– Да ты влюбилась, детка, – свой приговор бог виноделия вынес с заметной грустью в голосе. – И кто же тот счастливчик?

– Неважно, – произнесла я сквозь стиснутые зубы. – Лучше дай мне какого отворотного настоя. Ведь у тебя есть такой?

– Нет, такого настоя не существует, – усмехнулся Дионис и вдруг добавил: – К сожалению…

– Но как же?.. – я совсем расстроилась. – Ведь делают привороты-отвороты… Почему ты не можешь создать такой настой? Ведь ты же бог!

– От истинных чувств невозможно избавиться, выпив какого-то настоя, – и вновь произнесено с легкой печалью.

– А если эти чувства глупы? Бесполезны? – заговорила я с раздражением. – Не имеют никакого смысла и будущего? Если я не должна их испытывать к этому… этому… человеку? Как быть тогда?

– Я тебя понимаю…– Дионис вздохнул и, отвернувшись, принялся с преувеличенной сосредоточенностью переставлять какие-то колбочки в своем шкафу. – Но помочь ничем не могу… Либо ты миришься с ними, либо пытаешься вырвать из сердца сама… Иных путей нет. И да, тебе пора идти… Опоздаешь на лекцию.

Как водится, первой была лекция по истории. На этот раз я забилась в самый дальний угол, всеми силами пытаясь слиться с окружающими предметами. На душе было так паршиво, что хотелось просто исчезнуть. Подобного чувства безысходности я не испытывала, пожалуй, со времен, как рассталась со своим бывшим. Правда, тогда весь свой гнев и обиду направляла на несчастного изменника, сейчас же злилась только на себя. О чем рассказывала Гера, не слушала и в ее сторону старалась даже не смотреть, отгородившись от всего рукой. Один только вид ректора сразу вызывал массу ненужных и болезненных ассоциаций.

Оставшиеся лекции тоже пронеслись словно в тумане, на Час же куратора я шла как на казнь. Когда же вместо Кея на него заявилась Ирида и сообщила, что до бала встречи с кураторами отменяются, моя внутренняя пружина тотчас расслабилась, даже дышать стало легче. Значит, у меня есть две недели, чтобы избавиться от дурмана, замутнившего мой разум и сердце. А если бы еще Кей все это время не попадался мне на глаза, уверена, я бы непременно с этим справилась.

Мои чаяния оправдались: следующие дни пролетали один за другим, бередителя своего сердца я встречала крайне редко и мельком, поэтому к субботе, когда должен был состояться праздник, чувствовала себя вполне сносно и даже пребывала в неплохом настроении.

Накануне, в пятницу, вся Академия только и гудела о предстоящем мероприятии.

– Говорят, на бал желательно приходить с парой, – сказал мне на одной из перемен Пашка. Выглядел он при этом невероятно печальным.

– Пробовал пригласить Ханну, да? – поняла я сразу.

Паша кивнул:

– Сказала, что у нее на примете есть кое-кто другой…

Интересно, кто же?.. Неужели Ханна нашла себе новый объект для обожания?

– Ты… Это… Не хочешь пойти со мной? – предложил вдруг приятель. – Или тоже уже нашла себе?..

– Нет, что ты! – я ободряюще улыбнулась. – Я совершенно свободна. И, конечно, не против пойти с тобой! Тем более мы с тобой столько танцев выучили…

– Тогда заметано, – Пашка тоже просиял, и мы хлопнули другу друга по руке, скрепляя договор.

– Я отойду ненадолго, – предупредила я его после. – Перерыв, вроде, длинный… Надеюсь, успею к началу лекции.

Причиной же моему уходу была утренняя просьба Диониса в свободную минутку подойти к нему в лабораторию. Якобы ему нужно мне что-то передать. Я даже догадываться не могла, о чем шла речь, поэтому направлялась к виноделу, сгорая от любопытства.

Место обитания Диониса в стенах Академии располагалось на третьем этаже, в самом торце коридора, поэтому дверь в лабораторию хорошо просматривалась даже с лестницы. Мое сердце пропустило удар, когда, едва поднявшись на последнюю ступеньку, я увидела Кея, выходящего от Диониса. Я сразу же спряталась за ближайшую колонну, страшась даже встретиться с ним даже взглядом. Но Кей прошел мимо, не заметив меня.

Когда он скрылся из виду, я с облегчением выдохнула и вышла из своего укрытия. «Интересно, что Кей делал у Диониса? Какие у них могут быть дела ни с того, ни с сего?» – размышляла я, открывая дверь в лабораторию. Но каково было мое удивление, когда она оказалась совершенно пуста.

– Дионис…– позвала я на всякий случай, но ответа, как и ожидалось, не получила.

Странно, не помню, чтобы Дионис оставлял когда-либо свою лабораторию открытой, если уходил. Я несколько минут потопталась на пороге, надеясь, что бог виноделия вот-вот появится. Однако время катастрофически убегало и до следующей лекции оставалось совсем ничего, поэтому я вынуждена была покинуть лабораторию.

В следующий раз смогла подойти туда только после обеда. И вновь меня ждал сюрприз, на этот раз в лице Николя. Да что ж это за день такой!

Когда я вошла внутрь, он стоял около шкафа с готовыми настоями. Увидев меня, Николя испуганно дернулся и тут же захлопнул дверцу шкафа.

– Ника…– пробормотал он, глупо улыбнувшись. – Что ты здесь делаешь?

– А ты? – задала встречный вопрос.

– У меня с Дионисом было индивидуальное занятие, – сбивчиво пояснил он.

Последние недели Николя демонстративно отворачивался или делал каменное лицо, стоило нам столкнуться где-нибудь в аудиториях либо общежитии, сейчас же с него будто слетела вся спесь. Он выглядел растерянным и встревоженным и посматривал на меня несколько заискивающе.

– И где сам Дионис? – уточнила я сухо.

– Вышел, – торопливо ответил Николя. – Сказал на минут пять. Если хочешь, можешь подождать…

– И подожду, – с вызовом отозвалась я, немедля усаживаясь на один из стульев.

– А я пойду, – мой бывший воздыхатель вновь рассеянно улыбнулся, пятясь к выходу. – Все равно занятие уже закончилось…

Я на это ничего не сказала, лишь молча проводила его взглядом до двери.

Диониса пришлось ждать минут пятнадцать, не меньше. Появился он в неком взбудораженном состоянии и не сразу смог вспомнить, зачем я к нему пожаловала.

– Ты обещал мне что-то передать, – терпеливо произнесла я. – Сам же утром попросил зайти…

– Точно, извини! – Дионис почесал затылок и направился к письменному столу. – Просто столько дел перед этим проклятым балом, что совсем замотался…

– Так замотался, что забыл закрыть дверь в лабораторию? – усмехнулась я.

– А я забыл? – озадачился бог виноделия.

– Да вот, заходила к тебе как-то в перерыве. Дверь открыта, а тебя нет…

О Кее, который тоже зачем-то заглядывал в лабораторию, я говорить не стала. Возможно, следовало об этом упомянуть, но у меня почему-то язык будто к небу прирос.

– Да, совсем я сегодня рассеянный, – вздохнул Дионис и наконец извлек из ящика стола конверт, а в следующий миг протянул его мне: – Вот… Это письмо от твоих родителей…Думаю, тебе хотелось бы узнать, как они поживают.

– Спасибо, – это было так неожиданно и приятно, что я растрогалась.

Я действительно последнее время все больше и больше тосковала по дому и мечтала получить оттуда весточку.

– Почитаю в общежитии, – я прижала конверт к груди и еще раз с благодарностью взглянула на Диониса. – А я? Я могу им тоже что-нибудь написать?

Бог виноделия ответил не сразу, будто раздумывая над моим вопросом.

– Если ты успеешь отдать мне письмо завтра до бала, думаю, у меня может получиться отправить его в мир смертных…– сказал он, наконец.

– Спасибо! – Я подскочила и на радостях обняла Диониса. – Я обязательно успею…

– Постарайся, – тот чуть улыбнулся и первый отстранился от меня. – А сейчас извини, у меня есть кое-какое важное дело…

– Да, конечно…

И все-таки, Дионис какой-то странный в последние дни…

В холле Академии я снова встретилась с Пашкой.

– А ты чего еще не в общежитии? – спросила его.

– Да в библиотеку заходил… Аполлон задал на «Эстетику» реферат, вот и собирал информацию…– он показал мне внушительную стопку книг.

По дороге в общагу мы болтали о всякой ерунде. Пашка наконец-то вернулся в хорошее расположение духа и развлекал меня веселыми историями из своей жизни. Однако едва подошли к крыльцу общежития, мы, как по команде, перестали смеяться и замолчали: на ступеньках Ханна опять крутилась рядом с Кеем. Что-то неприятное и до боли жгучее ковырнулось у меня в сердце, вновь вытаскивая на свет чувства, которые я так старательно пыталась запрятать на самое дно.

Ханна закончила щебетать, после чего Кей отрицательно мотнул головой и что-то коротко ей ответил, а затем развернулся и скрылся за дверями общаги. Ханна, заметив нас, поспешно отвернулась и тоже забежала внутрь здания, но мне все же удалось разглядеть слезы в ее глазах.

Кажется, теперь я понимаю, с кем она рассчитывала пойти на бал… Только вот в планах у Кея ее не было. Впрочем, как и кого-то другого, во всяком случае, известного нам… С именинницей-то он точно не смог бы появиться на празднике.

А вечером ко мне в комнату заглянул Пашка. Прежде чем начать говорить, он долго краснел и мялся, а потом кое-как выдал:

– Ника… Ты эта… Не обидишься, если мы не пойдем на бал вместе?..

– Ханна все-таки согласилась составить тебе пару? – догадалась я сразу, и Пашка виновато кивнул.

– Но если ты расстроишься, то я могу все отменить…– быстро заговорил он потом.

– Нет, не надо, – понимающе усмехнулась я. – Все в порядке. Конечно, иди с Ханной. Ты ведь так этого хотел.

Мне же не привыкать быть одной…

Глава 14

В субботу все дополнительные занятия отменили, поэтому к балу я готовилась без спешки. Платье цвета нежной мяты я купила еще в середине недели, отдав за него почти все свои бонусы. Коротенькое, без бретелей, с двухслойной летящей юбкой и узким перламутровым пояском, оно мне приглянулось давно и с первого взгляда. И пока я «дозарабатывала» необходимые баллы, очень боялась, что его купит кто-то другой, ведь вся нарядная одежда в каталоге была представлена в единственном экземпляре. Но платье все-таки дождалось меня и теперь висело на «плечиках», призывая поскорее надеть себя.

Однако перед тем как начать наряжаться, у меня на повестке дня было еще одно важное дело: написать ответ родителям. Их письмо, присланное от двоих сразу, я вчера перечитывала весь вечер, порой с глазами, полными слез. Никогда не считала себя излишне чувствительной, но тут меня что-то пробрало на сентиментальность. Все-таки, в разлуке все эмоции ощущаются острее. Да и нервы последнее время ни к черту…

Тем не менее, я очень старалась, чтобы мое послание не вышло слезливым, да и со слов родителей было видно, что они очень переживают за меня и тоже скучают. Поэтому не стоило расстраивать их еще больше. Лучше пусть думают, что у меня здесь все отлично.

Пока я дописывала последние строчки своего письма, Аямэ уже прихорашивалась у зеркала. Бледно-розовое свободное платье в пол очень шло ей, подчеркивая хрупкость фигуры и делая немного похожей на невесту.

– Жаль, что вы с Николя поругались, – вздохнула она. – А то сегодня ты точно бы не осталась без пары…

– Лучше быть одной, чем с такой парой, – нехотя отозвалась я. – И, пожалуйста, я же тебя уже просила сто раз, не напоминай мне об этом человеке… Неужели не понятно, что наше с ним восприятие любви существенно разнится? Все, разошлись и забыли…

– Слушай, Ника. – Аямэ присела рядом и проникновенно заглянула мне в глаза, – неужели тебе в Академии никто не нравится из парней? Например, Паша…

– Он любит другую, – усмехнулась я, складывая вдвое письмо, – это раз. Во-вторых, в Пашке я вижу только друга, не больше…

– А Гилас?

– Ты что? – тут я чуть со смеху не прыснула. – Он не по моему адресу… Его девочки вовсе не интересуют.

– Ах, ну да… – сдвинула тонкие бровки Аямэ. – Ну, тогда… Килт, Ролл, Маркус…

– Хвостатых и рогатых прошу не предлагать. – Я категорично помахала указательным пальцем.