Зеркальный человек (страница 15)
Фотография представляла собой четкое изображение повешенной. Вспышка осветила ее в подробностях – за секунду до того, как вокруг девушки снова сомкнулась тьма.
Полные света дождевые капли неподвижно повисли в воздухе вокруг Йенни Линд.
Почти все лицо было скрыто мокрыми волосами, цветом напоминавшими полированный дуб. Между прядями угадывались подбородок и открытый рот. Стальной трос врезался в кожу, и кровь текла по шее, отчего платье девушки сделалось почти черным.
Арон забрал фотографию и вернул ее в папку.
Мартин мало-помалу успокаивался.
Он снова наклонился через стол, и руки у него побелели.
Потное бледное лицо, глаза в красных жилках.
Подбородок дрожал, словно Мартин пытался сдержать слезы.
– Это я. Я ее убил, – прошептал он и снова задышал чаще.
– Расскажите своими словами, – предложил Арон.
Мартин помотал головой и стал тревожно раскачиваться взад-вперед.
– Спокойнее. – Арон выдавил дружелюбную улыбку. – Когда вы все расскажете, вам станет лучше, поверьте.
Мартин прекратил раскачиваться и мелко засопел.
– Мартин, что там произошло?
– Не помню. – Мартин тяжело сглотнул.
– Нет, помните. Вы очень бурно отреагировали на изображение жертвы, сказали, что это вы ее убили. – Арон перевел дух. – На вас никто не сердится, но вы должны рассказать, что произошло.
– Да, но я…
Мартин замолчал, оглянулся через плечо, заглянул под стол.
– Вы признались, что убили девушку на детской площадке.
Мартин кивнул и стал теребить цепь наручников.
– Я ничего не помню, – тихо сказал он.
– Но вы помните, что только что признались в убийстве?
– Да.
– Вы знаете, кто она?
Мартин помотал головой и посмотрел на дверь.
– Как вы ее убили?
– Чего?
Мартин пустым взглядом смотрел на Арона.
– Как убили? Как вы убили ту девушку?
– Я не знаю, – прошептал Мартин.
– Вы были один? Или у вас имелись сообщники?
– Не могу сказать.
– Но почему вы ее убили, вы сказать можете? Не хотите мне изложить?
– Я не помню.
Арон с тяжким вздохом поднялся и молча вышел из допросной.
24
Идя по длинному коридору полицейского участка в Норрмальме, Йона на ходу сунул солнечные очки в кармашек рубашки.
По коридору в разных направлениях сновали полицейские – и в гражданском, и в форме.
Арон Бек поджидал Йону возле кофемашины, широко расставив ноги и сцепив пальцы за спиной.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он.
– Просто хочу посидеть на допросе.
– Опоздал. Он уже признался. – Арон выдавил улыбку.
– Поздравляю.
Арон откинул голову и посмотрел на Йону.
– Я только что разговаривал с Марго. Она считает, что самое время передавать расследование в прокуратуру.
– По-моему, это несколько преждевременно. – Йона достал из шкафчика чашку. – Ты же знаешь, что он психически нездоров.
– Но он был на месте преступления во время убийства, это доказано. И признался в убийстве.
– А какой у него мотив? Как он связан с жертвой? – Йона нажал на кнопку «эспрессо».
– Говорит, что не помнит.
– Чего он не помнит?
– Ничего, что было в тот вечер.
Йона взял чашку и протянул ее Арону.
– Как в таком случае он мог признаться в убийстве?
– Не знаю, – сознался Арон, принимая чашку. – Но он почти сразу сказал, что убил. Хочешь – посмотри запись.
– Обязательно посмотрю. Но мне бы сначала понять твое мнение о допросе.
– Это в каком смысле? – Арон отпил кофе.
– А ты не мог истолковать его признание неправильно?
– Что значит неправильно? Он сказал: «Я ее убил».
– Что было перед признанием?
– В смысле?
– Что ты сказал ему прямо перед тем, как он сознался в убийстве?
– Теперь меня допрашивают? – Арон скривил рот в улыбке.
– Нет.
Арон поставил пустую чашку в раковину, вытер руки о джинсы и проворчал:
– Я показал ему фотографию жертвы.
– С места преступления?
– У него проблемы с памятью. Я хотел ему помочь.
– Понимаю. Но теперь он знает, что речь идет о повешенной девушке, – сказал Йона.
– Мы топтались на месте. Мне пришлось это сделать, – сухо объяснил Арон.
– Как по-твоему, не могло признание касаться чего-нибудь еще?
– Сейчас ты скажешь, что я ошибся.
– Я только… а вдруг он имел в виду, что косвенно способствовал ее гибели. Например, не сумел спасти.
– Хватит.
– Нам известно, что он не успел бы закрепить лебедку на столбе… Конечно, есть вероятность, что он сделал это раньше, а по лестнице поднялся, чтобы не попасть под камеры. Но тогда непонятно, зачем он потом пошел убивать свою жертву именно этой дорогой.
– Да иди ты!.. Можешь сам с ним поговорить, и тогда…
– Отлично, – перебил Йона.
– Вот поймешь тогда, насколько это легко.
– Он склонен к жестокости или агрессии?
– Он только что совершенно хладнокровно признался в жутком убийстве. Это отвратительно. Я бы его самого на той лебедке подвесил, если бы мог.
25
Йона коротко постучал и вошел в допросную. Рослый надзиратель с черной бородой сидел напротив Мартина и просматривал что-то в телефоне.
– Прервитесь, – предложил Йона и отпустил охранника.
Лицо у Мартина отекло и стало изжелта-бледным. Пробившаяся на щеках щетина придавала ему болезненный вид. Волосы стояли дыбом, светлые глаза были уставшими, в допросной пахло потом. Мартин положил руки на исцарапанный стол и сцепил пальцы.
– Меня зовут Йона Линна, я комиссар Национального бюро расследований, – начал Йона, усаживаясь напротив Мартина.
Мартин еле заметно кивнул.
– Что у вас с носом? – спросил Йона.
Мартин осторожно потрогал нос, и окровавленный тампон упал на стол.
– Вас спрашивали, чем вы болеете, не нужны ли вам лекарства и так далее?
– Да, – прошептал Мартин.
– Я могу снять наручники. Хотите?
– Не знаю. – И Мартин торопливо оглянулся через плечо.
– Вы не будете вести себя агрессивно?
Мартин покачал головой.
– Сейчас я их расстегну. Но я хочу, чтобы вы оставались на своем месте, – предупредил Йона. Он расстегнул наручники и сунул их себе в карман.
Мартин, медленно массируя запястья, перевел взгляд с Йоны на дверь.
Йона положил на стол перед сцепленными пальцами Мартина лист бумаги и стал наблюдать за лицом арестованного. Мартин смотрел на точно воспроизведенное клеймо с затылка Йенни Линд.
– Что это? – спросил Йона.
– Не знаю.
– Посмотрите внимательнее.
– Я смотрю, – тихо сказал Мартин.
– Мне известно, что у вас комплексное посттравматическое расстройство, вам трудно вспоминать и говорить.
– Да.
– Разговаривая с моим коллегой, вы признались в убийстве молодой девушки. Можете сказать мне, как ее звали?
Мартин покачал головой.
– Вы знаете, как ее звали? – повторил Йона.
– Нет, – прошептал Мартин.
– Что вы помните о той ночи?
– Ничего.
– Тогда почему вы так уверены, что убили ту девушку?
– Если вы говорите, что это сделал я, то я хочу признаться и принять наказание.
– Признание – это хорошо, но чтобы оформить все должным образом, мы должны понять, что именно произошло.
– Ладно.
– Вы были там, когда ее убивали, но это еще не делает вас убийцей.
– Я думал – это я, – еле слышно сказал Мартин.
– Значит, не вы.
– Но…
По лицу Мартина потекли слезы, закапали на стол между его рук. Йона дал Мартину бумажное полотенце, и тот тихо высморкался.
– Почему вы так тихо разговариваете?
– Приходится. – И Мартин посмотрел на дверь.
– Вы кого-то боитесь?
Мартин кивнул.
– Кого?
Мартин, не отвечая, в который уже раз обернулся через плечо.
– Мартин, кто-нибудь может помочь вам все вспомнить?
Мартин покачал головой.
– Я имею в виду вашего психиатра из больницы Святого Йорана, – пояснил Йона.
– Может быть.
– Давайте попробуем с его участием. Хорошо?
Мартин еле заметно кивнул.
– У вас часто бывают провалы в памяти?
– Не помню, – пошутил Мартин и опустил глаза, когда Йона рассмеялся.
– Помните, помните.
– Довольно часто, – прошептал Мартин.
Кто-то прошагал по коридору, напевая и гремя ключами. Когда человек с ключами проходил мимо допросной, дубинка случайно стукнула о дверь.
Мартин испуганно дернулся.
– Я считаю, что той ночью вы увидели что-то страшное, – заговорил Йона, не спуская глаз с лица Мартина. – Что-то настолько чудовищное, что вы не смогли думать об увиденном… но мы с вами оба знаем: то, что вы увидели, засело у вас в голове. И я хочу, чтобы вы для начала рассказали то немногое, что помните.
Мартин сидел, уставившись в стол. Губы шевелились, словно он пытался найти давным-давно потерянные слова.
– Шел дождь, – подсказал Йона.
– Да. – Мартин кивнул.
– Помните, с каким звуком капли падали на ткань зонтика?
– Она стояла, как…
Мартин замолчал: в замке скрежетнул ключ, и дверь распахнулась. В допросную ворвался Арон.