– Это я у тебя хотел спросить, – хмыкнул нианец, пожимая плечами. – Я пытался спалить его, но не вышло. Говорит, что он любовь всей твоей жизни.

– Он? – Киара на всякий случай снова ткнула в говорящее страшилище пальцем.

Амоа выразительно пожал плечами.

– Ты что, не узнала меня? Киса, это же я! – возмущенному клацанью клювом не было предела.

– Мое имя Киара. Куриные твои мозги, – прищурившись, прошептала она. – Призраком ты мне больше нравился, Стивен.

– О, значит, вы все-таки знакомы. Чувствую себя третьим лишним, – нианец поднялся на ноги и подошел к Киаре, подавая ей руку.

– Да ладно. Не стесняйся, – великодушно покивала птичка. – Я себя никогда лишним не чувствовал. Вы двое – мое любимое развлечение.

– Я тебе потом как-нибудь объясню, – скривилась Киара в ответ на вопросительно поднятую бровь мужчины. – Скажи лучше, как мы тут оказались и как ты меня вылечил.

– О, а можно я расскажу? Можно я? – птичка захлопала крыльями и смешно выпучила глаза. – Это было так здорово! Он превратился в дракона, выломал крышу и такой давай пламенем швыряться. А перед этим он еще заколдовал сынка Ирила. Такую сферу вокруг него сделал… Кстати, ты в курсе, что я вообще тебе жизнь спас? Я же кинулся на него, когда он попытался ножом второй раз ударить, а ты до сих пор даже стишок благодарственный не зачитала…

Неожиданно вокруг птички образовался словно огромный желтоватый пузырь, принц попытался пробить его, но лишь отскочил от стенок обратно к центру. Клюв его открывался и закрывался, но слов больше было не слышно.

– Идеально, – с искренним восхищением произнесла королева. – Не знала, что ты и так можешь.

– А я не знал, что у тебя есть ручная тварь. Или, говоришь, он призраком раньше был? – Амоа говорил с явно преувеличенным интересом.

– Это долгая история, – Киара грустно улыбнулась ему и отвернулась к морю.

После слов Стивена о том, что Амоа разворотил крышу замка и что-то там сжёг, спрашивать подробности больше не было желания. Да, она понимала, что рано или поздно надо будет вернуться обратно и столкнуться нос к носу с последствиями. Возможно, все, чего она добивалась таким трудом – доверие народа, лояльность аристократов – будет утеряно, придется начинать все сначала…

Она почувствовала, как ее плеча коснулась рука мужчины. По спине тут же пробежала стайка мурашек. Она чуть подалась назад, и Амоа тут же обхватил ее за талию, прижал к себе, касаясь губами обнаженного плеча.

– Спасибо… – прошептала она. Она должна быть сильной, должна контролировать ситуацию, но как же не хочется.

Отголоски прошедшей ночи, речь Филипа, нападение, проклятие, тварь, в которую превратилась найденная ею когда-то на поле птица. Все это смешалось воедино и сейчас оставалось с ней холодом на плечах, горьким осадком на сердце.

Ей просто хотелось немного тепла, чтобы хоть на мгновение забыть все это.

– Ты меня спас… – добавила она, хотя дыхание сбивалось от поцелуев, от неторопливой ласки мужчины, скользящего руками по ее платью. – Не знаю как, но спас.

Амоа вдруг замер, его ловкие пальцы прекратили свое движение, губы замерли в нескольких миллиметрах над ее кожей.

– Я далеко не герой. И если бы не твой проклятый ритуал, то, возможно, я бы и пальцем не пошевелил.

Зачем он говорит ей это? Киара закусила губу, понимая, что перехватившее дыхание может выдать ее. Создатель! Зачем? Глаза против воли защипало. Бездна, она и не думала, что такая чувствительная. Или это просто на фоне пережитого стресса она реагирует так остро?

– Даже после всего того, что было… – Кая очень надеялась, что голос ее не подвел, но, договорив, поняла, как глупо это, должно быть, прозвучало.

А что, собственно, было? Бесконечные стычки? Язвительные комментарии? Несколько раз чуть не переспали, да и только…

– Если бы не ритуал, то этого «было» не было бы, – его ответ чуть успокоил, придал уверенности, но она по-прежнему не поворачивалась к нему лицом.

– Ясно. Что ж. Хорошо, что я все-таки провела тот ритуал. По крайней мере, теперь жива.

– Я просто хочу, чтобы ты знала. Я не ручной зверек, которого можно посадить в клетку, – в его голосе мелькнуло на мгновение что-то сердитое, почти рычащее. И вместе с тем безумно завораживающее. – Даже не бешеный пес, которого можно сделать цепным. Я не герой, Киара. И никогда им не буду. Но сейчас я стою здесь. За твоей спиной.

Кая тяжело сглотнула. На короткое мгновение в какой-то безумный миг ей показалось, что последние его слова прозвучали почти так же, как если бы он сказал: «Но сейчас… я твой».

И, возможно, это только игра ее воспаленного разума, возможно, она просто выдает желаемое за действительное, но это не могло не задеть нужных струн в ее душе. Словно кожа стала в несколько раз чувствительнее, и она ощущала его даже сквозь небольшое расстояние. Тепло его тела, силу его желания, огонь его души.

– Просто подай мне какой-нибудь знак.

Кая не знала, о каком именно знаке толкует Амоа и зачем ему вообще нужны какие-то знаки, когда она и так здесь, рядом с ним.

Но наконец, найдя в себе силы, она повернулась к нему и посмотрела прямо в магические змеиные глаза.

– Поцелуй меня, – это должно было прозвучать повелительно, но вышло не слишком смело.

Нианца не пришлось просить дважды. Он сгреб ее в объятия, притянув к себе, прижимаясь губами к ее губам так, словно от этого сейчас зависела его жизнь.

Жадно и зло, неистово. Сжимая руками плечи, оставляя на коже царапины.

Киара и сама моментально включилась в эту то ли игру, то ли реальное боевое противостояние. Ласки не были аккуратным, в этом не было нежности. Лишь дикая первобытная страсть.

Их отвлек громкий хлопок, а затем восторженный голос:

– Да вас и на минуту одних нельзя оставить. Такие страсти и без меня. А кто свечку держать будет?

Амоа, не глядя, бросил куда-то за спину огненный шар, но сумасшедшая птичка лишь ловко отпрыгнула в сторону.

Кая закатила глаза, выныривая из объятий мужчины, на ходу поправляя задранное платье.

– Как был невозможной задницей, так ей и остался, – прошипела она, пнув в сторону принца мелкий камушек.

– Не хотите, чтобы я подсматривал, просто скажите. Запирать-то зачем? – с обидой потянул Стивен, попытавшись, очевидно, состроить какую-то милую мордашку. Но на обезображенной магией морде странной птицы это смотрелось зловеще.

– Знаешь, я думаю, что если хорошо постараться, то смогу убить это неразумение… – прошипел рассерженно Амоа.

Обернувшись на нианца, Киара невольно облизнулась. Его волосы были чуть растрепаны, рубашка распахнута на груди, открывая обзор на точеные перекаты мускул, и даже завязки на брюках чуть приспущены.

В голове между тем эхом отразились его слова:

«Я не герой, Киара. Но сейчас я здесь. За твоей спиной».

– Нам все равно надо возвращаться, – с сожалением сбросив наваждение, она все же приняла решение. – Тебе придется еще раз стать драконом.

– Ура! Обожаю полеты, – радостно захлопал крыльями Стивен.

– Тебя, курица, я могу пнуть для ускорения, – Амоа этому ее решению, кажется, не обрадовался.

Глава 18

Можно было ожидать, что в пещере будет темно. Но стены слабо светились каким-то мягким потусторонним мерцанием, поэтому Амоа видел, куда шел.

Большая часть работавших тут детей выбежала наружу, как только начались подземные толчки. Но ни Рене, ни ее сестры Амоа навстречу не попалось. Поэтому он, стараясь не думать о подкарауливающих его за каждым поворотом тварях, спускался все глубже.

И вот парадокс, чем ниже он опускался, тем светлее становилось. Хотя, возможно, это просто его глаза привыкали к полутьме и с каждой минутой видели все лучше.

Убедившись, что отошел достаточно далеко от выхода, Амоа осмелился негромко позвать:

– Рене… Ты здесь? Ты меня слышишь? – но ответом ему служило лишь эхо из отраженных от каменных стен звуков.

А стоило пройти еще пару шагов вперед, как мужчина оказался у развилки. И куда теперь идти? Направо или налево? Позвав еще один раз и не получив ответа, он неуверенно потоптался на месте, разглядывая проходы. Если здесь ходили дети, может быть, есть какой-нибудь знак на стене, чтобы они не заблудились? Или еще что-то, что подскажет направление.

Но стоило ему только войти в один из проходов, чтобы как следует осмотреть здесь все в надежде на подсказку, как гору вновь застряло, на него посыпались сначала мелкие камешки, а затем уже вполне крупные булыжники. Амоа только и успел, что отскочить в сторону, сгруппироваться и прикрыть голову руками, пока выход из туннеля не оказался полностью перекрыт.

– Как нарочно, – выругался сквозь зубы мужчина, стряхивая с себя каменную пыль. Словно что-то или кто-то хотел, чтобы он шел прямо.

И он пошел. Теперь с каждым сделанным шагом ему казалось, что за ним кто-то наблюдает. Ему начали мерещиться желтые огни где-то на периферии зрения, но стоило обернуться, как иллюзия тут же пропадала.

По коже ползли неприятные мурашки, на лбу выступил противный липкий пот, несмотря на холод, идущий от камней, которые никогда не видели солнца.

Три или четыре раза дорога снова разветвлялась, и, понимая, что другого варианта, кроме как идти дальше, у него нет – Амоа каждый раз выбирал тот ход, что был левее.

Это продолжалось пару часов, не меньше. Захотелось пить, и Амоа подходил к стенам, надеясь, что они влажные, как это иногда бывает в подобных местах, но камни были сухими.

Затем начал нарастать тихий монотонный гул. Он действовал на нервы, заставлял сбавлять шаг, чаще озираться, с большей опаской заглядывая за повороты. Откуда в этой горе вообще такие огромные гладкие тоннели? Они явно не были сотворены человеком, а словно выгрызены какими-то гигантскими червями. Идеальной округлой формы, извилистые, уходящие глубоко вниз.

Он уже не верил в то, что найдет Рене. Может быть, она и ее сестра уже давно выбрались? Может быть он сразу свернул не туда? Тот путь, по которому шел сейчас он – явно не был исхожен кем-то еще.

Амоа уже почти успокоил себя тем, что с Рене все в порядке и она выбралась, когда вдруг услышал ее голос впереди.

Он сорвался с места и, больше не думая о собственном страхе, кинулся на звук.

Всего два десятка шагов, и он вдруг оказался на берегу подземного озера. Здесь было еще светлее, чем в пещерах, водная гладь серебрилась рябью, а песок казался золотым.

Со всех сторон к озеру выходили пещерные ходы, причем не только снизу, но и даже над самой вершиной свода.

– Рене? Ты здесь? – позвал он, оглядываясь по сторонам.

И вновь никто не ответил. Сколько он блуждал по переходам проклятой горы, прежде чем вышел сюда? Четыре часа? Пять? Может быть, еще больше?

Воровато подойдя к озеру, он присел на корточки, зачерпнул горсть воды и поднес к лицу, но тут же брезгливо отдернулся – вода была черной.

Тряхнув ладонью, мазнул ею по песку… Да это и не песок вовсе! Это золото!

Первым инстинктом была жадность – в голове словно что-то щелкнуло. Это же сколько денег здесь раскидано просто так?! Да, он много раз слышал сказки про богатства подгорного короля, но он уже много часов бродит и так и не встретил ни короля, ни его ручных тварей. Богатство тоже могло оказаться сказкой. Но нет, вот же оно, только руки протяни, да набивай карманы…

Пришлось сделать над собой невероятное усилие, больно ущипнуть себя, ударить по щеке, чтобы хоть как-то прийти в чувства.

Что он будет делать со всем этим золотом, если так и не сможет найти выход?

И где же Рене? Ведь он точно слышал ее голос!

Вновь поднявшись на ноги, он снова осмотрелся и наконец заметил черный ручей, то ли втекавший, то ли, наоборот, вытекавший из озера и уходящий в один из множества тоннелей.