Село Алексашино было вотчиннымпронского князя Дмитрия Андреевича, всё ,что осталось от некогда богатого удел, растраченного в схватках за рязанский стол. Как прошёл слух, что орда идёт, так тиун местный сбежал с казной. Куда не ведомо.Кто говорил, что в Москву побёг казну спасая, кто говорил, что вор он, утёк, ищи-свищи. Староста, дородный мужик в годах, сказал, что они не из пугливых, что рухлядь какую, да прочее добро схоронили в лесу, с бабами и детьми. да стариками, а мужики все тут. И вправду, когда вышли селяне к воеводе и атаману было их на вскидку более полуста, да все с рогатинами, топорами, а были и те, что с пищалями.

–Ты боярин жди когда стемнеет -говорил староста -они из тайного места своего выйдут, и к реке. Они ,надо знать тоже не дурни под сабли ваши шеи подставлять.

–Отчего же ты думаешь, что они в степь уйти решили? -спросил Телепнёв

–Вчера село соседнее горело, дым за лесом столбом стоял. Да есть слух, что погост Уховский пожгли, церкву тамошнюю разграбили. С добром то им чего тут ещё искать, да ежели они уж поняли, что ваши то тут!

–Умён борода, а?!А то боярин, он дело говорит. Вчера со Змиевой дороги дозор вернулся, как раз в той стороне были, так какие-то на два села напали. Первое набегом прошли -атаман криво усмехнулся- только крынки на плетнях поколотили. а во втором бой учинили. Пол села пожгли, но дале тамошние мужики отбились. Да и видно боятся нехристи. чуют что охота за ними идёт.

Телепнёв даже залюбовался атаманом, до того ладно сидел он в седле, да понукал своего резвого скакуна. Воин хоть куда! Кому набег горе, а ему вот радость -лишний раз саблей помахать, а будет удача, так и юрты степнякам подпалить, да хабар взять.

–Ладно, вели своим. И я стрельцов пошлю в дозоры.

Иван с Михеем ,да с Кукишем, и ещё с двумя стрельцами, были отправлены сторожить вдоль берега. Закатилось солнышко за полудень, стемнело, но ночь была ясная. Висела над рекой полная луна, точно серебряная монета.

–Костёр вроде- не громко проговорил Бобёр, заметив сквозь редкую рощицу огонь.

–И то прафда -натянув поводья подтвердил Кукиш- Посмотрим?

–А то…сворачивай ребята.– приказал Бобёр

Миновав рощу, стрельцы выехали на поляну, частью своей бывшей речным берегом, на котором потрескивал костёр, с сошками ,а на них висел котёл. Видно было, что баба над котлом колдует. Навстречу стрельцам поднялись ещё фигур шесть-семь, допреж того как выехали они на поляну услышавшие конский топот, да звон сбруи. Один так близка подошёл к Михею, что даже положил руку на холку стрелецкого коня. Михей подал назад.

–Ты. добрый человек, стой где стоишь, а то вишь, конь то мой пугается тебя- проговорил Бобёр громко, но без угрозы в голосе. -Вы кто таки будете?

–А я что? Я ничего…-заговорил подошедший, голос его был надтреснутый, словно звучал из треснувшего горшка -Рыбаки мы. Рыбалим вот. С утра с верховий спустились, а теперь на ночёвку встали.

–А лодка ваша где- же?

–А вон -говоривший полуповернулся и махнул рукой на реку. Теперь луна высветила его, длинного, и поди костлявого, одетого кое как, но перепоясанного широким поясом из добротной кожи- И снасти там. Только не задался день то, не наловили ничего. Не идёт рыба.

–Иван, глянь там.– обернулся к Ивану Бобёр, и снова обратился к костлявому -Вы что же не слышали, что черемисы озоруют? Вокруг сёла горят, а вы в самое пекло, чудно как-то.

Заметил Бобёр, что остальные рыбаки начали постепенно окружать стрелецкий отряд, насчитал он их числом восемь, кроме костлявого, да бабы, которая так и сидела у костра с котлом, да помешивала варево.

–Ты своим то скажи чтобы к костру отошли. А то как-то тесновато становится!

–Не нажимай мужики, а то служивые нас опасаются.– со смешком в голосе крикнул костлявый -Говорю же- рыбаки мы. Вон твой человечек снасти наши смотрит.

Иван меж тем, при свете луны, пошарил в лодке. С рыбным делом он знаком не был, и разобрал только, что свалены в лодке сети, да оглобли какие-то.

–Ну чего там? -услышал он окрик Бобра.

–Да вроде снасти рыбацкие.– ответил Иван, и тут уловил звук такой как будто лошадь губами зашлёпала, поднял голову и увидел у берега лошадку, не породистую.– Лошадь у них тут.

–Лошадь?

–Так на вёслах идти тяжело. А так лошадь с берега тянет…когда обратно то вверх пойдём, да с уловом.– ответил костлявый.

–Ну да…ну да. -пробормотал Бобёр считая теперь у костра сгрудившихся рыбаков. вроде восемь было, теперь семь стало- Ладно. Иван вершничай! Да поедем. Где Иван то?!

Иван же заметил ,что к лошадке, что паслась на берегу была привязана верёвка другим концом терявшаяся в прибрежных зарослях, подумал-подумал, и пошёл по верёвочки. Вилась она не долго, через два на десять шагов вышел он к запруде, перегороженной так будто бы бобёр тут трудился, хатку себе строил, а в запруде кто-то плескался. Пригляделся Иван и обомлев понял, что торчат над водой три головы. Там ,в воде были люди. Иван распластался перед запрудою, и схватил того, что был ближе всех к нему как мог. за шиворот. Глаза у человека были навыкате, круглые от страха. Рот забит тряпкой, да повязан верёвкой, навроде удил лошадиных.

–Ты кто? -пробормотал Иван, а человек в его руках глянул поверх ивановой головы, и завертелся, забился в страхе.

Иван резко перевернулся на спину и успел заметить чёрную тень над собой. Тень замахнулась, Иван рванул с пояса нож, и как не раз делал в драках с уличными мальчишками, что есть сил двинул каблуком под колено врагу. Тень рухнула на него, и уже не о чём больше не думая всадил Иван лезвие ей в бок, вынул и всадил ещё раз, и так повторял под замирающие стоны. Когда враг лежавший на нём совсем обмяк. скинул его Иван и оборотился в запруде. Тот что был близко вытащил руки из воды и протянул. Были они связанными.Иван начал резать верёвки и что есть мочи кричать:

–Полон тут у них! Полон…бродники это!!!

С развязанными руками пленник выбрался на берег. В несколько движений стянул кляп со рта.

–Реж путы на ногах, служивый! Я Афонасий Соколов, суконной сотни гость, купец новгородский…Там товарищи мои!

И тут лежавший трупом разбойник вдруг ожил и махнул рукой в которой так и осталось зажатым оружие. Иван почувствовал как огрели его по голове, как что-то липкое и горячее потекло на лицо, замутилось всё в нём и ткнулся он головой в землю.

–Ах ты же…-Соколов схватил иванов нож, насел на разбойника и раз пять ткнул его ножом под сердце, приговаривая -Сейчас други, сейчас!

Так реагировал он на шумное плескание в запруде, где двое товарищей ждали освобождения.

На поляне же, как только Иван закричал, Бобёр направил лошадь на костлявого "рыбака",сбил его с ног, ловко спрыгнул из седла и огрел врага рукоятью плети так, что тот охнув лишился сознания.

–Бей их ребята! -окрик этот был уже лишним.

Кукиш уже был на земле, вынув из перевязи свой палаш с ножнами, чтобы они потом не болтались промеж ног, освободил клинок, взмахнул им пару раз и проговорил:"Отлично коспода, састелим семельку красной скатеркой!В посицию!".Первым же выпадом уложил он разбойника, что кинулся на него с ножом и кистёнём. Отбил атаку второго, в руке у которого сверкнул синим светом тонкий бухарский стелет, и ответным ударом пробил ему рот так, что остриё палаша вышло из затылка. Оставшиеся пятеро видя такою судьбу своих товарищей замялись. думая бежать или всё же пытать удачу в схватке, и заминки этой хватило, чтобы один из стрельцов вынул из кожуха пищаль, разжёг запал и стрельнул на удачу. Удача оказалось счастливой, уложил он одного из противников, другие бросились кто куда в рассыпную, кто берегом стал спасаться, кто в воду прыгнул.

Бобёр успел связать стонавшего костлявого, и подтащил его к костру. Тут увидел он лежавшую ничком за котлом бабу. Она подняла к нему лицо замазанное сажей, видимо от костра."Ишь ты, хитра, постаралась "красоту" навести!",подумал Михёй, а в слух сказал:

–Да бес с ними. пусть бегут! Язык у нас есть. Да Ивана ищите! -и снова посмотрев на чумазое лицо -Да бабу не обижайте, может она не своей волей тут!

Иван почувствовал, как несколько рук подхватили его. и подняли на ноги.

–Ифан, люпесный теска, здоров ли ты?!-услышал он голос Кукиша, и хотя было ему очень не хорошо, улыбнулся, и пробормотал:

–Да уж, здоров.

–Ты служивый скажи кто ты таков, да куда тебе поминки послать -громко. почти кричал в другое ухо Ивану вроде знакомый голос -мы с товарищами не поскупимся, ты нас нонче спас! Оно так может быть и от смерти!

–От смерти вряд ли -услышал Иван голос Бобра- Да посадите вы парня…вон к коряге. А ты чумазая, воды нагрей да рану промой! Чего смотришь, не тронет тебя никто!

Ивана посадили спиной к коряге. Кукиш присел напротив:

–С крещением тебя. -была в интонации русского немца и печаль, и одобрение. Может вспомнил в этот момент Иоганн-Готлиб что-то из своей молодости.

Присевший рядом новгородской суконной сотни купец Соколов посмотрел на Ивана с восторгом:

–Первый раз в деле? Молодец! Ловко ты того бродника уложил!

И тут Иван вспомнил, что убил человека. Вспомнил как тыкал его в бок ножом, как вздрагивал и стонал его враг. И стало Ивану совсем тошно.

–Вина что ли дайте!

Бобёр тем временем доставший из широкой заседельной сумки медный казанок, подал бабе. знаками показав чтобы порасторопней была, и в след казанку достал баклажку.

–Старый способ полонян то прятать -говорил он идя к месту где сидели Иван с Кукишем, и новгородский купец -На вот Вашьша. хлебного вина выпей, да не налегай, нам ещё ехать. А давай други корягу то поближе к костру перетащим.

Пока Кукиш поддерживал Ивана ведя к костру, новгородцы втроём перетащили корягу выброшенную на берег реки течением, и поставили поудобней.

–Так я говорю вот так выкопают заводь, ежели у реки. нагонят воды так чтобы не до краёв, но чтобы пленникам то по шею было ,и запруду поставят. К ней верёвку. если вдруг стражники ,или ещё кто. за веревку дёрнут и поминай как звали. полоняники то в той запруде и потонут…и тишина. Что же они с вами сделать то хотели?

Пока другие стрельцы обшарили убитых бродников, да уложили их рядком, новгородцы стянули с убитых что подошло, чтобы переодеться в сухое.

–В лихой час мы по делам в Нижний то отправились -проговорил Соколов, бывший видимо среди новгородских за старшего -Но я так думаю, что ждали нас на дороге. Холопов, что мы в охрану наняли, двоих, стразу пристукнули. Обобрали прямо на месте, связали да вот повезли до реки. а тут в яму эту скинули…

–Как нехристи в набег пошли, так местные то разбойнички сразу почуяли, что настало их время! -хлопнул себя с досадой ладонью по колену Бобёр-А ведь поди же нашей веры. православной! Вон на каждом крест!– махнул он рукой в сторону убитых. -Так говоришь ждали вас? А коли обобрали. чего же не убили…или хотели черемисам продать?

Меж тем чумазая баба подсела к ним, поставила казанок с теплой водой, и начала обмывать иванову рану. Иван отдал баклажку Кукишу, тот приложился, крякнул от удовольствия ,и передал двум товарищам, что как раз подошли в костру.

Новгородец с ненавистью смотревший на бабу продолжил:

–Думаю я так, или кто-то из Новгорода, или из Нижнего, послал весточку на тот берег, что вот мол купец Соколов едет, или здесь уже. а этим -новгородец ткнул пальцем в лежавшего чуть подальше костлявого предводителя разбойников, тот был связан, и уже пришёл в себя -этим заказали нас. Завтра бы он нас черемисам отдал, а те бы рассчитались с ними, а там в Сарай, или в Судак…

–И что же? -желая понять спросил Бобёр

–Венецийцы, да генуэзцы, живыми людьми бойко торгуют. у них всюду подвязки есть. Там и наши дела ведут, быстро бы весточку в Новгород послали, что мол так и так, в плену Соколов, платите выкуп!

–И сколько пы са тепя сапросили?– полюбопытствовал Кукиш

–За всех троих рублей больше тысячи, а может и две.

–Ох ты и важен же! -воскликнул Бобёр