Коджи сидел на одеяле и затуманенным взором смотрел в огонь, изредка бросая в нашу с Рэйкен сторону хмурые взгляды. Я дивился переменам в его внешности. Когда мы отправились на поиски демона, он смотрел воинственно, заражал нас энтузиазмом. Коджи был младше меня на семь лет, ростом чуть ниже, скромнее комплекцией. Но когда мы приближались к храму, он вырвался вперед, шагал уверенно, размашисто, твердо сжимая рукоять вакидзаси, и я видел в нем взрослого, настоящего воина. А сейчас… Он выглядел потерянным – таким, каким был два года назад, когда у нас забрали Мидори.

– Расскажи мне о ней, – раздался голос Рэйкен, протяжный и обволакивающий.

Я распахнул глаза, с ужасом осознав, что опустился на землю и готов был задремать. Она соскользнула с ветки и присела напротив меня. Задумчивость покинула ее лицо, и рыжие глаза вновь горели любопытством.

– Не считаешь же ты, что мы останемся в этом лесу навеки? – хмыкнула она в ответ на мое замешательство. – Мне бы хотелось понять, куда идти. Здесь много сторон. Так что давай, говори, что тебе нужно от меня. И кто она, эта Мидори?

Я машинально взглянул на Коджи: племянник в упор смотрел на меня, сжав губы.

– Сестра Коджи, моя племянница. Два года назад она пропала, и я хочу знать почему.

Реакция Рэйкен была непредсказуемой: она вытаращилась на меня, губы затряслись и вдруг раскрылись от тихого смеха.

– Ты издеваешься? – рявкнул я.

– Прости-прости, – сквозь смех выдавила она и выдохнула с показным облегчением. – Я не смеюсь над твоим горем. Просто… я не ищу пропавших людей.

– А она и не пропала вовсе! – воскликнул Коджи, да так громко, что даже задумчивый Кацу подскочил. – Мидори покончила с собой! Да, Шиноту, она покончила с собой! А ты никак не можешь это принять! – Племянник уставился на Рэйкен. – Он хочет, чтобы ты провела нас в Ёми. Мы должны найти Мидори и узнать, почему она это сделала.

– Провести вас в мир мертвых? – Губы Рэйкен снова дрогнули, но на этот раз она сдержала смех. – А с чего вы взяли, что я знаю туда дорогу?

– Но ты же демон!

– Но я не мертвая, как ты мог заметить. Вот пришли бы лет через десять, когда мое тело окончательно бы высохло, тогда и поговорили.

– Ты – Странница. Разве нет? – спросил я и удивился сомнению в своем голосе. А если я ошибался? Когда вина за случившееся с Мидори окончательно раздавила меня, дедушка Кацу рассказал мне о Страннице – редком существе, которое способно проходить в другие миры и касаться человеческих душ. И я два года искал ее. Два года, черт возьми!

– Странница. Но я не водила души в ад. Я лишь заключала контракты.

– Но куда они попадали – те, кто продал свои души? Разве не в Ёми?

– Понятия не имею. – Рэйкен откинула прядь волос с лица и облизала губы. Казалось бы, простой жест… Я стиснул зубы: почему она, демон, выглядит и ведет себя как обычная женщина! – В Ёми, куда-то еще, а их тела… В общем, я не водила никого в мир мертвых.

– Что их тела? – тихо спросил Кацу.

– Когда человек лишается души, его тело становится желанной будкой для демонов.

– Ты, видимо, отхватила самую желанную, – хмыкнул я.

– Мне льстит, что ты так оцениваешь мою внешность, тем более что это тело мое. Истинное от рождения.

К щекам прилила краска, и я мысленно выругался.

– Но… но ты же демон, – сказал Кацу.

– Кицунэ, лисий демон, – подхватил Коджи.

– Я – ханъё, полукровка: мой отец – кицунэ, а мать – смертная.

Рэйкен сказала это так, словно вынесла себе приговор. Было похоже, что такая наследственность неприятна ей. Но какая мне, в конце концов, разница, что ей приятно, а что нет? По крайней мере, теперь понятно, откуда в ней столько… человеческого.

– Но разве кицунэ заключают контракты? – осторожно спросил Коджи.

– Если очень хочется, – отрезала Рэйкен. – С чего ты взял, что твоя сестра покончила с собой? А ты, – она повернулась ко мне, – с чего ты взял, что она горит желанием видеться с вами, раз уж сама приняла решение проститься с жизнью?

– Не сама! Она не могла. Ее жизнь была прекрасной.

– А-а-а. – Рэйкен криво улыбнулась, сверкая своими жуткими рыжими глазами. – Любовь. Не можешь смириться, что женщина, которую ты любил, оставила тебя? – Она наклонилась ко мне совсем близко. – Но так бывает, маленький хого. Людям свойственно принимать глупые решения.

– То есть все контракты, которые ты заключила, – это глупые решения тех бедняг? – Я тоже подался вперед, да так резко, что едва не ткнулся носом в ее нос. – Хочешь сказать, что не ты убедила их продаться демонам? Не ты окучивала их, выспрашивала секреты, обманом заключала сделки?

– Ты глупец, хого Шин. Ни один человек не согласится продать свою душу, если цена, которую я за нее предлагаю, для него не стоит того. Когда-нибудь ты это поймешь.

Мне ужасно захотелось сделать что-то плохое, как-то навредить ей, лишь бы сбить эту самоуверенность с ее лица… Но Коджи отвлек меня.

– А место, куда они попадают… Что, если моя сестра тоже заключила контракт? Помоги, Рэйкен, молю! Ты же можешь узнать, ты видишь других демонов… Мы искали кого-то из вас два года, и за это время вышли только на твой след. Кто, если не ты? Кто узнает, где Мидори? Ведь где-то же ее душа должна быть!

– Еще недавно ты говорил, что она покончила с собой, – холодно заметила Рэйкен, откидываясь на дерево и всем своим видом давая понять, что теряет интерес к беседе.

– Я не знаю… – сдался Коджи, обреченно вздыхая. – Просто чувствую, что даже если она покончила с собой, то не сама, ее вынудили. Мы же близнецы.

Рэйкен поднялась, расправила одежду и, тряхнув длинными волосами, равнодушно посмотрела на нас.

– Мне нужно подумать.

Она запрыгнула на ветку дерева, которое облюбовала с первой минуты на поляне, затем забралась выше, и еще, и еще, пока темная листва не поглотила ее силуэт целиком. А я растерянно смотрел ввысь, боясь упустить из виду кончики блестящих пшеничных волос. Все летело к черту.

Глава 3. Преследователь

Рэйкен

Я родилась босой и предпочла босой и остаться. Мне нравилось чувствовать под ногами влажную землю, ощущать царапины от ветвей. Нравилось знать, что хоть что-то на моем теле было свободным, не нуждающимся в защите.

Я прыгала по ветвям деревьев, и листья хлестали меня по щекам, кололи руки, но я не могла остановиться. Ощущение свободы – могучее, всепоглощающее – манило меня. Друг хого, этот угрюмый мужчина по имени Кацу, так хотел найти свою мать и узнать, кто убил ее, что пошел на обман: освободил меня, да еще и с условием бежать в лес, но мне это было только на руку. Я хотела лишь одного – оказаться подальше от людей, от полудохлых демонических отродий, хотя бы на несколько минут забыть о двадцати годах, проведенных в заточении, и позволить себе вообразить, что моя прежняя жизнь навсегда исчезла, а впереди – чистое, не обремененное обещаниями будущее.

Могли ли боги наконец обратить на меня внимание и подарить второй шанс?

Эта мысль отрезвила меня. Я остановилась, вцепившись в ветку прямо над головой. Он нарек меня Рэйкен, и Рэйкен я скоро умру.

При рождении мне дали имя Рэй Кеноки. Мама говорила, что я родилась по воле солнца и, чтобы я никогда не забывала об этом, боги наградили меня золотыми волосами. Когда-то она любила меня. Когда-то она гордилась тем, что родила дочь от лисьего демона.

Я была сокровищем. Пока тьма не позвала меня.

Сев на ветку и подтянув колени к подбородку, я задумчиво всматривалась в пустоту под собой. Мой отец сражался на стороне людей и самоотверженно защищал наше родное селение. Я помню, как каталась на его спине, а он, белоснежный, треххвостый, настоящий демон-лис, несся по полям, и я раскидывала руки в стороны, пытаясь пальцами ухватиться за колосья.

А потом он погиб. И за мной явилась тьма.

– Ах, Рэйкен…

Язвительный шепот затаился в листьях дерева. Я резко подскочила и присела на корточки, высматривая источник шума.

– Лисица Рэйкен, ты вернулась. Мы ждали тебя. Та-ак ждали…

Я глубоко вздохнула и, не дожидаясь, пока говорящий покажет себя, начала быстро спускаться. Как далеко я ушла? Глупая. Нужно срочно вернуться к хого. Теперь я зависима от него. Без его защиты меня быстро обнаружат.

До шести лет я росла обычной девчонкой. От отца мне достались только рыжие глаза да светлые волосы. Ни ушей, ни хвоста, ни способности чувствовать ауру демонов… Мама была уверена, что я родилась человеком, хотя такое было невозможно. Спустя два года после его гибели она вышла замуж за смертного и родила сына, моего братишку Касси. Отчим умер от горячки, но я никогда не забуду его, потому что он оставил после себя чудесного мальчика.

Я всем сердцем любила Касси. Он был черноволосым, как мама, со светлыми карими глазами и очень любопытным. Когда брат научился ходить, я брала его с собой в поле играть с другими детьми, катала на спине, как когда-то катал меня отец, и защищала перед задирами.

А потом мне исполнилось шесть. Не знаю, что изменилось. Я никогда не выходила одна из хижины после заката. А тут вышла и как загипнотизированная побрела в сторону дороги. По ней обычно к нам в селение попадали путники или воины, просившие крова и пищи. Мама не разрешала выходить на дорогу: я хоть и была высокой, но все равно легко могла попасть под копыта лошадей.

Помню, как шла и в голове у меня не было ни одной мысли. Только перезвон колокольчиков – сначала слабый, едва уловимый. Но чем ближе я подходила к дороге, тем звучнее он становился. В какой-то момент в пустоте замаячил блик. Я протянула руку, чтобы схватить его, отчего-то решив, что он имеет телесную оболочку. Вот тогда все и случилось. Моя рука скользнула в темноту. Как будто передо мной находилась невидимая завеса и я пробила ее своими пальцами. На той стороне, где оказалась моя рука, было прохладно и ветрено, а еще я нащупала нечто мягкое, словно дотронулась до чьей-то щеки.

Испугавшись, я отдернула руку. Я хотела было бежать обратно к хижине, но вдруг из того самого места, где маячил блик, показалось существо. Ростом с меня, с короткими взъерошенными волосами болотного оттенка и хитрыми красными глазками. Оно скалило тонкие, острые зубы и, наверное, выглядело опасным, но я остановилась и с любопытством уставилась на него.

Они. Демоненок из ада. Вот кем было это существо.

До того момента я никогда не задумывалась, что демоны тоже бывают разные. Я знала только отца-ёкая – совершенное создание, с красивым человеческим лицом и абсолютно нормальным телом. Да, у него был хвост и лисьи уши, а еще от матери я знала, что отец мог принимать свой истинный облик – облик огромного белого лиса. И я думала, что все демоны такие… что они мало чем отличаются от людей и живут с ними на равных.

Но в ту ночь я узнала другое.

Мерзкие, рогатые и зубастые, с цветной кожей и зловонными пастями, чуждые всего человеческого, с приземленным мышлением, ведомые лишь жаждой крови, чтобы утолить свой нескончаемый голод. И я отчего-то увидела их.

Тот демоненок лишь скалился, заискивающе цокая мерзким розовым языком, пока мне не надоело и я просто не ушла.

Мне стоило рассказать о случившемся маме, стоило расспросить ее о демонах, но вот что странно: я не восприняла увиденное как что-то из ряда вон выходящее. Жуткий лик не испугал меня, не заставил задуматься о других тайнах этого мира. Все показалось мне обычным, словно так и должно было быть. Словно я знала, что рано или поздно увижу темную сторону.

Лавируя между деревьями, я бежала обратно, к хого и его спутникам. Голоса потеряли четкость, слились в неразборчивый свистящий звук, от которого было легко отмахнуться. К тому же совсем скоро я уловила человеческий запах. Мне хотелось одного: успеть коснуться хого до того момента, как эти мерзкие твари вернутся к себе и разнесут молву о том, что я воскресла.

Если он узнает об этом, мне не жить.