– Да, да! Это просто невероятно, – слышался бодренький знакомый голос ведущего. – По словам официального представителя королевской семьи, все девушки будут размещены в лучших покоях замка! Мы будем держать вас в курсе событий!

Я переключила ручку, видя седого старца, который заунывным голосом рассказывал о том, что отбор – это естественно.

– Вы понимаете, что в связи с кризисом рождаемости мальчиков, на десять девчонок по статистике девять ребят… – чах он над белым столом. – А это уже конкуренция… Раньше отборы практиковались исключительно в королевских семьях, но сейчас они практикуются везде. А все потому, что пятьдесят лет назад война выкосила большую часть мужского населения Норланда. И тогда его величество Дуард Шестой разрешил проводить отборы. Теперь это стало традицией… Смертность на отборах составляет одна-две участницы. За редким исключением. Например, как на королевском отборе. Обычно до финала доживают немногие…  Хр-р-р-р!

Дед захрапел, а я с раздражением закрыла шкатулку.

– Двенадцать девчонок на молодца. Йо-хо-хо, и конец отбора! – промурлыкала я, доставая из шкафа траурное черное платье.

Я снова переключила ручку, видя, как рассыпается салют над замком, а все замирают в восхищении.

– Да, да! Это просто невероятно, – слышался бодренький знакомый голос ведущего. – По словам официального представителя королевской семьи, все девушки будут размещены в лучших покоях замка! Мы будем держать вас в курсе событий!

Я переключила ручку, видя седого старца, который заунывным голосом рассказывал о том, что отбор – это естественно.

– Вы понимаете, что в связи с кризисом рождаемости мальчиков, на десять девчонок по статистике девять ребят… – чах он над белым столом. – А это уже конкуренция… Раньше отборы практиковались исключительно в королевских семьях, но сейчас они практикуются везде. А все потому, что пятьдесят лет назад война выкосила большую часть мужского населения Норланда. И тогда его величество Дуард Шестой разрешил проводить отборы. Теперь это стало традицией… Смертность на отборах составляет одна-две участницы. За редким исключением. Например, как на королевском отборе. Обычно до финала доживают немногие…  Хр-р-р-р!

Дед захрапел, а я с раздражением закрыла шкатулку.

– Двенадцать девчонок на молодца. Йо-хо-хо, и конец отбора! – промурлыкала я, доставая из шкафа траурное черное платье.

Я лениво натянула на себя траурное платье с подъюбником, разглаживая его на себе и щелкая крючками корсета.

– Уронили принца на пол, – вздохнула я, пересчитывая пальцами скляночки с противоядиями, пришитые к нижней юбке.

Из ящика я достала красную коробочку со сверкающей брошью и осторожно застегнула ее на груди.

– Принц не будет больше папой, – усмехнулась я, осторожно проверяя отравленную иголку броши.

Собранные в пучок волосы сколола красивая заколка.

– Все равно его не брошу, – заметила я, загадочно улыбаясь и резко выхватывая заколку из пучка. Лезвие сверкнуло и тут же исчезло. Я снова поправила прическу, заправляя за ухо непослушный локон.

– Потому что, совесть гложет, – вправляла я в уши серьги в виде капелек. Одной такой капельки достаточно, чтобы всю комнату заволокло едким туманом.

– Она была такой милой девушкой, что тройное убийство на отборе так и не раскрыли, – усмехнулась я сама себе, тряся головой и проверяя прическу. Черные кружевные туфли на высоком каблуке идеально дополнили образ вдовы, похоронившей свою совесть, честь и чужие мечты ради короны.

Глава пятая. Дворец соплям не верит

Экипаж уже ждал меня возле дома, пока я спешно спускалась по лестнице, приподнимая пышную атласную юбку цвета воронова крыла.

– Прошу, – спило пригласил меня старый кучер, пока я усаживалась поудобней на кожаных сидениях и готовилась к встрече с чужим принцем и всеми вытекающими из принца последствиями. Огромные часы на Черной Башне пробили без двадцати полночь, когда мы въехали на роскошную, освещенную магическими огнями площадь перед дворцом. Над площадью рассыпались фейерверки и салюты.

– Это в вашу честь, красавицы! Все в вашу честь! Смелые, отважные, красивые! Я бы на месте принца потребовал гарем! Но нет, победительницей станет только одна! Одна – единственная, неповторимая, особенная! Самая красивая, самая умная, самая очаровательная. Именно такой должна быть наша блистательная новая королева!  – слышался бодренький голос знакомого мага-диктора, снующего между платьями. Я смотрела на одинаковые платья и прически, из которых торчали золотые рога.  Единороги кочевали по площади, сливаясь друг с другом и сбиваясь в стада. Отдельные умные особи держались особнячком, подвергаясь насилию над психикой со стороны добрых советчиков.

– Хочешь погадаю, красавица! – послышался скрипучий голос, стоило мне обернуться. Ко мне тут же бросилась шустрая бабка в лохмотьях. – Всю правду скажу! Вижу, как ты проходишь первый тур…

Я с усмешкой отмахнулась от ее, нервно ища глазами знакомый экипаж. «Свежие сплетни про отбор! Я работаю в замке! Недорого! Свежие сплетни!», – орал чумазый мужик, стоящий возле роскошного фонтана. «Список конкурсов отбора! Я подслушал разговор короля и королевы!», – пытался перекричать его еще один оборванец. – «Первый конкурс будет, кто лучше всех станцует для принца! Больше бесплатно ничего не скажу!  Пять золотых за список конкурсов!».

– Как вам не стыдно, господа, – усмехнулась я, глядя на мятые бумажки в руках информаторов. – Почему так дешево?

– Это шанс! – кричали родители, высыпая последнее золото и вырывая из грязных рук списки конкурсов. Мятые бумажки несли участницам, ревностно оберегая от вездесущих и любопытных глаз.

– Вон она! Держите ее! – внезапно на меня бросились доблестные маги после истеричного женского крика. – Это она украла мой браслет! Это она! Я ее узнала!

О, старый фокус!! Меньше народу – больше шансов на принца. Отбор уже начался. Просто мало кто об этом знает.

– Мы вынуждены задержать вас на несколько часов до выяснения всех обстоятельств дела, – послышался деловой голос молодого боевого мага, пока я смотрела на нарядные доспехи и волевой подбородок – лопату.

– Знаете, молодой человек, я бы задержала вас на пару суток, для выяснения обстоятельств тела, – усмехнулась я, глядя на широкие плечи, нагловатую улыбку и протягивая документы.

– Вы… Вы и есть та родственница старухи Саломеи? – опешил маг, пока я мило улыбалась.

– Одной из самых богатых женщин Норланда, – помогала я мыслительному процессу, понимая, что за широкими плечами и нагловатой улыбкой скрываются две маленькие, но очень миленькие извилинки. И сейчас они трутся друг об друга со страшной силой, пытаясь понять, зачем одной из богатейших наследниц воровать чужой браслет?

– Ой, простите, мы подумали, что вы одна из тех, кто… – мялся и краснел красавец, разочаровывая меня все сильнее. – Ну вы поняли? Платья там похищают… Драгоценности… Может, слышали?

– Держите ее! Она украла мою диадему! – заверещала та же «обворованная» девица, тыча пальцем в еще одиноко стоящую девушку, которая при виде магов тут же побледнела, тряся головой и отрицая свою причастность к грабежу, насилию и разбою.

Где эта семейка? Я оборачивалась по сторонам, видя стада единорогов, пасущихся на пастбищах сплетен и пересудов. Часы на башне гулко пробили без пяти полночь!

– Штраф за непунктуальность  – тысяча золотых, – напомнила я себе, рассматривая свои ногти. – Или они думают, что мне этот принц больше всех нужен? Мне же проще, если они не приедут.

Часы пробили полночь, а все застыли, ожидая, когда золотые ворота замка торжественно приоткроют завесу тайны.

– О, уже полночь! – слышался внезапно ставший таинственным голос Ангуса, который был вездесущ, как боли невралгии. Над площадью реяла огромная иллюзия из разноцветных светлячков, которые складывались в картинки. – Но ворота пока что заперты! Только что поступили данные, что во дворце готовится сюрприз для всех участниц! О, как томительно это ожидание для юных девичьих сердечек!

– Как томительно ожидание для старческих почек, – вздохнула я, как вдруг на площадь въехал  невзрачный, испачканный грязью экипаж. Он едва не перевернулся, подпрыгнув на каком-то камне. Из экипажа тонкой струйкой моего терпения вытекали старые знакомые.

– Успели? – вцепилась в меня мать, глядя на городские часы. – Простите, просто мы долго собирались… Сами понимаете! То туфли не подошли, то украшения…

– Нет, что вы, – усмехнулась я, стряхивая ее руки с себя. – Я вовсе не обиделась. Обиделся мой кошелек. А утешить его может денежка. Тысячи золотых вполне достаточно.

– Фух, – лаконично выдохнул глаза семейства, выражая свой восторг от случайного совпадения и одновременно ужас от незапланированных трат. Следом за ними из кареты походкой королевы вышло еще одно однорогое копытное, шелестя своим пышным радужным платьем.

– Две тысячи, – произнесла я, глядя на сверкающие драгоценности и туфли – копыта, и не видя шали. Да я бы никогда не нацепила это платье! Ладно, в прошлом году были феи, в позапрошлом – эльфы. Я терпеливо жду, когда мода снизойдет до гномов.

– А почему так дорого? – опешил глаза семейства, пока я смотрела на Изабо. Ни шали, ни брошки. Ничего вышеперечисленного.

– Вы знаете, – спокойно улыбнулась я, глядя на то, как наш единорожек сливается со стадом других, пощипывающих листочки с конкурсами и платочки. – Все штрафы идут на поддержку бедных, несчастных, находящихся на грани вымирания маленьких существ. Их так мало осталось! А жестокие и бессердечные люди не задумываются о том, что безжалостно истребляют их каждый день!

– Фей? – удивилась мать, поглаживая руку дочери.

– Моих нервных клеточек, – ответила я, глядя на Изабо. – Где шаль, о которой я говорила?

– Понимаете, – тут же вмешалась мать, улыбаясь мне заискивающей улыбкой. – Мы подумали и решили, что не стоит нервировать бедного ребенка накануне отбора! Ей ужасно не нравилась эта шаль. Она проплакала почти всю ночь… Поймите, у нас тоже сердце не камень, хотя мы убеждали ее, что так будет лучше, что Саломея Кляр плохого не посоветует! Но видя ее слезы… У вас просто самой нет детей, поэтому вам не понять!

– Мои детки – мои нервные клетки, а каждая морщинка – разочарование в мужчинке, – спокойно заметила я, пока Изабо вертела головой, а мимо нас шуршали одинаковые юбки.

– Но мы все-таки прислушались к вашему совету и добавили розовый бантик! – авторитетно произнес отец, показывая на маленький бантик на корсете. –Вот мы и решили, что бантик – это отличная идея!  Наша дочь должна чем-то отличаться!

– Баблом и соблазнительностью, если не может умом и сообразительностью, – невозмутимо произнесла я, доставая листок и разворачивая его. – Так, на чем мы остановились?

Я посмотрела себе под ноги.

– Ах, да! На вашей самооценке, которой я займусь потом. Итак. Пять правил отбора. Правило первое. Никакой дружбы, союзов, альянсов с другими участницами. Помни, ничего хорошего, кроме денег, словом «кучка» не назовут! Правило второе. Осторожность с едой. Ты на диете, которая называется «Я еще жить хочу!». Очень эффективная диета, которая помогает похудеть на пару килограмм нервных клеток. Правило третье. Никаких прогулок. Ни днем, ни ночью, ни в одиночестве, ни в компании. Свежий воздух на отборе очень вредит здоровью. Точно так же, как и тяга к прекрасному. Правило четвертое. Никаких романов с придворными, слугами и так далее. Надеюсь, этот пункт понятен? И переходим к последнему пункту. Запоминать обстановку комнаты. Если обнаружишь вещь, и тебе внезапно покажется, что ты ее раньше не видела – моментально выбрасываешь ее в окно. Даже, если показалось, что это подарок от самого принца.

Я передала лист семейству, а отец поднял на меня глаза, в которых читался полный финансовый кризис.