– Я тоже, тоже очень соскучилась, – она улыбнулась мне. – Я так сильно тебя люблю! – она снова поцеловала меня и обняла. – Лилиан, далеко впереди у нас обязательно будет время на долгие разговоры. Но сейчас я надеюсь, что ты понимаешь, мне совсем скоро нужно будет уйти, – она посмотрела на меня предельно серьёзно. – Но в этот раз ты должен будешь отпустить меня.

– Нет, нет, нет, – я замотал головой, – я не хочу так, хочу, чтобы ты осталась!

– Ты знаешь, что я не могу, – она притянула меня к себе. – Ты всегда был весьма умным и сообразительным мальчиком. А ещё очень-очень способным, – она прижалась ко мне, словно котёнок. – Лилиан, мой дорогой, мой любимый, я верю, что у тебя всё будет хорошо! Я знаю это. У тебя чистое сердце, которое обязательно приведёт тебя к замечательному будущему. И ты ещё встретишь тех, кем ты будешь искренне дорожить и кого бесконечно сильно любить.

– Но мне нужна ты, мама, только ты!

– Тебе так кажется сейчас. Поверь мне, Лилиан, в мире ещё много тех, кто по-настоящему полюбят тебя и кого ты полюбишь в ответ, – она аккуратно посмотрела в сторону мистера Че. – А я всегда буду рядом с тобой, в твоём сердце, – сказала она, ласково положив ставшую холодной руку мне на грудь. – Я никогда не покину тебя, мой милый Лилиан, пока ты помнишь обо мне и хранишь меня в своём сердце.

Мама поцеловала меня, и я ощутил, что она стала таять.

– Мама! – я начал хватать воздух руками. – Нет, нет, так мало времени прошло! Останься! – но она уже не слушала и продолжала таять.

Я взглянул на неё в последний раз, вытерев слёзы. Я понял, что время сказать «прощай» пришло. И цепляться за призраков больше не было необходимости.

– Я люблю тебя, мама! Я буду помнить тебя, обещаю! – её силуэт превратился в серую дымку, которая медленно растворялась при свете ночных далеких звёзд.

– Я люблю тебя, мой Лилиан! И я всегда буду рядом с тобой! – повторила она нежным шепотом, а я ощутил лёгкое прикосновение родных губ на щеке.

После дымка растворялась, как будто её и не было. Следом за ней лунная дорожка скрылась в стеклянной глади озера.

Некоторое время я молчал.

– Спасибо, морской дух. Ты мне очень помог! – после паузы сказал я.

– Я рад, что оказался полезен, – произнёс он в ответ так же спокойно и величественно. – Души ушедших – особенные духи, которым дорога обратно закрыта навсегда. Мы можем лишь приоткрыть тоненькую щель, через которую дух вернётся к нам на время, но оставить мы его не сможем, так как связь с миром душ у него уже неразрывна. Мы не способны разорвать её на своей стороне.

Я молчал, чувствуя, что этот короткий разговор дал мне много сил и ощущение внутренней свободы. Мама не страдает и не винит меня в своей смерти, ей спокойно, значит, и мне теперь полностью спокойно. Я закрыл потребность в прощании и смог отпустить матушку. Это ощущение радовало меня и одновременно печалило. И ещё я чувствовал сожаление: свой единственный шанс на желание увидеть мир цветным я упустил.

– Особенные люди способны на особенные, совершенно удивительные вещи, – ещё раз сказал мне морской дух. Больше я его не слышал.

– Спасибо, – прошептал я ещё раз.

Когда мы медленно пошли прочь от озера Желаний, я краем глаза увидел, как пингвины, дождавшись нашего ухода, шумно прыгнули в воду, резвясь и гогоча.

– Лилиан, это было невероятно, – осторожно начал граф на пути к обсерватории Сойи.

– Да, мистер Че, я попросил увидеть маму, это было мне просто необходимо, – я не знал, то ли я оправдывался, то ли пытался доказать правильность собственного выбора.

– Это прекрасная и светлая просьба, Лилиан, – совершенно без осуждения сказал мистер Че. – Помни только одну важную вещь: прошлое не должно стать настоящим и будущим. Прошлое – наш учитель, который может подсказать нам, как сделать настоящее и будущее лучше, чем оно должно быть, – граф подбадривающе приобнял меня. – Жаль, конечно, что ты так и не увидел цвета, тебе бы они точно понравились. Но ничего, мы найдём другой способ! А пока я буду тебе рассказывать о них, и мы вместе представим, как они могут выглядеть.

– Спасибо, мистер Че, – я улыбнулся. Я почувствовал, что больше не один.

Старый друг

Мы спешили навстречу Сойе. В Стране надежд и воспоминаний уже царила глубокая ночь. Вдалеке при свете луны сверкала огромная обсерватория старца. Она располагалась на плато высокой горы, уходящей в небо. Несколько зданий обтекаемой формы без углов соединялись между собой и тянулись к облакам острыми шпилями. Самая большая часть обсерватории была полукруглой. Её крыша показалась нам приоткрытой. Наверное, это сделано для того, чтобы рассматривать звёзды. К зданию вела извилистая дорожка. Вокруг обсерватории лежали огромные сугробы. Редкие деревья тоже стояли полностью покрытые снегом.

Внезапно луна скрылась за тяжёлыми тучами, которые под неожиданно возникшими сильными порывами ветра неслись вперёд. Они быстро закрыли собой весь небосвод. Обсерватория потонула в темноте. Я испугался, мгновенно схватившись за пальто мистера Че. Его лицо помрачнело. Ветер продолжал усиливаться, сгоняя со всех сторон снег. Начиналась пурга, дорога оказалась почти неразличима.

– Это нехороший знак, такой снегопад здесь случается только в самые плохие дни. Смотри в оба, Лилиан, – мистер Че напрягся.

Крепче сжав мою ладонь, свободной рукой он прикрывался от снега и вёл меня вперёд.

Мы ускорили шаг, пурга разгонялась быстрей и быстрей, буквально в считанные минуты закрыв впереди дальнейший путь. Мы шли на ощупь, медленно переставляя ноги, которые постоянно проваливались в сугробы. Становилось тяжело и непонятно идти. Нас спасали лишь изредка мерцающие огни обсерватории. Пробиваясь сквозь густую снежную тьму, они время от времени направляли нас. Я начинал думать, что снег засыплет нас, но уверенность и твёрдость шага мистера Че вселяла и в меня надежду. Мы продолжали идти вперёд, не останавливаясь. Вдруг я запнулся, выпустил его руку и упал. «Вот и всё!» – подумал я, когда вдруг увидел мерцающую трость мистера Че. Он подошёл ко мне, разгоняя ею летящий снег.

– Так, наверное, будет проще, – граф помог мне подняться.

Мистер Че не стал убирать трость, направив поток света вперёд. Он защищал нас, словно тонкий барьер, за который пурга больше не залетала. Идти стало намного проще, и совсем скоро мы разглядели обсерваторию, возникшую перед нами словно обелиск среди белого поля.

Я и мистер Че подошли к большой дубовой двери. Я уже не мог дождаться, когда мы попадём внутрь. Сильный снегопад и ветер мне порядком надоели. Я промёрз, и мне снова хотелось есть. Подбежав, я попробовал толкнуть дверь, но у меня ничего не вышло. Мистер Че подошел следом. Он погасил трость и спокойно постучал дверным молотком, сделанным в виде рыбки. В ответ рыбка будто ожила и недовольно булькнула, застучав своим металлическим хвостом.

– Иду, иду, – услышали мы за дверью нервный голос Сойи.

Наверное, так действовала на него пурга, решил я.

– О, это вы, входите, входите. Погода что-то совсем испортилась, – одетый в более тонкий халат и уже без колпака, он держал в руке длинную толстую свечу. В доме стояла кромешная тьма. – Из-за погоды, наверное, – он провёл вокруг себя рукой, – такое случается здесь крайне редко, но всё же иногда и мы остаемся без электричества. – Он подмигнул мне, – приходится по старинке, со свечками.

– Да, и вправду такое случается крайне редко. Только в самые ужасные дни для милигриммов, – начал мистер Че, – Сойя, что случилось с монетой, где она? – прямо спросил он, пристально посмотрев старцу в глаза.

– О, вы, наверное, устали и замерзли. А ещё, наверное, проголодались. Пойдёмте, я проведу вас в кухню, что-нибудь смастерим. Вещи можете бросить где-нибудь здесь, – он указал куда-то в темноту, снова проигнорировав вопрос мистера Че.

– Сойя, пустынная монета, где она? – повторил граф.

Но старец опять ничего ему ответил, продолжая лепетать о хозяйстве. Мистер Че напрягся ещё сильнее.

– Жаль, что сегодня миссис Пуппи ушла, она бы вам приготовила такие вкусные бутерброды с арахисовым маслом! Лилиан, ты любишь арахисовое масло? Что? А? Миссис Пуппи? Это моя домоусмотрительница, она помогает мне с хозяйством, приходит день через день, следит, чтобы я регулярно питался, говорит, что приёмы пищи пропускать вредно для здоровья. Милейшая женщина!

– Сойя! – повысил голос мистер Че.

– Донни, дорогой, ты чем-то взволнован? – он вздрогнул от восклицания графа, но мгновенно взял себя в руки.

Остановившись, Сойя посмотрел на него таким уставшим и отчаянным взглядом, что мне немного стало не по себе. Но он отмахнул грустные мысли и снова улыбнулся.

– Нам сюда, дорогие гости, – старец осветил нам проход в большую просторную кухню.

Комнату освещали зажжённые повсюду свечи. Несколько из них висело на стенах, некоторые стояли на длинном овальном столе, захламленном посудой и едой. Тут лежали грязные и чистые тарелки, кружки, салатницы, недоеденные куски мяса и сыра, начатые яблоки. Везде валялись крошки хлеба и косточки от съеденных фруктов. Казалось, что миссис Пуппи не навещала Сойю уже много дней.

Увидев наше лёгкое удивление, Сойя сгрёб все рукой в ближайшее ведро.

– Не обращайте внимания, я как-то сильно проголодался, – он открыл холодильник и достал банку арахисовой пасты с начатой буханкой хлеба.

В качестве напитков он предложил вскипятить молоко. Пока старец разбирался с печкой, мистер Че обошёл комнату.

– Как понимаю, после пробуждения миссис Пуппи не успела навести порядок? – он провёл своим пальцем по запылённым тысячелетиями полкам.

– Да, всё верно, ей всё некогда, – отозвался Сойя.

– Понимаю, дела, дела. А как давно вы проснулись?

– Эм, наверное, несколько дней или неделю назад уже, не помню… хотя, да, неделя-то точно прошла с того момента, когда мы все открыли глаза, – Сойя замедлился.

«Примерно столько времени назад я и почувствовал дорогу в Страну надежд и воспоминаний», – заметил мистер Че, но вслух сказал:

– Это, наверное, какое-то чудо, что Страна проснулась. Мне просто любопытно, Сойя, как так получилось, ведь с пустотой не все могут совладать, лишь потерянные души.

– Донни, я понимаю, что ты озадачен, потому что я тоже. Уверяю тебя, – старец постарался улыбнуться. Он принёс нам подогретого молока с нарезанными тостами, – ты хотел моей помощи, я готов, помогу, чем смогу.

Мистер Че решил оставить свои прямые попытки, он подошёл ко мне ближе и тихонько шепнул: «Ничего здесь не ешь». Я замер с протянутой рукой. А я только решил перекусить!

– Что-то случилось, Лилиан? Попробуй, эти тосты ничуть не хуже тех, которые бы приготовила миссис Пуппи.

– О, сэр, нет, спасибо! Что-то мне стало дурно. Наверное, переел сегодня в таверне, – я постарался изобразить резкую боль в животе, с явным сожалением в глазах вернув тосты обратно на тарелку.

Сойя стал нервничать еще больше, всё чаще поглядывая на старые настенные часы с кукушкой. Стрелка приближалась к полуночи. Вдруг он из-под стола достал звёздную карту.

– К сожалению, мы не можем сейчас взглянуть на звёзды в своей среде обитания, пурга всё не прекращается. Зато мы можем их увидеть здесь, – он раскрыл огромную карту, и мне удалось рассмотреть настоящее звёздное небо, живое, движущееся в своём истинном ритме. – Донни, дорогой, ты хотел мне кое-что показать.

Мистер Че явно осторожничал. Чувствуя что-то неладное, он решил не раскрывать все карты и рассказывать обо всех выдвинутых им теориях. Но в то же время он понимал, что Сойя, обладающий самыми глубинными познаниями вселенского колдовства и звёздного неба, мог, действительно, помочь ему, подсказать, где находятся потерянные 10 королевств. Неуверенно советник приблизился к карте, решив рискнуть.