Чтобы пояснить свою мысль, хочу добавить, что учитель немного ошибся, когда говорил о способности магов управлять обеими сторонами силы. На самом деле это так, но есть одно крохотное дополнение: некроманты действительно могут использовать большинство заклинаний светлых, и я тому прямое подтверждение. Вот только затраты энергии у нас оказываются несопоставимо больше, чем у талантливых мастеров. Это – особенность нашего дара. Точно так же, как светлые, в принципе, способны работать с заклятиями темных, но при этом истощаются во много раз быстрее, чем самый слабенький некромант.

Собственно, именно по этой причине темные и светлые практически не лезут в область «чужого» искусства. Даже в АВМ молодым некромантам преподаются лишь основы светлого мастерства, да и то – коротким ознакомительным курсом. А светлым, наоборот, рассказывают ключевые моменты нашей работы, не забивая голову деталями и ненужными, как до сих пор считают учителя, подробностями.

Более того, арсенал заклинаний светлых в силу определенных причин весьма богат на боевые заклятия. Их магия более конкретна и обладает высоким «дистанционным» запасом. Они легко работают на больших расстояниях, способны мгновенно отреагировать на любое нападение. С завидной скоростью плетут свои атакующие заклинания и весьма хороши во всем, что требует быстрого ответа.

Тогда как мы по большей части используем силу своих созданий и ею же, как правило, ограничены. Наша магия не знает, что такое файерболы или водяные хлысты, она неспособна к мгновенному мощному удару по врагу.

Для нашей работы всегда нужно время, серьезная подготовка и сочетание множества благоприятных условий, которых никогда не добиться во время скоротечного боя, зато наша магия гораздо более мягкая. Она коварна, почти незаметна, обладает высоким защитным потенциалом, склонна к накоплению и умеет бить точно в цель, не требуя при этом больших усилий.

К тому же она может работать годами, сама по себе, не нуждаясь в подпитке создавшего ее мага. И способна самостоятельно обеспечивать себя энергией, как это бывает, к примеру, с тяжелыми проклятиями.

Собственно, именно поэтому во время создания боевой трансформы мы с учителем приложили максимум усилий, чтобы свести на нет наши общие недостатки. Собранное нами тело стало быстрым, сильным, выносливым и обладало не только собственной волей, но и уникальной способностью подпитываться от внешнего магического источника. Правда, пока оно было привязано лишь к одному-единственному источнику, но это – вещь поправимая. Главное, что оно лучше меня знало, что нужно делать в подобной ситуации.

А сейчас я был зол. Мне, как никогда, хотелось крови. Причем настолько сильно, что чуткая к моим эмоциям трансформа восприняла это желание как прямой приказ и, получив полную свободу действий, утробно взревела. После чего шумно выдохнула, бодро отряхнулась и со всей доступной скоростью ринулась в атаку.

Остальное я помню довольно плохо, потому что на какое-то время превратился в стороннего наблюдателя. Хотя, наверное, вид сцепившихся друг с другом гигантских тараканов вовсе не то зрелище, на которое я мог смотреть с взволнованным придыханием. Мне было противно, не более того. И как-то отстраненно все равно, какой ценой удастся остановить этого гада. Так что я, по большому счету, ничего не потерял, когда отказался на него смотреть. Да и что, скажите на милость, там можно было увидеть интересного?

Оскаленную пасть, чужие клыки, сверкающие прямо возле моих глаз? Кривой острый коготь, с поразительной легкостью вспарывающий кожу на моем плече? Едкую слизь, толчками выливающуюся из широкой раны? Или, может, кому-то страстно хотелось услышать бешеный рев, переходящий в самый настоящий визг, когда мой ответный удар тоже прошел и серьезно повредил личу заднюю правую лапу?

Я смутно помню, как мы с воем и грохотом носились по склепу, попутно снося с предназначенных для них мест каменные постаменты, роняя тяжелые гробы, разбрасывая повсюду старые кости и с трудом уворачиваясь от сыплющихся со всех сторон ударов. Помню, как сам бегал по стенам и потолку в попытке уйти от настойчивого преследования. Как, изворачиваясь подобно опытному гимнасту, прыгал на горбатую спину, тщетно пытаясь добраться до бронированного загривка. Как остервенело грыз чужую кость, когда сумел-таки вцепиться клыками в баронью лодыжку. Как мстительно хохотал, лишив-таки врага подвижности. И сдавленно захрипел, когда вывернувшийся из захвата и навалившийся сверху лич буквально вмял меня в холодный каменный пол.

На то, чтобы перекусить сухожилия на моих верхних лапах, у него ушло меньше секунды. Будучи в заведомо более выгодном положении, он успел глубоко вонзить когти в мою нагрудную пластину и даже добраться до второго слоя защиты: разодрал спрятанную под экзоскелетом чешую. Затем с жадным урчанием вгрызся в нежное нутро. Торжествующе взвыл, предвкушая быструю победу. И не особенно волновался из-за лихорадочно бьющегося под ним тела или острых когтей, которыми оно тщетно пыталось пробить его броню на обманчиво уязвимом животе.

В тот момент, надо признать, я как никогда оказался близок к поражению. Трансформа отчаянно сопротивлялась, пытаясь ослабить захват и используя для этого все отпущенные природой и создателями способности. Она даже смогла вцепиться зубами в плечо лича, с хриплым ревом вырывая оттуда целые куски плоти, однако точный удар чужого хвоста, пришедшийся в основание ее шеи, мгновенно прекратил все попытки к сопротивлению.

Все еще оставаясь в стороне, я с грустью признал, что мое творение оказалось далеко не таким совершенным, как нам когда-то казалось. Жаль, конечно, было терять его в этой схватке. Но за эту ночь трансформа сделала все, что могла. И я честно постарался не мешать ей выполнять мое пожелание.

– Это твой сын? – хрипло прошептал я, ненадолго перехватывая управление над обмякшим, потерявшим большую часть способностей телом. – Невзун, неужели ты сделал источник из собственного сына? Почему?

Не особенно надеясь на ответ, я кинул быстрый взгляд в угол, чтобы убедиться, что мальчик действительно мертв, и с сожалением отвернулся: увы, я не заметил сразу, но в то время, пока мы портили убранство склепа, ограждающие тот угол колонны тоже не устояли. И, не выдержав одного из ударов, все-таки обрушились вниз, завалив мертвого мальчика и став для него своеобразной могилой.

Что ж… он хотя бы умер свободным. В то время как я, кажется, слишком близко подобрался к последнему рубежу.

– Это не сын, – совершенно неожиданно отозвался в этот момент некромант, уже нацелившийся закончить схватку единственным верным ударом. – Всего лишь бастард. Жалкий, бестолковый, не пригодный ни к чему иному сопляк, который в кои-то веки смог быть мне полезным.

– И ты обрек его на бесконечное умирание только ради того, чтобы стать сильнее?

– Я сделал то, что посчитал нужным! – отрезал барон. – А мальчишка послужил моим целям! Только для этого он и был рожден!

Вот, значит, как?

У меня внезапно открылись глаза и едва не перехватило дыхание от новой мысли, а неверящий взгляд сам собой остановился на матово-серой стене за спиной лича.

Демоны, ну как же я мог забыть?! Получается, что все это: разрушенный замок, построенный на переплетении мощнейших силовых линий, весьма удачно разорившееся баронство, оскудевшие торговые тракты, погибшие люди, поразительно быстро расплодившаяся нежить, вовсе не являлось последствиями необдуманных действий одного свихнувшегося некроманта! Не зря же Экхимос обратился именно ко мне. Не зря встревожилась хотя бы какая-то часть Совета. И не зря Лиурой что-то там лепетал про велльскую чуму… Ох, чует мое сердце, совсем не зря. Да еще дневники эти треклятые не вовремя всплыли!

– Дурак, – едва слышно прошептал я, когда на морде обрадованного моим озарением лича расплылась понимающая усмешка. – Ну какой же ты наивный дурак…

– Думаешь, я поведусь на эту уловку? – на мгновение скосив глаза, ухмыльнулся некромант. – И повернусь посмотреть, что ты там увидел за моей спиной?

– Не поворачивайся, – покорно согласился я, закрывая глаза. – Только заканчивай побыстрее. Я слишком давно не спал, чтобы тянуть с этим важным делом лишнюю пару минут.

– Как пожелаешь, – издевательски поклонился лич и потянулся вперед. Широко распахнул смердящую пасть, обдав меня тяжелым дыханием. Напрягся весь в предвкушении. Едва не задрожал, неотрывно глядя на беспомощно распластавшуюся жертву, которая больше не пыталась сопротивляться…

А потому не заметил, как позади что-то коротко вспыхнуло и, мгновенно разросшись в полноценный файербол, с силой шарахнуло его по темечку. Да так удачно, что от удара голову лича буквально разнесло на куски, щедро облив меня липкой зеленоватой слизью, изгадив пол на несколько шагов в округе, живописно уляпав большую часть опрокинутых гробов и гарантированно испортив всю красоту покрывающих их надписей.

В склепе завоняло отменной тухлятиной. Да так сильно, что даже меня затошнило. И этот запах стал особенно тревожным, когда обезглавленное тело медленно повалилось на меня сверху и умудрилось выплеснуть из обожженной, мерзко воняющей горелой плотью шеи еще одну, весьма немаленькую порцию едкой слизи.

Я машинально сжал губы поплотнее, чтобы не сглотнуть ненароком. Затем попытался подняться или хотя бы отшатнуться, но быстро вспомнил, что у меня сломаны шейные позвонки, и лишь с отвращением сплюнул.

– Вот же гадость!

– Гадость, конечно, но все же не такая, как та, которую ты сотворил со мной! – сварливо отозвался из темноты подозрительно знакомый голос, а мгновением позже на труп некроманта с легкостью запрыгнул огромный черный таракан. Который, с удобством усевшись на мертвом личе, удовлетворенно хмыкнул, а потом вперил в меня гнетущий, тяжелый, на редкость недовольный взгляд.

Я слабо улыбнулся.

– Доброй ночи, учитель. Спасибо, что помог.

– Не смей называть меня учителем! – взвился мастер Люборас Твишоп, бывший магистр гильдии светлых магов, некогда – законный глава Совета магов и по совместительству мой бывший наставник, несгибаемый дух которого оказался заперт в теле мерзкого таракана. – Как ты мог так со мной поступить?! Как у тебя хватило наглости запихать мою душу в какое-то мерзкое пособие для некромантов?! А потом превратить в это гадкое, мелкое, совершенно отвратительное существо, хотя я всю жизнь ненавидел насекомых?!

Я устало прикрыл веки – единственное, чем еще мог хоть как-то шевелить.

– А разве вы не помните, как это произошло?

– Нет!

– Жаль, – искренне вздохнул я, с облегчением подумав о том, что все-таки сдержал свое обещание. – Но если вы сумели вспомнить себя, то, вероятно, просмотреть мои воспоминания не составит для вас труда. Заклинание возвращения памяти – это же ваше любимое детище, я всего лишь его немного усовершенствовал.

Таракан с подозрением оглядел мою покрытую слизью морду и странно хмыкнул.

– Это я как раз хорошо помню, а остальное – как в тумане. Особенно тот момент, когда это тело заняла твоя душа, а не моя, как планировалось. Но если ты готов открыться…

– В любое время, учитель, – тихо сказал я и, твердо встретив пристальный, невероятно острый взгляд старого друга, мгновенно провалился в темноту.

…Эксперимент шел именно так, как я и прогнозировал: медленно, осторожно, постепенно набирая обороты. Полный до краев источник, который мы с учителем разрабатывали годами, а затем старательно наполняли нужной нам энергией, работал стабильно, без срывов, охотно откликаясь на движения моих пальцев и с каждой минутой раскрывая резервы все больше.

Признаться, им я горжусь чуть ли не больше, чем созданием искусственного тела. В первую очередь, потому, что именно я придумал, как преодолеть известный порог силы, который являлся нашей вечной проблемой. И я же нашел отличный способ безопасно его наполнить, хотя для этого мне пришлось не только годами сидеть в королевских пыточных и лечебницах для безнадежно больных, но и вложить немало собственных сил, чтобы уравновесить скапливающуюся внутри энергию смерти.

Учитывая наши запросы, величиной он получился с детскую головку, хотя обычные источники не превышают по размерам человеческий кулак. А простые амулеты-накопители, от которых мы заимствовали принцип сложения сил, и того меньше.