Маргарита Колосова: Великий редактор

– Я не знаю, почему выбрали именно меня. Вообще принцип этого отбора мне не понятен. Дело явно не в оценках, ведь я даже до первой десятки не добралась. В отличии от той же Сони, – бойко болтала Таня – соседка Антона по автобусу.

Когда Антон увидел ее круглое веснушчатое лицо в толпе на остановке он даже немного обрадовался. Среди одногруппников по онлайн-курсу редактуры именно с ней у парня сложились наиболее дружеские отношения.

Приглашение на вручение дипломов пришло вчера утром – ровно за сутки до отъезда. Конечно, всех заранее предупредили о дате торжества. Но никто не знал, пригласят ли именно его.

– В отличии от кого?

– Сони! Ну, этой бездельницы, которая выбилась в лидеры и получила 100% скидку на обучение. Бедняжка, она так об этом мечтала. Мне казалось, она даже учится не ради знаний, а ради этого вручения, – последнее слово Таня проговорила ироничным торжественным полушепотом. У Антона в голове не укладывалась, как можно было так говорить про курсы редакторов, куда мечтают поступить почти все профессионалы. Да еще и платят огромные деньги, чтобы прикоснуться к мудрости Василия Михайлова и его команды.

– Откуда ты знаешь?

– Да так… болтали с ней пару раз. Уважаемый, а куда мы едем? – резко переключилась на водителя Таня.

– Так в санаторий же, – слова пылью вылетели из-под веника усов.

– А где этот санаторий?

– В Тверской области. Вон уже и знак проехали.

– А поточнее можете сказать?

– Девушка, не могу. Не положено же. Я вам уже объяснял.

Таня насупилась и откинулась на спинку сиденья. В салоне повисла густая, окутывающая дымкой тишина, спастись от которой не получится и в социальных сетях. Телефоны забрали еще на остановке. Алгоритм был простой: отметиться у куратора, сдать мобильный, сесть на любое понравившееся место в одном из автобусов. Казалось, что коробка с телефонами где-то тут, у водителя, но никто не мог сказать наверняка. А куратор исчезла за закрытыми дверьми автобуса прямо перед отъездом, даже не попрощавшись. Если бы не личное приглашение Василия Михайлова, которое каждый получил на почту, происходящее выглядело бы в величайшим лохотроном.

Когда заехали в густой лес, металлическую коробку автобуса резко начало качать из стороны в сторону на каждой выбоине. А толстые высокие колеса так и норовили соскочить с лишь намеченной колеи в великое русское бездорожье. Если бы автобусы появились раньше кораблей, то укачивание назвали бы бездорожной болезнью. По крайней мере, от нее точно страдает больше людей, чем от морского проявления.

Антон даже не мог сказать, сколько они ехали через лес по застывшей грязной насыпи, пока автобус не остановился у старого советского санатория из стекла и бетона. Всю последнюю часть пути парень только и старался зафиксироваться в пространстве, чтобы избавиться от тошнотворного головокружения. Он даже не смог ответить на несколько попыток Тани продолжить диалог. Такая дорога могла занять как час, так и несколько минут. И Антону совсем не хотелось знать, сколько на самом деле продлились его мучения.

– Ну, надеюсь, тут-то нам вернут наши мобилки. А то это уже похоже на грабеж! – шутливо возмутилась Таня, вылезая из автобуса.

Недалеко от них уже собралась толпа вокруг девушки из команды организаторов. Ещё перед посадкой в автобусы Антон заметил ее в толпе. Она приковывала к себе все взгляды, потому что источала по-настоящему звериную уверенность. Ее хотелось слушать и слушаться. Практически пресмыкаться перед ее сияющим менеджментом. Голос девушки, звенящий и зычный, проникал в уши даже без громкоговорителя.

– Всем еще раз привет! И добро пожаловать на наш нетворкинг-выпускной. Надеемся, поездка прошла продуктивно и очищающе! Ведь для эффективной работы и креатива нужны пустые мозги. А сегодня мы с вами будем усиленно работать. Что? Где тогда ваши ноутбуки и телефоны? Они на хранении у организаторов. Все, что происходит на нашем выпускном остается на выпускном. Шутка. На самом деле, мы не хотим, чтобы что-либо отвлекало вас друг от друга и пользы, которой вы можете поделиться. Ведь вы, все здесь собравшиеся, лучшие. Либо уже, либо станете такими сегодня вечером. Лучшие – потому, что с вами будет невозможно конкурировать. А вся наша работа будет проходить вот здесь, – девушка постучала себя пальцем по виску, – Теперь всех буду ждать в нашей столовой. И не опаздывайте. Иначе вас ждут жизненные штрафы.

– Что такое пожизненные штрафы? Что-то типа black-листов специалистов? – шепотом спросила Таня.

– Не в курсе. Я тут тоже в первый раз. Слушай, от ее голоса мне еще сильнее подурнело. Я отойду. Встретимся в столовой. И займи мне место!

– Не оставляй меня одну. Я буду тут как идиотка – не пришей… сам знаешь…

Антон только изобразил подобие улыбки и побежал в здание. Там охранник попытался его остановить типичным «Не положено». Казалось странным, что организаторы заранее не научили его объяснять ценность для собеседника и давать точные формулировки. Но когда охранник увидел крупные судороги, перекатывающиеся по телу парня, он просто указал на проход, в конце которого была заветная дверь туалета.

Его ужасно мутило и рвота ему не помогала. Даже там земля под его коленями тряслась, будто весь этот старый санаторий – автобус на узкой продавленной колее среди леса. Время было грязным и вязким. Он уже был готов пропустить обед и просто посидеть тут, в этом прохладном и спокойном туалете. Просто прийти в себя в этой кафельной бухте перед тем, как окунуться в пучину нетворкинга. Но куратор была слишком убедительна. Нельзя пропустить обед.

На трясущихся ватных ногах он добрался до столовой. Ее оказалось легко найти по перезвону вилок и ложек и тяжелому, стелющимся от самой кухни аромату типичной столовской еды. У Антона просто не укладывалось в голове, как пафос и серьезность курсов рифмовалась с этой чисто советской эстетикой.

У дверей в столовую стоял один из кураторов с распечатанным списком имен. Рядом со всеми именами стояли восклицательные знаки, кроме Антона. Куратор исподлобья посмотрел на парня сухим как гербарий взглядом, все сочувствие и надежда которого осталась в бесконечных вордовских документов.

– Как вас зовут? – какой глупый вопрос, подумал Антон, ведь тут нет других вариантов, я остался один в этом списке без пометки.

– Антон Ерофеев.

– Ага. Хорошо, что вы пришли. Пока можете пообедать.

Когда он зашел в столовую, ритмичный звон посуды тут же остановился, и в него воткнулись сотни напряженных взглядов. Таня заняла место за столом, где сидели пара совсем юных девиц с цветными волосами и грузный мужчина, одышку которого было слышно с другой стороны зала. «Интересно, о каком штрафе шла речь? С него снимут баллы на редакторской бирже?», – раздалось тревожное перешептывание за столиком у окна. В такой бесконечной тишине все частное становилось общественным достоянием.

Стул с предательским скрипом разрезал тишину и будто дал стартовый свисток – возвращайтесь к обеду. На столе стояло горячее, суп и какой-то подвядший салат.

Еда совсем не лезла в горло. Антон несколько раз помешал ложкой суп, выловил оттуда кусочек картошки, запил его компотом. Компот был совсем как в школе и даже вызывал теплую ностальгию, ведь все самое страшное со временем выветрилось из головы. И вот снова выпускной, после которого о старой жизни должны остаться только хорошие воспоминания. А полуголодные времена без заказов, грубые заказчики и сотни тестовых заданий сотрутся из памяти навсегда. Ну или останутся просто где-то на задворках мозга и будут появляться на свет только по требованию. Если штраф не испортит все.

Нет. Он не должен испортить. Антон не позволит. Ему нужна эта новая жизнь с дипломом, подтверждающим, что он смог осилить изматывающие курсы. Ходили слухи, что одна девушка не справлялась с нагрузкой от курса и работы, но отказаться ни от чего не смогла. Говорят, теперь она встречает выпускной в частной гостинице на мягкой кровати с мягкими же ремнями. Зато в середине рейтинга студентов.

Таня быстро глянула на Антона и мотнула подбородком в сторону двери. Он было подумал, пришел сам Василий Михайлов. Но там стоял нервно оглядывающийся паренек. Кажется, Антон видел его перед посадкой на автобус.

– У вас точно нет отметки, – покачал головой бесцветный куратор.

– Да она должна быть. Должна!

– Нет-нет. Кажется, вы меня обманываете. Знаете, обманывать на нашем выпускном тоже запрещено. Может быть, вы и с домашками мухлевали, Дмитрий?

– Послушайте! Ладно. Меня тут не было. Мне просто надо было… И я заблудился…

– Здесь сложно заблудиться. Разве Наташа не предупреждала, что опаздывать нельзя?

– Что вы меня отчитываете, как мальчишку. Я взрослый человек! Я шеф-редактор мужского журнала. Давайте-ка я сам решу, когда мне приходить на обед. А когда мне надо, например, помедитировать.

– Так вы медитировали? Это оказалось для вас важнее наставлений куратора?

– Нам не объяснили ценность. Правила коммуникаций – донести значимость и пользу какого-то действия до исполнителя. Как вы ее назвали… Наташа… этого не сделала.

– Ммм. Правила созданы, чтобы их нарушать. Такое правило слышали?

– Тогда давайте нарушим правило со штрафом. Я не знаю, что там. Но я точно его не заслужил.

Спор, казалось, перерос во что-то большее. Он раздувался, и ему уже не хватало места во всем обеденном зале. Этот бессмысленный конфликт привлек к себе абсолютное внимание. И, если с приходом Антона люди просто остановили уже начатые действия, то тут они были так заворожены, что продолжали бить вилками мимо рагу или накладывать сахар в переполненные чашки. Тихий посудный оркестр аккомпанировал спору. И тут настала кульминация. Соло мобильного телефона.

– Что это? – зло спросил куратор.

– Это… это…

– Вы выкрали мобильный телефон?

– Послушайте… Послушайте! Я не брал чужого! Только свое. Это мой рабочий инструмент, я не могу на неопределенное время пропасть со связи, – куратор посмотрел на него своими пустыми глазами.

– Пока вы можете пройти пообедать.

Шеф-редактора трясло всем телом. Заклепки на кожаной куртке нелепо позвякивали в ритм волн страха и злости, пробегающих по его телу. Слово «штраф» влияло на всех как тайное заклинание или древнее проклятье. Никто не знал, что оно повлечет, но узнавать на себе совершенно не хотелось.

Обед закончился почти в полной тишине. В людях смешался взрывоопасный коктейль из предвкушения, страха и любопытства. Никто не решался обсуждать штраф, да и не имел ни малейшего представления о том, что это такое. Но все были в ожидании вечернего мероприятия, которое стало главной темой редких перешептывания среди случайных соседей в столовой. Конечно, многие были заочно знакомы, а некоторые виделись даже лично – на сходках учеников. Но в основном, люди знакомились прямо там. Наверное, в этом и была идея мероприятия – связать учеников. Но почему именно их – для всех оставалось загадкой.

В столовую вошла куратор, которая отвечала за автобус Антона. Она объявила, что их вещи уже ждут в комнатах, а номера каждого – на доске объявлений напротив главного входа. Антону все еще было так плохо, что он даже не стал допивать компот и первым вышел из столовой. Ему просто срочно нужно было прилечь.

На потрясающем своей точностью и логичностью плакате он быстро нашел себя. Его спортивная сумка стояла на кровати ближе к двери, а у той, что у окна – какой-то походный рюкзак. Последних сил хватило, чтобы поменять вещи местами и свалиться в тревожную болезненную дремоту. Его еще никогда в жизни так сильно не укачивало.

– Эй, парень! – кто-то слегка потряс его за предплечье. – Вставай, скоро начнется выпускной.

– Что? Сколько времени? – будто сквозь вязкий кисель спросил Антон.