чем еще: даже на засвеченной фотографии Алистер Лоу был чрезвычайно хорош собой. Не то чтобы это имело значение.

– Я тебя убью, – произнес Гэвин, ткнув пальцем в центр фотографии.

Неожиданно дверь в его комнату заскрипела и открылась.

– Что делаешь? – раздался высокий, слегка гнусавый голос Фергюса.

Гэвин захлопнул папку и резко обернулся.

– Я же просил тебя не входить.

Брат нахмурился. Его светлые волосы прилипли к его лбу, а в коридоре виднелась цепочка мокрых следов.

– Тогда надо было накладывать на дверь заклинание помощнее. – Фергюс быстро осмотрел комнату: бросил взгляд на вешалку в углу, на стопку одинаковых футболок в шкафу – и наконец посмотрел на открытый ящик. – Что там? Порножурнальчики?

– Не твоего ума дело.

Но Фергюс, не в силах сдержать свое неуемное любопытство, уже подскочил к ящику и вытащил оттуда книгу. Когда он открыл ее, его глаза расширились.

– Да тут подчеркнуто почти каждое предложение. Гэв, сколько раз ты ее прочел?

– Слишком мало, – огрызнулся Гэвин, поднимаясь на ноги. Фергюс был на четыре года младше его – и к тому же Гэвин был тяжелее его на девять килограммов чистой мышечной массы. Он и без магии заставит брата пожалеть о том, что тот засунул нос куда не следует. – Ну-ка, давай ее сюда.

– Ничего не понимаю. Мы же и так знали все, что в ней написано.

– Ты ее хотя бы читал?

Фергюс поколебался, затем покачал головой.

– Мама сказала, что это неважно.

– Важно, потому что из-за этой книги все жители города нас ненавидят, – сказал Гэвин. – Здесь описаны слабые места каждого семейства – и я собираюсь воспользоваться этой информацией, чтобы те, кого я собираюсь убить, не добрались до меня первыми.

Прошлый год у Гэвина выдался крайне безрадостный. Молодой человек потерял немногих своих друзей: парни и девушки, с которыми он до этого флиртовал, теперь смотрели на него со смесью жалости и отвращения и старались его избегать. Никто не хотел общаться с ходячим мертвецом.

Щеки Фергюса вспыхнули. Он опустил папку.

– Мы не заставляем… То есть, я думал, ты хочешь быть чемпионом.

Вряд ли слово «хочешь» подходило для описания ситуации, в которой оказался Гэвин. Все-таки оно подразумевало какой-никакой выбор – а возможности выбирать ему никогда не давали. Он стал чемпионом семейства Грив скорее потому, что больше идти на турнир было некому. Чаще всего ему удавалось убедить себя, что он принял это решение по собственной воле. Но когда он оставался наедине с собой, в тишине, когда в окно не стучали капли дождя, а у него над ухом не гундел Фергюс, Гэвин понимал, что это не так.

Но это было неважно. И не было смысла заставлять Фергюса испытывать чувство вины. Фергюс был любимцем их матери. Он никогда не поймет, почему старший брат такой озлобленный, почему он так холоден. Гэвину хотелось его ненавидеть. Хотелось ненавидеть их всех за то, что они так с ним поступили. Но он давно уже решил приберечь эту ненависть для турнира – и превратить ее в свое оружие.

– Я и хочу, – сказал Гэвин, теперь стараясь говорить мягче. – Просто ты застал меня врасплох. Что тебе нужно?

– Магический камень, – Фергюс указал на свою мокрую одежду. – Погода просто ужасная, а я должен встретиться с Брайаном…

– Камень не дам, – решительно сказал Гэвин. – Мне понадобится каждое заклинание, которое у меня есть, поскольку, как ты наверняка заметил, у наших дверей не стоит очередь из заклинателей.

И тогда Фергюс сделал то, чего Гэвин не ожидал. Он улыбнулся.

– Ты еще не слышал. Алистер Лоу напал на заклинателя на каком-то собрании. И теперь все, кто там был, ненавидят Лоу еще сильнее. Говорят, они готовы практически на все, чтобы чемпион Лоу погиб.

И внезапно Гэвин ощутил, как его грудь стянуло от отчаянной надежды. Он никогда еще так не радовался мерзкой привычке брата разносить сплетни.

– Кто из заклинателей был на том собрании? – спросил он.

В голове у него уже начинал вырисовываться план.

Если Алистер настолько глуп, что нажил себе таких могущественных врагов, если они разозлились настолько, что желают ему смерти… наверняка они захотят, чтобы он погиб самым унизительным образом. Так, чтобы его наследие было полностью уничтожено.

И смерть от руки Грива подходит по обоим этим критериям.

Теперь Гэвин знал, какой конец будет у его сказки. Осталось просто убедить в этом одного заклинателя.

8. Бриони Торберн

Реликвии – оружие, работающее на высшей магии, – в случайном порядке падают с неба на протяжении трех месяцев турнира. В их число входят Плащ, Молот, Зеркало, Меч, Медальон, Ботинки и Корона.

«Традиция трагедии»

После последнего испытания состоялась традиционная коронация чемпиона Торбернов. В честь этого события в садах семейного поместья закатили шумную вечеринку, на которой присутствовали практически все их многочисленные родственники – и половина жителей Ильверната в придачу. Погода была прекрасная, столы в главном дворе ломились от еды и напитков, а вокруг Иннес без конца липли желающие поздравить ее гости.

Бриони всегда любила вечеринки – а конкретно об этой мечтала на протяжении многих лет. Но сейчас, когда она была в самом разгаре, девушка чувствовала себя крайне несчастной. До турнира осталось два дня и со времени последнего испытания (которое вовсе не было испытанием) они с Иннес едва ли перекинулись парой слов. Бриони каждый день вспоминала, как агент Ю объявила чемпионкой Иннес и как старейшины не стали протестовать против этого решения. Она никак не могла забыть собственную вспышку гнева и боль на лице сестры. Это было невероятно унизительно – особенно учитывая тот факт, что старейшины солгали остальным членам семьи и заявили, что Зеркало сочло Бриони недостойной участия в турнире.

Все думали, что Бриони потерпела неудачу – но на самом деле ее сказку у нее просто украли. И она понятия не имела, как ее вернуть.

– Знаете, а ведь было много спекуляций. Люди все думали, кто же будет фаворитом, который выиграет этот турнир.

Бриони вздрогнула и резко обернулась. У нее за спиной стоял румяный мужчина в фиолетовом костюме.

– Османд Уолш, – представился он. – «Заклинания Уолша».

– Бриони Торберн, – машинально произнесла Бриони, пожимая его влажную от пота руку.

Зачем утруждаться и разговаривать с ней, когда всего в нескольких шагах от нее стоит новый золотой ребенок Торбернов в окружении своих почитателей?

– Как я уже говорил – для меня это уже третий турнир, и я думаю, что у чемпиона вашей семьи есть все шансы победить. – Османд Уолш покрутил свой бокал с джин-тоником и оглядел Бриони с головы до ног. – Вы, полагаю, очень гордитесь сестрой. Вы всегда знали, что чемпионкой станет Иннес? Я слышал, в семействе Торберн просто ужасная конкуренция.

– Да, – процедила Бриони. – Очень горжусь.

Уолш был далеко не последним, кто подошел к ней в тот день. Следующими к ней прорвались двое ее школьных друзей, Лиам и Кваме. Они нашли ее после того, как им наскучило развлекаться с установленной в саду магической фотобудкой.

– Знаем, ты хотела, чтобы выбрали тебя, – сказал Кваме. – Но, прочитав эту книгу… может, оно и к лучшему, что ты не… ну, ты понимаешь…

Лиам предупреждающе сжал руку своего парня.

– Мы просто очень рады, что ты будешь учиться в этом году, – твердо сказал Лиам. – Джорджия говорит, что теперь у команды по регби есть реальный шанс выйти на международные соревнования.

В который раз Бриони прокляла «Традицию трагедии». Из-за этой книги люди суют нос не в свое дело. Как будто волейбол и регби могут сравниться с настоящим соревнованием – с тем, к которому ее готовили всю ее жизнь.

– Простите, ребят, – сказала она, когда парни начали рассуждать, кто станет первой жертвой на турнире. Оба они склонялись к тому, что первым погибнет Гэвин Грив. – Мне нужно в туалет.

Она скрылась в толпе и нырнула за живую изгородь, покинув вечеринку.

Ей хотелось обсудить с кем-нибудь сложившуюся ситуацию, но из-за Клятвы хранить тайну она не могла этого сделать. Кроме того, те, кто мог бы ее понять, все равно не станут с ней разговаривать.

Ее лучшая подруга, Изобель Макаслан. Ее парень, Финли Блэр. Обоих она потеряла. Оба теперь чемпионы, судя по тому, что сегодня имя Финли появилось в утренних газетах.

С тех пор, как они разговаривали в последний раз, прошел уже целый год. Целый год прошел с тех пор, как она все испортила, и ее семья заставила ее перейти в другую школу. Конечно, она подчинилась. Важнее семьи ничего нет.

Теперь она понимала, что бросила все ради титула, который ей даже не дали. А те, кого она любит больше всего на свете, вот-вот начнут друг друга убивать.

И неважно, что, чтобы свыкнуться с этой мыслью, у нее есть целая жизнь. Турнир вот-вот начнется, а она просто не могла поверить в происходящее.