– Не забудьте подключить к делу Таисию Игнатьевну, – напомнил Дудынин.

По красноречивому выражению лица Попова можно было заключить, что чего-чего, а уж этого он не забудет.

– Кстати, – обратился полковник к Ермолкину. – Вы вспомнили эпизод с выстрелом? Вы думаете, это имеет какое-то отношение к ее убийству?

Прокурор проявил редкостное терпение. Он был раздражен, но умудрился не показывать этого.

– Не имею ни малейшего понятия, – спокойно ответил он. – Смерть – это единственный известный мне факт из ее биографии.

– Вы забыли, что она ветеринар, – напомнил Дудынин.

– Ну и что же вы из этого заключаете, Холмс? – с сочной иронией поинтересовался Ермолкин.

«Холмс» подумал и капитулировал.

«Что и следовало ожидать» – констатировал само собой разумеющееся Олег Константинович.

Он набил трубку, подымил с минуту, спросил коллег, глядевших на него, как загипнотизированные кролики.

– Что еще? Какие-нибудь перспективные вопросы? – усмехнулся прокурор.

– Я думаю о том, кто из милиции поедет со мной, – заговорил Попов.

– Это по ведомству Владислава Анатольевича, – отрезал Ермолкин.

– Лейтенант Мигунова сейчас свободна, – прикинул Дудынин. – А что, Куролесина не хватает?

– Оставьте в покое Куролесина, – вмешался прокурор. – У него свое дело.

– Но возможно, эти дела взаимосвязаны, – возразил полковник.

– Всё возможно, – еле сдерживаясь проговорил Ермолкин. – Но все же пусть занимается своим делом, а Попов будет расследовать убийство.

На том и порешили.

Полянцы встретили следователя Попова довольно дружелюбно. Во время двух предыдущих расследований у большинства жителей сложилось о нем хорошее мнение.

Штаб расследования снова был размещен в доме Терентьева, однако на этот раз самого его дома не было. Следователя встретила и охотно приняла его жена – Ксения Денисовна.

– Это кошмар какой-то! – пожаловалась она Попову. – Третье лето подряд убийства. Не иначе как Бога чем-нибудь прогневили!

– Всё возможно, Ксения Денисовна, – вежливо откликнулся на ее тираду Попов.

Возникла пауза и следователь решил заполнить ее вопросом.

– Вам что-нибудь известно об убийстве, Ксения Денисовна?

– Нет, ничего, – ответила та. – Я даже не знаю, кто обнаружил тело.

– Его обнаружил Смолянков. Знаете его?

– Конечно, – кивнула Тишкина. – В начале деревни живет.

В этот момент в комнату вошла среднего роста брюнетка лет тридцати пяти с живыми карими глазами и выразительным лицом.

– Мигунова, – представил коллегу Попов.

Тишкина назвала себя и с интересом принялась разглядывать Мигунову. Она еще никогда не видела женщину-милиционера.

Мигунову же, напротив, мало интересовала Тишкина. Сержант доложила следователю:

– Сержант Куролесин сейчас придет.

Попов кивнул. От Куролесина он рассчитывал получить интересную информацию.

Куролесин, плотный блондин, пышущий бодростью, пружинистым шагом вошел в комнату, которую следователь оборудовал под кабинет.

– Вызывали, Кирилл Александрович? – задорно спросил Куролесин.

– Садитесь, Петр Аркадьевич, – спокойным тоном предложил ему Попов.

Следователь всегда обращался к коллегам по имени-отчеству. Он вообще был вежливым человеком.

– Итак, – сцепил пальцы Попов. – Тело обнаружил Андрей Сергеевич Смолянков около восьми утра. Верно?

– Да, Кирилл Александрович. Смолянков сразу обратился ко мне. Я осмотрел тело, сделал фотографии, вызвал медика из Утесова.

– Вот это меня и интересует, – перебил его Попов. – Почему вы не позвонили в Лугу и не вызвали следователя?

– Видите ли, – объяснил Куролесин. – Я решил действовать на свой страх и риск. Я знал, что эксперт сейчас в Утесове, нынче жарко, Кирилл Александрович, и я решил, что пройдет слишком много времени, пока вы приедете. Я сделал опись, записал всё, что было в карманах, сфотографировал…

– Вот что, – вновь перебил велеречивого сержанта Попов. – Составьте отчет о своих действиях. Думаю, что Олег Константинович будет недоволен вашей инициативой.

При упоминании прокурора румяное лицо сержанта посерело. Он прекрасно помнил недавнюю выволочку в кабинете.

– Лично я, – заметил Попов, – склонен одобрить ваши действия. Они имели смысл. Но боюсь, Олег Константинович будет недоволен. Я удивлен, почему он не поднял этот вопрос сегодня утром. Наверное, еще не успел вникнуть в суть инцидента.

При слове «инцидент» Куролесин снова поморщился. Ему не очень понравилось определение следователя.

Попову, однако, были безразличны его эмоции.

– Что было найдено в карманах? – деловито спросил он.

– Почти ничего. Носовой платок, рубль мелочью и перочинный нож.

– Перочинный нож? – с интересом переспросил Попов. – Отпечатки сняли?

– Еще нет, Кирилл Александрович. Дактилоскописта-то в Утесове нет.

– Верно, – кивнул Попов. – Но всё остальное умудрились проделать сами, вот я и подумал, что и отпечатки могли снять.

– Оплошали, Кирилл Александрович, оплошали, – развел руками Куролесин.

– Бросьте ломать комедию, – поморщился Попов. – Лучше расскажите, как вам сообщили об убийстве.

– Утром около восьми явился Смолянков, весь в расстроенных чувствах. Спросил его, что случилось, и он мне всё выложил про убийство.

– Как он обнаружил тело?

– Пошел с утра гулять и наткнулся на тело.

– А что он там делал в лесу? – поинтересовался Попов.

– Я его подробно не расспрашивал, – ответил Куролесин. – Возможно, искал браконьера. Видите ли, мне было не до расспросов, – пояснил Куролесин. – Я всё-таки не следователь.

Попов задумчиво кивнул головой, как бы подтверждая последнее замечание сержанта.

«Надо поговорить с Таисией Игнатьевной» – мелькнуло у него в голове.

– Почему вы думаете, что он искал браконьера? – задал вопрос Попов.

– Не знаю, – смутился Куролесин. – Мне так кажется.

– Я спрошу его об этом, Петр Аркадьевич, и проверим вашу интуицию, – сказал следователь. – Кстати, как ваши успехи на поприще борьбы с браконьерством? – как бы между прочим поинтересовался Попов.

– Стараемся, Кирилл Александрович, стараемся… – как можно бодрее проговорил Куролесин.

– Одного старания мало, – невесело усмехнулся Попов. – По себе знаю. Впрочем, – одернул он себя. – Мое дело убийство. Как говорят – на чужой каравай, рот не разевай.

– Говорят, – согласился Куролесин.

– Ну а что вы скажете о… Как ее? Та, кто сообщила, – продолжил расспросы Попов. – Вы ведь наверняка ее допрашивали в связи с ее звонком.

– Было дело, – согласно кивнул Куролесин. – Серая неприметная женщина, лет сорока шести-сорока семи. Пуглива, я бы сказал. Не дала никакой полезной информации сверх того, что сообщила по телефону. Я удивляюсь, как у нее вообще хватило смелости позвонить.

– Значит ничего важного, чтобы могло пролить свет на это убийство, вы не знаете… – разочарованно спросил Попов.

– Нет, – ответил сержант Куролесин.

– Ну, а какие-нибудь личные соображения у вас есть? – продолжал допытываться следователь.

– Я как-то об этом не думал, – улыбнулся Куролесин. – Вы же сами сказали, Кирилл Александрович – на чужой каравай…

Попов рассмеялся. Бумеранг описал круг и, как полагается, вернулся к следователю.

– Ну, что ж, – произнес Попов, давая понять, что аудиенция окончена. – Я думаю Петр Аркадьевич, что сейчас самое время пригласить Смолянкова и…

Договорить он не успел. Дверь отворилась и на пороге возникла сержант Мигунова.

– Вас хочет видеть профессор Семенов – доложила она.

На пороге появился высокий широкоплечий мужчина лет сорока, державшийся очень уверенно и, как показалось следователю, слегка вальяжно. Бархатным, хорошо поставленным баритоном он сообщил:

– Считаю своим долгом заявить о пропаже моего скальпеля.

Глава 9

Следователь Попов был несомненно удивлен, но после того как два года назад Вера Никитична Тишкина вошла в эту комнату и заявила, что она хозяйка часов, найденных в вещмешке неподалеку от дома, где было совершено убийство, а Ленка Образцова с непонятной радостью сообщила, что именно она последней видела убитую живой, он научился сдерживать свое изумление.

– Ваше полное имя, место работы, пожалуйста – как можно более спокойно произнес Попов.

Теперь настала очередь удивляться профессору. Он ожидал явно другого эффекта и теперь был разочарован. Однако и Семенов умел владеть собой. Тоном таким же спокойным, как и следователь, он представился и коротко рассказал о себе.

– Так, так, – подытожил Попов, постукивая костяшкой пальца по столу. – Значит, приехали подышать свежим воздухом.

– Точно, – кивнул Семенов и улыбнулся.

Следователь, однако, не ответил на улыбку.

– Почему вы взяли с собой скальпель? – довольно сухо спросил он.

– О, это долгая история! – расплылся в улыбке Семенов.

– Ничего, – беззаботно обронил Попов и, приняв как можно более удобную и расслабленную позу, благодушно предложил:

– Рассказывайте, Василий Кузьмич.

Семенов решил пересказать эпизод как можно более кратко.

– Я не буду вдаваться в подробности, у вас наверняка нет лишнего времени, – заявил он в качестве преамбулы и, игнорируя последние слова следователя и его расслабленную позу, продолжил. – Итак, я буду краток. Несколько лет назад я отдыхал в Сочи и меня попросили провести сложную операцию. Я провел ее успешно, но почему-то мне было неудобно работать с чужим инструментом. Не сидел он у меня как-то в руке. Это всё равно, что чужой смычок для музыканта, чужая кисть для художника, чужой топор для дровосека, – разошелся Семенов. Внезапно он остановился и сухо закончил. – Вот и вся история.

– Короткая, – лениво прокомментировал Попов. – Почему же вы назвали ее длинной?

– Зависит от того, как рассказывать – добродушно усмехнулся профессор. – К слову, я вожу с собой и другие медикаменты.

– Когда вы в последний раз видели скальпель? – холодно прервал его излияния Попов.

– Дайте подумать, – нахмурился Семенов. – В день приезда я распаковывал вещи и с тех пор скальпеля не видел.

– А где вы его хранили?

– В комнате на столе, в небольшом чемоданчике.

– А кто знал, что у вас есть скальпель?

– Ну, Ленка, Юля… я сам.

– Кто такая Юля? – поинтересовался Попов.

– Старшая медсестра, моя коллега Рубцова Юлия Николаевна.

– Тоже приехала отдохнуть?

– Естественно.

– Скажите, профессор, – слегка поколебавшись, произнес Попов. – Что вы делали в пятницу вечером где-то с семи до десяти часов вечера?

– Сложный вопрос, – почесал в затылке Семенов. – А почему вы, собственно, спрашиваете, э?..

– Кирилл Александрович, – подсказал Попов. – Дело в том, Василий Кузьмич, что по данным экспертизы именно в это время была убита Нина Анатольевна Покровская, ветеринар. Скажите, вы знали ее?

Семенов медленно покачал головой.

– Впервые слышу, – ответил он. – Возможно, я ее видел, но знать не знал.

– Спасибо, – сухо поблагодарил Попов. – Итак, вы вспомнили, что делали в указанный промежуток времени?

– Давайте уговоримся так, – оперся о стол Семенов. – Я сейчас пойду домой, соберусь с мыслями и, если хотите, попробую ответить на ваш вопрос письменно. Ну как?

– Великолепно! – потер руки Попов. Лучшего он и ожидать не мог.

– Тогда до встречи, – как-то радостно попрощался профессор.

– Занятный тип, – пробормотал следователь и взглянул на сержанта Куролесина, который в продолжении беседы не вымолвил ни слова.

– Как вам профессор? – спросил у сержанта Попов.

– Сложно сказать, – подумав, ответил тот. – Ведет себя несколько неестественно, как актер на сцене.