– Мне нравятся твои завитушки на затылке – это так трогательно, – Чеслав играл её локонами и рассказывал, как будет им хорошо вместе, когда они наконец увидятся наяву.

Маша посмотрела ему в глаза.

– Я бы очень хотела увидеть тебя наяву, но боюсь ты только моя мечта, принц из сказки.

Он дотронулся до её щеки и нежно провёл по коже пальцами.

– Принц? Для меня честь быть твоим принцем.

Маше не хотелось просыпаться. Вездесущие воробьи оглушительно орали за окном, слишком громко гудели на улице машины, дождь за окном с грохотом барабанил по железному отливу. Она медлила возвращаться из грёз в обычный скучный мир. А он напоминал о себе: из кухни доносился раздражённый голос мамы, пришлось подниматься. Маша старалась собраться быстрее, но чувствовала такую усталость, словно и правда не спала, а бродила всю ночь. Только к вечеру ей стало легче. Сославшись на недомогание, Маша легла раньше.

От его голоса она проснулась мгновенно. Села на кровати.

– Хорошо, что ты одета. Я отведу тебя в наш родной город. Хочу, чтобы ты всё вспомнила.

Маша удивилась:

– Я родилась здесь.

Откинула простыню. Сегодня она легла спать в лёгких бриджах и футболке, неудобно, но не хотелось перед Чеславом всё время бродить в ночной рубашке.

– Закрой глаза, – приказал он мягко.

Почудился свист ветра, обдало ледяным воздухом.

– Смотри.

Маша открыла глаза и ахнула. Они стояли на холме, а внизу россыпью разноцветных светлячков сиял незнакомый город. В мгновение ока они перенеслись на площадь.

– Марцела, узнаёшь рыночную площадь? Ратушу?

Старинные здания в готическом стиле теснились вокруг площади, посреди которой беззвучно лил воду фонтан. Среди разноцветных струй стояли фигурки танцующих девушек, получалось полное ощущение, что они движутся.

– Как красиво! Чеслав, не понимаю, что ты от меня хочешь? Я никогда не видела этот городе раньше.

– Ничего, ничего, ты вспомнишь. Я слишком тороплю тебя. Хочу показать тебе ещё кое-что. – Он обнял её за плечи.

Маша не успела заметить, как они оказались на щебёночной дороге посреди мрачного леса. Узловатые кривые ветви огромных деревьев исполинов нависали над еле заметной дорогой. Они прошли метров двести, и впереди показался старинный трехэтажный дом. Маленькие окна, похожие на бойницы, хмуро глядели на незваных гостей. Маше показалось, что в небольшом окошке на третьем этаже мелькнул силуэт человека. Дом притягивал строгой красотой, чёткими линиями, белые каменные стены словно тянулись ввысь к тёмному небу. Маша замерла, рассматривая дом, пытаясь понять свои ощущения. Он вызывал восхищение и страх.

– Нам пора, – Чеслав прижал её к груди, коснулся губами макушки. – Мы скоро увидимся.

Маша проснулась поздно. На кухне мать недовольно гремела посудой. Ещё бы, дочь пропустила время воскресного завтрака.

«А ведь у меня сон во сне, – сообразила Маша, одеваясь. – Я засыпаю, приходит Чеслав. Будит меня. А потом начинается новый сон. Какое замечательное путешествие мы совершили. Интересно, что за город он мне показал? И чей это дом?»

Расчёсываясь, она смотрела на своё отражение в зеркале. Лицо показалось бледнее обычного, появились тёмные круги под глазами. «Чепуха. Немного не выспалась, – успокоила себя Маша. – Хуже другое: кажется, я влюбилась в принца из сна. Как это глупо».

– Долгое лежание в постели не идёт на пользу, – проворчала Анна при появлении дочери. – К тому же ты заставила меня ждать.

– Мам, да ладно тебе. Завтракала бы одна. Я могу перекусить и на кухне.

– Пока ты живёшь в моём доме, изволь соблюдать принятые в нём правила, – отрезала мать.

– Ну не сердись, – Маша примиряюще погладила строгую родительницу по плечу.

Та вздохнула, силясь сдержать раздражение.

– Я хотела сообщить потрясающую новость, а ты не встала вовремя.

Маша возила ложкой по тарелке с овсянкой. Есть совершенно не хотелось

– Но вот я здесь и внимательно тебя слушаю.

– Помнишь, я ездила разбирать вещи в квартире родителей? Я знала, что мама несколько раз писала в Польшу и даже отсылала фотографии, но родители так и не простили её. Я нашла адрес бабушки Стефании, надеюсь, она ещё жива, и написала ей. Вдруг к старости бабуля стала мягче и захочет увидеть нас. Я отправила ей наши фото, – Анна Дмитриевна замолчала, держа паузу.

– Мам, не тяни, – взмолилась Маша.

– Бабушке Стефании восемьдесят четыре года, она жива и здорова. И… жаждет нас увидеть, выслала приглашение и деньги. – Анна Дмитриевна лукаво глянула на дочь. – А ты сердилась, зачем оформлять загранпаспорта, если никуда не ездим. Опля! – Мать, как фокусник вытащила из кармана билеты. – Оформляем отпуск за свой счёт и послезавтра выезжаем. Я не могу поверить в удачу. – Анна Дмитриевна развернула шоколадку и откусила почти половину.

Маша усмехнулась:

– Да уж, мам, эк тебя проняло. Ты за раз дневную порцию шоколада слопала.

***

Анну отпустили с работы с трудом, Маше же легко удалось взять отпуск за свой счёт. Два дня до отъезда прошли в большой суматохе: срочно покупались чемоданы, необходимая одежда, тщательно выбирался подарок для бабушки. В Гданьск они прилетели ровно в полдень. До провинциального городка Денница добирались на междугородном автобусе. Обычно спокойная и уравновешенная Анна с трудом сдерживала волнение.

– Даже не верится, всего несколько часов, и мы в другой стране. – Она повернулась к дочери, рассматривающей дорожную карту.

Маша недоумённо покачала головой.

– Поморское воеводство. Город расположен между двух озёр, морской климат. А где море? Ну и назвали бы озёрное воеводство. – Она глянула в окно. – Очень красивая природа, но ты заметила, как всё тут компактно: городок от городка на расстоянии нескольких километров. Таких просторов, как у нас, нет.

Мать хмыкнула.

– Ну да просторы, а навести порядок не можем.

– У меня такое впечатление, что мы едем в глухомань, – Маша сложила карту. – Хотя, какая глухомань, от Гданьска до Денницы всего сто километров. Только вот отчего-то мне неспокойно.

– Не переживай, не думаю, что бабуля примет нас плохо, сама ведь пригласила.

Маша закрыла глаза, вспоминая утро перед отъездом. Она одевалась, когда в открытую форточку влетел воробей, покружил под потолком и упал к её ногам замертво. Послышался стук. В окно ударились несколько серых взъерошенных комочков, потом ещё и ещё. Они бились о стекло так, словно их гнал невыносимый ужас. Маша замерла, глядя со страхом на смертельный полёт воробьёв.

– Маш, ну, сколько можно тебя ждать, – послышался голос матери. – Нас такси ждёт.

Стук за окном прекратился. Погибшую птицу Маша завернула в газету и выбросила в урну возле подъезда. Под окном их квартиры, расположенной на первом этаже, валялось с десяток воробьёв.

«Что нашло на птиц? А ведь это плохая примета. Ну я же не старуха, чтобы верить в дурные приметы», – отругала себя Маша. Автобус плавно покачивало, и она не заметила, как задремала.

– Солнышко, вставай, – Анна разбудила дочь. – Приехали.

Маша открыла глаза: салон автобуса пуст, пассажиры уже вышли.

Пожилой водитель помог им донести вещи на стоянку такси. Он усердно пытался познакомиться с Анной, сделал ей кучу комплиментов. Маша смотрела на зардевшуюся мать и улыбалась про себя. Таксист тоже оказался словоохотливым, он повёз их по самым красивым улочкам города, мимо Рыночной площади и старинных домов с островерхими крышами. Маша успела заметить фонтан с танцующими девушками, его вид показался ей знакомым, удивлённым взглядом проводила тёмную крышу ратуши.

«Не в этот ли город приводил меня Чеслав? А что если мой принц из сна существует на самом деле? – Сердце Маши радостно забилось, в душе затеплилась надежда. Говорят же, что бывают родственные души, две половинки целого. Вдруг наши души встретились во сне, для них ведь не существует расстояния. Может нам удастся увидеться и наяву? Тогда всё предопределено судьбой: и эта поездка, и неожиданное приглашение бабушки» – Маша повеселела и стала тихонько напевать понравившуюся ей мелодию, услышанную от Чеслава.

– Прошу прощения, пани, а откуда вы знаете эту песенку, – обернулся к ней таксист.

– Не помню, – Маша не стала говорить правду.

Водитель погрустнел.

– Мне её в детстве напевала бабушка, рассказывая поморские сказки.

Машина выехала из города и свернула на просёлочную дорогу. Под колёсами зашуршал щебень. Ветви огромных дубов, склоняясь над дорогой, создали густую тень. Километра через три, после очередного поворота показался дом. При виде его Маша еле сдержала возглас удивления. К этому или похожему дому её приводил Чеслав. Вот только дом тогда стоял в окружении голых, без листвы, деревьев, и казался мрачным, а сейчас выглядел красивым старинным замком. Таксист высадил их на пятачке перед домом.

– Если бы мама не уехала в Россию, мы бы жили здесь, – произнесла Анна Дмитриевна, любуясь ровным газоном. Резная деревянная дверь отворилась, на пороге показался низенький толстяк в странной униформе.

Маша тихо прошептала:

– Если бы бабушка не уехала в Россию, нас бы с тобой не было.

Толстяк несколько церемонно поклонился.

– Прошу пани. Вы говорите по-польски?

Маша и Анна Дмитриевна дружно кивнули.

– Госпожа Стефания ожидает вас.

Гостьи переглянулись и взялись за ручки чемоданов. Толстяк покачал головой.

– Проходите в обеденный зал, а я отнесу чемоданы в ваши комнаты. Меня зовут Матеуш, я помощник пани Стефании.

Переступив порог, они оказались в просторном холле. Матеуш открыл скрипучую деревянную дверь справа и пригласил войти.

В довольно неуютном зале, украшением которого служил только камин да несколько тёмных гобеленов, висящих на серых каменных стенах, за длинным столом на стуле с высокой спинкой сидела пожилая женщина. Она равнодушно посмотрела на Анну, перевела взгляд на Машу. Её лицо дрогнуло, глаза потеплели, на губах появилась улыбка.

– Добро пожаловать домой, девочки. Матеуш отведёт в ваши комнаты, у вас двадцать минут, чтобы привести себя в порядок.

На первом этаже в ванной комнате они умылись и поднялись на второй этаж. Маша скептически осмотрела спальню, что-то подобное видела в фильмах. Камин, кровать под пыльным балдахином, резное трюмо, изящная скамеечка для ног, одностворчатый шкаф, украшенный резьбой. Она быстро переоделась в юбку-колокол и светлую шифоновую блузку, выглянула в окно. Перед ней простирался лес, в котором совершенно терялась дорога. Маша чихнула и попыталась открыть небольшое окно, с третьей попытки ей удалось это сделать. Время поджимало, и она отправилась за матерью. Комната Анны Дмитриевны оказалась близнецом её комнаты. Мать, в синем нарядном платье в пол, поправляла причёску, глядя в тусклое зеркало.

– Я чувствую себя так, будто иду на приём к английской королеве. Боже, какой красивый старинный дом.

– Мам, ты серьёзно? А по мне так он просто сырой и неуютный. Ещё день, а в комнатах уже сумрак. Представляю, как здесь холодно зимой. А удобства… Туалет и ванная на первом этаже. Здорово, да?

– Ты не понимаешь, здесь всё дышит стариной и аристократизмом.

– А пахнет мышами и пылью, – проворчала Маша.

За долгим обедом, показавшимся Маше нескончаемым, Стефания, так она попросила себя называть, расспрашивала их о жизни в России, о работе, друзьях. Наконец хозяйка утомилась и попросила Анну проводить её в спальню.

– Мне можно погулять по лесу? – поинтересовалась Маша.

Анна встревожилась, но Стефания успокоила её:

– Нет ничего более безопасного, чем наш лес, да и заблудиться в нём трудно. Пусть девочка подышит свежим воздухом.