‒ Не хочу. ‒ Я не могла на него смотреть. Еще один глубокий томный взгляд, и я не удержу собственные поводья. ‒ Спокойной… ночи.

‒ Спокойной, Лив.

* * *

На моей кровати в два ночи кто-то сидел. Я проснулась от ощущения чужого присутствия и еще потому, что натянулось одеяло, – мужская фигура придавила его край.

Эйс!

Я выдохнула, испугалась, чуть не заорала, блин…

‒ Какого… черта… ты тут делаешь?

Да, другой запах, запах Арнау – чуть резче, дразнящий.

‒ Пришел сказать, что со мной все в порядке. Ты ведь хотела это знать.

‒ Я… ‒ Хорошо, что на мне топик, что я не совсем голая. И ведь я заперла спальню на ключ! – Как ты вошел, было заперто?

Он сидел, чуть склонившись в мою сторону. Как если бы пришел поправить мне «одеялко» и поправил его.

‒ Я хороший взломщик, я говорил.

Если сейчас еще этот наклонится ко мне, если… Нет, это было выше моих сил.

‒ Давай, иди в свою спальню!

‒ Иду.

Он не стал спорить. Но наклонился и аккуратно коснулся моего лба губами. Совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы ощутить на себе вес его тела. После поднялся к выходу из комнаты.

‒ И нет, ‒ прошипела я следом, ‒ я не хотела знать, что ты в порядке!

‒ Хотела.

Ни тени сомнения в его голосе.

Дверь за ним закрылась. А после – я не верила своим глазам, но света хватало увидеть это ‒ провернулся ключ в замке в обратном направлении. Спальня снова была заперта.

Вот и закрылась, называется.

Глава 4

С утра меня потрясли две вещи: количество пропущенных от Шенны (когда я успела установить телефон на беззвучный?) и… собственная рука.

Да, «скрепки», как и предупреждал Гэл, теперь валялись на матрасе, распрямленные, отработавшие, а на ладони в том месте, где вчера зиял зловещий болезненный порез, теперь остался лишь тонкий шрам. Почти невидимый и совершенно неощутимый. Сгибая и разгибая пальцы, я долго смотрела на руку, силясь стряхнуть с себя ощущение того, что с момента неудачного падения, случившегося вчера, прошло не менее двух месяцев. Не прошло! Я уснула раненая, а проснулась целая. Невероятно.

Шенне я перезванивать не стала: она завалит вопросами «Все ли у меня хорошо со здоровьем? Куда я пропала без объяснений? Почему ничего ей не сказала?» и «Как я могла ее бросить в разгар верстки финального разворота?» Ничего, ей дадут кого-нибудь из коллег на замену, в одиночку работать не заставят.

С кухни тянуло свежезаваренным кофе.

Гэл сидел за столом ко мне спиной, разглядывая какие-то бумаги, в руке держал фарфоровую чашку; Эйс ‒ на стуле полубоком. На Коэне темные джинсы и футболка цвета воды в бассейне – удивительно освежающий цвет, идущий ему чрезвычайно. Арнау ‒ с голым торсом, в мягких домашних штанах.

Я подошла ко второму. Спросила, протянув ладонь:

‒ Как это возможно?

Мою ладонь взяли аккуратно, осмотрели, по шраму неторопливо провели большим пальцем.

‒ Завтра его не будет видно.

‒ Чем вы таким … намазали? Как?

‒ Волшебство.

Эйс был красив и без улыбки, но с улыбкой… А в сочетании с мощными обнаженными плечами, литой грудью и кубическим прессом – без шансов, сразу лапы вверх. Я этого и боялась, что они будут разгуливать по дому в подобном виде. Стоять рядом с полуобнаженным мужчиной, мощную шею которого обнимает темный шнурок с подвеской, мужчиной, который гладит чувствительное место на твоей руке, невозможно без мыслей о… о, да.

Прикосновения пришлось прервать, потому что опять наваливалось ощущение той самой сладкой слабости, которая лишает ум способности трепыхаться. Только не с утра.

‒ Вы уже завтракали?

‒ Еще нет.

И я перехватила взгляд Гэла, который немо вопросил: помочь тебе с приготовлением? Я покачала головой:

‒ Я сама.

Не хватало еще мне личины принцессы, не способной достать продукты из холодильника. А в холодильнике, кстати, отыскалось все, на что я надеялась, и даже больше: упаковка яиц, помидоры, свежий лук, сыр, масло. Колбасы на полках не оказалось, но ее прекрасно заменит бекон. Отлично.

‒ Ты же не умеешь готовить, – Арнау наблюдал за мной из-за спины.

‒ Если боишься, можешь не есть.

‒ Я боюсь?

«Кто здесь кого боится, Недотрога?» ‒ на очевидную провокацию я не отозвалась.

Сковороду на плиту, отрезать немного масла ножом, бросить в центр… Теперь бекон. Негоже мужчинам завтракать одним только кофе, да и я без еды после пробуждения ощущала себя не так устойчиво, как с ней.

‒ Боже, эта попка…

Я почувствовала его руки. Нет, они меня не коснулись, но при развороте оказалось, что они застыли в сантиметре от моих ягодиц, повторяя их округлую форму.

Взгляд Арнау затянулся поволокой. Ему позволь ‒ и он начнет меня шлепать, щупать и зажимать прямо у плиты.

‒ А если сковородой в лоб?

‒ Как ты жестока к своему целителю. – У него была потрясающая способность шутить, прикидываться «в доску простым парнем» при той самой ауре, когда ты помнишь о том, что «он – не ты». Что это куда более глубокий и серьезный человек, напоминающий очень терпеливого хищника семейства кошачьих. Те отлично знают, когда нужно притаиться, а когда совершить решающий прыжок. – Как насчет благодарности вместо угроз?

‒ Два яйца?

Его лицо застыло на долю секунды.

‒ А останется одно, затребуй я поцелуй?

Теперь мигнула я.

‒ Два яйца тебе жарить или три?

Бесшумно смеялся Коэн. Эйс улыбнулся широко ‒ такой широкой улыбки я у него еще не видела.

‒ А она мне нравится, Гэл. Правда, нравится.

Он оставил меня колдовать у плиты, а сам вернулся к бумагам, так и не ответив на вопрос. Кажется, до моего прихода эти двое обсуждали новое, запланированное на сегодня дело.

Яйца с томатами и беконом – классическое блюдо для отличного начала дня. Прибавить сырную нарезку, хрустящие тосты и джем в качестве десерта ‒ так и вовсе гастрономический оргазм.

Они ели с удовольствием ‒ оба.

Эйс мычал, обмакивая кусочек тоста в желток, и я вдруг ни с того ни с сего почувствовала себя счастливой. Удивительный момент: солнечный свет в кухне, два парня за столом, теплота на сердце. Не важно, что будет в будущем – хорошо было именно сейчас, классно, правильно. Давно я подобного не испытывала, даже замерла на стуле, забыла про завтрак, мне казалось, что нечто невидимое обняло меня изнутри.

‒ Сегодня у меня выходной? – спросила расслабленно, имея в виду, что, отработав вчера, для меня, возможно, не было дел сегодня.

‒ Никак нет. ‒ Арнау вытер губы салфеткой. Взглянул на лежащие стопкой сбоку бумаги. – Сегодня ты в деле.

‒ Снова?

‒ Да, но без риска. На тебе будет довольно простая задача: в обед отвлечь продавца из салона грампластинок на Тверн-стрит. Увести его в неурочный час в кафе. Сделать так, чтобы он закрыл магазин до двух часов.

‒ Для чего?

‒ Для того, чтобы мы смогли пробраться внутрь.

Детали пояснил Гэл:

‒ В «ВинРинге» одна из банд складирует оружие в подвальном помещении. С продавцом у них на эту тему уговор: ему подобная «сдача помещения» приносит большую прибавку к месячной выручке. Мы должны будем вынести из подвала пару ящиков до того, как они будут использованы бандитами.

Отвлечь продавца? Вроде бы задача не такая сложная, как вчера.

‒ А что в ящиках?

‒ Неважно.

Мне даже нравилось, когда глаза Эйса снова становились льдистыми, холодными. Нравилось, когда этот холод предназначался не мне.

‒ А с чего вы решили, что он уйдет со мной? Мало ли, кто его может позвать в кафе…

‒ С «мало ли» он действительно не пойдет. Но с тобой – да.

‒ Почему?

‒ Потому что мы добавим пару штрихов твоему образу, и он не устоит.

‒ Каких штрихов?

‒ Купим тебе клетчатый берет, юбку и гольфы. Ты соорудишь два хвостика и станешь копией образа, который для него является фетишем, – образ студентки «Лола Гоу» из альбома «Грейтерс». Она изображена на обложке пластинки.

‒ И это сработает?

‒ О да, ‒ Гэл, закончив с завтраком, откинулся на спинку стула, довольный, сильный. Он сидел ко мне ближе, чем Арнау, и я могла потрогать его шикарное плечо, не выпрямляя до конца руку. – О его предпочтениях никто не знает, но это именно то, что заставит его пойти с тобой в кафе.

‒ А как я его узнаю? Ну, как человека? О чем говорить, куда клонить беседу?

Сорок минут – это долго, нужно уметь удержать внимание.

‒ Не беспокойся, ‒ Эйс с нежностью посмотрел на пустую тарелку перед собой, вспоминая завтрак и, вероятно, удивляясь ему. – Мы дадим тебе список всех его «тараканов» и интересов. Ты будешь во всеоружии.

‒ Ясно. – Подумала. И добавила: ‒ Меня опять свяжут с этим делом по камерам наблюдения? Ведь именно в тот момент, когда я уведу его, случится пропажа.

‒ Не свяжут. – Лучше бы Арнау не был голым наполовину. То, как закачался его медальон, когда торс подался вперед, впечаталось мне в память, как крутящийся диск гипнотизера. ‒ Мы войдем в «ВинРинг» не с улицы, но изнутри. Никаких следов. Замки я вскрывать умею, ты знаешь.

Я помолчала.

‒ Хорошо. ‒ В конце концов, я здесь для того, чтобы отработать тринадцать тысяч четыреста долларов. – В магазин снова вместе?

‒ В магазин с тобой поеду я, ‒ теплый взгляд Гэла. – Эйс пока осмотрит подходы к помещению.

Арнау продолжал внимательно меня созерцать, и в какой-то момент холодный серый цвет его глаз сменился теплым, насмешливым. Меня ждала очередная «подколка»?

‒ Почему ты соврала, что не умеешь готовить?

‒ Надеялась, что тогда вы передумаете со мной жить.

Он заразительно смеялся – свободно, открыто. Если бы на нем еще была майка, моя жизнь сделалась бы простой. Ну, хотя бы проще.

‒ Глупая.

Он поднялся, поставил тарелку в раковину, я поднялась, понесла свою туда же. Взглянула на него только потому, что наши тела соприкоснулись – мой локоть и его крепкий живот. Такой пресс не мог приклеивать к себе взгляд ‒ он его магнитил. И то, что ниже… А ниже – черт бы подрал эту мягкую ткань, обрисовывающую мужскую выпуклость слишком хорошо, ‒ под штанами не имел возможности полноценно подняться очень налитой член.

Конечно, мой взгляд заметили, конечно, тут же поймали в плен серебристые глаза.

‒ Думаешь, ты одна нас хочешь? Мы тебя тоже хотим, и бессмысленно это скрывать.

Из кухни я уходила с пылающими щеками.

Я взрослая, я давно не «соплюха», чтобы так ярко реагировать, но мои щеки горели, и я ничего не могла с этим поделать.

* * *

Мы с Гэлом в кафе. Игривый весенний ветерок, рябь по лужам. Передо мной чашка кофе; Коэн, ожидая вестей от Эйса, просматривал новости на телефоне. Берет и юбка куплены, резиночки для двух хвостиков тоже – мы даже попробовали мой новый образ в магазине и, как ни странно, в нем действительно что-то было. В короткой юбчонке, белых гольфах выше колен, в ботинках на небольшом каблучке. Клетчатый головной убор мне шел.

Солнечный день, красивый мужчина рядом. И второй… где-то там, тоже близко. Я вспоминала то обнаженный торс Арнау, то скользила взглядом по красивому профилю Гэла – удивительные черты лица, потрясающее спокойствие и, если вспомнить поцелуй, абсолютная тягучая энергия секса. Создатель, дай мне сил. Становилось ясно, что во всей этой дальнейшей ситуации можно выбрать либо этих мужчин, либо собственные принципы. Но никак ‒ все вместе. Да, пока у меня выходило склоняться к принципам, но все тоскливее делалось внутри при попытке увещевать себя «не трогать, не касаться, не позволять касаться». Я будто смотрела на самый шикарный десерт в титулованном ресторане и собственноручно, когда ее уже поставили передо мной на стол, отодвигала тарелку. С двумя десертами.

Или логика, или чувства. Но не всё сразу.