Стараясь скрыть улыбку, Риангар вышел следом за ней. Его комнаты находились далеко от гостевых, кухни и женской половины. Так когда-то пожелал отец – держать наследника там, где он не будет попадаться на глаза. С одной стороны, уединение дало намного больше свободы, чем кто-либо мог предположить. С другой… сковало по рукам и ногам, лишив детства и юности, отравив надежду, что Риангара примут как равного.

Только проверенные воины, которые не предадут даже под самыми страшными пытками. Они служили Ингайру верой и правдой, но будут ли так же беспрекословно подчиняться тому, кто занял место великого вождя?

Погруженный в невеселые мысли, лишь подогреваемые жаром из раскрытых окон, Риангар шел в зал совета, где должен был встретиться с другими хастами. Но замер, когда в общем коридоре увидел девушек, покидавших гостевые комнаты. Закутанные в белоснежные артуны, будто души предков, что спустились с ночных лун, чтобы вразумить глупого потомка, они появились так неожиданно, что хаст остановился. Девушки низко склонили головы, не смея двинуться с места, ведь за ними наблюдал сам повелитель и знающая!

Мысль, что тревожила Риангара, вдруг поднялась на поверхность, вызвав дрожь, которую он с трудом сдержал.

Девушка! Вот оно – решение всех его проблем.

– Заата, – тихо обратился он к женщине, когда случайные свидетельницы остались позади, – ты ведь говорила, что, родись у меня наследник, он смог бы склонить души предков на мою сторону?

– Истинно так, мой повелитель.

– И тогда никто не осмелится бросить мне вызов?

– Осмелятся. Но не сразу. Если степь дарует тебе сына, у тебя будет время до первого пика жары, чтобы утвердить свою власть.

– Но только если никто не вызовет меня сегодня на бой, – Риангар остановился. – Сколько мне нужно тянуть время?

– Степь не может ответить, – загадочно улыбнулась Заата. – Но сегодня из зала совета должен выйти признанный хаст, а не изгой.

– Легко тебе говорить, матерь Заата. У меня просьба. Мне нужен наследник.

– Об этом можешь не беспокоиться. Души предков уже сказали свое слово…

– Хаст! Надо же. А что ты прячешь лицо? Неужели настолько страшен?

Издевка звучала в каждом слове. Души предков, дайте сил пережить этот день все участникам совета!

– Здравствуй и ты, Боргайн, – Заата чуть выступила вперед, внимательно разглядывая самого влиятельно хаста южных земель. – Ветры принесли, что твоя вторая жена забрала твоего сына к предкам?

Вроде бы ничего плохого женщина не спросила, но хаст потемнел лицом.

– Не лезь, куда не просят, знающая Айхонары, – грубо ответил Боргайн. – Мы чтим традиции. И ребенок ушел вслед за матерью, которая не захотела, чтобы он жил в степи.

Риангар поморщился. Заата была мудрой, но не лучшая идея – перед советом злить врага.

– Я сочувствую твоей утрате, – уважительно склонилась женщина, чем немало удивила всех. – А где твой знающий? Я была бы рада с ним поговорить.

– Ориной прибудет позже. Его задержали души предков, явившиеся к нему во время пути.

– Ориной? – Заата странно улыбнулась. – Помню те времена, когда он даже своих слов слышать не мог, а теперь с ним говорят души тех, кто ушел? Где же мудрый Даргайн?

– Его душа теперь на ночной луне, там, где суждено оказаться всем нам, – разговор утомил Боргайна.

Заата отступила, позволяя Риангару поприветствовать гостя как положено.

– Рад видеть тебя на своей земле у очага, что согреет ночью, в шатре, что защитит от зноя. Прими мое слово и доверься, – ритуальная фраза, которая уже давно не имела того значения, как раньше.

– Принимаю и доверяю, – нехотя ответил Боргайн. – Так ты не ответил, Риангар. Зачем тебе артак? Скрываешь лицо, потому что страшен и боишься всех своих девок перепугать?

– Можно и так сказать. Прошу, проходи и будь первым, кому предоставят слово на совете.

Боргайн пожевал губу и вошел в дверь, которую гостеприимно распахнули перед ним. А Риангар тяжело вздохнул. Еще не раз его спросят об этом. Закрывать лицо – мужчине такое делать не пристало! Но как иначе, если то уродство, которое пытался скрыть отец, никуда не делось. И не денется. Пусть предки сжалятся и даруют ему сына. Тогда можно будет уйти, переложив эту ношу на плечи другого. И его кровь, но в другом, в ребенке, спасет степь от неминуемо беды.

Нет! Это слабость! Воин не может позволить себе быть слабым!

– Ты справишься, – Заата положила руку ему на плечо, нарушая все правила. – Покажи, что нет вождя достойнее тебя. Айхонаре не нужен иной хаст, с другим наша земля исчезнет.

И он вошел в зал совета.

Глава пятая. Она

Я сидела как на иголках. Заата сказала, чтобы я не высовывалась, потому что у нее был ко мне важный разговор. Но сидеть в одиночестве в своей комнате мне не хотелось. Михарна отправилась домой, потому что у нее он был, как и работа, которую необходимо было выполнять. И пусть дочери воина было легче, чем, скажем, дочери пастуха, но это не означало, что она могла бездельничать. Чем лучше дочь покажет себя, тем лучше мужа выберет для нее отец. И очень рада, что эта участь меня миновала. Лучше быть свободной и ни от кого не зависеть!

Первая луна уже выглянула, значит, совсем скоро палящее солнце уйдет за горизонт. А мне еще нужно отнести ужин хасту Линару. Нет, больше я не могу сидеть и дожидаться, когда Заата вспомнит обо мне.

Подскочила, запахнула артун и направилась на кухню. В доме царило оживление, но лишь потому, что слишком много гостей одновременно посетили нас, а такого давно не было.

– Явилась! – Дараха недовольно поморщилась, увидев меня в дверях. – Я все знающей расскажу. Раз уж тебя приставили к делу, так не отлынивай!

Спорить с женщиной не стала, молча взяла корзину и собралась выходить из кухни, когда она неожиданно меня остановила.

– Раэза, не привыкай к гостям, они все равно тут надолго не задержатся.

Я удивленно посмотрела на нее:

– О чем это вы?

– Ни о чем, просто помни – это враги, а не друзья.

И она вновь ушла к плите, на которой что-то очень сильно кипело, почти стремясь сбежать из большого чана.

А я… я поняла, что вокруг меня все-таки происходит нечто такое, что требует объяснения. И Заата просто обязана мне все рассказать!

В коридоре пришлось лавировать между спешащими куда-то воинами. Никто бы не стал уступать девушке, так что я, поминая всех степных духов и тварей, медленно продвигалась вперед, пытаясь удержать тяжеленную корзину и недоумевая, с чего это все выползли на ночь глядя.

Плюнула и остановилась, поняв, что этим путем я до хаста точно не доберусь. Единственный вариант – обойти через мужскую половину. Но не обычным путем, а через зал совета. Все равно там сейчас должно быть пусто, так что не думаю, что кто-то будет очень против.

Огляделась и свернула в коридор, который даже служки почти не использовали – такой он был бесполезный. Но мне и хорошо, там точно никого.

Теперь я почти бежала, потому что знала, меня обязательно обвинят в том, что я морила хаста голодом. Кому какое дело, что Заата просила меня ее дождаться?

Но убежать далеко не успела. Из приоткрытой двери доносились голоса. И в одном, женском, я узнала свою наставницу.

– Тебе не переубедить меня.

– Но ты знаешь, я прав. Одного не могу понять – почему ты так почтительна с этим недоноском, Заата?

– Этому недоноску суждено объединить степь, Охир.

Я замерла. Знаю, подслушивать нехорошо, но женское любопытство возобладало над совестью. А Охир был одним из тех хастов, что всегда держали нейтралитет, не позволяя своим личным обидам становиться выше выгоды хасттана. Только вот, не думала я, что он к Риангару так относится.

– Степь нельзя объединить, и ты это прекрасно знаешь. Проклятый Ингайр тому доказательство.

– Охир, я уже говорила на совете много лет назад и повторю снова – степи придется объединиться, иначе мы падем. Сгорим в жаре, и от нас не останется даже воспоминаний. Этого ты хочешь, старый друг?

– Я ничего не хочу, – мужчина был раздражен. – Но ты лучше всех знаешь, что просто так этого не будет. Риангар – сопляк, ишачий навоз! Он даже не воин! Воин не стал бы кутаться в поминальные тряпки и ждать, что хасты примут его сторону только по праву рождения!

– Но никто из вас не кинул ему вызов, – благоразумно вставила Заата. – Вы все равно боитесь сына Ингайра. Потому что был он проклятым или нет, но степь сказала свое слово. Сын – это ли не доказательство?

– Доказательство? Я видел его сегодня, и все, что испытал, это жалость к мальчишке. Не уверен, что он сможет пережить следующий пик жары. Как ему быть правителем?

– Легко.

Я поудобнее перехватила корзину, которая успела оттянуть руки. Нужно было уходить, но я чувствовала, что вот-вот Заата скажет нечто важное, то, что не рассказала бы мне никогда.

И была права. После недолгого молчания, знающая тяжело вздохнула и произнесла:

– Об этом никто не знает, Охир. Я не могла открыть то, что давно сказали мне души предков. Это больше, чем их обычные слова. Риангар – повелитель Айхонары. И он может объединить земли, но не так, как я говорю, не теми способами, которых от него ждут. Воины никогда не примут, не поймут, если он будет нести не кровь и боль, а мир. Знаешь, слово степи – нерушимо. И мне больно осознавать, что я не могу ничего изменить. Ничего… И от этого знания лишь хуже, потому что мне известно больше. И жизни, что будут искалечены правильным выбором. Впереди нас ждет страшное, но я не могу поведать тебе об этом, пока твой знающий не услышит слов в ночи от тех, кто ушел.

– Ты единственная женщина среди знающих, Заата, уже это говорит о том, что все переменчиво.

Знающая рассмеялась. Было так необычно слышать ее смех, пусть и окрашенный странной грустью.

– Меня боятся, а не уважают. Хотя страх – лучше, чем презрение. Ты видел, что Ориной занял место знающего Турайры? Боюсь, как бы это не принесло бед. Нехорошо, когда тот, кто не слышит, пытается давать советы.

– Я спрошу знающего. Но могу ли я надеяться на правильный ответ?

– Если он задаст нужный вопрос, – невесело хмыкнула Заата.

Охир протянул руку и коснулся шрамов, что уродовали лицо женщины.

– Я знаю, откуда взялся каждый из них, – произнес хаст. – Мое сердце болит всякий раз, когда я думаю о той боли, что ты испытывала. Мне жаль, что время не вернуть назад, а то, что произошло, не исправить.

– Оно ушло, Охир. Мы выбрали дороги, и оказалось, что ведут они в разные стороны. Но, чтобы вы жили, мне пришлось отказаться от того будущего, о котором мечтала. Я приняло слово степи, прими и ты его.

– Я всегда верил тебе, Заата. И если ты говоришь, что так суждено, значит, так тому и быть.

Больше я ничего не узнаю. Странно, что же такое поведали Заате души предков, что она боится открыть это? Если бы она имела в виду то, что дочь Айхонары родит от северянина… Но нет, вряд ли она сейчас говорила об этом. Нужно бы спросить как-нибудь, что связывает ее с этим хастом, но она не ответит мне, скажет, что это дело прошлых дней. А Охиру она доверяет, раз уж предостерегает от того, что и мне кажется нереальным.

Тихо, чтобы меня не заметили, начала отступать, пока не оказалась в самом конце коридора. Открыла дверь и вышла на мужскую половину, облегченно вздохнув. Хорошо бы, если предки не заметили меня и не расскажут наставнице о моем проступке.

– Эй, ты чего здесь делаешь? – недовольный окрик заставил оглянуться.

Ну, конечно, Ирвир.

Вытянула руку, показывая браслет.

– Это я, Раэза, – сообщила воину. – Мне нужно отнести ужин хасту Линару.

– А что ты там делала? – кивнул он на дверь за моей спиной.

– Сегодня слишком много воинов в доме Риангара. Решила выбрать путь поспокойнее, – ответила чистую правду. Поверил он мне или нет, я не знаю, но позволил идти дальше без вопросов.