– Где был, друг? – спросил Тихомир, вальяжно растянувшись на соседней кровати.

– Полетал немного с Яром, – ответил и со вздохом откинул голову назад, облокотившись затылком о стену.

– Вот как так у тебя выходит? И волка тотемного имеешь, и с беркутом в ладах.

– Не знаю, – безразличный ответ. Не хочу сейчас говорить. Даже с лучшим другом не хочу.

– Когда в селение возвращаемся?

– Батя просил его дождаться. У него разговор ко мне.

– Значит, с утра?

Я откинулся от стены и взглянул на друга. Тот, лёжа на спине, согнул одну ногу в колене, а вторую закинул сверху. В руках теребил белый заячий хвостик. Это был подарок Зои, его суженой. Её отец – скорняк. Семья Зои очень тепло относится к парню.

У Тихомира-то шло всё как надо. Суженая – красавица. Их связывают очень тёплые чувства. Ребята искренне тянутся друг к другу. В отличие от меня. Ангелина спросила, есть ли у меня избранница? Конечно, есть. Ещё в детстве родители договариваются о возможных союзах. Почему возможных? Потому что окончательное решение принимают дети, когда вырастают. Только мнение детей редко разнится с выбором родных. Так уж повелось в нашем роду. Мы живём большой семьёй, всё знаем друг о друге и прекрасно понимаем: выбор не велик, а род продолжать необходимо.

Только вот я никак не могу смириться с выбором моих родителей. Любава. И имя красивое, и семья хорошая. Она внучка одного из старейшин. Отличная партия для сына хранителя. Только вот стоит мне подумать об этом союзе – тело самопроизвольно передёргивает. Особенно сейчас, когда я познакомился с Ангелиной. Я понимаю: будущего у нас нет, но и представить себя рядом с Любавой не могу.

– Я, наверное, останусь на какое-то время с семьёй, – сказал я и украдкой взглянул на Тихомира. Он резко сел, свесив ноги с кровати, и удивлённо уставился на меня. – Скоро праздник десятой луны. Это праздник семейный…

– Но он через неделю, – перебил друг.

– Да, я знаю, но… нужно отцу помочь по хозяйству.

– То есть я должен теперь один топать в селение через лес? – возмутился Тихомир.

Я понимал его чувства. Зимний лес опасен. Особенно когда ты один. Но моё сердце упорно шептало, что я должен остаться.

– Завтра придёт Мирослав. Я уже послал весточку. Он приведёт Забаву. И с ним ты уйдёшь.

– Не думал, что лучший друг может бросить меня.

Проворчал Тихомир и вышел из комнаты. Наверное, правильней было вернуться в селение к привычным делам, жить как раньше и забыть всё, что связано с этой девчонкой. Но сказать проще, чем сделать.

Отец вернулся, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. И отказавшись от ужина, прямиком направился ко мне. Он был суров. Думаю, это потому, что он догадался о моей слежке за ним и Ангелиной.

Родитель нахмурил густые брови, увидев меня, сидящего на кровати, а моё сердце сжалось в предвкушении беды: уж очень строго смотрел на меня батя.

– Давай выйдем на свежий воздух, – сухо произнёс отец и покинул комнату.

Тяжело вздохнув, я отправился следом. Я точно знал, где застану батю, и поэтому прямиком направился за дом к скамейке, где открыл тайну рода Ангелине. Он же не знает об этом? Точно не знает, иначе бы не отпустил девушку к родным.

Уселся рядом с отцом, но взглянуть на него не решился.

– Мне тут мама поведала интересную историю, – заговорил батя. – Она считает, что ты слишком тепло относишься к Ангелине.

– Маменька ошибается, – ответил я, рассматривая собственные ладони.

Я нахмурился, наклонился вперёд, облокотившись локтями на колени и потирая ладони. Нужно было занять себя чем-то, чтобы унять бурю в душе, которая вновь возрастала из-за поднятой темы.

– А следил ты за нами просто из любопытства?

– Моей задачей было проводить её до дома. Это я и сделал.

– В том, что она тебе приглянулась, нет ничего плохого, сын, – тепло проговорил батя, а я удивлённо уставился на него. – Ты не первый паробък, который увлёкся девушкой из большого города. Они всегда привлекали нас. Эти девушки другие и очень интересные, но…

Отец поднялся и отошёл немного в сторону, сложив руки за спиной.

– Девушки больших городов слишком сильно отличаются от нас. Многим из них не понять наш уклад. Хотя бывали случаи, когда такие пары создавали крепкую семью в нашем мире.

Он оглянулся и широко улыбнулся, а я ошарашено уставился на батю. Он только что сказал, что союз с девушкой из города возможен? И я могу быть с Ангелиной?

– Удивлён? – спросил отец.

Я только растерянно кивнул головой.

– Когда мужчина выбирает в суженые девушку большого города, ей необходимо отказаться не только от своей привычной жизни и принять наш уклад, ей нужно отречься от своих корней. Девушка проходит ритуал посвящения. И если духи её принимают, они дают ей новое имя и разрешают создать семью.

– Я думал, такие союзы запрещены, – растерянно пробормотал я.

– Да, запрещены, – подтвердил отец. – Но только если девушка не смогла выполнить все условия духов.

– Значит, духи способны открыть наш мир любому?

– Нет, сын. Только тому, кто этого по-настоящему достоин. Я расскажу тебе кое-что.

Отец вернулся на скамейку и тяжело вздохнул, подбирая слова. Он явно размышлял о чём-то. Его взгляд стал тяжёлым и напряжённым. А потом он взглянул на меня и тепло улыбнулся.

– В таких союзах есть минусы. Это кровь, сын. Ты никогда не задумывался, почему искусство переселения сознания так легко даётся тебе?

– Каждый день думаю об этом.

– Всё потому, что в тебе течёт чистая кровь. Твоя мама из уважаемой семьи Восточного племени. Её отец был великим шамахом их селения. А мой род – потомки великого Дарена. Он был твоим прадедом. И оттого твоя связь с духами сильнее многих. А как ты думаешь, почему твоему другу Тихомиру так сложно отпустить сознание?

– Его кровь не настолько сильна?

– Именно, сын. Матушка Тихомира урождённая Ольга. Отец парня встретил её в лесу. Девушка заплутала, собирая грибы и ягоды. Их связь была настолько сильной, что духи приняли девушку и нарекли Ямирой. Но, к сожалению, в жилах Ямиры течёт кровь людей больших городов, а у них нет связи с миром духов. Тихомир – полукровка, именно по этой причине ему так сложно освоить шаманскую науку. И у парня остаётся слишком мало времени для познания этой науки. Только представь, какого ему будет, когда старейшины вынесут страшный приговор?

– Неутешительно, – промямлил я. – Но Тихомир справится. Я верю в него.

– Надеюсь, сын, что справится. Но время порой коварно, особенно когда его слишком мало.

– То есть, если Ангелина пройдёт обряд и откажется от своих корней, она сможет стать моей? – задал я мучивший меня вопрос. Отец кивнул в знак согласия.

– Только подумай о своих детях. Из-за этого союза наша кровь отныне не будет чиста, а это важно. Ты предок самого Дарена. Ты надежда всего нашего рода. Готов ли ты пожертвовать чистотой крови ради девушки, которая, возможно, даже не сможет понять тебя?

Он не дождался ответа. Просто встал и ушёл. Но сделав пару шагов, обернулся и добавил:

– Люди больших городов коварны. Они лгут, и эту ложь сложно распознать. Будь осторожен, сын.

Батя скрылся за домом, а я всё продолжал сидеть и смотреть в его сторону. Отца и след уже простыл, но я не мог отвести взгляд от глубоких следов на белом снегу. Готов ли я пожертвовать чистотой крови ради собственного желания? Готов ли забыть девушку с изумрудными глазами? Может, и не готов, но очень постараюсь, ради будущего своего рода.

Глава 9

Макарий

Праздник десятой луны – очень важное событие. В этот день зима идёт на спад, уступая дорогу весне. И хоть за окном ещё как минимум недели три будет мороз, дыхание весны уже слышно. Солнце всё дольше остаётся в небе и всё сильнее греет. И этому радуются не только мои односельчане, но и всё живое в тайге. Даже молчаливые деревья будто расправляют голые ветви в попытке дотянуться до тёплого солнышка.

Стоит ли говорить, что для моего народа это особенный праздник. Он означает, что очередная зима прожита. А пережить зиму в моём роду непросто: морозы и голод часто забирают моих братьев и стариков. Но можем ли мы бросить насиженное место, выбраться из тайги, уйти к людям больших городов и жить в достатке? Нет, не можем. Наше селение стоит на особом месте. Стоит его покинуть – связь с миром духов тут же прервётся. А этого допустить нельзя. Это наше наследие, подаренное предками. Мы не можем просто отказаться от этого дара. Не имеем права.

Сегодня отличный денёк. Солнышко по-весеннему пригревало, подтапливая снег и образуя блестящую корку на сугробах. Птицы потихоньку возвращались в тайгу и дарили красивую трель. Лёгкий ветерок обдувал лицо, принося с собой запах весны. Праздник только завтра, а сегодня мы активно к нему готовились. Считается, что в день десятой луны не должно остаться незаконченных дел. Матушка с Забавой чистили до блеска дом, а мы с отцом поправляли покосившийся забор (это занятие, которое требует физической силы и выдержки особенно сейчас, когда снег подтаял под ярким солнцем и стал в разы тяжелее). Поэтому я скинул тулуп, оставшись в одном свитере и навалившись на забор, пытался его выровнять. А батя подставил распор, чтобы после того, как снег сойдёт, сделать дополнительную сваю и укрепить ограду.

– Здесь нужен упор подлиннее, – отозвался отец откуда-то снизу. – Пойду в сарайке посмотрю что-то более подходящее. А ты держи и смотри не завали совсем.

– Хорошо, бать, только быстрее, он тяжеленный.

– Тяжеленный! – возмутился батя. – Держи, сказал.

– Да держу я, – крикнул в след отцу.

И только отец ушёл, мысли вновь вернулись к зеленоглазой девушке. Так происходило всегда. Стоило мне остаться наедине с собой – она без стука врывалась в мою голову. А ещё говорят, что в сознание человека невозможно проникнуть. Ещё как возможно! Гляньте на меня, и сразу всё станет понятно. Я думал о ней постоянно. Она снилась мне каждую ночь. Она не собиралась отпускать меня. И я боролся со своими чувствами. Старался выкинуть её из головы, но проигрывал.

И вот сейчас я снова погрузился в мысли о ней. Всё вокруг перестало существовать. Мир словно сосредоточился только на ней. В памяти постоянно всплывал её силуэт в облегающем платье и поцелуй… Ох, этого мне не забыть никогда! Стоило мыслям унестись в тот миг, как волна тепла поспешила расползтись по телу. Мышцы самопроизвольно напрягались, на лбу выступала испарина, а в груди просыпалась сжимающая сердце боль. Всё переставало существовать, и именно поэтому я не заметил, как от дуновения ветра незакреплённая часть забора покосилась сильнее и с протяжным скрежетом рухнула на землю.

– Макарий! – разъярённый голос отца отрезвил меня. – Ты где опять витаешь?! И что нам теперь делать? Крепление вырвало окончательно.

– Я немного задумался, бать, и его покосило сильнее.

– Задумался он! Топай в сарай и неси дополнительные доски. Теперь до вечера провозимся!

Поздним вечером после ужина мы обычно любили провести время в общей комнате. Маменька и Забава рукодельничали: что-то шили или вышивали. Мы с отцом любили сыграть раунд-другой в камни. Это настольная игра, которой часто все забавлялись в моём селении. Правила просты: на дощечку нанесён рисунок (два квадрата и круг в центре), а от углов расходятся линии, образующие крест, и в места, где они пересекают фигуры, нужно раскладывать камни. У каждого игрока свои. Чаще одни тёмные, другие светлые. Побеждает тот игрок, кому удалось в ряд выставить три своих камня.

Но сегодня я был не в состоянии сосредоточиться на игре. Проиграв трижды, я с грохотом бросил камни на стол. Все вмиг обернулись на меня. Маменька и Забава отложили пяльцы и вопросительно уставились в мою сторону. И только отец, казалось, понял всё. Он откинулся на стену позади и понимающе сказал: