– Я же сказала, что больше не могу! – закричала от досады. – Либо оставь меня здесь, либо тебе придётся меня нести, – сложила руки на груди, гордо вздёрнув подбородок.

Макарий ничего не ответил, лишь присел передо мной и улыбнулся той самой улыбкой: тёплой, заботливой. В его глазах показались чертята, и я вдруг поняла: он вернулся ко мне. Не знаю, что творится в его душе, но в эту секунду рядом со мной оказался тот Макарий, что был у постели в хижине Забавы и тот Макарий, что беззаботно болтал со мной на поляне.

– Мне не донести тебя, Златовласка, как бы я не хотел взять тебя на руки, долго я не продержусь.

– Думала, ты сильный, – нахмурилась я.

– Так и есть, но сугробы коварны. Если я возьму тебя, утопать в них буду сильнее обычного.

Макарий стянул рукавичку, протянул руку и коснулся моей замёрзшей щеки. Он нежно улыбнулся и взглянул в глаза, словно снова читал каждую мою мысль.

– Ты справишься. Я верю в тебя.

Его рука была тёплая и нежная. Она ласкала замёрзшую щеку с такой нежностью, что я невольно закрыла глаза. Я почувствовала его тёплое дыхание совсем близко и уже подумала, что парень вздумал поцеловать меня, но он просунул руки мне за спину и поставил на ноги.

– Соберись, девочка, ещё совсем немного осталось.

Я открыла глаза и немного обиженно взглянула в сторону. Я рассчитывала на другой исход, но не успела погрузиться в свою обиду, как увидела нечто, повергшее меня в ужас.

– Макарий! – воскликнула, дрожащей рукой указывая за спину парня.

Молодой человек оглянулся и увидел разъярённого хищника. Дикая кошка, местная царевна животного мира, замерла в паре шагов от нас. Приняв оборонительную позу, зверюга выжидала.

– Успокойся, Златовласка, только без паники и резких движений. Это рысь, и она первая никогда не нападёт на человека.

– Правда? А она об этом знает?

– Тише. Давай без резких движений и не вздумай бежать или кричать.

Я послушно закивала головой и спряталась за широкой спиной Макария, будто это могло спасти от беды.

– Молодец. А теперь также осторожно шагаем в сторону.

Вытянув одну руку перед собой, показывая животному, что ничем ему не угрожает, а второй приобняв меня за бок, Макарий принялся оттеснять меня в сторону. Как бы постепенно описывая окружность вокруг напряжённого зверя, парень остановился, когда тропа, что вела к Тихомиру, оказалась за его спиной.

– А теперь, – тихо и размеренно произнёс парень, – беги что есть мочи. Там дальше в лесу встретишь Тихомира.

– А ты? – пискнула я из-за его спины.

– За меня не волнуйся. Мне не впервой встречать рысь в лесу.

– Макарий, я…

– Беги! – крикнул парень. – Сейчас!

Я ахнула, а рысь прижалась к земле, готовясь к атаке. Макарий отскочил ближе к зверюге, привлекая её внимание громким криком и резкими жестами. Ему удалось завладеть вниманием животного, и рысь была готова кинуться на него. Однако почему-то медлила, как и я, парализованная страхом за Макария. Закрыв рот руками, я с ужасом наблюдала за хищником, который выбрал жертву. И я знала, что буду следующей, но не могла сдвинуться с места.

И вдруг Макарий упал на колени, склонив голову и прикрыв глаза. Руки положил на бёдра, раскрывая ладони и направляя их вверх. Рысь замерла, удобно усаживаясь на снег.

– Давай, подружка, пообщаемся, – тихо прошептал Макарий хищному зверю. – Я в твоей власти. Ты подчинила меня. Ты победила. Позволь покинуть твои владения. Подари мне жизнь, как я сохраню твою для будущего потомства. Природа закономерна. Её правила – закон. И убив сегодня меня, повинуясь гневу, запомни, гнев падёт и на твоё племя.

И животное словно поняло каждое его слово. Рысь поднялась и скрылась в глубине леса, а я, разинув рот, уставилась на поднимающегося парня.

– Пошли, Златовласка, Тихомир наверняка уже продрог, ожидая нас.

Он прошёл мимо меня, даже не взглянув. А моё состояние шока сменилось гневом.

– Постой, – догнала я парня. – Что это было?

– Ничего. Просто пошли, – ответил он, целенаправленно ступая по протоптанной дорожке.

– Ничего! – возмутилась я и схватила Макария за руку, разворачивая к себе.

– Я велел тебе бежать! – гневно произнёс он. – Ты осталась. И я советую забыть всё, что видела. Просто считай, что я снова спас тебя!

Я увидела в его глазах гнев и раздражение, вперемешку с паникой. Он смотрел в мои глаза и не было больше в них озорных чертят, там было пламя. Я отшатнулась, испугавшись его реакции, а он пошёл дальше.

Мы догнали Тихомира, который мирно сидел на пеньке и что-то ел. Мой желудок свело судорогой. После той каши во рту не было ни крошки. Макарий обернулся в мою сторону и тяжело вздохнул.

– Один пирожок и в путь, – безапелляционно заявил он.

Он протянул мне ароматную выпечку и стакан ещё тёплого чая. Я с благодарностью приняла угощение и приступила к еде. Это был волшебный пирожок. Я часто отказывала себе в сдобе: берегла фигуру. Но этот пирожок был спасением. Не ела ничего вкуснее.

– Ты извини за грубость, – вдруг сказал Макарий, когда Тихомир отлучился в лес. – Ты не должна была видеть это.

– Я уже поняла, – сухо ответила парню. Перемены в его настроении начали мне надоедать. То он был невыносимо мил, то пулял искры.

– Не злись, – мило улыбнулся он и, протянув руку, коснулся моих волос. – Я бы очень хотел рассказать тебе всё, но не могу.

– Это какая-то тайна вашего рода?

– Точно, – улыбнулся Макарий, стоило мне взглянуть на него. – Великая тайна наших предков и лишь живущие в нашем селении могут её узнать. А ты ведь хочешь вернуться домой?

– Хочу, – задумчиво проговорила я, а рука Макария снова коснулась моей щеки. Он слегка наклонился ко мне и со вздохом прижал к мощной груди. И почему-то мне показалось, что внутри него идёт борьба. Он хотел открыться, но не мог. Он хотел всё рассказать, чтобы я осталась рядом. Только я не останусь. Наверное… Заглянула в его голубые глаза с чертятами и как-то засомневалась.

– Но ведь твои родители не живут в селении. Значит, они тоже не в курсе этой тайны?

Макарий засмеялся.

– Что? По-моему, это логично.

– Мой отец лесник, или егерь, по-вашему. По-нашему, он хранитель. Он оберегает наши миры друг от друга. Служит неким проводником между миром людей больших городов и нашим. Уводит охотников в сторону от нашего селения. Выслеживает браконьеров. И передаёт последние вести из большого мира старейшинам. Я и сестра родились в избе, куда мы направляемся. Моё детство прошло там. Пока… – Макарий задумался. – Пока не пришло время познакомиться с нашими корнями. Только в селении я мог вырасти достойным сыном моего народа. Только там смог бы понять и почувствовать те вещи, о которых знаю сейчас.

– Я готов идти, – вышел из леса Тихомир.

– Отлично, – сказал Макарий и отпустил меня. – Теперь пойдёшь между нами, – сказал он мне, – а то снова отстанешь.

И мы двинулись вперёд. Теперь за мной шёл Макарий, не давая отстать. А меня мучали его слова про родителей. Как любящие люди могли отправить сына и дочь жить в такую глушь?

– Ужасно, что родители отправили тебя и Забаву в селение, – озвучила свои мысли вслух.

– Почему же?

– Они буквально отказались от вас. Сослали в глушь, а сами живут припеваючи с электричеством и интернетом!

– Жизнь в селении дала нам намного больше, чем интернет, – хохотнул Макарий.

– Да? И что, например? – возмутилась и, резко развернувшись к парню, остановилась.

Макарий взглянул за моё плечо на медленно удаляющегося Тихомира. Он покачал головой и слегка цыкнул.

– Жизнь в селении позволила мне и Забаве узнать свои корни, обычаи. Многому научила. Ведь мне предстоит стать хранителем после отца, а, может, и кем покруче. А Забаве женой. И что бы понимать свой народ и мирно жить среди них, мы должны были понять уклад рода изнутри.

– Женой, – задумалась над его словами. – А что, если Забава влюбится в парня из города и захочет выйти замуж за него? К этой жизни она не будет готова.

– Это невозможно.

– Почему же?

– Где же она может встретись парня из города?

– Ну, вдруг он вас найдёт? Я же нашла.

– Ты нас не находила. Это я принёс тебя в селение. И потом Забава уже обещана Мирославу. Когда придёт время, она станет его женой.

– Как это?

– Нас не много, если ты не заметила. Поэтому о подобных союзах родители договариваются ещё в детстве.

– Боже! Какой кошмар. Средневековье какое-то!

– Мирослав – отличный парень. Он хорошо позаботится о моей сестре. И насколько я заметил, между ними есть симпатия.

– Да, ей повезло, наверное.

– Пошли, а то Тихомир уже далеко ушлёпал.

Макарий обошёл меня и зашагал вслед за другом.

– А у тебя тоже есть суженая? – спросила я.

– Пошли, любопытная Златовласка, надо догнать Тихомира.

Больше мы не разговаривали: болтовня отнимает драгоценные силы, а дотемна необходимо добраться до места. Так сказал Макарий, и я его послушалась.

Глава 6

Ангелина

Зимнее солнышко окрасилось алым, оставляя рыжие блики на снегу и верхушках деревьев. Сумрак опустился на тайгу. И прогулка начала становиться опасной. Послышались голоса диких животных. Где-то вдали завыл одинокий волк. На ветке ели заугукал филин. Лес наполнился звуками, которые казались устрашающими на фоне предзакатного солнца. Мне стало жутковато позади, и от очередного шороха в ближайших кустах я громко взвизгнула, подпрыгнув на месте.

– Ты чего? – оглянулся Макарий. – Это всего лишь ветер.

– Ха, ветер, – истерично взвизгнула. – Долго нам ещё?

– Нет, – улыбнулся молодой человек, – посмотри туда.

Парень указал на огонёк вдали. Это был свет в окне деревянной избы. Строение стояло, окружённое многовековыми заснеженными елями, утопая в сугробах почти до окон. Подойдя ближе, я ахнула. Нечто подобное я видела на страницах сказок. Небольшой деревянный домик с покатой крышей и каменной трубой, из которой валил густой дым. Резные ставни на окнах и наличники невероятной красоты. От дома исходило тепло. Особенно после столь долгого путешествия, мне было так приятно оказаться в этом уютном месте. И как только до мозга дошло, что марафон окончен, силы оставили окончательно. Всё, цель достигнута и теперь можно расслабиться. Я бы рухнула, если бы сильные руки Макария не поддержали меня.

Он прижал меня к себе, удерживая в крепких объятьях, а я доверчиво положила голову ему на грудь.

Больше я не могла сделать ни шага, настолько вымоталась. И он понял это. Парнишка ловко подхватил меня на руки и внес в тёплое помещение. Усталость была настолько сильной, что я даже не могла раскрыть глаза, чтобы оглядеться. Я просто доверчиво прижималась к Макарию и тихо дышала, стараясь не шевелиться.

Почувствовав мягкую перину под усталым телом, я перевернулась на бок и свернулась калачиком, всё так же не открывая глаз. Я даже не чувствовала голода, только гудящую боль в ногах, руках и вообще во всём теле.

Макарий не говорил ни слова. Он аккуратно стянул сапожки с моих ног и снял тулуп, стащил меховую шапку с головы и бережно положил её на мягкую подушку, укрыв меня одеялом. Я почувствовала, как он сел у моих ног и положил руку на плечо. Рядом с ним было так хорошо и спокойно, пока сквозь ускользающие сознание я не услышала женский голос.

– Сынок, её нужно бы накормить, – нежный, ласковый голос. Такой тёплый и родной, что губы тронула усталая улыбка.

– Дай ей немного времени, – ответил Макарий.

Он ушёл, оставив меня одну в тёплой постели. Я не расстроилась: эта передышка нужна была, чтобы прийти в себя. Тяжёлые веки не хотели открываться. Тело гудело. Организм просто отключился, погружая сознание в сон.

Макарий