Я тут же отозвалась на этот поцелуй, ни на секунду не сомневаясь в его правильности. Мы целовались то жадно, почти исступленно, то усмиряли страсть и выплескивали наружу всю нежность и ласку, на которую только были способны. Оторвались друг от друга лишь тогда, когда губы почти онемели, а легкие ныли от нехватки воздуха. Кей вновь лег на траву и, притянув меня к себе, уложил мою голову себе на плечо. Сейчас мне было так хорошо, что не хотелось о чем-либо думать или говорить…

Вот только нега моя долго не продлилась. Не знаю, почему эти давнишние подозрения решили напомнить о себе именно в этот момент, но они ворвались в мою голову и начали мучить и жалить, не позволяя наслаждаться своим счастьем в полной мере. И я все-таки набралась смелости и сказала:

– Кей… Мне нужно тебя кое о чем спросить. Только пообещай, что ответишь честно.

– Обещаю, – просто отозвался он.

– Это ты отравил Геру?..

Кей сказал, не раздумывая:

– Нет, – и в его голосе звучало только искреннее удивление. – Как ты могла такое подумать?

– Просто у тебя могли быть мотивы, – я решила не юлить и довести этот разговор до конца. – Я однажды случайно услышала ваш разговор с Герой, и ты был очень на нее зол. А потом я узнала, что вы с ней… Ну, вы очень близки. Не как друзья, а как…

– Любовники, – закончил за меня Кей. – Кто тебе об этом рассказал?

– Неважно, – поспешно ответила я.

– Действительно, неважно, – усмехнулся он. – Потому что я догадываюсь, кто это мог быть.

– Так это правда?

– Что именно? – Кей перевернулся на бок, лицом ко мне. – Что мы любовники?

Я кивнула.

– Я могу солгать тебе, чтобы успокоить. И могу сказать правду, которая окажется не очень приятной. Что выбираешь?

– Правду, – отозвалась шепотом.

– Да, я был любовником Геры, – Кей внимательно смотрел на меня. – Это являлось еще одним ее условием моего пребывания на Олимпе.

– И ты согласился? – мне все-таки стало немного горько от такой правды, пусть и ожидаемой.

– Тогда мне нечего было терять. Да и Гера – женщина красивая и способная вызвать желание. К тому же звала она меня для подобных утех не так уж часто, все больше отправляла по каким-либо своим поручениям. Можно сказать, я был у нее на побегушках. Видишь, правда расстроила тебя, – добавил он уже с сожалением.

– А что теперь? Что будет, когда она очнется? Ты вернешься к ней? – спрашивать такое было тяжело, и мой голос срывался почти на каждом слове.

– Нет, – Кей провел ладонью по моим волосам. – Теперь у меня есть ты. А Гера… Я поговорю с ней. Надеюсь, она поймет меня. А если не поймет, то просто покину Олимп. Свой долг перед Герой я и так уже отдал сполна. Ты уйдешь отсюда со мной?

– Я и не собиралась здесь задерживаться, – усмехнулась я.

– Тогда у меня к тебе тоже есть вопрос, – глаза Кея неожиданно угрожающе сузились. – Что у тебя с этим развратным пьяницей?

– С кем? – опешила я.

– Не делай вид, что не догадываешься, – продолжал нападать Кей. – Какой бог крутится около тебя с первых же дней, как ты появилась в Академии? Кто не смущается обнимать тебя даже на глазах других? Кто ставит тебе высшие баллы по своему предмету? И, наконец, к кому ты ходишь в гости по ту сторону моста?

– Дионис? – я рассмеялась. – Он просто мой друг. Хоть иногда и перегибает палку, согласна. Это он затащил меня Олимп, за что и пытается искупить вину своей повышенной заботой обо мне.

– Ты передай этому вековому пьянице, что перегибать палку с тобой я ему больше не позволю, – сдвинув брови, предупредил Кей.

– Договорились. Завтра же ему об этом скажу, – я старалась сохранять серьезность, хотя смех так и рвался наружу.

– У меня, конечно, к тебе были еще кое-какие претензии, – проговорил Кей, скользя задумчивым взглядом по моему лицу, – но оставим их на потом… Лучше поговорим о звездах, – и он потянулся ко мне, чтобы вовлечь в новый, опьяняюще-сладостный поцелуй…

– Ты с ума сошла! – зашептала из темноты Аямэ, когда я попыталась незаметно прокрасться в своей кровати. – Ты видела, который час?

– Почти два, – отозвалась я, попутно стягивая с себя сарафан. – А ты почему не спишь?

– Я же сказала, что буду волноваться. – Подруга села на постели и зажгла ночник. – Вас никто не засек? Как вы пробрались в общежитие так поздно?

– Через купальни, – хихикнула я и юркнула под одеяло. – Кей, оказывается, знает все ходы-выходы.

– Не боишься, что узнает Афина и очередной выговор влепит? – все еще переживала Аямэ.

– Не узнает, – уверенно отозвалась я.

А если и узнает, то наказание будем отрабатывать снова с Кеем. Но разве тогда это можно назвать наказанием?..

– Мне очень хочется узнать, как прошла ваша «дружеская» прогулка с куратором, – Аямэ таинственно улыбнулась, – но уже очень поздно, и надо еще успеть выспаться перед занятиями. Но завтра я устрою тебе допрос с пристрастием, и отвертеться не получится, учти.

– Договорились, – усмехнулась я, и подруга погасила свет.

Хотя разговор «начистоту» был отложен на вечер, Аямэ все утро донимала меня шуточками по поводу моего взбудораженного вида и чересчур счастливого взгляда. Я беззлобно парировала ей, продолжая витать в своих облаках.

Вниз спускались вчетвером – Аямэ с Нобу, я и Пашка, выскочивший из своей комнаты одновременно с нами. Павлик принялся рассказывать о том, как все выходные пытался добиться от Геракла, чтоб в Академии организовали секцию по футболу. К моменту, как мы оказались на крыльце, он уже перешел к завершающей части, где преподаватель физкультуры стал давать слабину под напором неугомонного Пашки. Но я забыла и о его страданиях по футболу, и о Геракле, когда заметила Кея, подпирающего колонну. Он тоже увидел меня сразу и рванул навстречу.

– Привет, я уже заждался, – совершенно буднично сообщил он и взял меня за руку, переплетя наши пальцы.

Атмосфера вокруг нас стала сгущаться с катастрофической скоростью. Казалось, Кею удалось привлечь внимание абсолютно всех, кто в этот миг толпился на крыльце. Наверное, даже, появись я обнаженной на лекциях, не вызвала бы такого фурора.

– О, привет, – протянул где-то за моей спиной Паша, но по его тону трудно было сказать, какие мысли сейчас бродили в его голове.

– Здравствуй, – вскользь бросил ему Кей и снова обратился ко мне: – Идем?

– Идем, – кивнула я, страшась даже посмотреть по сторонам.

– Может, не стоило так откровенно? – спросила Кея тихо потом.

– Как «так»? Мы разве не вместе? – возразил он. – Так зачем скрывать?

– Ты не боишься, что тебя не поймут твои однокурсники? Не стану ли я твоим слабым местом, например, для таких, как Венхель и Гроаг?

– Давай сделаем вид, что всю эту глупость я не слышал. Неужели ты считаешь, что мне есть дело до мнения моих однокурсников и особенно каких-то Венхеля и Гроага?

– Да, ты прав, – я стушевалась. – Но а как же с богами? Те, кто знает о тебе и Ге…

– Им я тоже ничего не должен, – оборвал меня Кей уже жестче. – И никто из них не посмеет высказать мне что-то в лицо. И к чему весь этот разговор? Может, ты стесняешься меня?

– Нет! – с горячностью откликнулась я. – Я думала, наоборот…

– Так вот ты как обо мне думаешь, – Кей, кажется, даже обиделся.

– Все. – Я сжала его руку крепче, – давай и вправду больше не будем об этом.

Мы как раз подошли к столовой, и Кей без слов усадил меня за свободный стол и занял место рядом.

– Ты собираешься есть здесь? – удивилась я.

– Нет. Сейчас получим завтрак и пойдем в другое место.

– О, ты покажешь мне еще одно свое тайное место? – пошутила я. – Там, где обычно трапезничаешь?

– Именно. – Кей откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – У меня здесь много тайных мест. На разные случаи жизни.

– Даже не буду уточнять, что за случаи, – отозвалась я со смехом.

Перед нами появился творожный пудинг с какой-то кремовой подливой, вкусно пахнущей ванилью, и чашка чая.

– Ну, показывай мне свое тайное местечко, – я взяла тарелку и первая направилась прочь из столовой.

– Направо. – Кей нагнал меня в дверях, – потом во двор и снова направо. Дальше по тропинке и…

– Беседка, – прокомментировала я садовое строение. – Это и есть твое тайное место? Так просто? Хочешь сказать, это ты здесь никогда ни с кем не сталкивался?

– Не забывай об иллюзии. В данном случае, невидимости. – Кей поставил тарелку на скамейку и сел рядом.

– А разве с таким же успехом нельзя создать иллюзию в столовой? – задумалась я. – Оставался бы там под покровом своей невидимости.

– Ты представляешь, сколько сил нужно, чтобы создавать иллюзию для сотни человек, а потом еще и удерживать ее в течение какого-то времени? И так трижды в день? А здесь, мимо беседки, в лучшем случае пройдет один-два человека, так что затраты минимальны. Садись уже. И ешь, – он показал на место около себя, затем стянул повязку и приступил к пудингу.

– Опять улыбаешься, – заметил он, поглядывая на меня. – О чем думаешь?

– О том, как еще в первую неделю учебы Пашка подбил нас следить за тобой, – засмеялась я. – Ему не давало покоя, снимаешь ли ты когда-нибудь свою маску. Например, когда ешь или спишь. Разработал целую стратегию, чтобы вывести тебя на чистую воду. Но она с треском провалилась.

– Думаешь, я не заметил этого? – ухмыльнулся Кей. – И твоя просьба одолжить сахар, и попытки Павлика ходить за мной попятам… Но больше всех старалась Ханна. Шла напролом.

– Вообще-то, ты ей нравился, – осторожно заметила я, наблюдая за реакцией Кея. – Может, даже нравишься до сих пор. Она надеялась, что ты обратишь на нее внимание, что тоже выкажешь ей симпатию.

– Я обратил внимание, – отозвался Кей без особых эмоций и отправил в рот последний кусок пудинга. – Но взаимностью, увы, порадовать не мог. Я равнодушен к таким женщинам, как Ханна.

– Это к каким? Высоким, стройным, белокурым? – подначила я его.

– Зацикленным на своей персоне, – отрезал он, а потом добавил с очередной ухмылкой: – И не напрашивайся на комплимент. Я все равно не умею их делать.

– Да, я заметила. Красноречие у тебя хромает, – весело парировала ему я.

– И ухаживать красиво не умею. Цветы там всякие, подарки… Как этот твой, рыжий…

– Не напоминай мне, – я поморщилась, подумав о Николя.

– Зато со мной можно смотреть на звезды…– Кей лукаво прищурился.

А я который раз поймала себя на мысли, что не могу наглядеться на его улыбку, которую так долго скрывала черная повязка.

– Это лучше всяких цветов и комплиментов, – я потянулась к нему и быстро поцеловала в губы.

Кей среагировал мгновенно, собираясь вовлечь меня в более продолжительный поцелуй, но я его остановила, приложив палец к его губам.

– Опаздываем на лекции, – сделав строгое лицо, сказала я.

– Нашла развлечение, – недовольно вздохнул он.

– Может, тебе это не нужно, а вот мне… – Я сама натянула ему повязку на лицо, – поучиться немного не помешает.

– Тема сегодняшней лекции: «Первая попытка свержения Зевса с Олимпа», – начала Афина свое занятие по истории.

Я, возможно, и не отказалась бы это послушать, но меня отвлек Пашка, вцепившись со своими вопросами как рак клешнями.

– Я, это… Требую объяснений, – первое, что сказал он, подсев ко мне вначале самой лекции.

– По поводу? – я пыталась делать вид, что слушаю Афину.

– Как у тебя это получилось?

– Что именно?

– Ну, это… С куратором нашим… Того…– Пашка многозначительно подергал бровями.

– Что?

– Да ладно тебе придуриваться! Вся Академия на ушах из-за вас. Вон в столовке только о вас и говорили.

Я вздохнула: чего и следовало ожидать… Как это у меня еще уши не горят?

– Ханна даже от завтрака отказалась, – продолжал заговорщицки шептать Павлик. – Злая… Прямо ух! Похлеще Афины в гневе. А Николя… Аж всего перекосило. Так что готовься к какой-нибудь пакости с его стороны.

Это Николя может… И когда только угомонится?..

– Ладно, не хочешь говорить, как окрутила куратора, не надо. Просто скажи хотя бы: лицо его видела?

Я не удержалась и фыркнула, давясь смехом.

– Ну? Видела, да? Как оно, не страшное? Нормальное, да?