Эйвери меня не порадовал, но, по крайней мере, я получила пищу для размышлений. Раз ему нравятся хмельные блондинки с четвертым размером, пусть получит брюнетку с третьим. Буду хихикать над всеми его шутками. А потом, чтобы он проникся, трогать за руку и с придыханием говорить: «Ты такой забавный!»

Последний пост Эйвери был про сбор средств на нужды футбольной команды. Им понадобились то ли новые щитки на ноги, то ли еще какое-то снаряжение. Деньги собирали на автомойке – самом идеальном месте, чтобы проявить мою новую личность. Подобные мероприятия славятся импровизированными конкурсами мокрых футболок.

Я порылась в шкафу, с трудом, по кусочкам, собрав наряд: нечто среднее между «иду в клуб» и «элитная проститутка». Потом попрактиковалась изображать восторг и к концу дня окончательно приготовилась предъявить миру «настоящую Марго из школы Рузвельта».

Когда в субботу я приехала на автомойку, меня встретила компания парней, в которую затесалось несколько девушек^[39], в основном скучавших на парковке. Некоторые держали самодельные плакаты, где криво, второпях, было написано: «Помогите СОБРАТЬ деньги на БЛАГОЕ дело» и «Футбо-мойка». Кто-то и впрямь пытался мыть машины, безбожно царапая «Лексусы» своих матерей.

Мне было не по себе (прежде я никогда не участвовала в сборе средств). Особенно из-за того, что я привлекала к себе внимание. Грудь притягивала взгляды не хуже магнита, и, шагая через парковку, я чувствовала, как меня буквально пожирают глазами. Трейдин Рид вытащил телефон, и я испугалась, что он начнет меня фотографировать, хотя на самом деле он просто кому-то писал. И все же я задумалась: не попаду ли с таким декольте на «Шлюшки Рузвельта»? А если мне увеличат в фотошопе задницу? Или обольют водой, чтобы майка стала прозрачной? На секунду я поняла, какой стресс испытывают мои одноклассницы из-за сайта. Женское тело становится объектом для каждого, кто держит телефон. Противное чувство.

Я встряхнулась, прогоняя лишние мысли, и наконец увидела Эйвери. Тот старательно мыл машину. Рядом стояли Рэй Эванс и Кори Сейлз, они держали наготове шланги. Пора не пора, иду со двора. Подтянув лифчик и нацепив улыбку до того фальшивую, что на душе стало тошно, я зашагала в их сторону. Кори, вечно красный и загорелый, довольно приземистый, и Рэй, долговязый и смуглый, смотрелись рядом как Берт и Эрни из «Улицы Сезам», только с ногами и безо всякого желания обучать тебя азбуке.

– Привет. Простите, что опоздала. Сумасшедшая выдалась ночка. У-ух! Голова теперь трещит с похмелья. Ну все, я пришла. Вам тут помощница, случайно, не нужна?

Я многозначительно приглушила голос и словно невзначай погладила Рэя и Кори по руке. Думала, меня сейчас спросят, что я делаю, но Кори и Рэй расплылись в счастливой улыбке и не стали задавать лишних вопросов.

– Эйвери все делает сам. А мы смываем пену из шланга, – пробормотал Рэй.

– На подхвате, в общем, – объявил Кори, брызнув Рэю в лицо водой.

Толку от них было мало.

– Вау! Вы, ребята, такие смешные! С ума сойти!

Громко рассмеяться. Взять одного за руку. Другого погладить по плечу.

У Кори и Рэя загорелись глаза; они к такому вниманию не привыкли и теперь тряслись от страха и возбуждения. Что до Эйвери… он словно ничего не замечал. Хм-м-м…

Из ниоткуда прилетел футбольный мяч. Кори перехватил его у груди и бросил Рэю. Они принялись гонять мяч по площадке, видимо решив поразить меня своими спортивными талантами. Весьма в духе пещерных людей, пытавшихся продемонстрировать силу и превосходство.

– У тебя в волосах пена, – заявила я, ткнув в Эйвери пальцем.

– Если хочешь помочь, у нас есть губки, и снаружи еще много машин, так что…

Эйвери, видимо, пытался понять, будет ли от меня толк в отличие от сладкой парочки неандертальцев.

– Да! Конечно! С радостью! – Я подскочила к Эйвери, наматывая прядь волос на палец. – Правда, знаешь, я не о-о-очень хорошо умею мыть машины. Пыталась как-то раз помыть папин «БМВ», а он потом орал, что я взяла не то средство. А я такая: «Папуля, это же гель для душа!» Понюхай, как вкусно пахнет!

Я сунула запястье Эйвери под нос, предлагая насладиться ароматом «ванильного сахара».

– Эм-м-м. Да, вкусно.

Эйвери отшатнулся и крикнул следующему водителю, поджидавшему в очереди:

– Можете проезжать, встаньте там.

Стесняется, что ли? Я выхватила у него губку.

– Ладно, и… Что делать?

Я надеялась, он поймет намек: что надо самому направлять мою руку. Если я хочу научиться мыть машины, надо, чтобы крепкий, сильный мужчина показал, как это делается. Однако, заглянув Эйвери в глаза, я не заметила ни малейшей толики азарта или возбуждения. Скорее, одно смущение. Или жалость. А то и вовсе… разочарование?

– Да, так и надо мыть. Кстати, у тебя все хорошо? – в замешательстве спросил он. – Ты какая-то странная.

Откуда он знает, странная я или нет? Мы за все время нашего знакомства не сказали друг другу и десяти слов.

Машина загудела. Очередь росла. Эйвери махнул водителю и повернулся ко мне:

– Знаешь что, давай ты будешь лить воду из шланга. Машин много, и, боюсь, у меня нет времени тебя учить. Прости.

Эйвери забрал губку, а я вернулась к шлангам. Мой новый образ не удался. Хотя Кори и Рэй, кажется, так не думали. Эти двое были рады показать мне, «как правильно направлять струю» и «как убрать перегибы шланга». Я подумала, может, запустить в Эйвери мячиком, вдруг хоть так обратит на меня внимание, но Эйвери просто пнул его в сторону, совершенно проигнорировав тот факт, что я с ним «флиртую». Вот черт!

Через два часа у меня свело челюсть от искусственного смеха, а сиськи безбожно заныли от косточек, которые, казалось, вросли под кожу. Я извинилась, отдала опостылевший шланг парням и поплелась на остановку автобуса. Раз с Эйвери не выгорело, надо придумать другой способ добраться до компьютеров Гарольда, Дэнни и Дженджи.

Возможно, я успею на автобус в шестнадцать десять до «Тринити-тауэрс». Я собралась переходить дорогу, как наперерез мне, чуть не сбив, промчался «Понтиак» без глушителя.

– Эй ты! Урод! Тормозить не научился?

Машина резко остановилась. Водитель – сорокалетний мужик с мутными глазами – высунул в окно голову.

– Ты что сказала?

– Я сотру твой жесткий диск и внесу тебя в базы ФБР! Думаешь, не найду тебя по автомобильному номеру? Ты – ви игрек зед шестьдесят шесть пятнадцать! Тормозить научись!

Водитель закивал, сообразив, что я вполне способна воплотить свои угрозы в жизнь.

– Прости… Я нечаянно, – пробормотал он и медленно отъехал, не забыв на перекрестке включить поворотник.

Я вздохнула. Что за люди? Обернувшись, я увидела, как на меня пялится вся футбольная команда. Видимо, эмоциональный монолог не остался незамеченным. Кори, Рэй и в особенности Эйвери ошарашенно хлопали глазами.

Что происходит, Марго? С чего такое внимание?

Я чуть заметно пожала плечами, развернулась и потопала к автобусу. Соблазнить Эйвери не удалось, поэтому не надо объяснять, почему вдруг я выбилась из образа. Лучше вернуться домой и придумать новый план.

7 марта, 15:07

МАРГО: У меня наконец отвалился ноготь на среднем пальце ноги – тот, который я задела на трамплине для прыжков в воду. Такая гадость! Согласись?

10. Никогда не гуляй одна

Раз затея с автомойкой обернулась провалом^[40], в понедельник я пошла в школу с твердым намерением придумать новый план. В чате я старалась не писать, справедливо полагая, что пострадавшим девушкам лучше общаться между собой. Однако меня каждый день обязательно спрашивали, как продвигается дело. Я всякий раз отговаривалась банальными фразами: мол, «в процессе». Впрочем, опасения были понятны, мне тоже становилось не по себе оттого, что сайт разрастался не по дням, а по часам. За два дня к «Шлюшкам Рузвельта» добавили еще четверых человек: Татьяну Альварес, Мишель Флуд, Эшли Харт и Келси Хоффман, которая Гетеро Келси.

Я старательно искала другой способ подобраться к подозреваемым – без участия Эйвери Грина. Обе Келси активно писали в чате и наперебой предлагали помощь. Правда, не знаю, чем могут помочь две девятиклассницы. Они не общались ни с кем из подозреваемых и не пользовались особой популярностью в школе. Значит, придется искать общий язык самой, притворяясь, будто мне интересны флейты, Библия и прочая хрень. Времени уйдет уйма, но что остается? «Шлюшки Рузвельта» росли, как бородавка, которую следовало вырезать под корень^[41].

Не успела я сесть в библиотеке, как ко мне подошел Сэмми с ноутбуком наперевес.

– Тут одна проблема с миссис Блай нарисовалась… Кажется, этот Фрэндж…

– Тише! Сэмми, ты же знаешь, что библиотекари обожают сплетничать.

Я огляделась, не услышал ли нас кто. Иногда Сэмми изъяснялся громче, чем хотелось бы.

– Ладно, буду говорить шепотом.

У него за плечом я видела Мишель Флуд; та сидела за столом и грызла ногти. После неожиданного дебюта на «Шлюшках Рузвельта» она выглядела ужасно – будто не спала всю ночь и ревела в подушку. Мишель была отличной девчонкой. По слухам, ее недавно пригласили в Браун. До чего же тошно видеть ее такой.

Я потеряла последние крохи терпения.

– Ты взломал телефон Фрэнджа? Можно удалить фотографию с Блай и закрыть наконец дело? – нервно спросила я.

– Я отправил ему вложение с вирусом и получил доступ к домашнему компьютеру. Могу удалить фотографии из ленты в любой момент, как скажешь. Но оригиналы останутся в телефоне. А с ним… есть проблема. Это не фирменный андроид, и у него, кажется, кастомный ROM.^[42]

Черт. Андроид – уже засада. Не потому, что у него хорошая защита, просто под разные устройства выпускают уйму новых версий. Всего их штук сто, если не больше. Поэтому не факт, что сработают стандартные хакерские приемы. А уж если на телефоне кастомный ROM… Про взлом придется забыть.

– Значит, будем общаться с ним лично, – уныло вздохнула я.

Видимо, в ближайшем будущем надо ехать в Брайтон.

– Или… не знаю… – продолжил Сэмми. – Может, отправить ему предупреждение? Как это было с Джорди Фехтом?

– Нет, со взрослыми не прокатит.

Сэмми кивнул. Адвокат из меня получался неплохой, но не идеальный.

– Прости, Марго. Я старался…

Он видел, что я злюсь. Но я злилась не на него, а, скорее, на весь мир.

– Все нормально. Ты молодец. Кексик хочешь?

– Кексик? – оскорбленно переспросил Сэмми. – Нет уж, спасибо!

(Сэмми не ест кексы. Он считает их обычными булочками.)

– Прости. Не подумала, – с притворным раскаянием сказала я. – Больше не повторится.

Пусть он носит бейсболку, но внутри совершенно не изменился, и это радует. Не знаю, что со мной было бы, если Сэмми вдруг полюбил бы кексы.

– Хорошо. – Он убрал ноутбук в рюкзак. – Ладно, Ма-а-арго, до встречи.

– Сэ-э-эмми, – кивнула я, правда, без особого энтузиазма.

Уставившись в экран компьютера, я краем глаза видела, как Сэмми выходит из библиотеки. Он вытащил из кармана бейсболку, расправил ее и нацепил на голову.

Дзынь! Прозвенел звонок. Я впустую потратила целый урок.

Черт!

К счастью, по расписанию стояла латынь, так что я могла заняться работой. Однако возникла проблема – на второй урок библиотеку зарезервировала мисс Уотт со своим девятым классом. Она была из тех учителей, которые стараются разнообразить занятия и периодически выводят учеников из класса. Для учебы полезно, но меня ее энтузиазм бесил, потому что она вечно выгоняла посторонних из библиотеки. В школе не так много мест, где можно поработать в тишине. Оставался последний укромный уголок – технический стенд над театром.