– Проникновение кого или чего? – еле слышно выдавила Ася.

– Антиматерии, в самом общем значении этого слова.

– А почему я об этом ничего не слышала?

– А тебе кажется, что о таком следует болтать направо и налево?

Ася недолго посидела с разинутым ртом, а потом словно очнулась:

– И что же тогда делать?

– Да что хочешь! Пойди погуляй! Позвони маме. У тебя же мама на Луне, да? Вот и позвони ей. Скажи что-нибудь хорошее. Только особо не пугай. Не надо.

– Она сейчас в рейсе. Нет связи, – Ася впилась ногтями в свою ладонь, но Толик мягко разжал кисть.

– Не бойся. Ты вряд ли можешь повлиять на конечный исход, так что… Просто на всякий случай попрощайся… со всем.

– А пошли-ка, погуляем по набережной? – Ася энергично встряхнула волосами и скинула каблуки, представляя, как здорово будет идти голыми ногами по нагретой мостовой, за века истёртой до комфортного состояния.

Они шли вдоль гранитной балюстрады и смотрели, как солнце разбрасывает яркие и дерзкие зайчики по волнам, и как-то естественно держались за руки.

– А почему Теплов не в курсе?

– Он в курсе. Просто он всегда относился к тем, кто не верил в проект. Его поставили для противовеса, чтобы Гончий не зазнался. Хотя это не особо помогло, – усмехнулся Толик.

– И что он сейчас делает?

– Полагаю, преданно глядит на свою жену и многочисленных внуков. Они недавно приехали на две недели, вот он и спешно рванул на дачу. То-то они удивляются, небось, почему научное светило посреди рабочего дня прискакало домой и умиляется от обычных семейных сцен. Впрочем, кто знает, может он ещё где-то. Чужая душа потёмки.

– Так ты расскажешь мне подробности?

– Ты же знаешь, что «Заслон» по-настоящему был создан в двадцатом веке? Тогда антиматерия впервые появилась в крупных формах. На Земле.

– И был какой-то взрыв? – она наморщила лоб, соображая, какая известная катастрофа того века могла бы потянуть на столкновение с «крупной» формой антивещества.

– Ага. Только людям не сообщили, что это было, потому что магическим образом гигантский выброс энергии был перенаправлен в неизвестное русло.

– Это как? – Ася скептически хмыкнула.

– А вот так. То есть повреждения были, и огромные, но всё сошло за падение метеорита.

– А на самом деле?

– А на самом деле высвободившаяся энергия якобы просто исчезла. В никуда.

Ася выразительно покосилась на Толика и он понизил голос, хотя набережная была почти пуста, несмотря на шикарную погоду, только вдалеке навстречу им нетороплива шагала влюблённая молодая пара.

– Тогда они ничего толком не поняли, просто на всякий случай всё засекретили, а разбросанные куски расплавившегося металла использовали для экспериментов с материалами особого назначения. Уже позже стало ясно, что ничего не сходится, и тогда родилась гипотеза, что это временная петля, а энергия ушла в будущее, чтобы сохранить ткань Вселенной, извини за пафос.

– Обалдеть. А ты здесь каким боком?

– Я прапрапра… правнук одного из ведущих инженеров завода, где изготавливали образцы. Это семейная традиция, быть в проекте «Заслон» и следить за тем, когда петля сомкнётся.

– Тогда почему Гончий побежал спасать мир, а не ты? – глаза у Аси озорно блеснули, несмотря на липкий страх, заползший в каждую клетку её тела.

– Моя задача была понять, когда придёт нужный момент. А Гончий лично активирует переброску из прошлого. Многозадачность, – Толик пожал плечами. – А ты здорово помогла, кстати. Очевидно, что петля не может замкнуться, пока мы не поймём, что её надо замыкать. Вселенная сама изобретает способ скомпенсировать разрушительное проникновение анти-Вселенной, нам лишь нужно быть наготове и немного помочь ей. То есть твоя идея следить за Стеной Слоун была в тему и её включили в особый проект. Мы отслеживаем всё, что так или иначе созвучно с названием «Заслон». Это простейший способ передать информацию через время. Код такой, понимаешь?

Ася содрогнулась от мысли, что невольно запустила катаклизм.

– Погоди, то есть мы принимаем удар на себя, чтобы спасти прошлое? Разве это не… тупо? Если в конце концов человечество всё равно погибнет, пускай даже спустя века?

– И да и нет. Мы используем всю разрушительную энергию для того, чтобы замкнуть петлю. В идеале ты завтра проснёшься и пойдёшь со мной на свидание. Например, в семь вечера. Как тебе?

– Размечтался! – выдохнула Ася. – А мы не можем… ну не знаю… как-то помочь Гончему? Почему ты не с ним сейчас? А академик Теплов? Почему он просто сбежал, вместо того, чтобы участвовать? Почему здесь нет всех-всех специалистов на свете?

– Потому что это скорее похоже на индивидуальное задание. Гончий имеет опыт. Ему не нужны помощники, они только мешают. Интерферируют с его личным временным потоком.

– И когда он предотвратил столкновение кометы с планетой Тоци, он на самом деле…

– На самом деле Гончий использовал энергию неминуемого удара, чтобы попробовать переместиться назад в прошлое. Успешно, кстати, только его невеста потом психанула и выскочила за другого, отказавшись ждать, когда он высидит положенное время в универсальном временном изоляторе. Большой скандал был. Он даже хотел уволиться, но ему не дали. Разумеется.

– А оборудование для переноса? Где оно? Почему я ни разу о нём не слышала? И даже краем глаза не видела.

– Потому что оно у тебя прямо под носом и ты его не замечаешь, —Толик вальяжно обвёл рукой футуристические контуры здания научного центра, напоминающие приплюснутую спираль, – это всё и есть наше оборудование.

– Тогда где.. капсула переноса? Где надо стоять, чтобы прыгнуть?

Толик покосился на солнце, начавшее темнеть по краям, а по набережной пронёсся неуютный холодный ветер.

– Строго говоря, где угодно в пределах километра от его оптической оси.

– То есть мы с тобой тоже можем прыгнуть? В прошлое?

– Ага. Только, по гипотезе Квинского, это будет не абы кто, а специально обученный человек, погружённый в целевую эпоху и чётко знающий, что он будет там делать. Здесь нет никакого элемента случайности.

– В теории, – наполовину спросила, наполовину резюмировала Ася, и Толик с грустью засмеялся.

– В теории. Но ты не волнуйся, ты же не специалист по Земле начала двадцатого века? Так что прыжок тебе не грозит.

– Вообще-то у меня бабушка родом из Сибири. Она историк, и все уши прожужжала про то, как сильно с тех пор изменился мир и как наша страна сражалась за право существовать на этой планете.

– Дикие нравы, – одними губами улыбнулся Толик и надолго замолчал, напряжённо размышляя.

– Я многое знаю про Тунгусский метеорит. Читала в школе, – хрипло сообщила Ася.

– Тогда я не понимаю, как отдел кадров протащил тебя! Это же бред! Кроме меня и, конечно, Гончего, никто даже рядом не может быть кандидатом. Я дублёр, а других потенциальных прыгунов быть не должно! Это строгое правило, – Толик принялся озираться и остановил тяжёлый взгляд на парочке, зависшей возле парковой зоны и оживлённо беседующей.

– Я не упоминала об этом в анкете… – робко уточнила Ася.

– Такие вещи и не надо отмечать. Это всё проверяется автоматом. Я не понимаю! – он беспомощно развёл руками.

– И что, мы теперь исчезнем?

Небо рывком превратилось в багровый и слишком тёмный холст с маревом вместо светила, а вдали вспыхнула молния, и следом ещё одна.

– Посмотри! – Толик показал наблюдаемую им пару, а молодой человек точно так же махнул рукой. – Это мы с тобой.

Двойники ошарашенно таращились друг на друга, и теперь было даже странно, что они раньше не узнали самих себя. Линию горизонта заволокло рябью и внезапно они очутились гораздо ближе к другой версии себя.

Лже-Ася испуганно хлопала ресницами, а лже-Толик сосредоточенно шевелил губами, будто считал вполголоса. Ася протянула руки вперёд и другая она в точности повторила жест, а Толик, как и его двойник, привлёк девушку к себе, прошептав:

– Приготовься! Мы прыгаем.

Солнце палило яростно. Сухая трава стелилась до горизонта, оттеняя могучие хвойные деревья, а извилистая тропа из городка Клаудкрофт наконец-то привела их в нужное место. Спустя годы эта дикая холмистая местность станет знаменитой из-за обсерватории Апачи-Пойнт в штате Нью-Мексико, наблюдающей Великую Стену Слоуна. Состыковать всё было практически нереальной задачей, но поглядите на них сейчас: когда-то очень красивая женщина лет семидесяти и её поджарый муж, так и не избавившийся от русского акцента, но научившийся проникать в святая святых любых научных элит – выбирают подходящее для будущей обсерватории место. В реальности – то самое место, где обсерватория и должна существовать в будущем.

Толик выверено, по крупицам распределял между важными и нужными людьми фрагменты знаний, чтобы подтолкнуть открытие уникального космического сверхскопления объектов, да ещё и обеспечить тому правильное имя – в честь фонда Слоуна.

Ася обвила шею мужа руками и в стотысячный раз переспросила:

– Ты уверен, что это именно здесь? Хотя никто бы не выбрал лучшее место. Здесь прекрасно!

– Не сомневался, что тебе понравится. Ты всегда любила Крым, а здесь чем-то похоже.

– Я так скучаю по дому! – Ася прижалась к Толику.

– Могу предложить тебе поездку в Керчь, когда всё устаканится. Ты сможешь оставить записку для бабушки где-нибудь в её чудесном абрикосовом саду, хотя он ещё не посажен. Представь, что было бы, если бы она нашла её? Уверен, мы с тобой герои там, в будущем.

– Привет, я твоя престарелая внучка, которая скучает по тебе, ещё не родившейся. Маловероятно, – Ася разомкнула объятия и подошла к краю обрыва, заставив проводников-мексиканцев оживлённо замахать руками, осуждая риск для солидной дамы, впрочем, для белого человека, да ещё и женщины, потрясающе ездящей верхом.

– Как думаешь, будущие мы заметим сходство имён?

– Ты же прекрасно знаешь ответ. Мы заметили.

– Ага. Заложить «Заслон» было легче, чем не думать, сработает ли это вообще. Вдруг там, в будущем, всё закончилось?

– Прелесть отсутствия универсального временного изолятора в том, что мы застряли тут навсегда и не узнаем ответ. Давай всё же считать, что мы справились, малыш?