Морвинус часто говорил, что я похожа на таран или катапульту. Ральд же был скорее искусный инженер при такой катапульте, умело используя мои возможности. И, как он не мог почти ничего без меня, так и я без его знаний могла лишь действовать грубой силой.

Теперь, когда Ральда нет, я без него что телега без лошади…

Мысль была внезапной и очень болезненной. Ральд, когда же я смогу привыкнуть жить без тебя?

Смахнув навернувшиеся слёзы, я поискала среди поленьев, сложенных рядом с камином, хорошую острую щепку. Зацепила её и быстро, пока не испугалась боли, ткнула себя в палец. На кончике пальца мгновенно набухла алая капля, и я, поморщившись от неприятных ощущений, коснулась кровавой капелькой железной плиты перед камином.

– Да отверзется утроба бездонная… – тихо пробормотала строку из Священного Писания, что оставила нам Великая Матерь.

Помнится, Ральду показалось остроумным завязать открытие тайника на фразу, которую при любых других обстоятельствах вряд ли можно было от кого-нибудь из нас услышать. Ведь ни он, ни я не проявляли особого интереса к обрядам Великой Матери. Я больше поклонялась Аине, богине плодородия, Ральд уважал бога знаний Ильмира. Наверное, наши домашние удивились бы одному факту, что мы знаем эту фразу.

Повинуясь заклинанию и силе крови, в железной, до этого казавшейся монолитной плите появились тонкие линии, засияли, наливаясь магией. Тихий щелчок – и передо мной открылся тёмный зев.

На первый взгляд показалось, что внутри ничего нет. Потом зрение выхватило очертания тёмного на тёмном, и я осторожно протянула руку, чтобы коснуться бархатной ткани небольшого мешочка. Вытащила его на свет от камина.

Тёмно-синяя ткань, горловина тесно затянута, но больше никаких дополнительных чар, похоже, нет. Видимо, Ральд посчитал, что защиты самого тайника будет достаточно.

Тесёмки подались с лёгкостью. Я вытряхнула на ладонь содержимое. Сдвинула брови, с удивлением рассматривая выпавшее.

Всего в мешочке оказались три вещи. Первым выкатилось тёмно-голубое яйцо, словно высеченное из камня грубыми ударами резца. Оно было матовым, непрозрачным, довольно тяжёлым. На ощупь прохладным, но не настолько, как настоящий камень. От него веяло как будто какой-то магией, но что это – я не имела ни малейшего понятия.

Вторым в мешочке оказался янтарный кулон на длинной серебряной цепочке. Украшение скорее женское, хотя и мужчина может носить. Вроде бы ничего особенного – внутри лишь пара то ли лепестков, то ли крылышек древнего насекомого – такую безделушку можно купить недорого на любом рынке, где торгуют купцы из Мерве.

Последней в мешочке была книга. Она зацепилась уголком за ткань, и мне пришлось тряхнуть мешочек, прежде чем она выпала.

Это был молитвенник. Небольшой, с ладонь размером, в кожаной обложке со знаком Великой Матери. Я пролистала его ради интереса, но ничего, кроме молитв, не обнаружила. Ни вложенной записки, ни пометок на полях, ни тайника в самой книге, когда в середине вырезают страницы и что-то прячут в образовавшемся ящичке.

Я сложила находки на каминную плиту перед собой. Странно…

Каменное яйцо, украшение и молитвенник. И если украшению я ещё могла найти смысл – может, у Ральда была любимая девушка, которой он хотел подарить кулон и просто не успел – то остальные вещи оставались загадкой.

И зачем Ральду понадобилось это прятать? Причём втайне от меня. И когда? Незадолго до своей смерти?

Молитвенник? Я бы ещё поняла, если бы это был сборник молитв Ильмиру, но Великой Матери? Да и вообще – Ральд не особо уважал формализм и ритуалы, которым люди следуют только из-за привычки. Религиозность он относил к таким же вещам, и уж точно не стал бы с благоговением прятать молитвенник – если в этом не было какого-то другого, неясного для меня смысла.

О каменном яйце и упоминать нечего. У меня не было ни единой догадки.

Что ж, не знаю, зачем он спрятал эти вещи, но, пожалуй, заберу их с собой. Брат за ними уже не вернётся, так пусть у меня будет хоть что-то, что осталось от него и явно представляло для него какую-то ценность. Может, со временем я пойму что-нибудь.

Закрыв тайник и хорошенько спрятав добычу в свою сумку, я пристроилась рядом с Реей. Загадка найденного ещё некоторое время не давала мне покоя, но усталость, тепло и тишина сделали своё дело, и я уплыла в сон.

Проснулась я с ощущением, что произошло что-то непоправимое. Подскочила, обводя взглядом комнату: потухший камин, пустой стол, полумрак, и лишь сквозь щели ставней пробивается тусклый рассвет. И кровать, где рядом со мной должна было мирно сопеть Рея – но её половина совершенно пуста. Сердце тревожно заныло.

– Рея! – крикнула я, отбрасывая плед и вскакивая на ноги.

Голову пронзила тупая боль – сказался недосып. Ещё бы, ведь, судя по всему, я спала не больше трёх-четырёх часов.

– Рея!

Поспешно обувшись, я выскочила на улицу. Первым делом – в конюшню. Я ещё надеялась, что сестра где-то рядом – захотела умыться или потянуло сходить в туалет, но первый же взгляд на пустое стойло, где накануне стояла Медаль, мгновенно лишил меня всех пустых надежд.

Удрала.

Удрала, поганка, решила вернуться в замок, соскучилась по тёплым покоям, по ласковым рукам служанок, по сытной спокойной жизни. Ненадолго же хватило её жажды приключений! Первая же ночёвка в лесу – и моя маленькая сестрёнка подняла лапки.

Я метнулась в дом. Быстро схватила сумки – Рея не стала утруждать себя поклажей, и обе сумки были на месте, – так же быстро оседлала и навьючила лошадь. Быстро – но всё равно слишком медленно. Не знаю, когда именно негодяйка умчалась, её лошадь без груза пойдёт легко, наверное, и мне стоило бы оставить поклажу… Ничего, использую магию, хоть немного, но я отдохнула, силы вернулись. А если Рея уже далеко, то и возвращаться сюда смысла, возможно, уже не будет.

Я пришпорила Ржанку во всю мощь. Земля стелилась под копыта, гулкие удары отзывались по всему телу, натруженные вчера мышцы сразу заныли, протестуя.

Было ясно, в каком направлении Рея помчалась – тропа здесь всего одна. Но потом эта тропа стала уводить к большой дороге – и почему-то здесь Рея, словно решила скостить путь, направила лошадь в сторону. Правда, сторона эта была совсем не той, которая нужна, если хочешь выбраться к замку Сенмайер.

Что ж, отлично, это мне на руку. Чем позднее Рея сообразит, что ошиблась, тем больше шанс, что я успею её перехватить.

Я стегнула Ржанку по крупу, прибавляя ей скорости.

Ничего, сестра здесь, где-то рядом. Она вряд ли надолго меня опередила – вставать рано Рея не любила, скорее всего, проснулась самое большее за час или даже за полчаса до меня. Да и страшно наверняка ей было выехать раньше – я же сказала, что призраки отступают только с рассветом.

И точно – через какое-то время я уловила её присутствие. Пока ещё где-то далеко впереди меня, как слабое ощущение чего-то чужого лесу, несущегося напролом там, где достаточно попросить. Конечно, достаточно только тому, в ком есть нужный дар.

Некоторое время мы с Реей мчались наперегонки. Я всё сильнее чувствовала, как она скачет впереди меня. На моей стороне была моя сила, сама стихия леса, и я взывала к ней, натягивая её, словно нить. Вот здесь, всё верно. Глубокие, чёткие отпечатки копыт на земле, заломленные ветви, потоптанные, не успевшие подняться кустики черники. Сбитый копытом мох с дерева, испуганно замолчавшие птицы. Кажется, я уже нагоняю…

И тут я начала чувствовать что-то не то. Небо вместо того чтобы светлеть, налилось сизой свинцовой тяжестью. Двигаться стало сложнее, словно копыта лошади вязли в земле – хотя дождя накануне не было, разве что выпала роса. Похолодало, и вспотевшее в скачке тело словно окунули в ледяную воду.

В следующий миг я поняла, в чём дело, и из холода меня бросило в жар.

Рея не только перепутала направление. Она перепутала направление в худшем из возможных вариантов. Ведь она же мчится к Сорено. Вернее, к тому, что от него осталось после последней битвы Гардов и Сенмайеров – к побоищу, ставшему нашим поражением.

Мы тогда уже знали, что Ральд мёртв, и это было самой последней, отчаянной попыткой вырвать победу. Но Гарды превосходили нас не только силами, но и тактикой. Они словно знали заранее, где и как мы расставим свои войска. Там полегли все маги, все наши офицеры, множество простых воинов. Не совсем зря, конечно – все они забрали не по одной душе противника.

В общем, сейчас на месте Сорено болото, наполненное ненавистью, болью и желанием отомстить. Столько магии было влито, столько человек погибло, что всё это просто не могло уйти в никуда. Не говоря уже о тех существах, что любят полакомиться человечиной, неважно, мертва она или ещё дышит.

А Рея мчится туда чуть ли не в самую середину.

– О гис… – простонала я и ударила каблуками по бокам Ржанки. Лошадь негодующе всхрапнула, но прибавила хода. – Быстрее! Давай, хорошая моя!

Надо перехватить Рею, пока не стало слишком поздно!

Хоть я и торопила лошадь, она, похоже, чувствовала неладное и невольно умеряла шаг. Вокруг всё заливала могильная серая дымка, болотная влажность оседала в лёгких. Над ухом звенели комары, но кроме этого звука не было слышно ничего, словно здесь нет и никогда не было ни одной живой души. И пахло – пахло чем-то омерзительным: гнилью, плесенью, каким-то гадким кислым душком.

Неужели Рея этого не чувствует? Ведь любой здравомыслящий человек уже раз двадцать повернул бы назад. Или она уже… не может этого сделать?..

И тут откуда-то спереди донёсся крик:

– Помогите!

– Рея! – я пришпорила Ржанку.

– Риса! – голос наполнился надеждой. – Риса-а! – а вот во второй раз прозвучало отчаяние.

Она что-то увидела или почувствовала. Я спрыгнула с лошади, на скорую руку обвязала поводья вокруг небольшой сосенки. Ржанка хрипела, мотала головой, пятилась и била копытами, будто чувствуя неладное.

– Потерпи, хорошая!

Я похлопала её по шее и бросилась в лес. Крикнула ещё раз, чтобы хотя бы по звуку определить направление.

В ответ тишина – а потом визг. Безумный, страшный, на одной ноте – словно Рея увидела свою смерть.

Я выхватила кинжал из ножен, как будто этим кинжалом можно было убить по-настоящему сильного противника. Нет, я и сама сознавала это – просто наличие хоть какого-то оружия придавало чуть больше спокойствия.

Ничего, Рисанна, у тебя есть магия.

Только тут полно другой магии. Чужой, переродившейся, хищной. Высасывающей все соки, зовущей в глубину. Именно на эту удочку Рея и попалась. Ненасытное болото продолжало требовать жертв, питалось чужими жизнями. В моих ушах тоже звенели зовущие голоса, то требовательные, то манящие. Вот так и сбиваются с дороги люди, подвластные чужим чарам…

Я мотнула головой, чтобы избавиться от наваждения. Где Рея? Визг слышался совсем рядом, но так внезапно оборвался, словно…

Я не хотела додумывать эту мысль. Просто метнулась вперёд – и наконец увидела Рею.

И чудовище в десяти шагах от неё.

Больше всего это походило на ожившую кочку. Если только кочка могла бы вырасти в два человеческих роста, обзавестись глазами, рассеянными по ней в полном беспорядке, огромным ртом, похожим на провал в земле, и многочисленными человеческими конечностями, торчавшими из неё тут и там. Ещё она воняла – это был какой-то глубокий запах болотной гнилости, разложившейся плоти и железистого привкуса крови. Воняла так сильно, что я невольно зажала нос в попытке хоть ненадолго спастись от запаха.

Рея стояла в болоте, уйдя почти по самые бёдра. Убежать она не могла, лишь завязла бы ещё сильнее. А между ней и чудовищем было безжизненное тело Медали. От развороченного брюха лошади поднимался пар.