Признаться, он надеялся на сильного мага, но раз он собрался воевать за справедливость, ему нужны представители обеих сторон. Ничего страшного, если первый будет слабый или средний.

Алва с плохо скрываемой благодарностью достал свой артефакт, сделал волнообразное движение, и на этот раз сноп перламутровых искр, заструился на пол, к его ногам, как конфетти из хлопушки.

– Ого! – не замедлил поделиться впечатлениями баск, – я будто и не устал совершенно! И голова прошла!

– Главное, чтобы не ушла, – едко пошутил Диего.

– Ты способен продолжать занятие? – поинтересовался он после непродолжительной паузы, и, получив активный жизнеутверждающий кивок вкупе с внимающим взглядом, продолжил занятие:

– Есть так же чуть более сложное по формуле, но зато более сильное по действию, обезболивающее заклинание «Эмеду», открытое у нас, в Португалии. Я показываю тебе национальную магию, согласно правилам фестиваля. «Сложное по формуле» означает, что в момент концентрирования заклинания в солнечном сплетении, оно забирает в себя часть от твоего потенциала.

Поймав обеспокоенный взгляд, Диего поспешил разъяснить:

– Он не будет убавляться с каждым применением, не бойся. Просто, чтобы его выполнить тебе понадобится больше сил, чем при выполнении базы.

На самом деле, уверенность д’Алмейду в том, что средние и слабые маги способны научиться и нарастить уровень магии, занимаясь с сильным наставником, поколебалась. Примерно так, как колеблется камень при дуновении ветра. И все-таки, он был уже менее уверен в том, что Арригориаге стоит давать заклинание из факультативного курса целительства для средних магов, учитывая то, с каким трудом баску далась базовая целебная магия. Но отступать было уже поздно.

– С заклинанием надо быть осторожнее, – предупредил Диего, тщательно восстанавливая в памяти собственный же конспект, – потому что при неправильном или нечётком произношении оно вместе с болью устранит и конечность, которая повреждена.

– Хорошо, понял, – кивнул Алва, дослушав небольшую лекцию об «Эмеду». – Но у меня вопрос. На ком мне тренироваться? Может поймаем кого, побьем и вылечим?

Д’Алмейду красноречиво посмотрел на него.

– Ладно, понял, – Алва еще немного пораскинул мозгами. – Я могу сломать себе руку об стену.

– А чего только руку? Может быть, сразу голову? – Диего окончательно утвердился в мысли, что перед ним законченный идиот.

Зачем кого-то ловить, и уж тем более наносить увечья себе, когда можно дать пару монет прислуге, и сюда выстроится целая очередь из добровольцев? Но Алва, к его еще большему изумлению, оказался еще больше не подготовлен, чем уже успел понять Диего.

– Нет, на прислуге нельзя, – уперся он, – зачем их мучить? С ума сошёл? Да ладно, первый раз, что ли? Мы с ребятами сто раз так делали, когда готовились в экзаменам. Иначе как следует не отработаешь заклинание.

С этими словами на глазах у обомлевшего Диего, Алва со всей дури треснул ладонью об стол.

– Ай! Ну чего ты медлишь? Мне вообще-то больно! – вывел португальца из оцепенения баск, – показывай давай свое заклинание!

– Оно не мое, – машинально пробормотал Д’Алмейду, – его открыла одна португальская ведьма-отшельница в конце семнадцатого века… Эмеду!

Баск с любопытством наблюдал процесс исцеления, но вопрос на ком тренироваться самому оставался открытым.

– Даже не думай, – ледяным тоном отрезал Диего, заставив Алву рассмеяться.

– Не, на тебе не будем, Диего, – весело сказал он, заметив панику в глазах наставника, – ты слишком ценен для общества! Давай опять на мне.

– Почему не на прислуге? – попробовал воззвать к разуму, при условии что таковой у Алвы вообще наблюдался, Диего.

– Ты серьёзно, что ли? – нахмурился посчитавший предыдущее предложение шуткой баск. – Им же больно. Они нам служат, но… Они же живые. Ты правда, на прислуге тренируешься?

– А что в этом такого? – Диего даже бровью не вел. Он предлагал испытывать заклинание на живых магах ниже их положением на полном серьезе. До Алвы наконец дошло.

– Ты придуриваешься? – с заметным холодом в голосе поинтересовался баск, – они живые маги, они преданные. Мы должны быть справедливы и милосердны к ним, человечны в конце концов.

– Мы платим им за это денег, в чем дело? – возмутился Диего, и прошептал уже одними губами, – тряпка слабопотенциальная.

Ему показалось, или Д’Алмейду и вправду пробормотал что-то оскорбительное о слабом магическом потенциале Алвы? В любом случае, заниматься, как и видеть португальца охоты больше не было.

Мысль о том, как идеальный Диего Карлуш Д’Алмейду отрабатывает произношение и исполнение заклинаний на собственной прислуге, не давала сосредоточиться. Не особо заботясь о том, насколько вежливо это звучит, Арригориага сослался на головную боль и практически выставил португальца из своей комнаты.

Глава 6

Диего искренне не понимал, как можно было дожить до семнадцати лет и остаться настолько девственно чистым к реалиям жизни, чтобы обидеться на совершенно обычное, по его мнению, предложение. Чем он смог задеть своего нового знакомого? Что такого в том, чтобы пробовать заклинания на прислуге? Конечно, Алва не самый родовитый маг, и это нельзя не брать во внимание, но ведь его отец – ученый, не на помойке себя нашедший и живущий точно не в хижине на окраине леса, уж мог бы объяснить ребенку, что прислуга создана для того, чтобы прислуживать во всем, будь то готовка и подача обеда или отработка экспериментального заклинания.

Социальная пропасть, лежащая между родовитами одаренными магами и средними, слабыми и вовсе обделенными на этот раз представилась Диего во всей своей красе. В его домашних конспектах, дневниках и набросках обучение магов низкого и среднего уровня выглядело хорошо продуманной и вполне выполнимой задачей. На практике он провалился, едва успев начать. Погруженный в свои мысли, Диего сел за письменный стол и раскрыл чистую тетрадь, чтобы сделать запись.

Чего добились маги во главе с Кабрерой, уйдя из не-магического мира и забрав тех немногих, кто был силен настолько, чтобы продолжить жить в окружении магии? Равноправия? Всеобщего благоденствия, как хотели? Нет! Они не учли того, что и маги по своему характеру, дарам, силе магии – разные. И так образовалась та пропасть между сильными одаренными магами и магами без дара, со средним и слабым уровнем магии, которая выразилась в их ценностях, поведении, магическом развитии и социальном воспитании волшебников из разных семей, в последствии перерастающая в войну и насилие друг над другом по принципу «неправильного» дара или происхождения, как была во времена Кабреры, только там преследовалась магия в целом, а здесь – в частности.

Диего Карлуш Д’Алмейду вынырнул из своих мыслей, когда уловил знакомый голос. Алва Арригориага, защитник прислуги и борец за справедливость всего мира, о чем-то устало спорил с одним из приезжих студентов. Судя по говору последнего, откуда-то из Америки. Мексика или Аргентина?… Летифолды, открытое окно, почтовые гномы… где-то между летифолдами и барабашками в кровати, Диего наконец разобрал, о чем шла речь: Алва ждал почтового гнома с письмом от друга, но, видимо, так и не дождался.

– Видимо опять напился где-то эля и уснул, – вздыхал Арригориага.

– Донесут собутыльники, – хохотнул южноамериканец, определенно гордившийся своим юмором, тогда как Диего на его месте в первую очередь поинтересовался, сколько лет другу и давно ли тот страдает алкоголизмом.

– Гномья почта – это традиции, – вступил в диалог Диего, не особо заботясь о том, на каком месте остановились его участники, – а традиции нужно уважать. Нельзя упразднять гномью почту за малой эффективностью и пристрастию к выпивке этих существ, но можно придумать какой-то новый способ связи или же вспомнить какой-то старый и народный, раз мы находимся на фестивале народной магии.

По лицам обоих студентов он понял, что его присутствие здесь абсолютно лишнее, но д’Алмейду-то и вмешивался из чистого желания испортить обоим настроение и поднять себе. Однако, мысль о другом способе связи, помимо традиционной почты так прочно засела в голове, уже весь следующий день Диего провел в библиотеке, последовательно перелопачивая книги, специально отобранные по этой теме. Тут была и история и философия магии, учебник по чтению рун, артефакторика, обряды из демонологии, и даже алхимия. Но все это, как чувствовал Диего, было не то. Не то и не тем, а ответ был совершенно точно очень простой и прятался на самом видном месте, как это часто бывает в подобных случаях.

Библиотекарь, на взгляд Диего, приятная общительная женщина, с глубоким почтением отнеслась к его просьбе подобрать наиболее широкий спектр книг по интересующей его теме и выполнила поручение полностью, не задавая при этом никаких вопросов. Диего, хорошей учебой быстро заработавший лояльность у преподавателей, уже на втором курсе получил спецдопуск в библиотеку, который активно использовал, чем заслужил уважение и библиотекаря.

Где-то между биографиями чернокнижников и философией темной магии, Диего наткнулся на труд, посвященный связи магических даров как средству передачи и получения информации. Один маг связывал свой дар с даром другого мага, в результате чего образовывался определенный Магический Канал, по которому мысленно можно было говорить друг с другом. Магический Канал, закаленный долгим общением двух магов мог перейти в Магический Узел, сформировав Ребро Связи, которое, в свою очередь позволяло подключить к этому мысленному диалогу третьего мага. В таком случае первый маг общался с третьим магом через второго мага по каскадной цепочке передачи информации.

Найдя как будто нужную ему информацию, но еще не уверенный точно, Диего заложил страницу закладкой из буйволиной кожи и вынес в блокнот ключевые слова: «Испания. Огненная связь».

Прежде чем приняться радостно конспектировать, Диего поднялся со своего места и отправился в секцию книг, посвященных временам господства святой инквизиции и гонений на ведьм.

Он выбрал оттуда несколько мемуаров инквизиторов, находящихся в закрытом доступе. Книги были уникальной коллекцией, которую, пытаясь повернуть школу в исторический уклон, веками собирали династии директоров. Несколько дневников жертв, писем, написанных семьям во время заключения в многочисленных королевских подвалах. Наконец, книги по магии того времени. Из собранного материала Диего узнал, что найденный им способ передачи информации был разработан Амманитой Кабрера, женой Армадио Кабрера для того, чтобы вовремя предупреждать свою семью и близких о рейдах на магов. Связующим звеном служил дар огня. Но дар, каким бы ни был, это прежде всего магия, следовательно, остается возможность использования этого способа при наличии другого дара или, как, предположительно в случае Алвы, при наличии хотя бы просто обыкновенной магии без дополнительной подпитки потенциала. В случае двух одинаковых даров, как, к примеру, огонь, маги проводили обряд Сплетения Огненной Связи. Обряд этот проводился или в доме одного из магов, или в другом спокойном месте, где маги могли сесть друг напротив друга, посмотреть в течение нескольких секунд друг другу в глаза и установить связь. Никаких пиктограмм, песнопений, благовоний не требовалось, если только для антуража, при наличии не только желания обоих магов, но еще и времени, и подходящего места. Довольный своим открытием, Диего потратил оставшееся время конспектирование и адаптацию найденного материала. В теории все было идеально, а вот на практике ему нужно было вновь встретиться и переговорить с Алвой.