– Если что – все будет на твоей совести, – вдруг сказал один из вампиров, пришедший на ритуал в качестве проводника из иного мира в людской.

Оборотень не ответил.

Сидя в круге из семерых, он уже настраивался на волну трех измерений, с которыми его связь была слабее всех присутствующих. Если на Правь и Явь он был настроен более – менее хорошо, то с Навью было все не так просто. Волна сбивалась… Оборотням было не присуще заявляться в мир мертвых, в отличие от вампиров и духов с демонами, которым сейчас было как раз проще всего.

Но стоило огням дня погаснуть за горизонтом, как алтарь засиял зеленоватым светом и все его узоры стали полыхать, как знамена о конце света. От их света зажглись все свечи, выставленные между участниками ритуала, а также колыхнулась прозрачная гладь воды.

Все почувствовали, как зашумел лес, как звери и птицы собрались посмотреть из тьмы деревьев и кустов на перерождение того, кому они безоговорочно подчинялись. Луна вышла из – за облаков и светила безмятежное лицо мага, не тронутое за все шестьдесят лет ни одной морщинкой или изъяном. Он был так же молод и красив, каким его породила природа.

Однако все знали, что это всего лишь оболочка. Силы покидали мага с каждым днем на протяжении этого года и сейчас настал тот момент, когда ему нужно было ненадолго уйти в себя. Погрузиться в трехдневный сон, чтобы набраться новых сил и знаний, приобрести терпения в том объеме, в котором оно у него было от рождения, и все – таки попробовать связаться с духом некогда могущественного правителя нечисти, чтобы узнать – вернется ли тот вообще в мир живых или его тело давно пора погрузить под землю и покончить с мукой всех его подчиненных раз и навсегда…

Рыжеволосого вдруг больно кольнуло и он, поморщившись, вдруг поднял голову от своей свечи и увидел, как полупрозрачный силуэт брата, защищенный ореолом их общей энергетики, уходит во тьму леса.

За ним смыкаются костлявые руки деревьев и склоняется листва, как будто бы природа боится, что на этот раз кто – то все – таки сорвется с места и проследует в то царство тайны, дорога в которое открыта лишь одному на этой земле…

                              ***

Но годы мчались. Осень кончалась, наступала зима, после нее приходила весна. Все шло своим чередом: Сергей работал и расширял бизнес, желая, чтобы у дочери было все, чего та захочет, а Саша, взрослея в особняке с слугами и кошкой Люськой, которую отец принес ей в два года, осознавала, что желает только одного – свободы.

До четырнадцати лет она выходила из дома только в лицей, но вскоре и этого лишилась. Сергей, в связи с усилившейся преступностью в их городе, стал категорически против посещения Сашей школ и других заведений для нечисти, коих в городе, в десяти километрах от сектора, было полно. В итоге, Сашу стали обучать нанятые лично им учителя из лучших школ и гимназий города, поэтому девушка не росла неучем. В пятнадцать она свободно говорила на двух языках – английском и французском, – умела решать все задачи за девятый и десятый классы, хотя по возрасту ей было идти только в восьмой, но помимо этого с легкостью освоила искусство фехтования, которым должны были владеть все выпускники школ нечисти и могла дать фору даже тем, кто учился этому всю жизнь, с первого по одиннадцатый класс.

– Слишком талантливая девочка, – усмехнулась однажды учительница по литературе. – Но ее пора отдавать в социум, – заметила девушка, когда Сергей вышел с ней на улицу. – Иначе вы рискуете потерять ее. Без адаптации в окружающем мире ребенок будет неполноценным…

– Не беспокойтесь, – Сергей посмотрел на собирающую учебники Сашу, – что – нибудь придумаем.

Но годы шли. Саше было шестнадцать, когда в стены дома, где хозяином был всегда Сергей, пришла рыжеволосая незнакомка по имени Ульяна. С ней же, как часть многочисленного багажа, приехала и дочь от первого брака, младше Саши всего на два года. Арина была некрасивой, сухой, какой – то остроугольной в плечах и коленях девочкой, которую впору нужно было отдавать в медицинский университет в качестве наглядного пособия по анорексии.

– Сашенька, познакомься, – сказал в тот день Сергей, чувствуя, как Саша начинает злиться. – Это твоя новая мама. Ульяна. И сестренка Ариша…

– Мне не нужно, – фыркнула девочка, стоя на лестнице и широко расставив ноги. – У меня была мама. Чужой мне не нужно.

– Саша, – протянул неоднозначно Сергей. – Это некультурно. Как ты себя ведешь?

– Я сказала: мне – не нужно. Ты себе их завел, – заметила девушка, выпрямив спину.

Сергею это был верный знак: Саша в ярости. Но пока что у него есть шанс не доводить ситуацию до коллапса. Отец не хотел, чтобы его собственная дочка так отреагировала, но и не желал признавать, что Саша права: он пошел на этот шаг не ради нее, а ради себя.

И лишь поэтому, гордо выйдя вперед, заявил:

– Ульяна будет жить тут. С нами. И будь добра, зови ее «мамой».

– Это нужно еще заслужить, чтобы тебя называли мамой, – заметила Саша холодно, но ее глаза сверкали от ненависти. – И вообще, я журналисток терпеть не могу.

– Замолчи! – вдруг приказала Арина, выступив вперед. – Не смей оскорблять мою мать!

– Ты вообще замолчи, пискля болотная, – вырвалось у Саши. – Не доросла еще так разговаривать.

– Да ты что! – возмутилась Ульяна, подойдя вдруг к Саше.

Сергей ничего не успел сделать, как и Саша. Девушку со всей силы ударили, после чего она упала на ступеньки и, схватившись за балюстрады, подняла свои мутно – синие глаза, похожие на взволнованный бурей океан, на Ульяну.

– Закрой свой рот, – приказала женщина. – Еще всякая шестнадцатилетняя шавка будет мне указывать!

– Шавка?! – рявкнула Саша, вскочив.

В итоге Сергею и прислуге пришлось растаскивать девушек по разным углам дома. Ульяну он отвел к себе, Арину поместил временно в гостевой комнате, а с Александрой в тот же день серьезно поговорил и, поняв, что Саша не собирается менять своего решения по поводу его женитьбы, вдруг заявил:

– Тогда ты поедешь в город! Немедленно!

И это для Саши уже стало аргументом.

Давно не бывавшая за пределами отцовского сада, словно заточенная принцесса, Саша боялась внешнего мира. Тем более, что в новостях говорилось только об убийствах, ворах и прочих неприятностях, с которыми сталкиваются люди там, в городе.

Саша не желала покидать особняка, поэтому, в тот же день, ей пришлось поменять свою позицию. Точнее, сделать вид. Хоть Саша и не была в обществе, она прекрасно уяснила из книг, что иногда лучше подстроиться, чем сопротивляться. А когда к тебе потеряют интерес и осторожность уйдет на второй план, можно и укусить. Да так, что мало не покажется.

– Вот так – то, – успокоился Сергей.

Именно с того дня весны для Саши началась борьба.

Саше пришлось воевать с обеими девушками.

Ульяна, на первый взгляд мягкая особа с терпеливым характером, стоило ей проводить мужа на работу, становилась тираном. Арину она отправляла в школу, а над Александрой – глумилась.

Втайне ото всех, она подговорила собственную дочь на кражу. Арина выкрала у Саши тетрадки с записями – и девушка не сдала учителям в срок задания. Это повторилось около семи раз, после чего случился невероятный отрыв от программы – и многие учителя пожаловались Сергею.

– Саша, я хочу, чтобы ты выросла нормальным человеком, а не какой – то швалью подзаборной, – заметил Сергей, когда Саша, чуть ли не плача, пыталась ему доказать свою невиновность. – И твои отговорки меня не волнуют. И вообще – что с тобой случилось? Ты была замечательным ребенком, просто волшебным. А теперь?

– Но я не виновата! Это все твоя новая пассия и эта тварь Аришка! – вырвалось у Саши.

– Смени тон, я на тебя не кричу, – приказал стальным голосом отец. – В общем так, Александра, или ты берешься за ум, или едешь в пансион при офисе. Надоела, сил нет!

После этих слов Саша поняла: ее выживут из дома. Рано или поздно, но это случится. За полгода, научившись терпеть обиды и оскорбления от Ульяны и Арины, Саша не смогла смириться с тем, что они говорили про ее мать Жанну.

Последней каплей стало утро шестого ноября две тысячи девятнадцатого, когда Саше было уже семнадцать лет, а накануне состоялся серьезный разговор о том, куда ей деться: в пансион, или в городскую квартиру и лицей через дорогу. Ульяна упорно склоняла Сергея на пансион, а Саша – противостояла изо всех сил.

– Сергей, пора решать, – вдруг заявила Ульяна, прекрасно играя угнетенный вид. – Это невозможно. Вчера она ударила Арину. А позавчера – снова не сдала работу учителю математики. Я лично видела.

– А я видела, как твоя доченька тырит мою домашнюю работу прямо со стола, – пробурчала Саша.

– Докажи, – скривилась в язвительной улыбке Арина. – Папа, а я вчера получила все зачеты по фехтованию и верховой езде.

– Да, дорогой, кстати, – Ульяна повеселела и загорелась. – Ариночка стала первой в классе. Отличница наша, – она погладила дочку по волосам. – По – моему, она заслужила тот подарок, который мы ей приготовили…

– Согласен.

Сергей встал и, уйдя в коридор, уже через минуту вернулся с новым смартфоном в коробке, перевязанной розовой лентой. Саша сдержалась, она ожидала нечто подобного от отца. За последний год он потерял к своей дочери – неудачнице интерес и стал все больше привыкать к новой дочке – Арине, отличнице, безоговорочному лидеру в классе.

– Это тебе, – сказал он, поцеловав Арину в висок. – Я же обещал. Но и ты молодец, заслужила.

– Спасибо, папочка, – она обняла его, а сама, пока отец не видел, посмотрела с улыбкой на Сашу.

– Ядом не подавись, – вдруг сказала Ульяна, обращаясь к Саше, которая смотрела на все это немигающим взглядом. – Саша, зависть – это отвратительное чувство.

– Но и подлости тоже не красят, – заметила девушка, ковыряя вилкой в салате.

– Подлости? Какие еще подлости? – уточнила Ульяна, смотря оценивающе на помидор в тарелке. – Сашенька, тебя бы показать врачам. У тебя явно какие – то маниакальные фантазии: тебе постоянно кажется, что вокруг тебя враги… Прямо не знаю, откуда в тебе это?

– Да от вас же и передалось, – сказала Саша.

– Мы, в отличи от тебя, стараемся и не совершаем дурного, – заметила Ульяна. – Саша, тебе пора бы перестроиться. И принять все так, как есть.

– Я вам не подчинюсь, – парировала Саша, положив вилку. – Даже не надейтесь.

– Тебя никто не заставляет, – заметил Сергей. – Я тут подумал, и принял решение: ты поедешь в пансион.

– Папа…

– Точка. Все, я решил.

– Ура! – не скрывая, обрадовалась Арина. – Наконец – то она уедет отсюда!

– Ариша, перестань, – Ульяна посмотрела на Сашу победным взглядом, – Саше просто нужно специализированное заведение. Так бывает, дорогая… Так бывает. Не все такие способные, как ты.

Саша отодвинула тарелку, бросила салфетку на пол и, утерев губы рукавом кофты, обошла стол и, выйдя в коридор, накинула плащ и, выбежав во двор, посмотрела на серое грозовое небо, с которого бы вот – вот сорвались бы капли дождя.

Посмотрев назад, в окна кухни, Саша увидела, как Ульяна, подойдя к Сергею, вдруг обняла его за плечи и, поцеловав в щеку, подвела к нему Арину и улыбнулась так тепло, словно и правда считала, что все так и должно быть.