– Тамаш, потрудись объяснить, почему ты не в школе? – настаивала мама. Я сознавал, что от столь бурного волнения маме несомненно сделается хуже, оттого начал злиться, и даже не знаю, на кого больше – на себя или на неё.

– Я пойду в школу, когда тебе станет легче.

Я проговорил эти слова с такой твёрдостью в голосе, что маме ничего не оставалось, кроме как удовлетвориться моим ответом.

Её бледное лицо буквально сливалось с простынёй, и я с грустью осознал, что мне нечем себя утешить.

– Что говорят врачи? – осведомился я, опасаясь услышать что-то для себя убийственное.

– Врачи говорят, нужно срочно делать операцию, – ответила мама и медленно прикрыла веки.

– Ну, так пусть делают, – воскликнул я. – В чём проблема?

– Видишь ли, мой мальчик, – объяснила мама. – Операция стоит больших денег, а у нас их нет.

Я вышел из больницы в полном отчаянии и груз вины опустился на мои совсем юные плечи. Моя мать погибает, а я не могу ей ничем помочь. С этой мыслью я сел на верхнюю ступеньку крыльца больницы и тихонько заплакал. И впервые за много лет ничуть не стыдился своих слёз. Мимо проходили люди и если одни глядели на меня с жалостью, то другие с презрением, а какая-то старушка, остановившись, сказала злобно, помотав своей тростью у меня перед носом:

– Грязный цыганёнок. Вот такой как ты вчера выудил у меня сто рублей. Так же плакал, уверял, что мать у него умирает и нужны деньги на лечение. А сердце у меня ведь не каменное, помогла я гадёнышу. А потом гляжу, бежит в припрыжку с мороженным, хохочет. Я теперь вас на дух не переношу.

Я уже было поднялся и пошёл куда глаза глядят, как вдруг дверь больницы открылась и из неё вышел мамин врач. Прямо в белом чистом халате он сел рядом со мной на крыльцо, сложив руки в замок, и сказал неторопливо, чтобы каждое его слово было услышано и понято мной:

– Тамаш, ты уже взрослый парень и, думаю, тебе можно раскрыть все карты. Мама твоя болела долго, тяжело, совсем не пыталась лечиться. Теперь без операции она скорее всего умрёт. А операцию необходимо сделать в самое ближайшее время. Скажи, у вас есть родственники, которые могут вам помочь?

– Нет, – сказал я чуть дрожащим голосом и опустил глаза. – Я только что раздумывал над тем, где взять денег. И ни к чему не пришёл. Родственников у нас нет, собственных сбережений тоже, квартира, и та в ипотеке, так что продать не получится.

– Да уж… плохи дела, – вздохнул врач, а затем оглядел меня с головы до ног и после недолгих раздумий продолжил: – Ты знаешь, у меня есть к тебе предложение. Оно должно тебе понравиться.

– Что за предложение? – глаза мои загорелись любопытством, а в душе поселилась надежда на лучшее.

– Мой старший брат – владелец крупной животноводческой фермы за городом. Несмотря на то, что на ней трудится много рабочих, он сам оттуда почти не вылезает. А тут, в городе, он держит кур, уток, кроликов, пару свиней, а ещё голубей для души. И всех надо кормить по расписанию. Этим всегда занималась жена брата, но недавно супруги не на шутку рассорились по этому поводу. Женщина заявила, что ей надоело сутками ухаживать за его хозяйством и свалила всё это на его плечи. И он теперь разрывается. И ферму оставить не может, и животных заставлять голодать не хочет. Мы виделись с ним последний раз три дня назад и он признался, что подыскивает паренька для такой вот несложной работы. Я попрошу его, чтобы он заплатил тебе сразу за несколько месяцев или, лучше будет, за год. На деньги мы сделаем операцию твоей маме. Но ты честно этот год отработаешь, идёт?

Из благодарности к доктору я готов был расцеловать его, однако весьма сдержанно отреагировал на его благородный поступок.

– Если ваш брат согласиться на столь рискованную для него сделку, я буду несказанно рад.

Моим хозяином, звали которого Андрей Иванович, оказался человек весьма бесцеремонный. Такой вывод я сделал из его отнюдь не располагающего поведения. При встрече, которая произошла у его дома, он даже не удосужился пожать мою протянутую руку. Лишь взглянул на неё с пренебрежением и засунул свои руки в карманы брюк. Дальше он попросил вкратце рассказать о моих навыках в хозяйственных делах. Я доходчиво объяснил ему, что ни разу в жизни мне не доводилось ухаживать за домашними животными, однако я никогда не был белоручкой и сумею за считанные дни, если не часы, освоить работу, требующую физических затрат. Также я сказал, что готов к труду любой сложности, лишь бы он оплачивался. Мой ответ, по всей видимости, устроил хозяина, потому как теперь он представился и пропустил меня в дом.

Хозяин указал мне на одну из дверей, сообщив, что отныне я буду жить в комнате, которая до моего прихода была чуланом. Он предупредил, что там холодно, а потому ночью мне не следует сильно раздеваться, и что там много пыли и иногда водятся мыши. Ничего из перечисленного меня не смутило. Скорее, наоборот, я обрадовался, что мне не придётся ночевать в сарае или в куда худшем месте.

Мужчина говорил быстро и громко. У него был грубый и некрасивый голос. А вот наружность его, напротив, как мне показалось, была достаточно приятной. Тёмные густые волосы были аккуратно зачёсаны назад, обнажая высокий массивный лоб. И я мысленно предположил, что передо мной человек, наделённый умом и, возможно, талантом. Он был достаточно худой и слегка сутулый.

В гостиную вошла высокая симпатичная женщина с рыжими волосами и с первого взгляда произвела на меня хорошее впечатление. Мне почему-то показалось, что она принадлежит к тому типу людей, которые находят в других только лучшие качества и не замечают недостатков, ибо стоило ей приблизиться ко мне, как она улыбнулась, глядя мне в лицо. Мне это даже показалось странным, ибо она не могла быть уверенной в том, что её муж привёл в дом порядочного человека.

– Ольга, познакомься, – обратился хозяин к жене, – это мальчик, которого нам порекомендовал Костя.

– О, – воскликнула она печально, – это тот самый Тамаш, чья мать оказалась в беде?

Пожалуй, больше всего на свете я не любил, когда меня жалели. Как бы смешно это не звучало, чуть ли не с пелёнок во мне прослеживался сильный мужской характер, и сострадание мне было ни к чему.

– Да, – улыбнулся я. – Но теперь, когда вы согласились оказать мне добрую услугу, она, несомненно, поправится.

– Несомненно, – ухмыльнулся хозяин. – Лучше сказать, возможно.

В очередной раз Андрей Иванович обнажил свой холодный нрав, однако, стоит признать, он был абсолютно прав, ибо только бог ведал, что станет с моей мамой.

– Я могла бы угостить вас чаем, – сказала женщина.

За меня ответил её муж.

– Пускай сначала поработает, затем – всё остальное.

Андрей Иванович повёл меня на улицу, где провёл небольшую экскурсию по сараям с животными. Он показал, где хранятся корма для них, а также объяснил, что, кому и сколько давать. Я приложил немало усилий, чтобы всё запомнить. Пришлось вести борьбу с рассеянностью и плохой памятью. Под надзором хозяина я покормил животных – нарубил свиньям крапивы, кроликам насыпал травы в клетки, курам и уткам – зерна в ясли, голубям – семечек в кормушки. Хозяин мне и слова за это время не сказал. Должно быть, делал я всё правильно.

– Через час воды всем нальёшь, – сказал Андрей Иванович, – а сейчас идём обедать.

Ел я не отдельно, а вместе с семьёй хозяина. За столом я познакомился ещё и с дочерью Андрея Ивановича. Это была девушка пятнадцати лет по имени Арина. Она нравилась больше остальных членов семьи, потому что постоянно улыбалась и была очень красива, даже красивее своей матери. У неё были длинные чёрные волосы, большие голубые глаза в оправе длинных тёмных ресниц и всегда алые губы. Она не красила их помадой, у неё была привычка постоянно покусывать их. Мне ведь и раньше доводилось видеть красивых девочек. Та же Ксения из школы живой тому пример. Однако ни перед кем я ещё так не робел, как перед Ариной. Полагаю, всему виной было моё положение в этом доме. По сути, я был у неё в подчинённых. И осознание полной зависимости от её отца и в каком-то смысле от неё самой ущемляло моё самолюбие. И хоть я старался об этом не думать, понимал, что к этой девушке мне не стоит даже приближаться.

– Ты похож на турка, – смеясь, заметила она.

– А он всего лишь цыган, – снова ответил за меня Андрей Иванович и похлопал мне по спине.

Голос Арины был таким же ласковым и приятным, как лёгкий свежий ветер на берегу голубого безбрежного моря или мелодия прекрасной трогательной песенки в исполнении великого композитора. Впрочем, голос вполне соответствовал наружности и натуре его владелицы. Девушка не была обделена не только большой красотой, но ещё добротой души и чувством сострадания. Полчаса она уныло следила за маленькой чёрной птичкой за окном, что в суете прыгала по подоконнику, страшась охотящейся на неё кошки. У девушки был такой вид, словно она про себя молила бога, чтоб безжалостная кошка оставила в покое бедное животное.

– Ты уже закончил школу? – спросила Арина.

– Нет, – я помотал головой. – И, наверно, никогда не закончу.

– Почему? – она устремила на мена вопрошающий взгляд.

– Я так разругался с учительницей, что она буквально запретила мне там появляться, – честно ответил я.

Ольга вдруг вскинула голову и тревожно сказала:

– Но так же нельзя. Ты должен закончить школу. Понимаю, что теперь тебе будет вдвойне нелегко это сделать. Но сейчас не советский союз. Есть много разных программ обучения. Только недавно подруга мне рассказывала, что её сын перевёлся на самостоятельное обучение. И в школу теперь явиться только чтобы сдать выпускные экзамены. Тамаш, если хочешь, я схожу в твою школу и обо всём договорюсь.

Признаться, о школе я думал в последнюю очередь, если думал вообще, а потому мне было всё равно, как я буду учиться или не буду учиться совсем. Но дабы не остаться в глазах этих интеллигентных людей полным невеждой, сделал вид, что обрадовался этому предложению.

– Я был бы вам очень признателен, – улыбнулся я и стеснительно отвёл взгляд в сторону.

Через час я выполнил наказ хозяина и наполнил все поилки водой. Вернувшись в дом, я обнаружил, что Андрей Иванович уехал на ферму, а его дочь принимает гостя. Это был прилично одетый и, судя по разговору, образованный, но совершенно некрасивый юноша. Хоть ростом он вышел, был слишком бледен и худ, с впалыми щеками и чёрными кругами под глазами. Но, как мне показалось, Арина находила его весьма привлекательным, потому что кружилась вокруг него, словно птичка – подала ему чай в гостиную, где он расположился в кресле, показала альбом с фотографиями, без умолку болтала и не переставала улыбаться, глядя ему в глаза. Став невольным свидетелем этой картины, к которой я был равнодушен, я было направился в свою комнату, но Арина, к моему удивлению, догнала меня и, взяв за руку, потащила к столику, за которым уже сидел её молодой друг. Она усадила меня в кресло, сама села рядом, и обратилась к гостю:

– Знакомься, Олег, это новый работник отца Тамаш. Он ухаживает за нашими животными.

– Здорово! – воскликнул саркастически юноша, даже не обратив на меня взора.

– Он живёт у нас в чулане, – сказала девушка.

– Как Барабаша, что ли? – усмехнулся Олег и допил свой чай. Арина оценила его шутку и звонко расхохоталась.

Эти двое меня так разозлили, что одну мне не хотелось даже видеть, а другому я с удовольствием поставил бы фингал под глазом. Но поддавшись желаниям я рисковал потерять работу и, главное, деньги, в которых мама так нуждалась. А ради мамы я готов был терпеть все унижения. Заметив, что я молчу, парень кивнул на меня головой и спросил:

– А он хоть разговаривать умеет?

– Разговаривал до этого, – ответила девушка и, повернувшись ко мне, попросила:

– Тамаш, скажи что-нибудь.

– У одной девчонки как у парня грудь, – сказал я негромко и встал из-за стола.

Олег притих, а Арина бросила на меня обиженный взгляд и спросила: