Загадочные манипуляции хозяйки явно заинтересовали гостью.

Лиза затаила дыхание.

Тем временем Катя извлекла из серебряной посудины и положила на стол салфетку персикового цвета, с ярким попугаем в одном углу и витиеватой надписью по кайме: ПИРАТСКАЯ ПАЛУБА.

– Фирменная салфетка клуба, – догадалась Лиза. – Ты ее украла?

– Скажем так: похитила, – усмехнулась Катя и взмахнула добычей, поворачивая салфетку обратной стороной.

Там, ядовитым синим маркером, вне гармонии с персиковым цветом, печатными буквами было написано:

СЛУЧАЙНАЯ СМЕРТЬ НА ЛАСКОВОМ ОСТРОВЕ? СТРАННО?

– Кто – то, как и я, сомневается в параличе сердца у Насти, – прошептала она.

– При каких обстоятельствах тебе подложили салфетку?

– Спроси еще, не знаю ли, чей почерк. – Катя покачала головой. – Даже ты, Лиза, при всей твоей детективной сноровке не заметила бы, кто и как подсунул мне эту записку. Ужин в ЗАЛЕ КАПИТАНА ФЛИНТА был в разгаре. Вокруг меня бесновался фейерверк красок, света, яств, нарядов.

Заметив удивленный Лизин взгляд, Катя пояснила:

– Естественно, я пошла туда не повеселиться и хорошенько закусить, а что – то узнать или, лучше сказать, унюхать, выведать о трагедии на Кипре, но сознаюсь: ничего не вышло.

Официанты метали блюда, меняли приборы и салфетки с молниеносной скоростью.

Я запуталась в чехарде анчоусов, коктейлей из креветок, лягушачьих лапок в винном соусе. К нашему столу с выражением соболезнований тянулась вереница каких – то метрдотелей, распорядителей сцены и света, постоянных посетителей. Подбегали девочки из кордебалета.

– Кто – нибудь еще заметил необычное послание?

– Думаю, нет. Свет погас. Я прочитала надпись благодаря бликам со сцены – подиума.

– При обыске квартиры салфетку не забрали, – тихо проговорила Лиза.

– Да, ею пренебрегли.

– Значит, искали нечто более существенное.

– Ты еще не видела, Лиза, ЕЕ комнаты. Я всё оставила как есть.

По Настиному обиталищу прошел смерч. Дверцы шкафа и серванта были распахнуты, из комода выдернуты ящики.

Наряды, бижутерия, книги, белье – всё валялось пестрым комом.

Где зародился этот смерч, долетевший до Настиного дома? На чарующем острове, неподалеку от которого Афродита вышла из морской пены? Или в роскошном элитарном клубе?

С улыбкой счастья на лике выходила из радостного моря Богиня Любви.

Какие чувства обуревали в последние мгновения сердце Насти?

С какими грезами уходила навсегда в бездну, подобную морской, русская девушка, своим обаянием и красотой равная греческой богине?.

Глава IV

Добраться до Кипра и целую неделю нежиться там было непозволительной для Лизы роскошью, поэтому сразу отпадала возможность начать расследование на месте гибели потерпевшей.

Чувствуя суровость РУССКОГО СЧЕТА, который в середине девяностых годов оказался почище знаменитого гамбургского, Катя, новая Лизина клиентка, пыталась сунуть детективу несколько сот инфляционных тысяч, но тщетно. Лиза твердо решила вести это расследование безвозмездно, покрывая убытки жирными кушами ревнивых мужей.

– Благотворительность нам не по карману, – жестко заметил Андрей, и в его близко поставленных карих глазах вспыхнул адский огонек. – Кто стал твоим любовником – Сорос или, на худой конец, какой-нибудь русский банкир?

– Не плачь, – гаркнула Лиза, чувствуя, как в ней просыпается пантера. – Алчность не идет нашему человеку. Я покрою убытки из других гонораров.

Они сидели в своем офисе на Неглинке и Лиза неустанно терзала кнопочный телефон, обзванивая солидных клиентов, которые предположительно могли оказаться членами элитарного клуба.

Наконец благодарный муж умопомрачительной мулатки отыскал приятеля – страстного поклонника ПИРАТСКОЙ сауны и сверх – почетного – по тяжести портмоне – члена клуба.

Для последнего не составило труда дозвониться до владельца ПАЛУБЫ и получить разрешение на визит туда журналистки.

Избирая псевдонимы, Лиза меняла лишь фамилию, для удобства оставляя свое имя: как животное любит свою кличку – считала она – так и человек стремителен только в реакции на привычный оклик.

Решено: детектив появится в нужном месте как Лиза Верещагина, ведущая колонку светских новостей в журнале ПОЗНАЙ СВОЕ ЛИБИДО.

– Не лучше ли явиться в клуб вместе и представить меня в качестве фоторепортера? – упорствовал Андрей, и в ушах его звучала ария ИНДИЙСКОГО ГОСТЯ.

Он был уверен: арии гостей райского местечка не уступают своей манящей перспективой.

Перед глазами вставали картины одна другой пошлее: нечто вроде сцен буйного разврата времен заката Римской империи.

– Ты предлагаешь гуськом идти туда, где и не таких видали? – возмущалась Лиза. – Да нашу сладкую парочку раскусят сразу же.

– А ты считаешь, что в ночном клубе собираются люди мощного интеллекта? – ехидничал Андрей.

– Возможно, не Сократы, – согласилась Лиза, – но поумнее нас с тобой, если сумели сколотить первоначальный капитал и завести дорогое дело.

– Даже в прессе постоянно твердят о том, – со смаком заметил Андрей, – что первоначальный капитал как правило криминален, а уж тебе и подавно следовало бы ориентироваться в данном вопросе.

Полемика о моральной подоплеке любого первоначального капитала являлась излюбленной в России конца двадцатого века.

Любили также поболтать о революциях, войнах и реформах.

В связи с депрессией экономики работать стало негде, да и – положа руку на сердце – уже и не хотелось.

Поотвыкли.

По телевизору с сумерек до глубокой ночи шли сериалы, в которых персонажи развалясь сидели на продуваемых солнечным ветром террасах на берегу лучезарного моря и за бокалами спиртных коктейлей – два пальца можжевелового джина, палец тоника, кусок льда – поговаривали о нежной страсти дона к донне и о ненависти сеньориты к сеньору.

– Откуда бы ни взялись деньги, на которых стоит ПИРАТСКАЯ ПАЛУБА, – смягчив тон, сказала Лиза, – нам следует заняться Кипрским делом.

– Если это – дело, а не плод нервного срыва, – бросил напарник.

Лиза пожала плечами.

Простые русские семьи не привыкли к загадкам в своем существовании. Тянулись к ясности и покою.

А здесь: нежданная смерть, двойной обыск, странное послание. Если во всем этом кроется тайна, то приоткрыть завесу над ней возможно только в клубе на Воробьевых горах. Там, куда заказан вход посторонним.

Но куда обязательно следует войти.

Глава V

Оазис престижа был окружен высоким забором.

Прежде Лиза никогда не видела подобных ограждений. Сделанный из толстого стекла или сплава аквамаринового цвета, этот забор давал возможность увидеть снаружи аккуратно подстриженный, не менее двух метров в высоту, диковинный кустарник с крупными лиловыми цветами.

По ухоженной, словно вымытой с шампунем, дороге к воротам элитарного клуба стремительно и тихо проскальзывали серебристые ДИАБОЛО, алые АЛЬФА – РОМЕО, изумрудные ПОНТИАКИ.

Срабатывала какая – то невидимая для глаза система сигнализации, и ворота молниеносно и бесшумно уплывали в сторону, гостеприимно давая дорогу ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ БОГАТСТВУ.

Верхом неприличия было приходить сюда пешком, почувствовала Лиза.

Кроме того, двадцать минут назад в переходах метро скорбной вереницей попрошаек за ради Христа сидели увечные, больные, ослабевшие. Людское стадо, как и любое животное, брыкало их своими безжалостными копытами, изгоняя из тепла и сытости.

Стоя перед овальным оконцем входа, еще не допущенная компьютерной системой в Сезам, гостья получала наглядный урок того, как важно в любые времена быть сильным, здоровым и желательно преуспевающим, иначе забьют.

Лизиного прихода ожидали, однако пустили не по зеленому доверительному коридору, а через проверочный турникет, который не пикнул: гостья была безоружной.

Она знала, когда захватывать с собой «Сиг Савер», а когда и повременить.

Рослая девушка – охранница повела ее по сказочному лабиринту дорожек и аллей. Пожалуй, несмотря на определенную искушенность в жизни, такого детектив не ожидала: перед ней предстало настоящее поместье – суперсовременное, изысканное, благоухающее.

Первые дни сентября баловали Москву матовым солнцем и нежным теплом, чье обаяние словно сконцентрировалось здесь.

Аромат невиданных незнаемых тропических деревьев и кустарников наполнял душу свежей радостью жизни.

Когда они шли мимо бассейна, стилизованного под озеро с гротом и плавающими композициями розовых азалий, Лиза улыбнулась охраннице, задорно пошутив:

– Скромное очарование буржуазии. – На что та даже не прореагировала: или не смотрела одноименного фильма, или дала обет молчания при общении с гостями.

– Полное рабское подчинение, – подумала Лиза с внутренней усмешкой.

Наконец они подошли к огромному, сияющему как рождественский сюрприз, зданию, не похожему ни на что и одновременно напоминающему модернизированный для будущего замок.

Внутри играла волнующая музыка, звуки которой растворялись в бархатной обивке стен и мебели.

Как призовую лошадь, Лизу бережно передавали из рук в руки: охранница – охраннику, охранник – секретарше, которая ввела Лизу в серебристо – голубой кабинет, где ярким пятном выделялась дама в гранатовом платье.

– Садитесь, Лиза. Я ждала вас. Будем знакомы. Ирена Лунц – мажордом этого беспокойного хозяйства, – она улыбнулась, стряхивая пепел длинной сигареты в напольную вазу – пепельницу.

– Очень приятно. Однако мне хозяйство показалось не беспокойным, а благостным, – Лиза ответно улыбнулась, и далее они весело перебрасывались шутливыми репликами, исподволь оценивая друг друга.

Уверенная в основательности звонка господина, спротежировавшего ее сюда, Лиза старалась не нервничать, немного подавленная непривычной хвастливой роскошью.

Но Ирена Лунц и не думала задираться.

В ней поражало противоречие: ухватки своего в доску парня и внешность бывшей роковой женщины. Глянцевые черные волосы, увы, уже познали басму, а яркая косметика не освежала, а утяжеляла стареющее лицо.

– Вы ведете светскую хронику в каком – то оригинальном журнале?

– Его название – ПОЗНАЙ СВОЕ ЛИБИДО. – Лиза игриво улыбнулась, а Ирена театральным жестом воздела руки к лепному потолку.

– Из всех революций сексуальная – самая привлекательная. И что же ваш журнал, процветает?

– Мы только начинаем, – призналась Лиза и вдруг доверительно сообщила – Вообще – то я практически безработная. – Она выкатила этот шар наудачу: возможно, попадет в лузу – и тогда от Лунц последует предложение. Страховка была обеспечена: на бирже занятости в числе алчущих доходного места значилась некая Верещагина.

– С такой внешностью, и не у дела, – в тоне Ирены прозвучало возмущение.

– Я – Дева. Победы исключительно в духовном плане, – бодро доложила Лиза. – Никакого материального преуспевания.

– Не надо зарекаться, – прервала Ирена. – Просто не выпадал жребий. Поверьте, Лиза, у себя я вижу много интересных девушек славянского, восточного, даже негроидного типа, но ваша внешность – феноменальна.

Хозяйка задумчиво скользила взглядом по гостье, описывая вслух:

– Давно забытая нами грациозность газели. Привздернутые загадочные глаза. Вот ресницы опускаются, скрывая тайну вечной женственности, и вдруг ваш чарующий взгляд – неожиданные синие искры.

– Уж не лесбиянка ли она? – заподозрила Лиза, но сейчас же чутье подсказало ей: Лунц явно прикидывает ее на какую – то роль. Следовало ответить любезностью.

– В свою очередь должна сказать вам, Ирена, что вы удивительно эффектны.

– Бросьте. Мое достояние – опыт и, надеюсь, мудрость старой змеи. Давайте для начала совершим экскурсию по нашим владениям, а затем перейдем к делам.

Глава VI

Осмотр достопримечательностей ПИРАТСКОЙ ПАЛУБЫ не только не разочаровал гостью, но укрепил во мнении: деньги творят чудеса.