… – Приятно смотреть на женщину, которая наслаждается едой, – сказал он робко, потягивая пиво. Это был безобидный белый воротничок, заглянувший в кайтензуши, чтобы немного расслабиться после изнурительного трудового дня. – В наше время так редко встретишь женщину с хорошим аппетитом.

Мирай подавился куском свинины и закашлялся.

– Что-что? – сказал он низким осипшим голосом.

Услышав, как «женщина с хорошим аппетитом» говорит мужским голосом, белый воротничок подавился пивом.

– Нижайше прошу прощения! – переполошился он, даже со стула соскочил и начал раскланиваться. – Я принял Вас за женщину. Я, должно быть, переутомился. Это моя вина. Я вовсе не хотел Вас обидеть. Пожалуйста, простите меня!

Мирай отмахнулся испачканной в жиру рукой и подцепил тоненькими пальцами с отросшими ногтями кусочек жаренной в кляре курицы.

– Не стоит, все нормально, – сказал он. – Меня часто подкалывают, что я выгляжу не совсем по-мужски. Я не обижаюсь. Таким уж уродился.

– Право, мне так неловко! – продолжал раскланиваться белый воротничок. – Пожалуйста, позвольте мне Вас чем-нибудь угостить, чтобы загладить свою вину!

Мирай заинтригованно поднял бровь и краем глаза глянул на суши «Калифорния», которые он тоже не прочь был навернуть.

– Буду очень признателен! – кивнул он и улыбнулся своей прекрасной симметричной улыбкой.

… – Больше я этого мужика не видел, – продолжал Мирай шесть лет спустя в кабинете своих начальников. – Однако после того случая я осознал, что моя женоподобная внешность – это то, чем я могу пользоваться в корыстных целях. К тому времени простой животный секс уже стоял у меня поперек горла. Связываться с подружками-наркоманками я зарекся, а заморачиваться ради более приличных девушек было как-то в падлу. Ну правда, мне не улыбалась идея растрачивать на кафешки и безделушки весь свой скромный заработок. Ради каких-то несчастных трех минут, чтобы эта курица просто полежала подо мной и поскулила с видом мученицы, которая делает мне одолжение, разрешая засунуть в нее член! Я вообще-то люблю, когда обе стороны получают удовольствие от процесса, а не вот это вот все! Я решил попробовать податься в педерасты и начал общаться со всякими прогрессивными личностями, чтобы собрать необходимую информацию. Мой первый гомосексуальный опыт произошел с вещицами из секс-шопа – все по уму и по инструкциям, с соблюдением надлежащих мер предосторожности. Если вы думаете, что я настолько идиот, чтобы отдать свою задницу на растерзание обдолбанным трансвеститам с факультета моды и дизайна, вы очень сильно ошибаетесь. Потом я по знакомству начал посещать специализированные заведения, где такие услуги оказывают профессионально, поэтому ни о каких неприятных последствиях не могло быть и речи. Там меня между делом любезно просветили, что именно нравится богатым извращенцам и какие нехитрые приемы следует использовать, чтобы им захотелось оставить тебе вознаграждение побольше. Короче, когда на меня стали обращать внимание мужики, готовые щедро заплатить за то, чтобы я составил им компанию, я был всесторонне к этому готов и точно знал, чего хочу от этих встреч. И я понял, что просто рожден для этого. Вот и вся трагедия жизни бестолкового Мирая Тойоты. Спасибо за внимание.

На пару секунд воцарилась гробовая тишина. Затем Мартин взвыл, как смертельно раненный зверь, и завалился спиной на стол.

– Какое скучное у нас с тобой было студенчество, Марти, – снова покачал головой Юки.

На следующий день Мирай принес Мартину кофе. Юки в кабинете не было, но Мирай выбрал такое время для кофе-паузы вовсе не специально.

– Что на этот раз, Мирай? – спросил Мартин, скептически глядя на чашку. – Подсыпал мне яду?

– Нет, Харетересу-сан, только ванили, – ответил Мирай и склонился в глубоком сайкейрее. – Я хочу извиниться за свою вчерашнюю выходку. Нижайше прошу прощения! Уверяю Вас, я сделал это спонтанно и не преследовал никаких коварных целей. А еще я подтверждаю, что Кирияма-сан дал мне решительный отпор, поэтому Вы можете не сомневаться в верности Вашего бизнес-партнера.

Мартин тихонько засмеялся и с удовольствием отпил кофе Мирая.

– А ты отчаянный, Мирай, раз допустил мысль, что сможешь соблазнить Юки.

– Клянусь, я и не думал его соблазнять, я просто хотел его позлить, – отозвался Мирай, перестав кланяться, подкрался своей кошачьей походкой и нахально сел на стол прямо рядом с Мартином. – Я его недолюбливаю.

– Можешь быть уверен, это взаимно.

– Он японец и видит меня насквозь. С ним трудно. Это с Вами проще некуда.

Тут Мирай протянул руку и очень аккуратно погладил Мартина по лбу, заправляя отросшую челку за ухо.

– Мирай… – нахмурился тот.

– Не бойтесь, Харетересу-сан, этот жест вызван самыми безобидными порывами. Вы такой наивный и доверчивый иностранец, что мне было бы больно Вас дурачить.

Мартин сглотнул комок неловкости и запил его ванильным кофе Мирая, позволяя тому и дальше гладить себя по волосам. У смазливого взбалмошного чертенка были приятные руки.

– Все дело в доверии, Мирай, – сказал он.

– Э?..

– Когда два афериста начинают вести какое-то общее дело, как им друг другу доверять, если ты знаешь, что твой партнер в любой момент может воткнуть тебе нож в спину?

Мирай призадумался, а потом пожал плечами.

– Наверное, никак, Харетересу-сан.

– Или всецело, как в нашем с Юки случае, – поднял бровь Мартин. – Мы были неразлучны с первого курса Гарварда, вместе прошли огонь и воду. У меня никогда не хватит духу сделать что-то, что может подорвать его доверие. Во-первых, ему будет больно, а я этого не хочу. Во-вторых, я сам буду чувствовать себя последней скотиной, если предам человека, который всецело мне доверял. Я полагаю, он думает точно так же. К тому же, он японец, а у вас чувство преданности развито гораздо сильнее, чем у европейцев.

– Вы, правда, так думаете, Харетересу-сан? – вскинул брови Мирай в самом невинном недоумении.

Мартин не успел ответить, потому что в кабинет влетел тот, о ком только что говорили.

– Марти, надо срочно заказать детали для филиала в Киото, там какие-то перебои с электричеством. Я составил список, свяжись-ка…

Юки оторвал глаза от бумаг, увидал Мирая, сидящего на столе его верного бизнес-партнера и держащего руку на его лице, и резко захлопнул пасть.

– Юки, это не то, что ты думаешь! – переполошился Мартин.

Юки нахмурился.

– Марти, я сказал, для филиала в Киото срочно нужны детали! Там с напряжением какая-то хрень, надо срочно ремонтировать, а то все взлетит на воздух к чертовой матери и попортит нам дорогостоящее оборудование! Потом будете предаваться вашим телячьим нежностям! Немедленно свяжись со своими ребятами, которые ответственны за закупку!

Мартин изумленно вытаращил свои большие черные глаза и ткнул пальцем в Мирая, который даже ухом не повел и руки с его лица не убрал.

– То есть, ты не будешь нас убивать?..

Юки нетерпеливо закатил глаза.

– А зачем? Он же к тебе не клеится. Вот когда начнет, тогда я обещаю, что вам обоим мало не покажется!

Мартина прошиб холодный пот. Он глянул на Мирая, а тот ответил ему безобидно-стервозным взглядом с вскинутой бровью, мол: «Я же говорил». Мартин прожил в Японии восемь лет и до сих пор не мог перестать поражаться способности жителей этой страны видеть людей насквозь.

Присяжные дамы и господа! Мне еще не доводилось встречать столь крепкого союза и глубокого взаимопонимания, как между этими двумя. И должен признаться, я им завидовал. Какого это – долго любить одного человека, который тоже любит тебя так сильно, что не имеет ничего против, когда другие делают тебе приятно? Каково это вообще – любить?..

Мирай Тойота – психолог широкого профиля

Мирай проснулся под котацу (*Низкий столик с подогревом) в гостиной роскошной квартиры Хартлессов, осмотрелся вокруг и увидел кучу пустых банок из-под пива, горы тарелок с недоеденной едой и безмятежно дрыхнущую ребятню.

– Ох, и влетит же Мираю Тойоте от старых ящеров за то, что он позволил этим спиногрызам устроить такой бардак, – проскулил Мирай, трепля самого себя по волосам.

Потом поднялся, хрустя костями, потоптался на месте, поправляя футболку, и пошел в ванную комнату. Он был там вчера несколько раз, но все равно никак не мог налюбоваться ее размерами и роскошью. Попялившись по сторонам и потрогав вещицы, которые не успел потрогать прошлым вечером, он подошел к зеркалу и глянул на себя, такого сонного, помятого, но до неприличия счастливого. Над губой темнела чуть отросшая щетина.

– Вот блин, как лень бриться-то! – взвыл он. – Черт с ним, сегодня побуду мужиком!

С этими словами он начал собирать волосы в беспорядочный хвост. Споласкивая лицо, он услышал лязг ключа и ломанулся в прихожую, на ходу хватаясь за дверные косяки, чтобы его не заносило на маневрах между углами. Не разглядывая, кто это, и будучи полностью уверенным, что это Мартин, Мирай согнулся пополам в крайне виноватом сайкерее.

– Доброе утро, Харетересу-сан! Я не ждал, что Вы вернетесь так рано! Клянусь, это все мелкие устроили! – не глядя, он ткнул пальцем в сторону гостиной. – Я был против, я им запрещал! Но они сказали, что если я не заткнусь, они позвонят в полицию и скажут, что я их всех изнасиловал! У меня просто не было выбора! Вы не представляете, какой ад мне пришлось пережить, Харетересу-сан! Мерзкие дети меня пинали! И обнимали! Это был худший день в моей жизни! После всего этого кошмара Вы просто обязаны предоставить мне внеплановый отпуск за счет компании! А еще заплатить в четыре раза больше, потому что Вы говорили, что я буду присматривать за одним пацаном, а их оказалось четверо!

В ответ раздалась короткая пугающая пауза, а потом шуршание пластиковых пакетов и робкий женский голос:

– Простите, пожалуйста, а Вы кто?..

Мирай поднял, наконец, голову и увидел ошарашенную толстую японку, явно себя запустившую, с двумя здоровенными пакетами продуктов в руках.

– Прошу прощения, – сказал он, рассматривая ее в глубоком шоке и даже забыв распрямиться. – Я Мирай. Мирай Тойота. Я работаю в «Глории». Харетересу-сан велел мне присмотреть за Куруто, пока они с Кириямой-саном в Киото. В тамошнем филиале случилась авария.

– Вот как, – вышла из ступора Рейджи и тоже поклонилась, шурша тяжелыми пакетами. – Я Рейджи, домработница. Приятно познакомиться.

– Вы – та женщина, которая приготовила всю эту божественную еду?! – восторженно завопил Мирай, выпрямившись одним рывком и подавшись к ней. – Я ни разу в жизни не ел таких изумительных такояки, они просто тают во рту! Я так объелся вчера! Вот бы мне кто-нибудь так готовил!

– Спасибо большое, я очень рада, что Мираю-сану понравилось, как я готовлю, – засмущалась Рейджи.

– Вот, что значит быть спортсменом! – продолжал заливать Мирай. – Уж вы-то знаете толк в здоровом питании! А когда полезное питание еще и вкусное – это просто…

– Спортсменом?.. – прошептала опешившая Рейджи одними губами.

До Мирая дошло, что он ляпнул что-то не то.

– Вы разве не занимаетесь женским сумо, Рейджи-сан?.. – спросил он осторожно. – Просто этот мальчик, Гин-тян… Он боксер… И он принес такую обалденную темпуру… А Вы так божественно готовите, Рейджи-сан… Я тоже подумал, что Вы спортсменка…

Рейджи налилась краской и поклонилась так низко, как только позволяли ее жиры.

– Простите, Мирай-сан. Я не спортсменка, у меня просто лишний вес. Я искренне благодарю Вас за то, что Вы подумали обо мне так хорошо.

Мирай в ужасе раскрыл рот и схватился за волосы, и так еле как собранные. А потом с воплем рухнул на колени и ударился лбом в пол.

– Нижайше прошу прощения, Рейджи-сан! Мирай Тойота такой невежественный человек! Мирай Тойота не хотел обидеть Рейджи-сан! Пожалуйста, Рейджи-сан, простите болтливого Мирая Тойоту! Мирай Тойота постоянно несет бестактную чушь, но он делает это вовсе не со зла, а только из собственной глупости!

– Мирай-сан!

Обалдевшая Рейджи выронила пакеты и начала поднимать их неадекватного гостя с пола.