Следите за моим пальцем. Вон у той сломанной доски в заборе, видите? Да, зеленый бугорок в траве. Это Йегонг. Но он вряд ли выйдет, учитывая, сколько тут народу.

Я назвала его в честь героя старой сказки, которую мне рассказывала мама. Это я в шутку, потому в сказке он думал, что драконы ему нравятся, и он их постоянно рисовал, а когда однажды взаправду увидел дракона, то испугался. Видите ли… ладно, неважно.

Он идет на поправку. Драконий доктор из Уэллсли – ну, это я ее так называю, на самом деле у нее должность – специалист по обслуживанию фонда или как-то так, – сказала мне, что раны на крыльях Йегонга сами заживут через недельку. Я приношу ему малину – Йегонг ее очень любит.

Рыцари все еще пишут на своем форуме, все жалуются на драконов. Но Александра я там больше не видела.

НОЯБРЬ

ЛИ

Я разговаривал с Зои.

После того, как видео драконьих салютов разошлось по Сети, наплыв туристов случился просто невероятный. Понадобилось время, чтобы обеспечить всем безопасность, и пришлось немало заплатить полиции за сверхурочную работу, чтобы никто не пострадал. Кроме того, эта огласка привлекла несколько компаний, которые выразили интерес в том, чтобы нанять Зои нашептывателем драконов. Но она наотрез отказалась.

И пока я пытался сообразить, как наилучшим образом использовать преимущество новообретенной славы Маннапорта, мелкие драконы стали появляться и в других городах Содружества – Броктоне, Плимуте, Лоуэлле, Фалмуте… Никто не знает, сколько еще будет драконьих наплывов.

Всего за ночь мы потеряли свое преимущество.

Но это заставило меня задуматься. У нас по-прежнему есть Зои.

Я подумываю взять ее преподавать обучающий курс, чтобы она учила людей, как им держаться с драконами, может даже, устраивала показы и для других городов – на это я выхлопочу финансирование в Бикон-Хилл^[23]. Она сама по крайней мере открыта для этой идеи, только сказала мне, что не будет заставлять драконов снова закатывать салюты. Сказала: «Если делать слишком много хорошего, будет уже плохо».

Еще она сказала, что те мелкие драконы, если с ними правильно обращаться, могут людей осчастливить. Я навел справки и нашел несколько специалистов, которые захотели поговорить с ней о возможности «драконотерапии», которой лечили бы от депрессии и взрослых, и детей. Ей это, кажется, очень понравилось.

Это, конечно, не та золотая жила, на какую я надеялся, но кое-чего для Маннапорта мы добьемся, вот увидите.

ИНГРИД

[Готовится обед на День благодарения: братья, сестры и супруги теснятся в маленькой кухне, ложки стучат по тарелкам, бабушки с дедушками нянчатся с внуками, кузены спорят и смеются, орет телевизор.

Александр тоже дома, старается помогать, но видно, что ему неуютно. Остальные, однако, стараются дать ему почувствовать себя желанным гостем.

Зои показывает видео на телефоне. Все в восторге. Она улыбается.]

Зои теперь большая звезда. Я слышала, ее с Йегонгом видео набирают миллионы просмотров. Хотя она никогда и не пытается сделать, чтобы он дышал огнем. Говорит, это слишком опасно.

Александр помогает ей как оператор. Он мне говорил, что они с Зои и Харивин хотят вместе работать над тем, чтобы привлечь внимание людей к проблемам нашептывателей драконов и собирать деньги на их нужды.

А я просто рада видеть ее счастливой. Я не видела, чтобы она так улыбалась с той ночи, как нашла Джули.

ХАРИВИН

Вот вам вопрос: как, по-вашему, драконы дышат огнем?

Вспомните, чему вас учили в школе на уроках физики и биологии. Наверное, рассказывали, что драконьи электростанции – это, по сути, тепловые двигатели, которые преобразуют термическую энергию из драконьего дыхания в механическую, чтобы совершить полезную работу. Еще вас, наверное, учили, что драконы, как и другие живые организмы, вырабатывают энергию, расщепляя пищу с помощью химических процессов. Но ваш учитель, скорее всего, умолчал о том, что всех ягод, насекомых, мяса и кукурузы, которые съедает дракон, никак не может хватить, чтобы выработать такую тепловую мощность, какой обладает драконий огонь.

А если ваш учитель был особенно добросовестным, то он наверняка упомянул о демоне Максвелла.

В 1867 году Джеймс Клерк Максвелл^[24], формулируя законы термодинамики, пришел к мнению, что загадка драконьего дыхания едва ли разрешима. Демон был его мысленным экспериментом, с помощью которого Максвелл объяснил, каким образом драконам удается создавать энергию из ничего, пренебрегая законами физики.

Представьте камеру, наполненную газом определенной температуры и разделенную на две половины, теплоизолированные друг от друга. Посередине этого барьера находится крошечная, идеально гладкая дверь, которую приводит в действие коварнейший демон. Поскольку температура служит мерой средней кинетической энергии молекул газа, скачущих внутри камеры, то из этого следует, что одни молекулы двигаются быстрее средних, а другие – медленнее. Демон наблюдает за движением молекул и при возможности открывает дверь так, чтобы быстро движущиеся молекулы попадали в левую половину, а медленные – в правую.

Со временем это приводило к изменению кинетической энергии внутри двух отдельных половинок таким образом, что правая охлаждалась, а левая нагревалась. Разницу этих температур можно было использовать, чтобы приводить в действие традиционный тепловой двигатель, пока температуры в обеих половинках не выровняются, после чего демон мог снова прибегнуть к своему процессу.

Демон Максвелла превращает информацию о движении молекул газа в «свободную» энергию, не повышая энтропии, создавая своего рода вечный двигатель из двух драконов, преследующих друг друга, словно инь-ян, идеальный двигатель, пренебрегающий вторым законом термодинамики.

Более столетия теоретики и экспериментаторы стремились найти удовлетворительный способ примирить демона с законами термодинамики и наконец пришли к заключению, что ключ – в информации, которой обладает демон. Такая система должна приводить к возрастанию энтропии, потому что демон, чтобы записать новую информацию, вынужден сначала стереть старую.

Если драконы – это в самом деле демоны Максвелла, преобразующие информацию в тепло, это значит, что им необходимо периодически стирать информацию.

Но никто не говорил, что эта информация может стираться в мозгах у самих драконов.

Вы когда-нибудь задумывались, почему столько нашептывателей драконов уходят на пенсию молодыми и с деменцией, а их мозги превращаются в швейцарский сыр? Или почему драконов всегда привлекают места, где есть много людей, книг, изобретений и разных новшеств? Или почему каждое большое достижение в использовании нами драконьей энергии сопровождалось революцией и массовым забвением традиций, фольклора и истории?

Мне кажется, драконье дыхание питается массовой амнезией, стиранием воспоминаний, как болезненных, так и приятных. В наших мегаполисах, работающих на драконьей энергии, книги гниют, а коллективная память отмирает. Нашептыватели драконов, находясь к ним ближе всех, также несут на себе тяжесть этого ущерба.

Знаю, знаю. Вам хочется дать мне шапочку из фольги и отправить в «Шоу Тедди Патриота». Но вы задумайтесь, просто задумайтесь на минуту: разве не может существовать хотя бы малейший шанс на то, что я права?

С тех пор, как мы подсели на драконью энергию, войны стали происходить реже, а бывшие враги скорее забывали прошлые обиды. Забывчивость, конечно, не то же, что прощение, но и она работает.

Наша цивилизация неуклонно развивалась, но создавали ли мы новые формы боли, становилось ли нам труднее что-то забыть? Может, поэтому и появились мелкие драконы – как своего рода адаптивное излучение, возникшее в ответ на пышные энтропические джунгли наших множащихся желаний?

Если драконы и уничтожают что-то, то они делают это во имя созидания.

Друзья говорят мне, что я за последний год смягчилась и стала больше философствовать. Не знаю, так ли это… но мелкие драконы точно милашки.

ИНГРИД

Моя дочь была хорошей матерью, ну или пыталась ею быть. Но она всегда была слегка не от мира сего, не могла должным образом строить планы и их придерживаться. После школы пыталась добиться успеха в Калифорнии как художница, но получилось не очень – она сказала мне, что критики, очевидно, прислушивались к драконам, которые не откликались ни на одно из ее творений, – и она вернулась. А когда у них с Роном родилась Зои, дела стали хуже. Хотя все видели, как сильно они любили друг друга.

[Камера въезжает в коридор на втором этаже, огибает угол и оказывается в той части дома, которую редко видят посторонние. Здесь на стенах висят картины, на которых изображены драконы, – акварелью, маслом, пастелью, фломастерами, карандашом. Одни выполнены вполне зрело и подписаны Джули. Другие – детские, подписаны Зои. На одной картине нарисованы мать с дочкой из одних палочек верхом на мощном крылатом драконе. У дракона ярко-голубые глаза, цвета мигалки на полицейской машине.]

Потом у них начались проблемы с деньгами, и Рон с Джули расстались. Каждый раз, когда я приходила, в доме царил беспорядок. Джули начала пить, чтобы почувствовать себя лучше. Когда это перестало работать, она перешла на кое-что посильнее, чтобы снять боль.

Зои, ей тогда было всего семь, проснулась той ночью, наверное, из-за сирен полицейских машин, которые выехали на убийство – на дороге нашли мертвого человека, это был дилер Джулии. Зои вошла в комнату матери и увидела, что Джули не шевелится, а ее тело окоченело.

Она позвонила мне и смогла сказать сквозь всхлипы только: «У мамы губы голубые! Голубые!» Я позвонила в 911. Но пока доехала скорая, было уже поздно.

Когда Зои жила у меня, ей постоянно снились кошмары, но она про них не рассказывала. Какое-то время она рисовала драконов, таких же, как когда рисовала с мамой, только теперь никогда не раскрашивала им глаза голубым. Я пыталась ей помочь, но к психологу она идти не хотела. «Они заставят меня забыть, – говорила она. – А я не хочу».

Бывает много видов зависимости, и одна из самых коварных – это беспомощная преданность болезненному воспоминанию, самостоятельно возложенное на себя наказание – быть прикованным к острой неровной отмели, образованной из одного-единственного момента в прошлом. Ее воспоминание о Джули в ту ночь – горе, предательство, гнев, вина – главенствовало над ее жизнью. Это был шрам, который занимал все ее существо и который она никак не могла перестать ковырять.

Забвение не приносит утешения, но чтобы излечиться, иногда нужно стереть воспоминание, забыть.

ЗОИ

Александр думает, что драконы изначально прилетели в Маннапорт из-за нашей боли.

Я думаю, это не так. Как я сказала, в Маннапорте нет ничего особенного. У нас средний уровень горя и страданий, покинутости и предательства, не больше и не меньше.

Но мелкие драконы – особенные. Их нельзя использовать для работы, по крайней мере, не так, как этого хотят взрослые. Но если скальпелем нельзя спилить дерево, это не значит, что от него нет толку.

Вот, я приготовила Йегонгу миску повидла, потом ему отнесу. Видите, какую я взяла голубику? Не точно того оттенка, как его глаза, но лучше не нашла. Голубой – очень красивый цвет.

Примечание автора: Подробнее о демоне Максвелла и термодинамических свойствах стирания информации читайте «Термодинамику вычислений. Обзор» Чарльза Беннета («Международный журнал теоретической физики», том 21, № 12 (1982), стр. 905–940).

Нидхёг. Джо Уолтон

Начало и конец всего,
Что корень подгрызает,
Там, где не видно ничего,
В кромешной тьме под залом.

Не важно, пир над ней идет
Иль в битвах люд страдает –
Веселье рвет, отвагу жрет
И жадно страсть глодает.

[23] Здесь: правительство Содружества.

[24] Джеймс Клерк Максвелл (1831–1879) – шотландский физик и математик.