Когда обман, без имени главного обманщика, стал известен, дон Стефано удостоился снисходительной благодарности его светлости. Тем не менее неразоблачённый мошенник опасался, что герцог, хотя не понёс убытка и не слишком рассержен, сочтёт нужным уделить афере больше внимания, чем хотелось бы аферистам. Разумеется, его светлость не станет обнародовать сведения о неблаговидной проделке благородного сеньора, не посмевшего причинить ему убыток, но потребует себе немалую долю. B будущем его светлость не преминет развлекаться намёками на тайную деятельность дона Стефано в Тагоне, и это следует предотвратить. Сеньор дель Соль готов был льстить вельможам и заискивать перед ними ради будущих выгод, но не хотел стать ручной собачонкой.

Хорошенько подумав, дон Стефано решил: единственный способ обуздать подкреплённое возможностями губернатора любопытство его светлости – дать ему понять, что мошенничеству в Тагоне покровительствовало не менее высокопоставленное лицо, пребывающее в столице. Имя вельможи дон Стефано сумел вытребовать у своего учёного сообщника.

Спустя неделю сеньор дель Соль с комфортом устроился на своей столичной квартире, которую держал для кратких визитов. Он без промедления навестил приёмную нужного ему вельможи – занимавшего пост министра двора маркиза Оливейру, и оставил у секретаря записку с просьбой принять его.

Маркиз не зря получил прозвище: «Хитрый лис». Формально его сиятельство не был уполномочен распределять королевские субсидии, но умудрился совмещать основную должность с губернаторством одной из провинций. Поэтому маркиз вовсю использовал частые встречи с Его величеством для обсуждения хозяйственных вопросов и активно влиял на политику трат королевской казны. Не гнушался вельможа и помощи королевской любовницы, с которой был в дальнем родстве и которую когда-то вытащил ко двору из глуши.

Хитрый лис стал покровителем учёного сеньора Бланеса, отлично понимая фантастичность затеи по выращиванию льна. Однако формально за контроль над использованием средств казны отвечал министр финансов, которому опыт показался не лишённым смысла. Своя роль, щедро оплаченная, была и у королевской любовницы. Эта дама в начале аферы изобразила патриотический восторг от того, что у эспанок будет лучший в мире льняной батист, а в финале смягчила гнев Его величества на министров, допустивших растрату: «Ах, мой дорогой дон Луис, сеньоры всего лишь переоценили свои возможности, без опыта ничего не узнаешь наверняка!».

Дон Стефано не знал всех деталей, но в общих чертах представлял, каким образом были разворованы средства казны. С маркизом Оливейрой кабальеро встречался раньше, преподнеся ему отлично составленный учёным сеньором Бланесом трактат о пригодности разных земель Эспании для выращивания льна. Разумеется, дон Стефано о своей роли не упоминал, а трактат выдал за составленный другим учёным, независимым от нынешних опытов. Данное сочинение помогло маркизу получить очередные субсидии и продлить аферу. Помня о полезном визите, его сиятельство принял сеньора дель Соль на следующий день после приезда кабальеро в столицу.

Войдя в кабинет маркиза, дон Стефано почтительно поблагодарил его за оказанную честь и приступил к делу:

– Ваше сиятельство, я глубоко огорчён, что столь многообещающее предприятие закончилось крахом.

– Увы, не всё в наших руках, – вздохнул маркиз, возведя очи к потолку.

– Благонамеренные сеньоры были полны надежд, думаю, и сам сеньор Бланес скорее заблуждался, чем изначально обманывал своих высоких покровителей.

– Иначе ему не удалось бы убедить влиятельных лиц, – маркиза более чем устраивала версия о том, что афера была неудачным опытом, а не обманом с целью вытягивания субсидий.

– К сожалению, завышенные ожидания привели к глубокому разочарованию почтительных подданных короля, которые полны решимости покарать обманщиков, неважно, вольных или невольных.

– Сеньор Бланес бежал. Я не могу быть слишком строг к человеку, чьи благие намерения завершились прискорбным провалом.

– О да! – столь же сочувственно заявил дон Стефано. – Он вряд ли доступен для мщения, но его наверняка попытаются изловить, разузнав о его связях, в том числе о столичных.

– Вот как? – голос маркиза стал строгим. – Неужели в Сегилье решили взять на себя ответственность за расследование дела, касающегося королевской казны?

– Наш губернатор, его светлость герцог де Медина, ревностно относится к своим обязанностям и полон решимости пресекать в нашей провинции любое беззаконие. К ущербу короне он относится крайне чувствительно.

Про себя кабальеро прибавил: «Если этот ущерб не на пользу карману нашего губернатора».

– Неужели? – маркиз на миг позволил себе ехидный тон, но тут же взял себя в руки. – Не сомневаюсь в преданности дона Армандо короне, однако это дело поставлено на особый контроль, вы понимаете…

Дон Стефано продолжил елейным тоном:

– Его светлость интересовался тагонским льном непосредственно перед финалом этого дела, возможно, поэтому чувствует себя задетым. Правда, насколько я слышал, его интересы не пострадали.

– Что ж, – маркиз чуть помедлил, повертел в руках перо, вытянул и втянул губы, потом прищурился и посмотрел на собеседника. – Надеюсь, ваши интересы тоже не пострадали.

– К счастью, я не располагал свободными средствами, которые мог бы вложить в предприятие, хотя вплоть до последних дней верил в успех этого дела.

– Вы деятельно интересовались тагонским льном, даже потрудились приехать ко мне с трактатом.

– Я заинтересован в процветании нашей провинции, – дон Стефано решил воспользоваться случаем и намекнуть на готовность занять должность на королевской службе. – Обязанности интенданта в округе, где расположен мой замок, исполняет мой родственник, человек преклонных лет, который прислушивается к советам вашего покорного слуги. Я всегда рад быть полезен провинции и короне.

– Странно, что вы с такими взглядами не поступили на королевскую службу.

– Был занят устройством своего поместья, теперь оно процветает, – дон Стефано надеялся, что намёк достаточно прозрачен, и министр поймёт – его гость очень не прочь получить должность.

Маркиз о чём-то задумался, потом встал, подавая знак, что время визита окончено.

– Благодарю за известие о том, что герцог рьяно взялся за расследование дела о тагонском льне. Я напишу ему, что расследованием занимаются лучшие люди в столице, и он может не беспокоиться.

Дону Стефано именно это былo и нужно. Герцог, раз уж не остался в убытке, воздержится от любопытства, когда поймёт, что в мошенничестве замешаны высокопоставленные особы из столицы. Сдержав вздох облегчения, кабальеро поклонился и собирался уйти, но уже в дверях был остановлен маркизом.

– Вас, кабальеро, я буду рад видеть сегодня на небольшом приёме в моём особняке.

Не зная, простая это любезность или намёк на будущее, дон Стефано поспешил выразить благодарность за оказанную ему честь.

***

Приём оказался действительно небольшим, даже семейным. Кроме маркиза и его супруги присутствовала только родня – королевская любовница с братом. Дон Стефано недоумевал, зачем его пригласили, и почувствовал смутное беспокойство. Держался он безупречно, хотя ему было неприятно сидеть за одним столом с падшей девицей, даром что свою честь она отдала королю, и надменным молодчиком, гордившимся тем, чего дворянин должен стыдиться.

Хозяин дома разглагольствовал о блестящих празднествах, которые вскоре состоятся по поводу свадьбы престолонаследника. Королевская любовница выразила восторг и спросила гостя:

– Дон Стефано, вы, должно быть, навестите столицу в это время?

– Возможно, донья Каэтана, – с почтительным видом ответил кабальеро, про себя подумав о том, каким непристойным и оскорбительным для королевы станет присутствие на торжествах этой наглой особы.

– Непременно, дон Стефано, – промурлыкала фаворитка, очевидно, ничуть не стеснявшаяся своего положения.

Больше они не разговаривали, но кабальеро заметил, как королевская любовница кивнула хозяину дома.

Вскоре дамы оставили кабальеро. Маркиз лениво бросил своему гостю:

– Не правда ли, моя племянница – очаровательная особа?

Дон Стефано кивнул, подумав: «Вот она, плата за влияние – министр не брезгует называть племянницей девку, родство с которой достаточно дальнее, чтобы не вспоминать о нём».

– У неё отличное приданое, – тем временем продолжал маркиз.

Дон Стефано догадался – наличие у короля любовницы, которую он не скрывает, не нравится его будущему свату, отцу невесты престолонаследника. Неудивительно, что дамочку собираются пристроить замуж… От этой мысли и от взгляда дяди нахалки дон Стефано напрягся.

– Думаю, в столице немало кабальеро, которые не против составить партию донье Каэтане.

«Её к тому же величают, как замужнюю даму», – подумал сеньор дель Соль, решив поскорее покинуть особняк министра.

– Моя племянница привередлива, – вздохнул маркиз. – Все должны быть уверены в благополучии этого брака.

«То есть её муж должен быть недурен собой… Скорее бежать!» – услышанного было для дона Стефано более чем достаточно, чтобы догадаться, какую награду подготовил ему министр за предупреждение о намерении герцога де Медина расследовать дело о тагонском льне. Кабальеро встал, стараясь не вскочить слишком быстро.

– Благодарю за гостеприимство, ваше сиятельство. Завтра рано утром я собираюсь возвращаться в Сегилью, поэтому не смею дальше отнимать ваше время.

Маркиз кивнул, и гость поторопился прочь, на радостях не заметив, что ему открыли не ту дверь, в которую он вошёл.

Очутившись в незнакомом коридоре, дон Стефано похолодел, но решительно направился вперёд, надеясь найти выход, хотя бы чёрный. Через несколько шагов он встретил лакея, которому вручил золотой:

– Я здесь впервые, ошибся дверью. Покажи выход, любезный.

Слуга открыл ближайшую дверь. Незадачливый гость поспешил, как он надеялся, прочь из этого дома, но нос к носу столкнулся с королевской любовницей, успевшей расшнуровать корсет.

– Ах, кабальеро! – довольным возгласом встретила его негодяйка. – Как вы нетерпеливы! Не беспокойтесь, всё увидите и получите после свадьбы.

Счёт шёл на мгновенья. В том, что сейчас в комнату ввалятся родственники доньи Каэтаны, не могло быть сомнений. Скорее всего, они уже за дверью, поэтому дон Стефано оттолкнул женщину и бросился к окну. Будь оно плотно закрыто, кабальеро не постеснялся бы выломать раму, благо силой его природа не обделила, но обошлось быстрым движением руки, открывшей щеколду.

Прыгать с пятнадцатифутовой высоты было рискованно, но дон Стефано предпочёл бы сломать ноги, лишь бы не стать мужем особы, в приданое которой входят рога. К счастью для кабальеро, рядом рос огромный платан. Спасая свою честь, мужчина схватил ветку и умудрился на неё забраться, хотя никогда не отличался способностями к лазанью по деревьям. Дальше удача от беглеца отвернулась. На крики королевской любовницы, без стеснения показывавшей пальцем на дерево, сбежались слуги, а вскоре внизу показался и сам маркиз.

Его сиятельство крикнул донье Каэтане, чтобы она велела закрыть окно, и с ухмылкой обратился к дону Стефано:

– Кабальеро, не ожидал от вас такой прыти. Понимаю, моя племянница очаровательна, но совращать девицу, будучи в гостях в моём доме – непозволительное нахальство, за которое вам придётся держать ответ.

Боявшийся рогов больше, чем разоблачения разбойничьих дел, кабальеро очертя голову бросился спорить.

– Ваше сиятельство, доброе имя вашей племянницы не пострадает! Уверен, о происшествии никому не станет известно, и донья Каэтана найдёт супруга! – про себя гость добавил: «Небрезгливого».