– Уверена? Я уже морально настроился, что спальню придётся переделывать в пиратский фрегат и покупать всякие пинеточки, подгузники. О! Вертолёт на радиоуправлении, танки! Настька, а давай!

– Ай, ну тебя! Дурак, – беззлобно отмахнулась Настя. – Дим, не говори никому про Маришку, плиз, ладно?

– Конечно! Да ты и не спалила её, я давно догадался. Она ж по утрам еле живая вечно, бледная. Ещё и замуж так поспешно выскочила. Думаю, наши тоже подозревают. Не суть. Итак, чего хочешь ты? – вернул Дима разговор в изначальное русло.

– Я хочу найти нормального парня, встречаться с ним, ну и в идеале, конечно, чтобы в конце свадьба и хэппи–энд. Но пока можно остановиться просто на достойной кандидатуре.

– Достойной кандидатуре? Это что в нём должно быть такого достойного? Выдающееся достоинство? Сколько? Сантиметров двадцать? – спошлил Димка и заржал своей шутке.

– Фу таким быть, Дима, ну как не стыдно вообще? Мне без разницы внешность, тут ты прав, но хочу, чтобы мозги были и чувство юмора. Не ниже пояса, как у некоторых, – уточнила Настя и выразительно посмотрела на друга. – И чтобы не маменькин сынок. И любил меня. Короче, не знаю! Нормального обычного парня мне достаточно.

– А я нормальный?

– Ты бабник, Дима. А перевоспитывать бабников – это только глупым девочкам кажется реальным. Я не хочу себе мужа, который начнёт мне изменять, когда я буду беременная, толстая и сексуально недоступная. Или даже ещё раньше.

– С ума сошла, что ли?

Дима выпрямился и уставился на одногруппницу, которая несла, по его мнению, откровенную чушь. До жути хотелось сказать ей какую–нибудь гадость побольнее, но он сдержал первый порыв и начал объяснять, разжёвывая для особо непонятливых:

– Давай ты не будешь ставить меня на одну полку со всякими мудаками. Я никогда, – никогда, Настя! – никого не обманывал. Не разбивал пары. Не соблазнял девушек, которые не хотели быть соблазнёнными. Даже тебя. – Дима посмотрел чуть зло, и Настя отпрянула, залезла с ногами на кресло, отгородилась бокалом. – А ведь мог. Даже тогда, после шахмат, если бы я начал тебя целовать, ты бы забыла обо всех своих принципах и радостно мне отвечала. И ты не споришь, так как знаешь, что это правда. Мне двадцать два, у меня есть машина, квартира и бабки. Мне повезло с предками, они не лезут в мою жизнь, не гнобят, не мешают. Девушки сами прыгают ко мне в постель…

– А ведь так было не всегда, – перебила Настя и усмехнулась. – Ты очень изменился с первого курса.

– Не всегда, – подтвердил Дима и кивнул. Сделал глоток терпкого, с нотками чернослива вина, собрался с мыслями и продолжил: – Я изменился, стал по–другому относиться к девушкам, и они ко мне. Я дорвался до ранее недоступного и гулял. И это нормально в нашем возрасте. Но это ни в коем случае не значит, что я буду изменять своей девушке, ну, или там жене, не важно. Даже думать о таком не смей!

– Вот. Ты гулял, а я нет. – Настя вздохнула о своём, о женском.

– Ты же девушка. Зачем тебе гулять? – искренне удивился парень.

– Не, ну прикольно, ничего не скажешь. Тебе, значит, можно гулять, а мне нельзя? Что за дискриминация по половому признаку? И вообще – если все девушки будут придерживаться твоей точки зрения, таким парням, как ты, не с кем будет нагуливаться до брака.

– Насть, я ничего не имею против того, что девушки сейчас раскованы и тоже наслаждаются сексом без обязательств. Это лицемерие. Мне реально такое положение дел только на руку. Но это не твоё. Я уже говорил: ты создана для любви, ты мечтаешь о ней, тебе не подойдут отношения на одну ночь. И я очень тебя за это уважаю.

– Но ведь всё равно периодически пытаешься соблазнить, – дружелюбно, хоть и немного грустно, улыбнулась Настя.

– Это было один единственный раз, и ты прекрасно помнишь, когда. Всё остальное – шутки ради. И я повторюсь: хотел бы – соблазнил.

– Да, да, ты у нас крутой чувак. Давай вернёмся к моей проблеме. Как и где мне найти и удержать приличного парня? У тебя есть друзья какие–нибудь на примете?

Настя допила вино и протянула пустой бокал другу, тот без вопросов его наполнил. Сам Дима почти не пил – не хотел сказать лишнее или тем более сделать. Настя была такая домашняя, мягкая, расслабленная; он едва держал себя в руках. Невинные прикосновения будоражили кровь, и Дима совершенно обосновано опасался, что его выдержке может прийти конец в самый неподходящий момент, превратив все заявления о благородстве в голословный, пустой трёп.

– Ну, сидя дома или в библиотеке, своё счастье не встретить. Так что будем гулять.

– Вместе?

– Конечно! Кто–то же должен за тобой присматривать? А то попадётся опять мудак, а мне потом разгребай. Нет уж, Настюх, в этот раз у тебя будет парень что надо. Не хуже меня. Или не лучше? – Дима прикрыл один глаза, пытаясь сообразить, как правильнее сказать, и в итоге выдал: – Короче, вот такой, как я. Офигенный.

Глава 8

Настя сидела на паре со стеклянными глазами и боялась моргать. Она не выспалась, у неё дико раскалывалась голова, и адски хотелось пить. Мозг совершенно не воспринимал информацию, но сейчас ответственную обычно студентку–отличницу это не смущало. Все силы уходили на поддержание заинтересованного, а не сонного, вида.

С запозданием Настя поняла, что хлопнула дверь и кто–то вошёл, но и это не взбодрило, не заставило повернуть голову. А вот появившаяся перед носом бутылка воды, хоть и не полная, привлекла всё её внимание.

– Держи, – шепнул знакомый голос. – Ну и видок у тебя. Ты чего трубку не брала с утра? Я звонил–звонил, опоздал даже…

– Коршунов! – недовольно выкрикнул преподаватель, и Димка замолк.

Настя никогда не пила из чужих стаканов или бутылок – брезговала. Близкие люди, не близкие – нет и всё. Маришка сперва удивлялась, потом привыкла. А вот Дима, очевидно, не знал.

Маленькие прозрачные капельки, скопившиеся под крышкой, сияли в лучах утреннего солнца, как бриллианты, и пересохший рот девушки наполнился слюной. Жажда от этого не уменьшилась, но стала менее неприятной.

– Совсем офигел? – возмутилась Маришка тихо–тихо, чтобы преподаватель не услышал. – Она не пьёт из чьих–то бутылок. Даже из моей. Издевательство.

– Эй, не дури, – зашептал Димка, поглядывая на лектора. – У тебя организм проспиртован, бактерии там не выживут. Пей.

– Не могу, – тяжко вздохнула Настя.

Парень ничего не ответил, только поднял руку, отпрашиваясь, и под едкие комментарии преподавателя о предстоящей последней сессии вышел из аудитории. Через пять минут Настя пила холодную, вкусную и чистую воду.

– Это ты её напоил вчера? – не удержалась любопытная Маришка

– Да что же это такое?! – возмутился преподаватель. – Совсем обнаглели! Я не стану вас выгонять, но вам это аукнется. Ещё одно замечание – и гарантирую, что с первого раза мой экзамен вы не сдадите.

– Попали, – уже на перемене озвучила очевидное Маришка. – Максим Сергеевич что–то в последнее время злобствует, а мы ещё и вели себя, как самые настоящие хулиганы. Кранты нам, а не сессия.

– Прорвёмся, – беззаботно махнул рукой Дима. – Насть, ты чего? Совсем плохо, да? У тебя на вино такая реакция или на весь алкоголь? Я что–то не замечал раньше.

– Не знаю. Я просто раньше столько не пила, – жалобно простонала Настя и улеглась на парту.

Марина с интересом слушала диалог друзей. Её словно не замечали, и такое поведение казалось весьма и весьма подозрительным. В чувствах Димки к подруге она лишь сильнее уверилась после сегодняшнего: не каждый рискнул бы подставиться так перед сессией, зная крутой нрав преподавателя. Да они даже в туалет боялись отпрашиваться на занятиях Максима Сергеевича! А тут он опоздал, пока, судя по всему, пытался дозвониться Настьке, да ещё и за водичкой ей сбегал!

«Блин, неужели он реально изменится ради неё?» – размышляла Марина.

Это казалось не очень правдоподобным, но, с другой стороны, к Насте он всегда относился по–другому. Даже её, Маришку, он подкалывал исключительно по–дружески, иногда даже со свойственной мужчинам чёрствостью мог действительно задеть. А вот Настю никогда не обижал, хотя ей доставалось больше всех, и часто в эротическом ключе.

«Ёшкин–Матрёшкин! Да он в неё уже сто лет влюблён! Может, даже с первого курса! – догадалась Марина и сама обалдела, настолько вдруг эта мысль оказалась простой, но ясной, как божий день. И поведение парня, и его внимание к любимым Настиным любовным романам. – Да он и вести себя стал, как мужчины нашего любимого семейства Мэллори. Как мы сразу не заметили? Косит ведь под героев. Небось, спрашивал Настьку, кто ей оттуда больше нравится, или мы сами проболтались. Вот хитрожопый говнюк! А Настя–то и не смотрит в его сторону», – немного злорадно хихикала про себя девушка.

Дима нравился Маришке, но та лёгкость, с которой он менял девушек, всегда настораживала. Иногда он казался серьёзным и ответственным, но чаще – излишне легкомысленным и поверхностным.

«Но, может быть, это всего лишь маска? Для Насти и для нас всех?» – задумалась Марина.

Когда девушка вынырнула из размышлений, друзья вовсю обсуждали поход в кафе и клуб этим вечером. Марину никто не звал, а она не была уверена, что стоит напрашиваться. Насте тоже надо устраивать личную жизнь. А с Димкой или нет – другой вопрос.

– Маришик, ты пойдёшь с нами в кафе? – допытывалась на большой перемене Настя. – Я в клуб тебя не зову, там курят, тебе это вредно. Но в кафе можно. Димка меня будет учить определять мужиков на бракопригодность.

– Что? – Маришка так захлопала ресницами, что удивительно, как не взлетела.

– Ну, пригодны они к серьёзным отношениям или нет. Брак как супружество, а не что–то бракованное. Слово–то какое отстойное! Мы вчера пили вино и обсуждали мою личную жизнь, которой нет.

– А, то–то ты так наклюкалась.

– Ну, не так, как кое–кто на новогоднем балу. Я, в отличие от некоторых, при памяти и ни с кем не спала. – Настя посмотрела на подругу выразительно, но улыбнулась, сглаживая смысл фразы.

– А зря. – Маришка показала язык и улыбнулась в ответ.

– Ты чё? Это же Димка! – совершенно искренне удивилась Настя, и Маришка про себя вздохнула. Тяжело придётся другу. Уж если Настя что–то вбила себе в голову, выбить это оттуда непросто. И ей, похоже, лучше не лезть.

– Да я так, к слову пришлось.

* * *

К восьми вечера Настя была готова: идеальные тёмные локоны, вечерний макияж, густой сладковатый парфюм, едва уловимым шлейфом следующий за ней, белые джинсы и чёрная прозрачная рубашка. Она хотела надеть платье или юбку, но Димка сказал однозначно: джинсы и точка! Мол, с её потрясной фигуркой только джинсы и подчеркнут всю красоту.

Настя покосилась на эту «красоту» ниже ватерлинии3. Одно время они с Мариной ходили качать тот самый модный «орех», но потом бросили. Маришка не очень любила тренажёрку, а Насте одной ходить было неинтересно. То ли дело танцы! Девушка плавно изогнулась. Она обожала танцевать и сегодня планировала оторваться на все сто!

Настроение зашкаливало. Она выглядела великолепно и чувствовала себя так же. Мандража не было – всё–таки не свидание, а поход с другом по злачным заведениям города. И Димка обещал знакомить её со всеми своими друзьями!

– Ох, а ведь, может, именно сегодня я встречу свою судьбу. Кто знает!

Настя в сотый раз оглядела себя в зеркале и не нашла изъянов. Пора было идти, Димка ждёт!

Радостная и чуть шальная от предвкушения великолепного вечера, она впорхнула в гостеприимно распахнутую дверь такси и комфортно устроилась.

– Извини, что не вышел – проглядел, как ты появилась, а на улице холодно. Я стоял–стоял, замёрз и только уселся, как ты вышла, – оправдывался парень.

– Димка, ты шикарен! – Настя, в момент выхватив и оценив образ друга, чмокнула его в щёку. – Ну, куда мы поедем? Мне уже не терпится.