На пятую попытку рация наконец ответила. Искорка надежды, мелькнувшая в глазах сержанта, тут же погасла.

– Я «Борей». «Дрофу»

Карагаев суетливо достал таблицу частот. Сверил. На связь вышла Центральное командование.

– Я «Дроф». Слышу отлично.

– Пять-два-четыре.

– Есть пять-два-четыре.

Сержант поколдовал над переключателем частот, и повторял эту процедуру после каждого ответа, меняя канал и позывные в соответствии с таблицей.

– «Луговой» доложить обстановку.

– «Луговой» «Байбаку». Авария во время бурения. И … нет связи с основной группой … я один. Прием.

Треск переключения.

– «Манул» отставить. Доложить по существу.

Карагаев совсем скис. Во время аварии он находился в ложбинке, у входа в бункер, и практически ничего не видел. То есть, по существу, докладывать нечего. На выручку пришел Даник. Скромно подняв руку, обращая на себя внимание, энергично закивал сержанту. Карагаев вздохнул. Деваться было некуда.

– «Манул» «Тарпану». Есть прямой очевидец. Гражданский. Подтвердите допуск в эфир.

Треск. Пауза.

– «Коровяк» «Адонису». Счет заверен. Оплачивай. Три-три-восемь.

Сверка с таблицей. И снова переключение.

– На, – сержант передал микрофон Шугану, – говори. Сюда нажми.

Даник взял микрофон. Кнопку нажимать не спешил.

– Какой позывной? – деловито спросил он.

– Нет позывного. Просто нажми и говори.

Рассказ оказался коротким. Даник просто пересказал все что видел. Несколько раз пытался дополнить картину деталями, но Карагаев отдергивал его за рукав и качал головой, мол, этого не надо. Дойдя до момента задраивания шлюзовых дверей, сержант решил, что доклад окончен. Забрал микрофон.

– Плюс, – посмотрел в таблицу. – Восемь-три-восемь.

Переключение.

– К чему такая секретность? – возмутился Даник. – Все равно об этом узнают все.

Его перебил голос из рации:

– «Кермек», я «Осот». Ждите.

– «Кермек» «Осоту», – голос Карагаева задрожал от нетерпения, – Прошу разрешение продолжить проверку позывных группы. Может есть уцелевшие.

Переключения.

– «Корсар», ты дебил? – заговорил другой голос. – Исполнять режим эфира.

– «Корсар» «Кулану». Не слышу! Повторить! – поколдовал над частотами, приговаривая. – Да пошли они … жопы себе в штабе отъели … режим .ля.

Настроил рацию:

– Я «Дроф», я «Дроф», сквозная частота. «Клеверу» отзыв по позывным.

– Отставить, – закричала рация. – «Борей» «Дрофу» приказываю прекратить засорять эфир. Как понял. Девять-шесть-один.

– Да пошел ты, – выругался сержант, и продолжил упрямо звать боевых товарищей. – Я «Дроф», я «Дроф», сквозная частота. «Клеверу» отзыв по позывным.

Это могло бы продолжаться вечность. Карагаеву хватило бы на это и терпения, и упорства. Но Ирма остановила его. Она положила руку сержанту на плечо:

– Нам скинули картинку со спутника, – тихо сказала она. – Сейчас мы под кляксовым болотом. Блоб в радиусе ста пятидесяти метров. Никто бы не успел уйти.

Карагаев смотрел на нее снизу верх. В глазах читалось отчаяние.

– Нет, – упрямо произнес он, и снова принялся читать в рацию свое заклинание.

– Прекрати! – попытался уговорить его Даник.

Леон дернула его за рукав:

– Не надо. Оставь. Нам надо решить, что делать дальше.

– Ждать, – поспешил с ответом Даник. – Они отправят спасателей.

Леон подошла к монитору. Тыкнула пальцем в экран. На коричневом холсте серела ломанная клякса. Слева, ближе к краю пруда мигала красная точка.

– Мы тут, – подсказала Леон очевидное, указав на красную точку. – Блоб затопил, если можно так сказать вход в бункер. Пока не известно сколько этой гадости еще выйдет из скважины.

– Ты хочешь сказать, спасатели сюда не доберутся?

– Я не знаю, – голос Ирмы звучал слишком уверенно. Это означало, что у нее есть план. – А может оказаться что источник блоба в скважине иссяк. Клякса растечется или уйдет обратно, под землю. Точно знаю лишь одно. Здесь нам оставаться нельзя.

– А куда нам деваться? Есть варианты?

– Вход в бункер на два – два с половиной метра ниже уровня земли. Даже если клякса уйдет с поверхности, здесь в углублении она останется на подольше. Боюсь, этого времени хватит, чтобы блоб разъел шлюзовые двери.

– Ну … – Даник растеряно замахал руками, – сделаем преграды, баррикады …

– Это само собой, – отмахнулась Леон. – Второй, или лучше третий уровень – там наше спасение.

– Забудь об этом, – вдруг вмешался Карагаев. – Там верная смерть. Во-первых. Во-вторых, если откроем второй уровень за нами не пришлют никого. Зачем рисковать эпидемией?

– Верная смерть здесь. В любую секунду может хлынуть лава блоба. Там, внизу, есть шанс. Ты же сам рассказывал, что солдаты туда уже спускались. И как? Живы здоровы? А спасатели, на крайний случай, посидят вместе с нами на карантине.

– Но внизу мы окажемся в ловушке, – возразил Даник.

– А здесь мы разве не в ловушке? Сам посчитай. Блоб начал разъедать двери шлюза с полчаса назад. Скоро мы узнаем сколько на это необходимо времени. Я думаю, не менее двух часов. На второй уровень еще два шлюза. То есть плюс четыре часа. За это время может случится что угодно.

– Нда. Нам поможет только чудо.

– Для чуда тоже нужно время! В любом случае я не собираюсь тут сидеть сложа руки. Кто со мной?

Не дожидаясь ответа, Ирма шагнула в коридор. Даник, почти не раздумывая, ринулся за ней. Сержант окликнул обоих.

– Лучше разделится. Я займусь вторым уровнем, а вы придумайте заслоны. Тащите все к входу. Ящики, мебель …

– Нет, – заупрямилась Ирма. – Я с тобой во второй шлюз. Даник на тебе баррикады. Заваливай коридор всем, чем возможно.

Пушер, прикованный хомутами к вентилю шлюзовой двери, встретил их широкой ухмылкой.

– А я же вам говорил … за мной придут.

– Заткнись, – Карагаев перешагнул через ноги арестованного. – Кому ты нафиг нужен?

Увидев, что сержант собирается открыть шлюз, Валера улыбнулся еще шире.

– Ага! Хотите откупится? Ну, ну …

– Валера, – не сдержалась Ирма, – ты вроде не плохой парень … был. Поэтому дам тебе совет, не спеши с выводами. Чем больше информации, тем правильнее решения.

– Йес, кэп! – паясничал Пушер. – Спасибо. Без твоих советов никак. Посмотрим, что ты посоветуешь морпехам, когда они тебя попой кверху поставят. А ты, красной армии боец, – обратился он к сержанту, – тоже можешь оказаться в их вкусе …

– Дамочка, – стараясь не обращать внимание на угрозы, обратился сержант к Леону, – помоги! Я давлю на рычаг, ты тащить из петель заглушку. Да не пальцами!

Ирма отдернула руку. В выразительных глазах застыл вопрос.

– Там, за углом, противопожарный шит. Глянь топор, или лучше крюк.

Нашелся крюк. Длинная ручка перевешивалась в несильных женских руках. Леон справилась. Заостренным концом поддела скобу-задвижку, кивнула Карагаеву и приготовилась тянуть.

Рычаг подался с третьей попытки. Скоба со звоном отлетела, и сержант одобрительно крякнул. Привыкшая к чистоте Ирма возносила аккуратность к Абсолюту. Во всем. Всегда. И даже в сложившихся обстоятельствах, в шаге от смерти не могла оставить за собой противный математике хаос. Одобрительно улыбаясь, подхватила скобу с пола и, вместе с крюком понесла их обратно, к противопожарному щиту. Это спасло ей жизнь.

Карагаев опустил рычаг, выкрутил вентиль. Потянул дверь. В образовавшуюся щель хлынул уверенный поток блоба. Серая жижа за несколько секунд покрыла пол шлюза. Уверенно подбиралась к верхнему краю порога двери.

Крики боли вырвались сразу из двух глоток. Тело Пушера, сидящего на полу, с поднятыми и привязанными к вентилю руками, оказалось по пояс в кляксе. Он беспомощно наблюдал как ноги и таз дымясь, превращаются в био пепел. Извиваясь и напрягая из последних сил руки, парень пытался подняться.

Карагаев, превозмогая страдания, крикнул:

– Дверь! Задраивай шлюз!

За высоким порогом Леон, в оцепенении, смотрела как блоб растворял в себе тяжелые солдатские ботинки. Теперь вместо черных бот сержанта зияли красные от кислотных ожогов ступни. Они стремительно превращались в кроваво-мясную кашу. Когда же показались серые кости, сержант рухнул.

– Двери! – простонал он перед тем, как стать частью прибывающей кляксы.

К этому времени Пушер затих. Блоб наполнил шлюз до половины порога. Еще немного и токсичная жидкость перельется в коридор первого уровня. Надо было действовать. Во-первых, освободить дверь от повисшего на ней тела Валеры. «Перерезать хомуты!» – медленно, слишком медленно формулировалось в голове Ирмы.

Девушка, в поисках чего-нибудь режущего, огляделась. Ничего. Блоб вот-вот перельется. «Думай!» – приказала она себе. От противоестественности происходящего очевидное решение пришло не сразу. А когда пришло, чуть не парализовало Ирму своей не человечностью. Вдруг девушка поняла, что на вентиле дверей, висел не Пушер. Вернее, Пушер, но не весь. Половина тела растворилась в кляксе. И если все-таки взять себя в руки, дотянутся до ручки и потянуть дверь на себя, тело погибшего коллеги не помешает, ибо шаркать по полу больше нечему. Надо действовать.

Последние силы ушли на то, чтобы закрутить вентиль, тем самым загерметизировать шлюз. Слезы появились потом. Когда Леон смотрела на закрытую дверь со свисающим обрубом тела Валеры. Девушка так бы и простояла до конца отведенного судьбой срока. За спиной послышался запыхавшийся голос Даника.

– Как тут у ва … ?

Запнувшись на полуслове, задал следующий вопрос, и не дождавшись очевидного ответа, третий, самый важный:

– Карагаев где? … Блоб пошел снизу?

Вся боль, сомнения и ужас, накопившееся в девушке, вырвались наружу. Так же, как и серный адский гной струился из каждой трещинки обреченного бункера, из раскосых глаз покатились горькие слезы. Ее голова с растрепавшимися короткими волосами упала на грудь юноши. Даник обнял девушку, пытаясь найти слова утешения. Девушка заговорила сама:

– Я во всем виновата, – шепнула сквозь всхлипы.

– Нет, – успокаивал ее Шуган. – Никто не знал, что блоб может быть и там.

– Я должна была догадаться. Кислота поднялась слишком близко к поверхности, выше нижних уровней. Я должна была догадаться.

– Не говори глупостей. Мы должны были попробовать.

Держа в объятьях Ирму, такую беспомощную, такую беззащитную, Даник молил об одном: что бы это мгновение длилось вечно. Но надо действовать. Стоя лицом к закрытым дверям шлюза, Шуган не мог не видеть, из-под ополовиненного тела коллеги сочился пока еще ели заметный дым. Блоб заполнил шлюзовую и теперь активно проедал порог и нижнюю часть дверей. Внутренние люки сделаны из более тонкой стали чем мощная входная дверь. Рассчитывать на долгое сопротивление металла кислоте не стоило.

– Ирма, – сказал он тихо, – мы должны бороться. Слышишь? Ты сильная …

– Да, да, – девушка отпрянула от него, энергично вытирая слезы. – Что с входом? Выдержит?

– У нас другая проблема, – Шуган кивком указал на плавящийся порог второго шлюза.

Леон обернулась. Ладонь не произвольно прикрыла уста, сдержав тем самым непроизвольный крик. Непонятно что напугало ее больше, дымящийся метал двери или будущие перспективы – человеческие останки, наглядно повисшие на хомутах. Заметив замешательство, Даник поспешил ее увести.

– Идем. Быстрее. У нас мало времени.

Схватил Ирму за руку. Быстрым шагом повел к командному залу. Леон удостоверилась, Шуган времени зря не терял. Все что плохо лежало в помещениях первого уровня перетащил в коридор. Теперь путь блобу преграждали несколько баррикад. Это не могло остановить кислоту, но замедлить продвижение – точно. Дать им еще немного времени.

– Смотри! – девушка указала на вход.