– А если в нашем, то почему такая тьма вокруг!? О, боги, я потерял зрение! Эннам, я ничего не вижу! Проклятье!!! – завыл Лудингирра в голос. Он был готов узреть хозяйку подземного царства, он был готов на самую скверную должность при ее дворе, но жить калекой, коротать свои дни слепым среди зрячих – нет, уж лучше и вовсе не жить!

– Тише, тише, успокойся, мой господин. Я и сам тут ничего не вижу. Сейчас ночь. В горах быстро темнеет.

– Ночь… сейчас ночь… – повторил Лудингирра и почувствовал тошноту и головокружение. – Ох, Эннам, как же мне дурно!

Слуга помог своему господину перевернуться на спину и Лудингирра увидел звезды. Заныло плечо, но он был даже рад этому. Стрелы в себе он не обнаружил и хотел по этому поводу спросить, но слуга его опередил:

– Прости, мой господин, я думал, больше не увижу тебя живым. Как бы я обратно вернулся? Что бы сказал моей госпоже? Вот… стрелу вытащил.

– Где наша армия?

– Отступила

– Сбежали?

– Можно и так сказать!

– А как же я, почему они меня не взяли? Бросили, значит, среди гор подыхать…

– Ничего, ничего, мой господин, боги не дадут нам помереть, доберемся как-нибудь до своих.

Лудингирра больше не проронил ни слова, ему хотелось впасть в глубокий сон, а проснуться у себя дома, будто бы ничего и не было вовсе. Но рассвет застал его на прежнем месте – у скал возле огромного камня. Голова была тяжелой, будто в нее залили свинец. Эннама он едва узнал – лицо верного слуги было все в запекшейся крови. Он все еще спал. Рядом в двух шагах лежал труп бородатой детины. «Вот он, ублюдок, что едва не прикончил меня…» – подумал Лудингирра и случайно задел ногой Эннама.

– А… уже … – ответил слуга еще в полусне. – Прости меня, что встал позже моего господина…

Лудингирра, держась за ноющее плечо, сделал несколько шагов, осмотрел тело бородатого и спросил будто в тумане:

– Это ты его так?

– Я, мой господин. Каюсь, слишком поздно…

– Лошадей бы достать!

– Здесь недалеко находится селение. Доберемся, а там… может раздобудем.

Эннам сам едва мог держаться на ногах. Он подошел к своей колеснице и вытащил из колчана припрятанный ячменный хлеб.

– Возьми, мой господин.

– Пойдем! Надо идти… – выдохнул Лудингирра, но едва сделав шаг, почувствовал, как закружилась голова и в глазах стало двоиться. Он присел на землю и стал иступленным взглядом озираться вокруг.

Слуга поднял его, и они заковыляли к жилищу. Уходя, Эннам прихватил с собой два меча.

– Интересно, – Лудингирра едва проворачивал язык, – Где сейчас наша армия?

Бросили своих… ушли… шакалы!

Эннам сам едва шел, но господина своего поддерживал.

– Что ты все время молчишь, Эннам? Сказал бы хоть слово…

– Ничего… ничего… мы и без них выберемся… – подбадривал верный слуга.

Когда солнце уже стало садиться, они увидели финиковую рощу. Среди пальм располагался приземистый домишко с плоской крышей и без оконных проемов. Дверь была скорее для видимости, чем для безопасности. К дому прислонился сарай ветхий и полуразвалившийся. Но была в нем одна деталь, что очень понравилась и Эннаму, и Лудингирре – в сарае находились стойла. А раз были стойла – должны быть и животные, для которых они сделаны.

– Хвала Энлилю! – крикнул Эннам. – Есть кто живой?

На приветствие вышел старик в сером одеянии.

– Энлилю вечная хвала! – прохрипел он. – Кого здесь ищите?!

– Мы воины… отстали от своих… просим у хозяина кров.

– Надеюсь вы не царские головорезы? – поинтересовался старик.

«Это же лагашское селение!» – блеснуло у Лудингирры в голове.

– Свои мы, свои! – ответил Эннам, сохраняя спокойствие.

– Сколько вас тут?

– Двое. Ты что, слепой? – упрекнул Эннам.

– Я-то? – тихо отозвался хозяин. – Я-то слепой и есть. Но если вы свои – проходите.

Теперь и Лудингирра обратил внимание – у хозяина не было глазных яблок.

– Как же ты один здесь живешь? – спросил Эннам.

– Зачем один? У меня дочь – она теперь мои глаза. – объяснил старик.

– Где она сейчас? – спросил Эннам.

– Ведет лошадей с пастбища.

При упоминании о лошадях глаза Эннама загорелись. Он посмотрел на Лудингирру и кивнул головой.

В доме было темно и прохладно. Очаг находился в углу за перегородкой, из мебели были только холщовые матрацы, что служили и за кровать, и за стулья.

Хозяин угощал хлебом и козьем молоком.

– Я рад, что вы хорошенько наподдавали этим царским ублюдкам. – сказал хозяин, разделяя трапезу. – Они думали, что можно просто так взять и убивать мирных людей! Но боги не дремлют! Говорят, нынче даже командира царской армии взяли в плен.

– Наши тоже хороши разбили стелу… – сказал Лудингирра чтобы поддержать разговор.

– Я не верю в это. – спокойно ответил хозяин. – Нашим незачем претендовать на чужое. Земля у нас плодородная. Если бы не аморейские набеги – во истину царство Энлиля на земле!

– Это амореи лишили тебя глаз? – поинтересовался Лудингирра.

– Они. – сухо ответил старик. – Они часто сюда наведываются, шакалы! А царская армия вместо того, чтоб нас защищать – нас же и убивает! Только вы и есть наша опора, да продлят боги дни вашей жизни.

Лудингирра хотел сесть поудобнее, но схватился за плечо и застонал.

– Ты ранен? – спросил хозяин.

– Есть немного.

– Не беда, скоро придет моя дочь и поможет с раной.

Лудингирра чувствовал себя прескверно: ныло плечо и болела голова, а в сердце поселилась тревога. Что если хозяйская дочь придет не одна? И что если она вдруг поймет, что мы из Эреду? Он уже взглядом стал показывать Эннаму на выход, дабы намекнуть, мол, пора отсюда убираться, но слуга покачал головой и покидать дом не спешил.

Лудингирра более не мог находиться здесь и направился к выходу, где и столкнулся с дочерью хозяина.

– Хвала Энлилю! – сказал приятный женский голос.

– Вечная хвала! – ответили Лудингирра и Эннам.

– У нас гости?

– Это наши воины. – пояснил отец. – Один из них ранен… Тот, что помоложе…

– Проходи в дом, не стой на пороге. – сказала она твердо. – Садись сюда к свету.

Дочь хозяина была молода и статна. Особой красотой она не отличалась, была в ней простота и даже некоторая грубость. Это и подкупило Лудингирру. Он забыл и о своей тревоге, и о том, что он им враг. И даже рана сама собою поутихла.

– Чего смотришь?! – спросила женщина. – Ну, же! Снимай доспех!

Но Лудингирру вдруг что-то остановило. Спустя мгновенье он понял, что именно. Ее взгляд. Она смотрела в центральную пластину доспеха, на которой красовалась эмблема царя – крылатая колесница, запряженная четверкой лошадей.

Женщина не испугалась, не закричала. Она попятилась назад и тихо прошептала:

– Они из Эреду! Отец, ты впустил в дом врагов!

Глава четвертая

Лудингирра впал в некоторое замешательство и кинул взгляд в сторону выхода. Его слуга действовал более решительно. Он схватил женщину и крикнул:

– А ну тихо, ты! Старик, ты тоже не высовывайся! Мой господин, там у сарая веревка есть – давай сюда!

Лудингирра метнулся в сарай, а после чего принялся их связывать. Эннам все переживал, что веревка слишком тонкая и может порваться. И он непрестанно повторял:

– Крепче, крепче затягивай, мой господин! Вот так! Нет, еще на один узел…

Лудингирра выполнил работу и уже на пороге дома услышал:

– За деяние свое проклят будешь! Я знаю, что говорю! Скоро сам увидишь… – так сказала дочь хозяина. Сказала тихо, твердо, холодно. И от этого холода Лудингирра оцепенел.

– Господин, надо торопиться! – Эннам уже отвязывал пару коней.

– Может хоть его оставим? – спросил Лудингирра, указывая на жеребенка.

– Нельзя, мой господин, никак нельзя. Это наша еда…

Ехали ночью, чтобы случаем не нарваться на лагашцев. Эннам высматривал дорогу в лунном свете, а Лудингирра размышлял о том, как же скверно вышло с хозяином дома и его дочерью. Все что случилось в финиковой роще он считал недостойным чести истинного воина. Ему хотелось с кем-нибудь поделиться своими мыслями. Эннам для этого не подходил: что ему честь – он ведь простолюдин – аморей, в далеком детстве захваченный в рабство. Еще Лудингирра думал, что будет со стариком и его дочерью коли они не смогут освободиться от веревок. Кто их спасет? Неужто за свое гостеприимство они заплатят жизнью?

Потом Лудингирра стал прокручивать в голове последние слова этой женщины. И к нему потихонечку на цыпочках стали подкрадываться сомнения. А что если она знается с демонами? И что если ее слова имеют магическую силу?

– Проклятье! – непроизвольно вырвалось у Лудингирры.

– Что случилось, мой господин?

– Не в добрый час набрели мы с тобой на финиковую рощу.

– Кажется мы заблудились, мой господин…

– Что, что ты сказал? Этого нам не хватало!

– Угодно ли здесь дождаться рассвета, а после продолжить свой путь?

Лудингирре до зарезу хотелось отдохнуть, но выглядеть усталым даже перед своим верным слугой он не желал.

– Как же ты мог проглядеть дорогу?! Э – ты, ротозей! Ладно, пусть будет по-твоему. Передохнем здесь.

Для ночевки был выбран небольшой холм с протекавшей под ним речкой. В эту ночь Лудингирра снов не видел – спал как убитый. А утром Эннам сообщил ему добрую весть – дорога на Эреду нашлась. Вернее, не сама дорога, а направление к ней.

– Эта речка – кажется, приток Идиглата. – предположил Эннам. – По ней и выйдем на дорогу.

– Напои коней, только быстро. – приказал Лудингирра.

– Слушаюсь, мой господин.

Эннам привязал к седлу кобылы жеребенка, взял коня Лудингирры и остолбенел…

– Ну, чего ты замер!

– Амореи! – шепнул Эннам.

– Ну и что? – спросил Лудингирра как ни в чем.

– Это воины Эбеха. Дикари!

В глубине души Лудингирра надеялся, что эти пятеро всадников у реки – местные амореи на службе у царя, хотя их вид говорил иное: вряд ли кому из царских воинов придет в голову одевать на себя бараньи шкуры, кожаные штаны и остроконечные шлемы с черными конскими хвостами.

Лудингирра стоял и разглядывал их круглые щиты из черненного метала. Зачем стоял и чего ждал – он и сам не ведал. Наверно, ждал чтоб его заметили. И дождался – таки. Один из амореев здоровенный, словно бык, с всклокоченными волосами и с косматой бородой достал из ножен кривой меч и крикнул:

– Э, черноголовые, а ну сюда иди! Коней давай, э! Кому сказал?!

Лудингирра посмотрел на Эннама, тот взглядом намекнул, мол надо бежать и бежать быстро.

– Ты что, язык не понмаешь?! – кричал дикарь. – Коней, коней сюда давай, э! Нэт??? Тогда сюда смотри: щас двоим тебе глотка резать буду!

Лудингирра и Эннам попрыгали в седла и наутек. Амореи за ними. Вот-вот догонят.

– Эннам! – кричал Лудингирра. – Отвязывай жеребенка!

Тот изо всех сил пытался выполнить приказ, но на полном ходу уздечка за седло крепко зацепилась. Пришлось резать ножом. Как только жеребенок получил свободу -дело пошло на лад – Эннам с Лудингиррой стали уходить от погони. Видимо дикари решили, что один пойманный жеребенок лучше, чем два непойманных коня, потому и отстали.

Еще долго царский купец и его верный слуга неслись во весь опор, не оглядываясь. Только когда вороной под Лудингиррой упал замертво, смогли перевести дух.

– Эннам, далеко мы от дороги?

– Не знаю, мой господин…

– Как думаешь, что эти дикари здесь делают?

– Известно, что! – ответил Эннам.

– Думаешь это простой набег? – допытывался Лудингирра.

– Другого и быть не может, господин!

– Когда это амореи так близко к Эреду подходили? Нет, Эннам, здесь что-то не то… Давай-ка убираться отсюда, да поскорее.

Лудингирра не мог объяснить ни себе ни Эннаму свою невесть откуда взявшуюся тревогу. Понял он только одно: не спроста у него рана ныть перестала – значит быть беде.

К вечеру они вышли на заветную дорогу.

– Хвала Энлилю! Утром дома будем, мой господин!

– До утра еще дожить надо! – огрызнулся Лудингирра.