Ещё пара дней прошла впустую. Раздираемый желанием продолжить обучение лечебной магии и нежеланием общаться при этом с обучающим магом, Алва маялся бездельем. Не прибавляло радости в жизни и отсутствие гнома с долгожданный письмом от Анатоля. Арригориага бродил по городу, посещал игры в мяч, организованные специально для приезжих, а вечера просиживал в общей комнате у камина, забавляясь незаметно с разведенным там огнём. Рисовал фигурки из пламени и играл ими, как в детстве. Он как раз заставлял кувыркаться огненного дракончика, когда в его буйную голову пришла прекрасная идея. Жажда деятельности забурлила во всю, и на следующее утро, еле дождавшись, когда Диего отправится на свои занятия, Алва прокрался в его комнату и нахально выкрал одну из его тетрадей, в которой, в том числе, были записи по колдомедицине. Вечером баск вернулся в обеденный зал уставший до полусмерти, но исключительно довольный собой. Он успел переписать самое важное и аккуратно подложить тетрадь на место так, чтобы португалец и не заметил. Оставшееся после обеда и фестивальных активностей время было потрачено на нанесение травм разной степени тяжести самому себе и их исцеление. Арригориагу распирало от желания похвастаться новыми знаниями перед другими участниками фестиваля, но балканские товарищи по комнате его пыла откровенно не разделяли. Посыпались уже нешуточные советы немедленно выбросить записи и стереть себе память, а Науэль, обиженный еще с того раза, пообещал выдать любителя воровать чужие тетради Диего, как только встретит португальца. Не ожидавший такого шквала негодования, Алва обозлился. Все его требования объяснить причины такой паники игнорировались на корню, при этом никаких серьезных доводов опасности его проделки никто из соседей по комнате так и не привел. В голове возникла мысль вернуться к занятиям с Диего. На следующий день его и правда выдали с головой, но Диего, к величайшему изумлению и накатившим вслед за ним уважением Алвы, предпочел лишь отшутиться, не став раздувать еще большего пожара. Лишь оставшись наедине с грабителем, он негромко сказал:

– В следующий раз, как соберешься на подобный рейд, запомни порядок, в котором лежали украденные конспекты и, возвращая, разложи именно в том порядке, в каком они были.

Стыд перехватил баску горло.

– Ты очень злишься?

– Нет. Я даже готов тебе предложить заниматься вместе, библиотеки вполне хватит и на двоих.

Алву охватила уже следующая сильная эмоция – счастье. Волна радости была готова выплеснуться, кажется, из ушей, если бы не тихий голос, прозвучавший у двери и принадлежавший Джозо:

– Что, Диего, завел себе щеночка?

Португалец ответил надменным полным презрения взглядом, хотя говоривший был старше его на три года.

– К вашему сведению, я предпочитаю котов.

Стоявший на лестничном пролете мерзко улыбнулся, так, что Алву аж заколотило от злости.

– Арригориага, мяукаешь убедительно?

Для гордого баска это прозвучало пощечиной. Разразилась ссора. Бессмысленная, грубая, беспощадная, в которой хитрый и умный Диего всецело уступил ринг эмоциональному Алве и лишь наблюдал «битву мелкого низкопотенциального сброда» с высоты своего немалого роста и не менее внушительного социального и магического статуса. Алва же не мог потом уснуть всю ночь.

К утру, когда бешенство обиды улеглось, Арригориага уже знал, что делать. Письма можно больше не ждать, оно потеряло свою важность, так как нужный ему человек уже здесь, и это Диего. Бахвальство своей родовитостью, даром и сильным уровнем магии, надменный взгляд поверх всех, пафос. Это тот, кто нужен его отцу и его нельзя упустить. Но и привлекать к себе внимание открытой дружбой с человеком, которого признали врагом уже все, не стоило. Если уж старшие товарищи решили, что Алва нуждается в опеке, их не переубедить. Это усложняло ему задачу сближения с Диего, но не делало ее невыполнимой. Дождавшись вечера, он подсел к д’Алмейду с книгой, которую, правда, читал вверх ногами, и зачаровав карандаш португальца прямо на начатом португальцем листе написал, что он согласен продолжать занятия.

Глава 7

Они устроились в библиотеке на следующий день. На островке между величественными книжными полками, где можно было встретить письменные столы. Сели друг напротив друга, и Алва без вступления начал:

– Мой отец большой ученый и очень авторитетен в Испании, Каталонии и Стране Басков. Я, когда тренировался по твоей тетради, нашел там черновик твоей, наверное, речи про дискриминацию слабых, средних и обделенных даром магов и опасность последующей обратной дискрими-нации… Отец проводит исследование как раз на схожую тему. Думаю, вам интересно будет пообщаться.

Диего ответил ему своим характерным спокойным, даже в некоторой степени скептичным взглядом. Чтобы Алва, еще несколько дней назад выставивший его за дверь, теперь откровенничал с ним в тихой библиотеке, еще и приглашал познакомиться с отцом? Вывод прост: ему что-то от Диего нужно, только и всего. Самому Диего нужно было опробовать на Алве способ связи и, конечно, продолжить занятия, как бы тяжело не было обучать баска.

– Оплата? – сухо поинтересовался он.

– В обмен на совместные занятия.

– И все?

– И все.

– Хорошо.

На следующее же утро Диего пригласил Алву на совместную тренировку. Как выяснилось, не по магии.

– Мы разве не в класс? – Алва не без удивления оглядел тряпичный мяч и спортивную одежду Диего.

Таким он португальца еще не видел. Оказалось, помимо высокого роста д’Алмейду обладал еще и весьма атлетическим телосложением.

«Наверняка еще и капитан школьной команды», – подумал Алва и поморщился от идеальности мага.

Выбравшись на покрытое утренним туманом поле, Алва нетерпеливо отбросил посланный ему мяч:

– Брось, мы не играть сюда пришли!

– Вообще-то играть.

Диего олицетворял собой полнейшую невозмутимость, угрожавшую очень быстро обозлить и без того давно неспокойного баска. Приняв отброшенный Алвой мяч, Диего продемонстрировал искусную чеканку на одной ногу.

– Что тебе от меня надо? – тон Арригориаги в противовес ему был пламенным, – в дружбу даже под угрозой костра инквизиции не поверю. А ну выкладывай!

Диего подбросил мяч вверх, принял его на грудь, сделал новую скидку вниз и пробил низом в дальний створ ворот. Алва, которому тоже было что показать, ловко упал, перекрывая ход мячу и ловя его в мертвое кольцо рук. Баск выпрямился, в глазах его загорелся огонь. Установив мяч чуть поодаль от себя, Алва как следует разбежался и послал его ударом от ворот, всем своим видом показывая нежелание играть. Лед против пламени, Диего вернул его обратно так быстро, что Алва даже не успел вдохнуть.

– Тебе бы поучиться самообладанию. Без него не выйдет ни одно заклинание, тем более народное.

– Да причем тут какое-то самообладание! Я не хочу играть с тобой в мяч! – взорвался Арригориага, отбивая новый удар по воротам.

Диего же чудесным образом совмещал ровное дыхание, холодный серьезный взгляд и способность одновременно спокойно разговаривать и быстро перемещаться по полю.

– Я буду учить тебя только тем заклинаниям, надобность которых лично для себя ты сможешь мне объяснить. Просто «хочу» не объяснение. – Диего с нескрываемым наслаждением наблюдал за пожаром возмущения в глазах скачущего, будто горный козел, в воротах Алвы, и продолжал, чеканя вместе с мячом то, что осталось от выдержки баска. – Теперь о том, что мне нужно от тебя.

Диего пробил в верхнюю девятку ворот, без шансов для беспомощно взлетевшего за мячом Алвы. Мяч, закручиваясь, ударился в сетку ворот, едва не прорвав. Беспомощно вытянувший руку баск, ударил лицом в грязь, причем не фигурально, а вполне материально. Проклятая гравитация.

– Помнишь тот вечер, когда вы с Науэлем, по-моему, обсуждали альтернативные способы коммуникации на расстоянии помимо гномьей почты? – спросил Диего, нарочно подойдя вплотную к еще не успевшему подняться земли баску. «Поверженный» теперь был вынужден смотреть на него снизу вверх, приподнявшись на локте. Диего выдержал торжественную паузу, давая себе время насладиться видом измазанного в траве и земле, раскрасневшегося негодующего Алвы, чем подпитал и без того готовую подняться огненную стену мести Арригориаги.

– Да помню, на память жалоб еще не было, – Алве невероятных усилий зажать в голове мысль, что он не имеет права превратить Диего в горстку пепла, так как тот нужен его отцу.

– Что ты знаешь о временах семьи Кабрера, что основала наш мир и впоследствии разбрелась по разным континентам, формируя новые семьи, фамилии и кланы? Можешь припомнить, как они общались между собой?

– Вероятнее всего, словами через рот, – дал волю иронии озлобленный Алва, садясь на газоне и только теперь понимая, как глупо выглядит на грязной траве в порванных замаранных брюках. Зажав мяч между ног, он машинально гладил его.

– Очень находчиво. Значит, ты не знаешь. Ничего, простительно. Раз не знаешь, слушай. Кабрера и другие члены его семьи, чтобы общаться друг с другом не вербально, пользовались огненной связью. Они были огнемагами, это ты должен знать, и использовали свой огонь, чтобы через него передавать друг другу мысли, а иногда и чувствовать друг друга.

Алва рывком поднялся и дерзко посмотрел в глаза напыщенному португальцу. Кто бы сомневался, Диего это не Науэль и не Джозо, которым проще думать, что огнемагов нет, потому что они запрещены. И от Диего, способного запомнить, как именно лежала его тетрадь с записями, не могли укрыться игры Алвы с огнем. Смысла представляться не было.

– Ты хочешь проверить на мне, работает ли этот способ связи до сих пор? Так и знал, что все новое это хорошо забытое старое! Значит, хочешь толкнуть это в массы как свое изобретение и озолотиться? А я типа первый пользователь твоего гениального изобретения?

Теперь уже пришел черед Алвы наблюдать как леденеет от гнева взгляд Диего. Португалец стоял, прямой и высокий как скала, казалось, будто обледенел изнутри – ни один мускул не двигался на его лице.

– Дедукция это точно не про тебя, Арригориага. Впрочем, индукция тоже. Но этого и не требуется. Все, что требуется – короткий ответ. «Да» или «Нет».

– Да.

Алва не видел для себя ничего плохого в огненной связи, точь в точь как Диего не усмотрел ничего плохого во внезапном предложении познакомиться с Арригориагой-старшем, придерживающимся схожих с Диего взглядов. Они отошли к трибунам, присели друг против друга и уставились друг на друга так, будто собрались выяснить, кто кого переглядит.

Алва не проронил ни звука в течение всей процедуры, Диего поморщился, ощущая себя как будто слегка простуженным, насколько вообще способен простудиться маг льда. Теперь, внутри себя, рядом с привычным льдом, он ощущал чужое тепло, которое неизменно превращало часть льда в воду, тем самым вызывая легкое першение в горле и кашель.

Симптомы простуды, к удивлению Диего стремительно развивались. Возвращаясь с поля, он уже едва находил силы передвигать ноги, в то время как Алва чувствовал себя наоборот прекрасно: злоба и раздражение улеглись при соседстве с приятной прохладой, и во всем его организме воцарилась гармония.

Глава 8

По дороге в здание школы Арригориага удивлялся, что установление связи прошло относительно неплохо. Непривычное состояние холода внутри, конечно, присутствовало, но Алва, думая о том, как отреагирует собственный огонь на чужеродную магию, ожидал гораздо худшего. Поднимаясь к себе в комнату, он не переставал прислушивался к огню, но внутреннее пламя вело себя тихо, лежало, свернувшись, где-то в солнечном сплетении.

– Всем привет! – поздоровался он с полным собранием соседей, – Если кто собрался покинуть это нору, советую поторопиться, скоро дождь будет.

Джозо, лениво листавший учебник, взглянул холодно.

– Ты знаешь, что ты неубедителен? И как прошла ваша тренировка с этим португальским выскочкой?

– Если так тренироваться каждый день, то я точно не выживу. Он меня измотал.

– Ты уверен, что дело только в тренировке? – голос Джозо был тихим, тягучим и зловещим. – По-прежнему хочешь, чтобы он тебя учил непонятно чему? Он научит.