– Сказал ей, что предпочитаю взрослых тёть, а Айка пообещала, что я об этом пожалею… И ушла. А нам тогда как раз с Алёнкой вызов пришёл, и мы стартанули в Сидней. Ну а там… сами понимаете – сначала восторг, потом адаптация… Да я, честно говоря, про Айку и думать забыл. Чувством вины тоже не особо мучился. И с Алёнкой всё было отлично. А потом она мне написала…

– Кто – Алёна? – уточнил Женёк, но ответил Геныч:

– Да, Жек, – Алёна! А то как бы ещё Кирюха догадался, что у них всё тип-топ?! Я вот тебе сейчас тоже напишу: «Евгений, Вы мудятел!»

– Айка мне написала, – прервал я дебаты. – Но назвалась Гейшей, а я не знал, что это она. Интересно писала… притчи, сказки, истории всякие… Полгода, наверное, строчила в пустоту. То есть я читал, конечно, но не отвечал, да и не собирался. А зачем? Думал, ей надоест. А в какой-то момент зацепило… и мы стали переписываться. И я подсел на эти письма, ждать их стал. А почти полтора года назад я встретил её в баре.

– Айку?

– Гейшу! Ну, то есть Айку, конечно… Ну, я ж лицо моей Гейши не видел, а на фото были видны только волосы и татуха на плечах. Вот по ней и узнал – по тату. А я ж бухой тогда был в лоскуты.

– Ты-ы? – в один голос протрубили оба.

– Ага… Я как раз от Алёнки ушёл в тот вечер… Мы как-то не очень красиво расстались. А-а, так у меня ж тогда днюха была – праздновал я! А потом Гейшу, ну то есть Айку увидел… А потом… проснулся в её квартире.

– С ней? – вскинулся Женёк.

– Голый? – догнал его Геныч. – А как же… возраст согласия?..

– Не, ребят, всё прилично было и все уже добрались до совершеннолетия, – успокоил я. – Да и проснулся я в одиночестве, только не помнил ни хрена…

– Ну как так, Кирюх, это ж не про тебя! Ладно бы Жека заблудился…

– Чья б мычала, Геныч! – оскорбился Женёк. – Или напомнить, как тебя в плен маргиналы взяли? Ты вообще без трусов проснулся!

– А добрый друг о таком бы не напомнил, – помрачнев, пробухтел Геныч.

Жека на удивление резво сорвался с места, присел на корточки рядом с Генычем и покаянно склонил голову.

– Да пошёл ты, придурок, – Геныч толкнул его в лоб и заулыбался. – Кирюх, можно эту страшную историю я тебе потом расскажу? А то этот циклоп всё извратит и опошлит, а случай, между прочим, трагический…

Я посмотрел на друзей и у меня ком застрял в горле. Они могли жёстко стебать друг друга, но всегда ощущали границу. И оба, не задумываясь и не разбираясь, кто прав, впрягались в любую мясорубку за каждого из нашей четвёрки. И Макс такой же. Наверняка он расстроится, что сегодня не с нами. Но я рад, что Малыш цел.

* * *

Дальше парни слушали меня молча. Я рассказал, как провёл лучший отпуск в своей жизни в компании Айки и её сестры… Как долго приручал мою маленькую Гейшу и сходил по ней с ума. Хорошо, что я был терпелив… Потому что по-другому с Айкой нельзя. Сашка, её сестра, мне много всего рассказала… Хотя умолчала о гораздо большем.

Я узнал, что до тринадцати лет моя Айка жила в Киеве в благополучной и полной семье. Отец – успешный программист, мама – певица… Хотя, вспоминая как задумалась Сашка над маминой профессией, я решил, что либо певица из неё так себе, либо – мама. Но свои выводы оставил при себе.

А в тринадцать лет Айка приехала в наш Воронцовск и стала жить с бабушкой. Почему? На этот вопрос Сашка вразумительно не ответила. Зато рассказала о другом… Как вкалывала моя кроха с четырнадцати лет, совмещая учёбу с двумя подработками… Как школу окончила в пятнадцать, потому что в первый класс пошла на два года раньше положенного срока. Неудивительно, что Айка так ненавидит учиться!

– А может, твоя Гейша в своём Киеве замочила кого-нибудь? – осторожно предположил Женёк. – Ну… случайно! Нунчаки – страшные штуки, а если ты говоришь, что она с десяти лет тренируется…

– Она не применяла их на людях, – возразил я, а Жека многозначительно промычал, вероятно, вспомнив сегодняшний вечер.

– Можно подумать, это охереть какой веский повод, чтобы отказаться от своего ребёнка! – гулко возмутился Геныч. – Гиены, сука, а не родичи!

– Ей было шестнадцать, когда умерла бабушка. К счастью, старушка позаботилась о внучке и оставила ей квартиру. Вот тогда же Айкина семья разделилась. Мать из Киева перебралась в Воронцовск (на свою родину) и привезла с собой дочерей. А отец с сыном остались в родной Украине. Оказалось, что, кроме Сашки, у Айки есть ещё одна сестра (на год или два младше) и брат, который старше Айки на два года, он же Сашкин близнец и зовут его тоже Сашка. – я покосился на вытянутую физиономию Женьки и усмехнулся. – Вот и я не сразу понял. Удивительная семья!

– Так, стоп! – Геныч схватился за голову. – Рыжую сестру зовут Сашка? Бля-а… рыжие бабы захватили нашу планету!

– Александрина, – уточнил я.

– Охереть как красиво! А её брат-близнец – Александр, значит… Так, что ль?

– Му-гу, – соглашаюсь. – Но на фото они не слишком похожи.

– Да похер! Ясное дело, они отличаются в некоторых местах. Слышь, а они, случайно, не Александровичи?

– Н-н…нет, – вспомнил я, – Валентиновичи.

– Странно… А младшую как зовут?

– Не помню, но как-то необычно…

– Тогда сто пудов – Шурка! – заключил Геныч. – Класс! Да, Жек?

– Геныч, да на хер она нам нужна?! – заорал Жека. – Я и так уже запутался! Мне вот другое интересно! Кирыч, как в семье рыжих Шуриков возникла твоя Айка? Она же азиатка! Её удочерили, что ли?

Вот и я так думал… что родную они хрен бы отправили в ссылку.

– Сашка говорит, что это волшебство генетики, – я невесело усмехаюсь и признаюсь себе, что благодарен тому волшебнику, что разбавил рыжие гены.

– Да ничего она не азиатка, – встрял Геныч. – Глаза большие, губки пухлые… я всё разглядел, Кирюх!

– Не-не-не! – это Жека. – Какой-то самурай там точно отметился. Ну да ладно, это всё дело десятое. Кирюх, так я не понял – всё срослось или?..

Это самое сложное… Потому что я не знаю правильный ответ. А сейчас, проваливаясь в воспоминания, я снова ощущаю, как протяжно и тоскливо скулит воспалённое нутро, заглушая физическую боль.

– Сегодня твоя Гейша не показалась мне слишком взволнованной, – не отстаёт Женёк. – Она тебя кинула?

– Неуместное слово, Жек, – рявкаю слишком резко и голова взрывается болью.

Взволнованная Айка?.. Я бы и сам посмотрел.

– Мы были вместе, пока оба нуждались в этом… просто в отличие от меня Айке не нужны эти отношения. Ты сам знаешь, что так бывает. Короче, как бы не поступила Айка, у неё были на это причины… Уверен в этом. Она со мной была честной… Хм… Даже слишком… но мне не в чем её упрекнуть, а уж вам тем более. Тогда она от меня улетела… А сейчас я должен её вернуть.

– Кирюх, а ты это только сейчас решил? – невинно поинтересовался Геныч. – Спустя год? Может, лучше синичку в руках?

– Да поздно, Геныч… когда крышу унесло за журавлями. Тогда я тоже улетел за Айкой… в тот же день.

– В смысле? Куда ты улетел? – нестройно и поражённо прозвучали пацаны.

– Сюда… в Воронцовск, – признался я, ожидая бурной реакции, однако возмущённых комментариев не последовало, и я продолжил: – Только без обид, пацаны, я даже дома не показывался… Поехал сразу к ней.

Глава 9
Кирилл

Год назад (28 декабря)

– Кирилл Андреевич, а Вы откуда звоните? – взволнованно блеет мой администратор Алик. – Вы что, уже вернулись?

– Нет, – рычу в трубку. – Адрес Айки мне найди! Бегом!

– Айки?.. Э-э… это Скрипки, что ли? – удивляется Алик, но тут же ехидно интересуется: – Эта чокнутая опять что-то натворила?

– Алик! Я вот сейчас что непонятное сказал?

– Но-о… я не знаю, Кирилл Андреевич, адрес-то вряд ли остался… Вы же сами…

– В твоих интересах немедленно найти мне этот чёртов адрес! Или завтра можешь искать себе новую работу.

Спустя три часа такси доставило меня не в самый благополучный район города и притормозило возле обшарпанной, но ещё крепенькой пятиэтажки.

Обвешанный разноцветными пакетами, как новогодняя ёлка, и обняв четыре букета, я запрокидываю голову и разглядываю окна, пытаясь угадать, за которым из них прячется моя беглянка. Вот я и здесь. Нет ничего невозможного, если ты охерел до нужной кондиции. Но сердце грохочет так, что даже цветы вздрагивают.

Спокойно, Кирюха, твой вспотевший и заикающийся полутруп Айке на хрен не нужен!

Жму кнопку домофона, и долгая пронзительная трель ещё сильнее разгоняет мой беспокойный мотор. Айка может и не впустить. Но кто-то же всё равно войдет или выйдет в эту чёртову дверь. Почему они не отзываются? Может, увидели меня из окна?

– Кто? – наконец, раздается из динамика женский голос. Молодой и приятный, но точно не Айкин и не Сашкин.

– Дед Мороз! – отзываюсь басом и, чувствуя себя полным дураком, добавляю, скривившись: – Я подарки вам принёс.

– М-м… Так это Вас только что примчали волшебные сани? – игриво отзывается голос, а я, быстро перебрав в уме несколько идиотских вариантов ответа, бодро провозгласил:

– Да!

– Тогда прошу! – сладко пропела женщина, а волшебная дверь распахнулась, впуская меня в вожделенный, пропахший сыростью, перегаром и кошачьей мочой подъезд.

Нужная мне квартира обнаружилась на четвёртом этаже. А из-за приоткрытой двери выглянула обладательница кокетливого голоса.

– У-у, какая красота! – женщина восторженно оценила пёстрое и благоухающее разноцветие, внутри которого затерялся напряжённый, уставший и страшно взволнованный я. – Надеюсь, Вы не ошиблись адресом, молодой человек! Ой, простите, Дед Мороз! Милости прошу!

Хозяйка квартиры посторонилась, впуская меня внутрь, а я вдруг подумал: «А если и правда ошибся?»

– Простите, мне нужна Аика Скрипка, – я притормозил на пороге, вглядываясь в зелёные глаза блондинки. Ничего общего с моей Айкой.

– Так все эти чудесные дары для Айи? – она приветливо улыбнулась, но в голосе я уловил разочарование.

– Не только…

– А-а, ну тогда Вы по адресу, – ласково проворковала блондинка. – Я Анастасия, мама Аики. А Вы так и будете стоять в подъезде?

Спустя полчаса я всё ещё здесь, в маленькой кухоньке… совершенно растерянный и придавленный информацией, точнее, её отсутствием. Сашка не совершенно реагирует на мои звонки… Рыжая стерва! А Анастасия… Своих дочерей она не видела с сентября.

«Путешествуют! Они ведь у меня богатые девочки!» – обиженно произнесла женщина, поведя рукой и призывая меня обратить внимание на вопиющее небогатство обстановки.

Чай давно остыл, а нетронутый кусок торта так и остался сиротливо лежать на моей тарелке. В поисках верного решения бешено крутятся шестерёнки в моей тяжёлой голове, пока бедная мама богатых девочек вливает мне в уши совершенно бесполезные сведения. О том, как трудно в наше время хорошей певице найти достойную работу, потому что талант перестал быть востребован! Безголосые малолетние шлюшки развлекают тупую публику своим бездарным репертуаром в то время, как она, Анастасия, вынуждена запереть свой бесценный дар в этой неблагоустроенной тесной клетушке.

– Вот скажите мне, разве это справедливо? – она всплеснула руками, отчего полы её тесного халатика распахнулись, являя моему взору пышную грудь в чёрных кружевах.

Я сочувственно кивнул головой и отвёл взгляд, продолжая думать о своём.

– А мужчины!.. Они же совершенно забыли, что значит быть мужчинами! Куда подевались рыцари, Кирилл?!

Я отстранённо пожимаю плечами и с удивлением выслушиваю очередное надрывное откровение:

– Ведь этим же похотливым кобелям совершенно плевать, что творится в моей душе! Им всем только тело моё подавай!

Наверное, я непозволительно долго пялюсь на это тело, облачённое в нелепый тесный халатик… «Кому оно нужно?» – эта некстати залетевшая мысль мгновенно отрезвляет и неожиданно смущает.