– А при том, мой юный друг, что в демократической стране власть сразу же отреагировала бы на сигналы борца с коррупцией Алеши Поповича, вернее Навального, и поинтересовалась у железнодорожного президента: откуда дровишки, вернее, шубы? Он бы парочку продал и сделал эскалаторы. Правда, бабушка? – обратился он к старушке, чей чемодан подхватил еще на нижней площадке лестницы и тащил наверх вместе с огромным Ирининым.

– Ох, и не говори, сынок, тяжко совсем тяжко, – ответила старушка фразой, которую, судя по интонации, повторяла по любому поводу и без повода.

Поезд «Санкт-Петербург – Одесса» стоял на боковом пути, который ребята с трудом смогли найти.

– Странный какой-то поезд, – засомневалась Ира. – Ты уверен, что мы ничего не перепутали?

– Видишь, табличка висит: «Санкт-Петербург – Одесса». Разве есть на свете другие такие же два города? Что тебя не утраивает?

– Старый он какой-то. Мне кажется, я в военных фильмах такие же видела. Откуда этот здесь взялся?

Состав, действительно, новизной не отличался. Старые вагоны, запущенные в эксплуатацию, как минимум, полвека назад, окрашенные темно-зеленой краской, с давно не открывавшимися окнами, с потерявшими былую прозрачность стеклами в деревянных рамах, со специфическим запахом нечистот и мазутной смазки, исходившим из-под днища вагонов, производил не самое лучшее впечатление.

– Смотри, какая краля! – послышалось за спиной. – Поезд ей старый!

Это говорила стоявшая у дверей вагона высокая толстая проводница в форме, едва сходившейся на ее обширной груди.

– У вас в России власть народных денег не жалеет! Сделала такие цены на билеты, что народ перестал ездить, а у нас на Украине думают о людях, цены низкие, вот и нет средств новые составы закупить.

– Странно, зачем же вы тогда такую замечательную власть свергли? – поинтересовался стоявший у вагона мужичок спортивного вида.

– А кто ее свергал? Мы что ли? – взвилась проводница. – Это придурки майданутые устроили. Им больше делать нечего, только скакать! – с большим чувством высказала она и скомандовала:

– Заходите в вагон!

Внутреннее убранство вагона тоже комфортом не отличалось. Тяжелый дух плацкарта был замешан на различных запахах: еды, которую вытаскивали пассажиры из пакетов, лишь стоило тронуться составу; не совсем высохшего белья, стиранного дешевыми стиральными порошками; старых матрасов, лежавших в скатках на вторых полках, пропитанных за долгие годы эксплуатации потом многих тысяч спавших на них пассажиров.

– Да, вагоны из моего забытого детства, – произнес Петька, заталкивая Иринин чемодан под нижнюю полку вагона.

– Как это вы умудрились забыть то, что еще не прошло? – поинтересовалась сидевшая на соседней полке немолодая женщина.

Пока Петька собирался с мыслями, чтобы ответить на это провокационное замечание, в их отсек зашел еще один пассажир и недовольным тоном сказал:

– Молодой человек, если вы уже устроились, дайте это сделать остальным.

– Да, да, пожалуйста, мы выйдем на улицу глотнуть на прощание чистого воздуха. Идем, Ириша! – с готовностью ответил Петька и повернулся к стоявшей в ожидании девушке.

Когда они вернулись, соседи по купе – дама и строгий мужчина – уже сидели рядом на одной из нижних полок, а на боковом сидении примостился новый пассажир – мужчина лет сорока с большой гладкой лысиной, обрамленной густыми черными кудрями, и ярким сладострастным ртом с влажными пухлыми губами. Поздоровавшись с новым соседом, Петька, скользнув взглядом по новому соседу, подумал: «Чистый сатир с картин из «Эрмитажа», только козлиных ног не видно».

– Садись, Ириска, – показал он жестом на свободную полку.

– Ириска, я не ослышался? – спросил Сатир. – Очень мило. Это значит «Ирочка»?

– Кому как, – недружелюбно ответил за подружку Петька. – Кому Ириска, а кому и Ирина Дмитриевна.

– Вот как! – улыбнулась пожилая дама и тут же обратилась с вопросом к засмущавшейся девушке:

– Ирина Дмитриевна, я правильно поняла, что у вас с этим молодым человеком верхняя и нижняя полки?

– Да, – опять перехватил инициативу Петя. – А что?

– Да ничего, я хотела попросить поменяться со мной местами. Когда-то скакала как козочка с полки на полку, всем нижние места уступала, но вот пришел и мой черед просить о такой любезности.

Судя по отстраненному выражению лица, сидевшего рядом с нею мужчины, его соседка уже просила, но, по всей видимости, получила отказ.

– Ну что, Ириска, полезем вдвоем на верхнюю полку. Прикинь: плацкарт, верхняя полка, рядом я. Романтика! – и, не дождавшись ответа подружки, обращаясь к даме, сказал:

– Она не может отказаться от такого великолепного предложения – проехаться в первый раз в такой романтической обстановке. Ей эти самолеты и круизные лайнеры до смерти надоели, ей экстрим под названием «Укрзализниця» подавай! Ты же согласна, Ириска?

– Да, – безропотно кивнула та.

– Я тоже, можно сказать, впервые за долгие годы попал в плацкарту, – вдруг изрек сидевший рядом с дамой мужчина. – И просто в шоке от этого поезда.

– Зачем же ты взял сюда билеты? – ехидно спросил Сатир. – Вот я, например, хотел сэкономить и взял эти недорогие места, а ты, по всему видно, человек не бедный: или чиновник, или банкир, а ютишься здесь с народом. Непонятно!

– А почему не предприниматель? – поинтересовался мужчина. – Они тоже, вроде, не бедные.

– Не, для предпринимателя ты слишком важный. Предприниматели они крученные, им надо контакты налаживать. К тому же, они свободны в выборе, не полезут в плацкарту. Чиновникам, как русским, так и украинским, не время сейчас в гости друг к другу ездить, значит – ты банкир. Вернее, банковский служащий. Владельцы банков на собственных самолетах летают.

– Да, я действительно служу в банке, начальник отдела, – для веса прибавил Банкир, как его мысленно окрестил Петька. – Просто брал билет в последний день, ничего другого в кассе не было, хорошо хоть этот достался.

Было заметно, что он раздосадован тем, что сидит в этом замызганном плацкартном вагоне и вынужден опускаться до общения с каким-то непонятным народом. Однако прозорливость соседа его удивила, потому он не удержался и спросил:

– Вы что, практикующий психолог?

– Я университетов по психологии не кончал, но любого психолога за пояс заткну, – уверенно заявил Сатир.

– И можете определить по внешнему виду профессию любого человека? – включился в беседу Петя.

– Ну, вашу профессию, молодой человек, и определить не сложно, вы с Ириской… Можно, я тоже буду так вас называть? – поднял он на девушку бархатные глаза. – Студенты технического ВУЗа и едете на майские туснуться в Одессу.

– Точно! – воскликнул Петька. – Но как вы догадались, что мы – студенты-технари?

– Это простая задачка. То, что вы студенты, а не гопники, у вас на лбу написано. Профессия же инженера сейчас не престижна, в технических вузах учатся дети беднейших слоев интеллигенции, рабочего класса и крестьянства, как выражался вождь мирового пролетариата. Таких только на плацкарту и хватает.

– Да ладно, я и на купе могу заработать, – огрызнулся Петька. – Только зачем деньги даром тратить, если всего одну ночь переспать?

– А обо мне что вы скажете, уважаемый прорицатель? – спросила женщина.

– С вами посложнее, но сдается мне, что вы – представитель вымирающего нынче сословия ученых.

– Точно! – воскликнула женщина.

– Не надо, я сам скажу, вы, быстрее всего, кандидат биологических наук, и едете в Одессу на конференцию по проблемам моря или рыбы.

– Потрясающе! Как вы догадались? – воскликнула дама. – Я ихтиолог, еду на международную конференцию по экосистеме Черного моря.

– Догадаться-то нетрудно, – расплылся в улыбке Сатир. – В годах, интеллигентная, застенчивая, в глаза мужчинам дерзко не глядит, а, значит, работает в женском коллективе на уважаемой, но не денежной работе. Едет из одного приморского города в другой. Значит, ученый по морским проблемам, ихтиолог, одним словом.

– С вашими талантами можно такие деньги зарабатывать, чтобы по плацкартам не париться, – уел Петька Сатира.

– А я и зарабатывал, пока не грянул Майдан, – ответил тот. – У меня в пяти городах были школы психологии, где я со своими учениками готовил народ к успеху в жизни.

– Неужели этому можно обучить? – удивился Банкир.

– Как ни странно, можно. Вот приезжает ко мне дама в годах, видно, что ветеран сексуального фонта…

– Как-как? – переспросила Ихтиологиня.

– В смысле того, что все у нее в жизни было, многое осталось, но вот ищет она себе пару и, желательно, молодого и богатого. Что я делаю? Внушаю ей, что ее желания осуществимы, нахожу из числа слушателей желающего сыграть роль ее жениха, беру напрокат самое лучшее свадебное платье и смокинг. Мы фотографируем их в самом лучшем Дворце бракосочетания с цветами и шампанским. Дама рассылает эти фотографии всем знакомым, они исходят злобной слюной от зависти к ее успеху в жизни. Финал: она счастлива! Другой пример: приходит ко мне девушка – откровенная дурнушка, – а хочется ей иметь успех у мужчин. Я ей говорю: «Любой каприз за ваши деньги!» Приглашаю визажиста и стилиста, те приводят ее в божеский вид, мы делаем фотосессию, где она просто красавица, размещаем эти снимки на сайте знакомств и вот встречи с нею, предварительно осыпав ее комплиментами, добиваются сотни мужчин. Причем заметьте, не только наших местных, но и со всего света. Успех есть, она счастлива! Или приезжает ко мне валенок валенком и хочет, чтобы я сделал из него успешного бизнесмена. Я собираю всю группу учащихся. Мы все вместе обсуждаем бизнес-план создания его малого предприятия – овощного ларька. Участники берут на себя роли ментов, санстанции, пожарников, экоконтроля, налоговой. Наш будущий бизнесмен защищает свой проект, чувствуя себя крутым и успешным, что и требовалось по условиям контракта.

– Слушайте, да вы же новоявленный Остап Бедер! – воскликнул Петька. – Надо же так людей разводить! Вы одессит?

– Да нет, я из Винницы. В моей судьбе, конечно, прослеживается определенное сходство с судьбой великого комбинатора. Сейчас я, как и он, потерпел фиаско, и вынужден переквалифицироваться в управдомы.

– Да, ладно, так не бывает, – удивился Петька под всеобщий смех. – А вас тоже румынские пограничники раскулачили, или нашлись другие ушлые товарищи, которые ваш бизнес отжали?

– Увы, мой юный друг, хоть на Украине и распространен рейдерский захват бизнеса, но со мной получилось все проще. Народ Украины решил стать успешным не поодиночке, а всей страной сразу. С началом Майдана в моих школах клиентов убавилось на порядок, а после Нового года пришлось закрыть офисы практически во всех регионах страны. Однако я не унываю. Я решил поднять бизнес на новую ступень, и теперь займусь эзотерикой.

– А что это такое? – удивился Петр.

– Вы, молодой человек, живете в Питере и не знаете, что такое эзотерика? В вашем городе живет отец-основатель этой передовой науки. Я уже возвращаюсь с занятий, а молодое поколение ничего о них не знает? Непорядок! Будем просвещать. Эзотерика – это соединение психологии, экстрасенсорики и оккультизма. Оно дает человеку знания, как жить дальше.

– Так бы и сказал, что гадание на кофейной гуще, а то эзотерика! – вдруг вставил свое слово Банкир. – Думаешь, теперь твой новый опиум для народа будет давать прибыль?

– Еще и как! – радостно воскликнул Сатир, – по крайней мере, на Украине. Майдан убил мой прежний бизнес, он же и раскрутит новый. Если до Майдана все хотели быть успешными и ездили на мои тренинги, то теперь все будут идти ко мне, чтобы найти способ выжить. Времена-то на дворе лихие.

– Что же, вы – украинец, и против Майдана? – удивленно спросил Петька. – Это же так здорово: демократия и все такое…

– Наивный вы человек, если считаете, что Майдан – это демократия. Майдан – это нормальное проявление свободолюбивого духа украинского народа, Майдан – это анархия. Это я, знаток украинской истории, говорю.

– Так вы еще и историк?! – улыбнулась Ихтиологиня.

– Да, а почему нет? Я – продолжатель дела известного украинского историка Бибика, сам ищу и нахожу факты неславянского происхождения украинской нации.