С вершины пригорка, где стояли путники, открылся вид на огромный город у берега моря. Улицы с изящно выстроенными домами удивительным образом гармонировали с зеленью парков и скверов. Вдали, в центре Хостока, виднелся утончённый шпиль башни Солнцепоклонного, а в паре кварталов – изящное здание хранилища рукописей⁷, где к каменному корпусу искусный архитектор приделал белоснежные крылья и утончённую лебединую шею с изящной головой – всё из мрамора, украшенного позолотой. Неподалёку – знаменитый на весь мир парк, где под тенистыми кронами всех известных видов деревьев били невидимые с пригорка фонтаны. Дальше раскинулась синяя гладь моря, а в гавани сгрудились бесчисленные лодки, шлюпки, корабли с огромными парусами разных цветов. И единственное, что портило общий вид – огромная каменная стена вокруг столицы.

– И эту неземную красоту хотят уничтожить троллеорки? – ужаснулся Фирри. – Не выйдет – всё прекрасное вечно!

– То, что создано с любовью и гармонией, разрушению не подлежит, – подтвердил Сатий.

– Мальчики, вы такие умные вещи говорите, словно закончили столичные центры обучения, – шутливо сказал Весельчак. Он знал: Эймел и Ирель научили и приёмного сыновей видеть и ценить красоту.

Сатий глубоко вдохнул чистый морской воздух, пропитанный солью, и широко раскинул руки. Он встал на вершине и почувствовал: парит над городом.

– Ух, захватывает дух! – восторженно произнёс он. – Из-под земли идёт потрясающая энергия!

Он ещё не знал, что на вершине находится природный источник магии, куда Эймел часто приходил восстанавливать Силы.

Фирри раскинул руки подобно птице.

– Ой, я лечу! – удивился он. – Но… я стою на месте?

– Да, перед нами воистину прекрасный и необычный город, раз он так на вас действует, – заметил Веслер. – Я тоже чувствую: становлюсь бодрее и сильнее. Не передать словами небывалый душевный подъём!

Они постояли, полюбовались лазоревой синью моря Каэланнэ – с эльфийского, моря Страждущих Счастья. Поражённые величием и красотой открывшегося вида, путники не сразу двинулись с места. Появилось желание задержаться подольше на вершине. Но нужно побыстрее попасть к Солнцепоклонному и рассказать обо всём. К сожалению, трём странникам предстояло нарушить гармонию Хостока и принести чёрные вести.

***

Весельчак, Сатий и Фирри подошли ближе к стене и увидели, что рядом отстраиваются защитные бастионы и оборонительные редуты. Рук не хватало: трудились женщины да пожилые мужчины.

– Страшно подумать, что натворили бы троллеорки, пройди они через восточные леса, словно нож сквозь масло, – хриплым и дрожащим голосом сказал Веслер. – Горожане не дадут отпор, да и кто встанет на защиту стен? Старики, женщины и дети?

Вместо стражи у северных ворот столицы стояла хрупкая девушка. Она спросила у путников, кто они, откуда идут и зачем. «Окажись рядом вражеский отряд – и бедной девчушке лежать у ног троллеорков сломанной куклой», – подумал Весельчак и покачал головой.

– Мы из далёкой деревни Лесная Земляничка. Меня зовут Веслер, а это – Сатий и Фирри. Мы выжили после нападения отряда троллеорков. Не будь неизвестного мага и не прояви храбрость оба отчаянных парня, враги прошли бы дальше и разрушили всё на пути к столице. Их отряд повержен, но не идут ли следом другие? Мы со срочным докладом к Солнцепоклонному.

– Вы принесли страшные вести, – с дрожью в голосе произнесла девушка. – Идите по центральной улице, не сворачивайте, и найдёте главную башню.

Трое путников вошли в город. Они заметили, что на улице и в скверах дети с мамами беззаботно играют и веселятся. На улице встречались замки, обнесённые частоколом и окружённые вырытыми рвами – но аристократы заботились о себе, не о других. Веслер увидел охранников – дюжих парней, им бы сражаться на заградительной стене, а не изнывать от безделья в столице.

Да, дома знати поражали изяществом и красотой, улицы – чистотой, но внутренне ощущалось иное. Сатий научился от Эймела читать по лицам. Он подметил равнодушие к войне, непонятную, жестокую озлобленность. «Не зря отец говорил, что аристократы в городе кичатся богатством и положением, а ещё ненавидят Солнцепоклонного, что не сдаётся и продолжает войну с троллеорками, – подумал Сатий. – Но неужели они надеются договориться с врагами или уцелеть в бойне, если те пойдут на столицу? Разве их ничему не научила история? Папа рассказывал: люди не раз пробовали заключить мир с троллеорками, но враги уничтожали послов и продолжали агрессивно наступать».

Через час Веслер, Сатий и Фирри подошли к центру города и остановились, залюбовались башней Солнцепоклонного. Внизу, у входа, красовались резные колонны с изображением удивительных эльфийских деревьев, не похожих на привычные берёзы (густая крона начиналась у корней, листва и ветки походили на жёлто-зелёное кружево). А на фасаде башни искусный художник изобразил величественные корабли.

Вскоре путники узнали, что добиться аудиенции у Солнцепоклонного не так-то просто. Придворный у ворот башни («На вид сильный мужчина, такому бы встать на стену и сдерживать напор врагов», – подумал Веслер) сообщил, что желающих поговорить с владыкой немало, и очередь подойдёт только через семь дней.

– Но у нас важные и срочные вести! – возмутился Веслер.

Придворный придирчиво осмотрел их (порты с заплатами у Весельчака и протёртый до дыр свитер; босоногий мальчишка в нищенской одежде; ещё один парень, одетый немногим лучше) и спросил:

– Куда прёте, деревенщины? Что за важные вести у простонародья? К Солнцепоклонному без очереди приходят только знатные люди.

– И чем занимаются – разрушают его мозги лестью? – возмутился Веслер. – У нас важная новость о вражеских замыслах. Троллеорки нашли способ проникнуть в восточные леса и дотла спалили нашу деревню! – Он покривил душой: сгорели двенадцать домов. – Нам нужно на приём немедленно!

– Ладно, я поверю вам, но учтите: если Солнцепоклонный на вас прогневается и выгонит, то всех троих посадят в тюрьму, – заявил придворный и открыл двери.

Веслер и Фирри мысленно приготовились к худшему: ожидали увидеть на троне марионетку знати. Выяснилось, что нельзя судить по придворному. Он обманул их: ни одного человека не сидело в приёмной. Вскоре все четверо вошли в просторный центральный зал, куда щедро лился солнечный свет из широко распахнутых окон. В центре на удобном кресле с резными подлокотниками сидел пожилой седовласый мужчина с мудрым и добрым взглядом. Он гневно посмотрел на придворного и жестом отправил прочь. Во взгляде читалось: «Ты опять за своё, никого ко мне не подпускаешь?»

Едва служка ушёл, владыка тяжело вздохнул. Он остался недоволен поведением придворного. В зале повисло тяжёлое молчание: Веслер не решился нарушить его без приказа.

Сатий и Фирри восхищённо осматривались вокруг. Гобелены на стенах зала изображали портреты десятков предшественников Солнцепоклонного, их искусно выткали на фоне природы. Мастера изобразили стройные берёзы и могучие ели, невиданных животных и привычных лесных зверей – зайцев, белок и грозных медведей. На одном из портретов владыка гладил оленя.

Из окон открывался прекрасный вид на море. Оно переливалось голубыми и ярко-красными цветами – солнце клонилось к закату, создавало неповторимые переливы красок на водной глади. Благодаря широким проёмам комната наполнялась светом, лучи необычно играли в хрустальных изысканных люстрах с десятками подсвечников по периметру. Всё говорило о достатке и роскоши, но не било в глаза, давало спокойно себя почувствовать.

– Рассказывайте, с чем пришли, – приятным баритоном нарушил тишину Солнцепоклонный. – По глазам вижу: произошла беда.

Веслер поклонился и заговорил:

– Мы из деревни Лесная Земляничка, что в восточных лесах, в нескольких лигах от заградительной стены. Пять дней назад на неё напали троллеорки. Не знаю, откуда они пробрались. Враги подожгли дома на окраине и атаковали жителей. Им дал отпор бывший воин по имени Эймел.

При упоминании мага Солнцепоклонный вздрогнул, но не перебил. Веслер продолжил:

– Он призвал на помощь светлых богов, те откликнулись, сокрушили молнией троллеорков. Затем враги схватили Эймела, опутали колдовской чёрной паутиной и, увы, разорвали на куски. Они устроили жуткую бойню, убивали жителей деревни налево и направо. Сатий, сын Эймела, – брови владыки удивлённо взметнулись, – и его друг Фирри укрылись в овраге. Я решил их спасти. Да, позорно бежал с поля боя, чего душой кривить – испугался не на шутку, не взглянул смерти в глаза. А вот Сатий, надо отдать должное, не побоялся. Не послушал моего совета и вместо бегства призвал богов на помощь. Едва троллеорки появились, парень вступил в бой с ними, дрался без страха. Я опасался, что его сомнут, бросился на подмогу, да получил палицей по голове. Очнулся, когда всё закончилось. А что там произошло – пусть лучше Сатий расскажет.

– Подойди ко мне, храбрый юноша, – мягко попросил владыка. Слова прозвучали не приказом, а скорее – приглашением.

Сатий молча подошёл ближе. Он ощущал приятную мягкость ковров, постеленных по всему залу – но считал, что им не сравниться с лаской привольного луга, где мягкая росная трава щекочет стопы.

– Расскажи мне, что почувствовал, когда призвал богов, – сказал Солнцепоклонный. Он выделил последнее слово.

– Необыкновенную решимость и храбрость, – ответил Сатий. – И ощущение, что совладаю с врагами голыми руками!

– Потрясающе! И что дальше?

– Мы с Фирри кинулись в гущу врагов, но мой друг отстал, а я очутился посреди троллеорков. Они едва не схватили меня, чтобы раздавить, но я ловко увернулся. Чудом выхватил у одного из них две палицы, они на миг показались мне неподъёмными, но Сила благословения богов снизошла с небес и сделала их легче пёрышка. Во мне пробудился могучий и опытный воин. Я знал, куда бить и что делать, двигался легко и непринуждённо, а троллеорки падали один за другим.

– Они не сопротивлялись, не накинули на тебя чёрную паутину? – удивился владыка.

– Вы правы, враги так и сделали. Фирри завопил: «Сатий, нужен свет!» Я вновь обратился ко всем светлым богам. И почувствовал, что в груди зажглось маленькое солнце. Оно согрело меня и рассеяло паутину. Весельчак – то есть Веслер – предположил: могучий маг погнался за троллеорками, вложил в меня Силу, но не появился, потому что спешил обратно на заградительную стену. Но я не особо верю: чувствовал поддержку светлых богов. Триглав, Знич, Заревод и Лада стояли рядом и помогали. Благодаря им свет засиял в моей груди, рассеял паутину и поджёг врагов. Они сгорели. А потом поддержка богов угасла, я больше не чувствовал Силу. Боль утраты пронзила сердце. В тот страшный день я остался без отца и матери, – с грустью закончил Сатий.

– Соболезную, – искренне сказал Солнцепоклонный. – Ваша история, безусловно, правдива – когда подобные мне вступают на престол, боги наделяют нас даром отличать истину от лжи. Но меня смущает: если неизвестный маг сумел мощным заклинанием вложить Силу в Сатия, чтобы сокрушить отряд троллеорков, то почему не проделал этого сам? И отчего не вышел к людям? И самое странное: магу попросту неоткуда взяться!

– Почему? – изумился Весельчак.

– Потому что магов со столь мощной Силой больше нет. Последним был… хм, пока не скажу, но его нет в живых. Все волшебники умерли, понимаете? Их нет, вот в чём дело, – с болью в сердце сказал Солнцепоклонный.

– Но… но… – растерялся Весельчак. Он считал, что его предположение о маге – единственно верное.

Владыка тяжело вздохнул и сказал:

– От друида с гор Обретения Счастья мне передали послание, что все маги погибли в безнадёжном походе против вражеского артефакта – чёрного камня, что управляет троллеорками, даёт им Силу. Выжил один маг, но недавно погиб.

Почудилось, что вокруг разразилась жуткая буря со вспышками молний и оглушительным громом. Путники поражённо стояли, не в силах вымолвить ни слова, пока тишину не нарушил Солнцепоклонный. Он проговорил едва слышно и с отчаянием в голосе:

– Иногда мне кажется, что надежды нет.

В зале повисла жуткая тишина, ледяными пальцами схватила всех за горло и не отпускала. Первым её смертельную хватку поборол Сатий. Он решительно произнёс: