Я с некоторым напряжением выдержал тяжелый взгляд некроманта и не отступил, когда он так же легко преодолел первую линию защиты и, оставив жену и дочь возле решетки, целенаправленно двинулся в мою сторону. Причем так легко, что мне сразу стало неуютно. И так проворно, что это ощущение едва не превратилось в банальный страх, поскольку при каждом шаге барона в моей голове все тревожнее и тревожнее звенел невидимый колокольчик, настойчиво предупреждающий об опасности. И все медленнее, напротив, билось измененное сердце, которому, в принципе, вообще не нужно было делать эту бесполезную работу.

Демон! Да что происходит с защитой?! Почему этот хлыщ так легко ее обходит?! Где я ошибся?! И не стал ли я, не встретив за последние несколько десятилетий ни одного достойного противника, излишне самонадеянным?!

На наше общее счастье, дойти некромант сумел лишь до середины двора – дальше заклятия создавали слишком плотную преграду. Не зря я извел на нее столько амулетов. И не зря напитал такой силой, что от нее едва не потрескивали стены замка.

Конечно, если бы господин барон постарался, он мог бы продвинуться еще на какое-то расстояние. Все-таки на опытного некроманта она не была рассчитана.

Впрочем, заклятие уже начинало ощутимо припекать господина потомственного мага. Будь он хоть сто раз некромантом, но направленная против нежити защита не могла его не тревожить. Так что он нетерпеливо топтался на месте, ворчал вполголоса, скрипел суставами и выглядел весьма недовольным. А поняв, что дальше пройти не получится, вдруг набычился и, уперевшись плечом в невидимую стену, яростно взревел, намереваясь проломиться сквозь нее, как сквозь простое стекло. В то время как я торопливо высвободил руки и, проклиная свою оплошность, приготовился останавливать его по-другому.

Однако именно при виде моих рук господин барон удивленно замер. Затем вдруг шумно принюхался, будто зверь в период гона. Подался вперед всем корпусом. Наконец впился жадным взором в мой низко надвинутый капюшон и свистящим шепотом потребовал:

– Покажись!

Я недовольно сморщился.

– Зачем, ваша милость?

– Хочу увидеть твое лицо!

– Поверьте, это совершенно ни к чему…

– Покажись мне! Немедленно! Иначе я спущу своих «птенцов» и сильно осложню тебе жизнь. Ты ведь некромант, верно? Значит, тебе известно, что такое прямая атака новообращенных?

Я сморщился еще больше и неохотно кивнул.

– Известно, конечно.

Еще бы мне не знать. Каждый новообращенный мертвяк по силе вдвое превосходит такого же мертвяка, но созданного на полгода раньше. А здешние зомби и упыри почти свежие.

Сколько было населения в баронстве? Сто человек? Тысяча? Ну, если считать челядь, то, может, и больше. И я более чем уверен, что сейчас они все собрались вокруг замка, образовав плотное кольцо оцепления, и только ждут приказа атаковать.

– Сними капюшон! – властно приказал барон, и я тяжело вздохнул: вот же настырный. После чего шепнул Ничу, чтобы ни в коем случае не высовывался и не вздумал рухнуть мне под ноги шокированной тараканятиной, а затем медленно стянул с себя мантию.

Глава 11

Не так страшна смерть, как ее ожидание.

Самоубийца

По правде сказать, зомби не должны удивляться. В силу особенностей поднимающего заклятия и нарушенного восприятия, все-таки мертвые клетки, мертвая кожа и постепенно разлагающиеся сухожилия, которые функционируют лишь благодаря магии, работа лицевых мышц у стандартной нежити обычно серьезно нарушена.

Но, клянусь бородой своего учителя, при виде меня даже у зомби все-таки дрогнули лица! И даже их хозяин чуть не растерял свою невозмутимость, тогда как его супруга явственно отшатнулась, а миловидная доченька едва не упала в обморок.

Ну да, признаю, моя боевая трансформа серьезно недоработана и для большинства непосвященных выглядит довольно отталкивающе. Все-таки не каждый день доводится увидеть скелетоподобное существо, лишь отдаленно напоминающее человека, у которого на месте головы торчит непропорционально крупная, снабженная большим количеством шишковидных наростов, абсолютно лишенная волос морда. Вместо рук и ног имеются костлявые, невероятно подвижные и гибкие до отвращения многосуставчатые лапы с медвежьими когтями. Совершенно нет ребер, но зато имеется прочный экзоскелет, выступающий на коже дополнительными костяными пластинами и кольцами. И к тому же вызывающе торчит вперед тугой, как барабан, живот, откуда то и дело доносятся неприличные звуки.

А если добавить к этой картинке отсутствие нормальных ушей (в боевой трансформе я слышу и чувствую всей поверхностью кожи), носа (для распознавания запахов я создал на морде специальные обонятельные бугорки), и рта (зачем мне рот, когда есть широкая пасть с треугольными, расположенными в три ряда зубами?), и хотя бы раз заглянуть в четыре моих фасетчатых глаза, расположенные в верхней части морды по два спереди и сзади… Вот тогда вы поймете, почему во дворе замка вдруг стало так тихо. И почему Нич, никогда не видевший это чудо целиком, все-таки сдавленно охнул и обессиленно сполз по стенке.

Приподняв верхнюю пару лап и убедившись, что пальцы функционируют нормально, а когти ничуть не мешают колдовать, я поднял взгляд на окаменевшее лицо барона и ухмыльнулся.

Ну что, нравится? Готовься к тому, что у меня очень скоро снесет башню – побочный эффект одного сложного заклинания, которое я, к сожалению, в свое время не закончил. Отсюда – нестабильное эмоциональное состояние, резкие перепады настроения и, как следствие, катастрофические разрушения по всей округе.

Пробные испытания, проведенные пару лет назад в окрестностях одного небольшого городка, доказали высокую эффективность моей чудесной трансформы. Но при этом, к сожалению, привели к полнейшему запустению городского кладбища. На котором с тех пор не только зомби не водятся, но и вороны опасаются лишний раз каркнуть, случайно пролетая мимо.

От моей ухмылки по рядам зомби прокатилось едва заметное волнение. Юная баронесса крепко зажмурилась и, пискнув что-то невнятное, попыталась потерять сознание. Однако стоящая на страже мать вовремя подхватила ее под локоть и негромко что-то пробурчала, неодобрительно на меня покосившись. После чего барон как-то резко отмер и заговорил совершенно по-новому.

– Очень интересно, – пробормотал он, с профессиональным интересом присматриваясь к крохотным жвалам, виднеющимся в уголках моего рта. – Прямо-таки очень… и какая четкая аналогия с инсектоидами! Вероятно, еще с паукообразными и, возможно, даже диктиоптерами! Вот тут прослеживается явная связь с крупными ящерами, дикими псообразными, водоплавающими хищниками… и все это – в одном теле?! Невероятно!

Я по очереди моргнул своими четырьмя глазами и на всякий случай поменял позу.

– Наружные элементы скелета, наряду с естественной защитой, придают повышенную прочность…

Угу. Такую прочность, что ее с первого раза даже умертвиям не прогрызть.

– Дополнительные суставы обеспечивают повышенную гибкость и дают немалое преимущество в ближнем бою…

Естественно. Для того они и создавались.

– Вспомогательные органы зрения позволяют значительно увеличить обзор, – продолжал расхваливать меня пораженный до глубины души барон. – Возможно, обладают повышенной светочувствительностью и в ночное время дают огромное преимущество…

Конечно. Что я, дурак – приходить на кладбище без глаз на затылке?

– К тому же их расположение и форма роговицы наталкивают на мысль о…

Так. А вот это ему знать совсем необязательно. Хотя, кажется, его милость – настоящий знаток своего дела, раз с таким упоением изучает результаты этого долгого, утомительного, довольного давнего и, надо сказать, не слишком удачного эксперимента.

– Выросты на голове, вероятно, служат дополнительными элементами для максимально эффективного осязания. А вон те антенны, судя по всему, улавливают возмущения магического поля? – барон заинтересованно подался вперед и жадно уставился на крохотные усики, едва заметно выглядывающие из-под моего ворота. – Очень умно. Но как вам удалось собрать все эти элементы воедино?!

Я поспешил спрятать чуткие усики подальше от его пытливого взора и опустил верхние конечности, чтобы никто не увидел мои локти.

– Сколько вы работали над этим чудом?! – с такой же жадностью спросил барон, внезапно решив проявить вежливость. – Какая точность в использовании заклятий… какие пропорции, внешние данные, даже цвет! А как поразительно верно подобраны функции! Это же гениально!

Так. Я не понял. Ему что, и вправду нравится?!

– Ваше тело воистину совершенно! – наконец с неподдельной завистью заключил коллега и, заметив мое недоумение, неожиданно улыбнулся. – Признаться, сейчас я рад, что мы встретились. Примите мое глубочайшее уважение и искреннее восхищение вашим талантом, мэтр. Никогда не думал, что когда-нибудь своими глазами увижу подтверждение древнего изречения, что в жизни нет ничего невозможного!

Я настороженно повел головой, отметив про себя кислое выражение на лице баронессы и неестественную бледность ее дочери. Странно. Признаться, я ждал от них несколько иной реакции. А уж от почтенного отца семейства, хоть и некроманта, тем более. Вот уж не думал, что кто-то оценит мой труд. А Невзун, судя по всему, прекрасно понял, что мое тело, хоть это и считалось невозможным, было создано искусственно.

– Как вы этого достигли, мэтр? – внезапно понизил голос до заговорщицкого шепота барон. – Откуда вам известны принципы объединения живого и неживого? Хотя нет… не говорите. Лишь одному человеку удалось в свое время проникнуть в эту тайну. А остальные до сих пор лишь пытаются повторить его успех. Как жаль, что этого великого человека не стало… Признаться, я долгое время пытался проникнуть в тайны мэтра Валоора, но, к превеликому сожалению, многого не понял. А вы… судя по всему, у вас тоже есть копия его дневника? Вероятно, более полная, чем та, которая досталась мне?

Копия?!

Я непроизвольно подался навстречу и глухо зарычал.

Какая еще копия?! У кого?! Какая сволочь посмела украсть то, что по праву принадлежит только мне?!

– Иного и быть не может, – не заметив моего угрожающего движения, прошептал барон. – Но я не знал. Возможно, если бы мы встретились раньше, то сумели бы объединить усилия, и результат получился еще лучше. Хотя сам факт, что вы сумели поместить свой дух в неживое, говорит о правильно избранном пути. И о том, что наш с вами учитель, а вы, как и я, не можете отрицать, что с жадностью и трепетом учились по его записям, был абсолютно прав.

Гр-р! Да как он смеет?! Как у этого вора хватает наглости поминать это имя?!

Хотя нет… я хорошо помню, кем был последний ученик многоуважаемого мэтра Валоора. И еще лучше помню, из каких краев, вернее, из какого рода он вышел… тварь! А также то, какое имя он носил до того, как принял ученичество! И через чьи руки бесценные черновики главы нашей гильдии могли незаметно уплыть в руки других некромантов!

У меня недобро сузились глаза, зловеще клацнули клыки, а на кончиках жвал заблестели капельки яда.

Да, я жадный. И я очень не люблю воров и предателей. Тем более не люблю, когда объектом их охоты становлюсь я сам или те, кто для меня важен. Не зря у нас в саду красуются полтора десятка человеческих статуй в натуральную величину. Не зря я велел своим горгульям без предупреждения отрывать головы всем, у кого хватит смелости влезть на мою территорию. И не зря после смерти Нева, а она, не сомневайтесь, была крайне мучительной, я никого к себе даже близко не подпускаю. Кроме одного старого, ворчливого, не в меру забывчивого духа и немой служанки, у которой просто не хватит духу сделать мне что-то во вред.

И это не страх. Отнюдь. Это – лишь здоровый прагматизм и приобретенная за долгие годы предусмотрительность.