– Это было ради заклятия, – холодно произнесла она.

– Знаю, – облизнулся Ярополк и поднялся. Как водой смыло все чувства, снова он стал холодным Снежным князем. – Я пришлю к тебе поскорее Третьяка. Старайся быть тише воды, – попросил он. – Как только появятся новости, сообщу.

– Великий князь, – окликнула Дара, когда Ярополк уже подошёл к двери. – Скажи, что с моей сестрой?

– Всё в порядке, Стрела о ней позаботится.

Снежный князь покинул её, но на этот раз Дара недолго мучилась от одиночества.

Скоро пришёл Третьяк, принёс дрова, а после завтрак. Он рассказал, как всю ночь в городе шли погромы и лилась кровь, как Снежный князь, едва отойдя от ранения, повёл с собой дружину на улицы усмирять народ, как горожане повесили нескольких попрошаек. Они пытались найти и мальчишку-фарадальчонка, чтобы отомстить за князя, но ему удалось бежать.

– Они хотели казнить ребёнка? – ужаснулась Дара.

– Он Великого князя попытался убить, народ готов был растерзать его за это.

И это Дару считали чудовищем!

– А за что напали на попрошаек?

– В город каждый день приходят люди со всей округи, все они нищие и голодные, им нужны кров и еда. Люди боятся, что их запасы станут отнимать для пришлых.

– С чего бы это?

– Прошлой осенью в княжестве не собрали урожай из-за набегов. Всё, что сейчас есть у города, привезли из северных княжеств. Если и этой весной не выйдет посеять рожь, начнутся голодные бунты.

Дара чистила яйцо от скорлупы и наблюдала, как ловко и споро Третьяк растапливал печь.

– А ты немало знаешь для простого холопа, – заметила она.

– Так я всегда рядом с князем, чего только не наслушаюсь.

– И что слышал о лесной ведьме? Что обо мне говорят?

Парень оторвался от дела, посмотрел на Дарину внимательно. Он кусал губы, точно ловил слова, что стремились соскочить с языка.

– Боятся меня?

– Говорят, ты не такая, как княгиня Злата.

– А какая? – точно клещами Дара вытягивала из него ответ.

– Жестокая к людям. Говорят, в Златоборске ты убила княжеского чародея и полюбовницу княжича Вячеслава, а после сожгла Совин, чтобы отомстить рдзенцам за Хмельную ночь.

Дара посыпала яйцо солью, откусила. Если Третьяк и ждал от неё рассказа, опровержения или подтверждения слухов, то напрасно. Он ушёл без ответа.

Одиночество вдруг стало наградой. Дара была рада не слушать чужих разговоров о бунте, смерти, страхе. Каждое из этих слов напоминало ей о самой себе. О том, какой её видели люди. Раньше бы она посмеялась над чужими домыслами, над наговорами и сплетнями, но теперь почему-то ныло сердце и смеяться не выходило. Она и вправду становилась тем, кем её считали.

Трещали горящие дрова. Дара скинула с кровати на пол меховое покрывало, села на него, прижавшись спиной к печной стенке и слушая песню пламени и дерева, чувствуя, как медленно нагревается печь, а за ней и вся спальня.

Днём не было страшно. Даже в тишине ощущалась жизнь. Тихо переговаривались между собой гридни за дверью. Домовой дух то и дело выглядывал с потолка и пугливо прятался, каждый раз встречаясь взглядом с лесной ведьмой. Дара подумала, что стоило оставить ему крынку молока на ночь. Пусть стережёт её сон.

После разговора с Ярополком волнение исчезло, как если бы его никогда и не бывало. Всем сердцем, всей душой Дара поверила, что князь не позволит её обидеть, не подпустит княгиню даже близко.

Но всё же речи Ярополка так же вселяли надежду, как и ранили. Ведь за каждым ласковым словом, за каждым нежным взглядом не было ничего искреннего.

«Я всего лишь дочка мельника, а он Великий князь. И я нужна Ярополку, лишь пока он верит, что я скоро верну чародейскую силу», – напоминала себе Дара.

Вряд ли был на свете хоть один человек, который мог полюбить то злобное и пугливое существо, в которое она превратилась. Разве можно было полюбить того, кто сам не знал любви и не был на неё способен?

«И я не так красива, как Веся, – размышляла Дара. – Стрела и Ежи полюбили её просто так, за одно лишь милое личико. Даже Милош был к ней добрее, чем ко мне. Но Милош такой же, как я, он неспособен любить. Меня он растоптал и унизил, как только ему выпала такая возможность».

Умиротворение, принесённое Ярополком, со временем рассеялось.

Приближался вечер, и всё ниже опускалось бледное зимнее солнце. Вместе с сумраком в ложницу обратно заползали страхи.

– Госпожа лесная ведьма, – дверь приоткрылась, и показался незнакомый гридень. – К тебе девушка, она говорит, что твоя служанка.

– Князь приставил ко мне пока Третьяка, других слуг у меня нет.

– Госпожа, – послышался из-за двери девичий голос.

Дара нахмурилась и кивнула гридню, разрешая пропустить незнакомку.

Не сразу, не с первого взгляда, но Дара узнала её. Девушка стояла, чуть склонив голову набок, и улыбалась со странной весёлостью. Это была пропавшая Третьяна.

– Я слышала, что тебя обвинили в моей смерти, госпожа лесная ведьма, – смешливо произнесла она.

Глава 8

Ратиславия, Лисецк

Месяц лютый

Третьяна развязала платок и медленно стянула с головы, тёмные волосы распушились, щёки разрумянились. Кажется, она только-только пришла с улицы.

– Не ожидала, госпожа лесная ведьма? – спросила она с улыбкой. – Я вот тоже не ожидала, что решусь вернуться.

Дара не знала, что сказать. Медленно она поднялась с меховой шкуры на полу, оглядела Третьяну с головы до ног.

– Ты жива, – произнесла, недоумевая, она.

– Жива, – кивнула просто девушка.

Дара смотрела на служанку и будто впервые видела, так смутно запомнились ей черты Третьяны, её голос и манера говорить, а между тем она чуть не лишилась жизни из-за служанки.

– Где ты была?

Третьяна обернулась на гридня, намекая ему уйти прочь, но тот ждал приказа Дарины, а ту терзали сомнения.

– Оставь нас, – наконец решилась она. – Нам нужно поговорить.

– Я сообщу о случившемся Великому князю, – предупредил гридень и закрыл за собой дверь.

Глазами Дара нашла нож на столе, рассчитала, как быстро сможет его схватить. Рука её напряглась, готовая нанести удар.

– Где ты была? – повторила она вопрос.

– Пряталась от тебя и от княгини.

– Что?

– Ты ещё не увидела? – удивилась Третьяна. – Правда? Не увидела?

– О чём ты говоришь? – Дара поджала губы, сжала пальцы в кулаки.

– А я-то думала…

– Говори, как есть, хватит увиливать да играть словами! – разозлилась Дара. – Что тебе нужно? Почему ты скрывалась и заставила всех верить, что я тебя убила? Ты же следила за мной. Я видела тебя у реки.

Третьяна закивала.

– Я не знала, что ты ничего не поняла. Я-то, наоборот, решила, что ты очень умная и зоркая. Как-никак сама лесная ведьма.

– О чём ты?

– Приглядись, – Третьяна развела руки в стороны, и тулуп распахнулся на её груди.

Дара не сразу сообразила, что от неё требовалась, а после с недоверием и сомнением прищурилась, позволила зрению расплыться и увидеть то, что скрыто – золотой огонь, тёкший по венам, струившийся от головы к сердцу и дальше по всему телу.

– Ты ведьма, – выдохнула она в удивлении.

– Я думала, ты сразу догадалась, ведь столько говорят о твоём могуществе.

Но никогда о мастерстве. Дара подошла ближе к столу, по-прежнему поглядывая на нож. Всё это было так странно.

– А теперь поясни, что случилось и почему ты пропала.

Третьяна опустила взгляд, видимо, собираясь с мыслями.

– Хотя бы то, что княгиня приставила меня следить за тобой, ты поняла?

– Уж это любой дурак поймёт, – скривилась Дара.

– Я испугалась, что она из всех девок меня выбрала, потому что прознала, кто я. Пойми, госпожа лесная ведьма, это в остальных ратиславских землях ведьм не обижают, а если и настигнет их народный гнев, так за дело. В Лисецке всё иначе. Матушка говорит, что раньше мирно было, не одна ворожея в округе жила, но с тех пор, как князь Чернек взял в жёны рдзенку, в городе стало неспокойно. Поначалу она ещё держалась, но после Хмельной ночи никому – ни чародею, ни простой травнице, ни тем более волхву – в Лисецком княжестве от костра не спастись. Матушка не раз просила отца бежать в соседние земли, когда я родилась, опасалась, что я себя как-то выдам, но батюшка своих старых родителей не хотел бросать…

– И никто не догадался?

– Добрые люди про матушкин дар молчали, а на меня наложили чары, и до пятнадцати лет я своей силы не чувствовала, а после уже знала, как её в узде держать. Так и жила. Так многие живут.

Знала Дара такие чары, на себе испытала, когда ребёнком её отвели к колдуну Таврую, и он нарисовал узоры на груди, что обожгли, как раскалённый клинок, но не оставили ожогов. Так же потом долгие годы Дара не чувствовала огня в своей крови.

Так многие, наверное, жили.

– Объясни наконец, что случилось? Где ты была?

– Вначале в подполе у княгини, после пряталась то в хлеву, то в свинарнике, – усмехнулась Третьяна невесело. – Но ты же никак не поймёшь, о чём речь. Когда ты прибыла в Лисецк, княгиня Здебора позвала меня к себе и велела следить за тобой и докладывать о каждом сказанном слове, о каждой встрече. Я испугалась поначалу, подумала, что она как-то узнала о моём даре.

– Но это не так?

– Нет, наверное, – покачала головой Третьяна. – Потому что на третий или четвёртый день княгиня снова пожелала меня видеть, хотя до этого я передавала всё её ключнице Маланье. Княгиня приказала мне спрятаться в погребе, от которого только у Маланьи есть ключ, сказала сидеть тихо столько, сколько понадобится. Она объяснила, что так нужно, чтобы проклятую лесную ведьму сжить со свету. Она так сказала, не я, – извиняющимся голосом добавила служанка.

Дара хмуро кивнула.

– Я побоялась спорить, но догадалась, что моё исчезновение сулит тебе беду, – продолжила служанка. – Не знаю, сколько я просидела в погребе, вся окоченела, ни чары, ни одежда мне не помогли, а Маланья приходила редко и еду приносила преотвратную, всё только повторяла мне, что я за свою службу получу щедрую награду от княгини. Лучины прогорали быстро, и я подолгу сидела в темноте, а по углам мыши шуршали, и холод стоял собачий. Мне было скучно и страшно, и я решила поворожить, чтобы отвлечься.

Третьяна подошла ближе и заговорила шёпотом, боясь, что их подслушают.

– И услышала голос княгини. Она сказала, что устроит так, чтобы тебя казнили, госпожа лесная ведьма.

Дара встретилась с карими глазами Третьяны, тёмными и блестящими, точно от слёз.

– Княгиня заставила всех поверить, будто я мертва, и тогда мне стало ясно, что живой меня уже не выпустят. Мне лгали о награде и обо всём остальном, поэтому я решила бежать. Когда Маланья в следующий раз принесла еду, я чарами погрузила её в сон, забрала ключи и бежала, а после несколько дней скрывалась в предместьях. И да, за тобой тоже проследила. А когда услышала вести о том, что тебя собираются казнить, то решилась прийти и рассказать всю правду, подумала, что Великий князь и лесная ведьма защитят меня в благодарность за спасение. Не могу же я всю жизнь скрываться от людей и от родной семьи. Ты же поможешь мне? – Третьяна всё пыталась заглянуть Даре в глаза, а та поджимала губы и отворачивалась. – Госпожа лесная ведьма, ты же расскажешь всё князю Ярополку? Попросишь его защитить меня? Я служить тебе буду честно. Я мало чего умею: ворожить да с травами шептаться, но буду стараться, учиться у тебя, если пожелаешь…

Если она пожелает…

Если бы могла лесная ведьма желать и требовать, так не сидела бы взаперти, зависимая от благосклонности Ярополка и лисецкого князя с его женой. Если бы обладала лесная ведьма теми знаниями, что ей приписывали, так быстро бы управилась и с людьми, и с духами, и с богами.