– Вот и наш с Орловым пост. Согласно инструкции, вы должны быть тут постоянно с восьми часов утра и до того момента, когда свой кабинет покинет второй секретарь посольства. Понятно?

Виктор кивнул в ответ.

– А сейчас переоденьтесь в форму Советской Армии, надеюсь, она у вас с собой? – спросил он их.

Они быстро вернулись в отведенную им комнату и, стянув с себя грубую, серую форму, облачились в комбинезоны ВДВ. Прихватив с собой автоматы, они заняли свои посты.

Они не знали, что в тот день всех командиров специальных групп КГБ, ГРУ вызвали к военному командованию для постановки боевой задачи. Офицерам сообщили, что получен приказ о начале военных действий. Всем группам специального назначения предписывалось выдвинуться в Кабул и штурмом захватить резиденцию Амина, а также другие стратегически важные объекты столицы Афганистана.

Полученный приказ заметно оживил обстановку совещания, так как к предстоящей операции все были готовы. Командиры уже собирались разъехаться по своим подразделениям, когда последовала неожиданная команда – начало операции отложить на неопределенный срок. Это было так неожиданно для них, что все были разочарованы подобным решением: Получив команду «отбой», все начали сниматься и возвращаться на свои базы.

Оперативная справка

27 декабря 1979 года началась операция «Шторм–333». Операция осуществлялась силами групп специального назначения КГБ, 154-го отдельного отряда 15-ой бригады специального назначения Туркенстанского военного округа (Главное разведывательное управление Генерального штаба МО СССР) при поддержке парашютно-десантного батальона. Общая численность штурмующих составляла около 650 человек.

Непосредственно охрану резиденции главы государства – дворца Тадж-Бек осуществляли несколько частей Афганской армии и личная охрана Амина общей численностью свыше 2500 человек.

Вся операция длилась около двух часов, в результате которой Амин и все его ближайшее окружение были уничтожены. Части афганской армии, принимавшей участие в охране дворца, понесли следующие потери: убиты 350 человек, 1700 сдались в плен, остальные, побросав оружие, ушли в горы. Наши потери составили 11 бойцов.

***

Абрамов с Орловым несли службу в посольстве, даже не подозревая о начале операции по захвату дворца Амина. О том, что она началась, они узнали, когда после сильного взрыва в посольстве погас свет. Они схватили автоматы и бросились по своим постам. Дверь одного из кабинетов открылась, и в свете керосиновой лампы показался посол СССР. Заметив их, он поправил на себе сбившийся в сторону галстук и направился в их сторону.

– Кто из вас может мне сказать, что случилось? – поинтересовался он у них.

– Извините, мы не в курсе, – ответил Виктор.

Неожиданно посол подошел к Абрамову и вновь задал вопрос:

– Скажите, вы откуда родом?

– Я, товарищ посол, из Казани, – ответил Виктор.

– Это хорошо, что из Казани, – произнес он, – теперь я буду знать, что меня охраняет земляк.

Посол развернулся и направился по коридору. Он открыл одну из дверей и скрылся за ней. Виктор с Орловым переглянулись, стараясь угадать, что происходит в городе. Несмотря на значительное расстояние между посольством и резиденцией Амина, до них отчетливо доносился шум боя.

– Как ты считаешь, что это? – спросил Абрамов у Орлова. – По-моему, где-то идет бой.

– Судя по шуму – да. Слышишь, как бьют «Шилки»?

Они уже с утра знали, что 25 декабря 1979 года в Афганистан вошли части 40-й Общевойсковой Армии в составе четырех дивизий, пяти отдельных бригад и четырех полков, об этом им сообщил Марченко. Однако, судя по скорости их движения, они еще должны были находиться на подходе к городу, а не в Кабуле. Следующим утром они узнали, что силами спецподразделений КГБ и ГРУ был взят дворец Амина. Посольство СССР наполнилось множеством военных, которые ежеминутно прибывали и прибывали.

Вечером к нам подошел полковник.

– Ну что, бойцы, застоялись, наверняка хочется немного размяться?

– Так точно, товарищ полковник. Хотелось бы вернуться обратно в свое подразделение, – ответил Орлов.

– Подождите немного. Как определимся с охраной, сразу же поедете обратно к себе.

Все оставшиеся четыре дня Абрамов и Орлов провели в ожидании замены. Наконец долгожданный день настал. К посольству подъехал УАЗ, из которого выскочил Марченко. Предъявив какие-то бумаги сотрудникам внешней охраны, он прошел на территорию посольства и прошел к полковнику. Минут через тридцать их завели в кабинет начальника охраны.

– Все, орлы, – произнес полковник, – отдохнули здесь, пора и повоевать.

Абрамов с Орловым быстро собрали свое скудное имущество и чуть ли не бегом направились вслед за стремительно шагавшим командиром. Они подошли к машине и, взобрались в кузов. Машина, ловко петляя по улицам города, быстро двинулась в сторону старого места дислокации группы.

***

Вечером того же дня, когда отряд отдыхал после занятий, Абрамов задержался в одной из комнат. Он сидел за сколоченным из армейских ящиков столом и, тихо напевая песню, чистил свой АКС. Закончив чистку, он быстро собрал автомат и, передернув затвор, нажал на спуск. Раздался привычный сухой щелчок. Погладив автомат, Виктор присоединил к нему снаряженный патронами магазин, поставил на предохранитель и отставил его в сторону.

– Как машинка? – поинтересовался у него Марченко.

– Машинка – что надо, – ответил Абрамов, оборачиваясь в сторону командира, – главное, чтоб не подвела в бою.

Марченко присел рядом с ним и, достав из кобуры пистолет Стечкина, быстро разобрал его. Он взял в руки шомпол и, намотав на него ветошь, приступил к чистке пистолета.

– Командир, вы там были с ребятами? – спросил Виктор его, подразумевая резиденцию Амина, дворец Тадж-Бек.

– Да, – коротко ответил он, – не то, что был, а воевал. Мне еще не приходилось так близко видеть врага.

– Вы можете не верить мне, но я вам очень завидую. Будет, что рассказать сыну или друзьям, это же история.

– Глупый ты еще, Абрамов. Нашел, чем гордиться.

– Иван Тимофеевич, а как же не гордиться? Это такое же событие, как штурм Зимнего дворца. Расскажите мне об этой операции, она уникальна.

Марченко отодвинул в сторону детали пистолета и осуждающе посмотрел на Виктора. Но, он решил не отступать и снова обратился к нему.

– Командир, ну между нами. Как там было?

Марченко достал из кармана пачку сигарет «Охотничьи», которые все про себя называли «Смерть на болоте». Достав из нее одну, молча, прикурил. Затем еще раз посмотрел на Виктора, словно взвешивая, стоит ли. Абрамов ободряюще ему улыбнулся и, тоже достав из пачки сигарету, прикурил и приготовился слушать.

– Весь день 27 декабря 1979 года мы провели в нервном напряжении, – начал свой рассказ Марченко. – Часть нашей группы в количестве шести бойцов влили в спецподразделение ГРУ, а остальных по одному или по двое разбросали по различным подразделениям, кого к десантникам, кого в «мусульманской» батальон.

Он затянулся дымом и продолжил:

– Дворец Тадж-Бек располагается на высоком, поросшем деревьями и кустарником, крутом холме. Ты, наверное, видел его, когда мы ехали из посольства. Все подступы к дворцу были заминированы, что не позволяло нам атаковать его по всему фронту. К нему вела одна единственная дорога, которая не только охранялась круглосуточно, но и хорошо простреливалась. Сам Тадж-Бек представлял собой настоящую крепость. Его толстые, метровые стены могли выдержать прямой удар артиллерийского орудия. Если к этому, Абрамов, еще добавить, что местность вокруг дворца простреливалась из танков, которые были закопаны в землю, и крупнокалиберных пулеметов, то, наверное, догадаешься сам, что захватить его было очень и очень непросто.

Днем нам всем раздали дополнительные боеприпасы. Брали столько, сколько считали нужным. Перед началом операции нас построили и предложили выйти из строя тем, кто сомневается в ее исходе или боится за свою жизнь. Ты представляешь, Абрамов, из строя не вышел ни один боец.

Нас вновь разбили на подгруппы, по десять бойцов. Каждой группе выделили боевую машину пехоты или БТР. Водителям БМП и БТР уточнили очередность движения и пути подхода к зданию, то есть определили конкретное место для атаки.

Мне, как командиру подгруппы, поставили задачу – проникнуть в здание и захватить узел телефонной связи. Наверное, это было самое сложное и самое ответственное поручение. Плана самого дворца ни у кого из нас не было, единственное, что нам сказали перед штурмом, что в здании коридорная система, то есть один длинный коридор, от которого в разные стороны отходят комнаты, а сам телефонный узел находится на первом этаже.

Абрамов с интересом слушал, не замечая, что прикуренная им сигарета почти истлела. Когда ее жар коснулся пальцев руки, он машинально сунул ее в пустую банку из-под консервов.

– Я не знал, но, что там не срослось у наших командиров, – продолжил Марченко, – но штурм начался внезапно, раньше назначенного срока. Последовала команда вперед и огонь. В воздух полетели красные ракеты – сигнал к началу штурма…

Марченко прервал свою речь. На скулах его ходили желваки, это был явный признак того, что рассказ давался ему нелегко. В какой-то момент рука его потянулась за новой сигаретой. Прикурив ее, он глубоко затянулся и выпустил дым в потолок барака. Виктор посмотрел на него и понял, что сейчас он приступит к самому главному. Без объяснений можно было догадаться, что Марченко снова переживал и переоценивал не только свои действия в бою, но и действия своих товарищей. Виктор зажег спичку и тоже прикурил сигарету.

– Первыми по дворцу открыли огонь две самоходные зенитные установки «Шилка» – в его сторону полетело море трассирующих снарядов. Две другие установки начали поливать огнем казармы пехотного батальона Афганской армии. Ты знаешь, Виктор, я такого плотного огня еще не видел. Взрывы покрыли стены дворца и казармы, но они оказались такими толстыми, что снаряды «Шилок» просто отскакивали от них, не нанося реальных потерь засевшим там бойцам личной охраны Амина. Рядом с моим БМП начал стрелять автоматический гранатомет. Он бил довольно точно, не давая боевым расчетам занять свои места в закопанных по башню танках.

Наконец, последовала команда, и мы, прикрываясь броней боевых машин пехоты, стали медленно двигаться по дороге в сторону дворца. Едва первый бронетранспортер миновал поворот и подъехал к лестнице, ведущей к торцу здания, по нему из дворца ударили крупнокалиберные пулеметы. Мы шли вторыми в этой колонне. Неожиданно идущий за нами бронетранспортер загорелся, его подбили из гранатомета. Из горящей машины стали выпрыгивать бойцы, которые стали прятаться за ним от пулеметного огня. Афганцы моментально перенесли весь свой огнь на этот горящий бронетранспортер. У нас появились раненые. Они кричали и звали на помощь, но мы, не обращая внимания на их крики, продолжали продвигаться вперед. Ну, ты сам понимаешь, стоит лишь остановиться, и лавина огня просто сметет всех нас с дороги.

Водитель нашей машины развернулся на месте и вырвался из-под огня. Укрывшись за броней, мы открыли плотный огонь из всего имеющегося у нас оружия. Мне удалось подползти ближе всех к дворцу, и я бросил в одно из окон две гранаты. Их взрывы вынесли оконные коробки на улицу. В комнате что-то загорелось. Я быстро залез внутрь здания. В комнате горел электрический свет. Осмотревшись по сторонам, я заметил трупы двух афганских солдат, которые лежали у двери. Я снял бронежилет, который мешал мне двигаться, и положил его около окна…

– Как же вы так, без бронежилета? – удивленно спросил Абрамов Марченко. – Разве можно так рисковать?

– Может, ты и прав, Виктор, но там бронежилет не спасал, ведь огонь велся буквально в упор. Бронежилет, это символика, серьезное оружие он не держит. Пистолетный, осколочный вариант, еще да, а вот автомат прошивает его, словно тряпку. Да и каски наши оказались довольно слабой защитой от пуль и осколков. Автоматные пули делали из них дуршлаг.