Я понимал, как ей тяжело, и поэтому не тревожил. Она маленькая, хрупкая и наверняка не привыкла к таким походам. Для меня, Тихомира или любого из селения преодолеть путь по заснеженному лесу в десять километров утомительно, но вполне реально. Для неё – подвиг. Понял я это почти сразу, ещё в начале нашего путешествия. Но и помочь был способен только морально. И не потому, что не донёс бы её на руках (было бы тяжело, но я бы справился). Я боялся прикасаться к ней. Близость с ней с каждым разом отдаляла от меня истинную цель. Моё призвание – это шаманство. Мне пророчили стать великим шамахом своего рода, и я должен им стать. А Ангелина… странная и притягательная, загадочная и желанная отдаляла от этого. Но, о духи, как бы я мечтал пойти за ней! И плевать на цели и мечты! Больше они не казались столь великими и правильными.

Полностью погружённый в эти мысли, я спустился вниз с мансарды и уселся за стол. Маменька знала, что мы придём, и поэтому напекла пирожков, потушила мою любимую похлёбку из зайца с овощами и, конечно, сварила вкуснейший кисель из клюквы. Но в меня не лез ни кусок. Моя душа разрывалась на части. Будто сами духи терзали меня. Будто испытывали на стойкость. И с ужасом я понимал, что проигрываю бой. Уперев локти о стол, я закрыл лицо руками с тяжёлым вздохом. Скорей бы всё закончилось, и я бы смог вернуться к привычной жизни. Вот только вопрос… смогу ли?

– Неужто наш Макарий настолько устал, что не слопает пирожок? – весело заявил Тихомир с набитым ртом.

Я ничего не ответил, лишь поднялся, схватил тулуп и вышел из дома.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Яркий диск висел на стыке земли и неба. Птицы стихли, звери отправились в убежище, готовясь ко сну. А я не мог унять мыслей, что табуном крутились в голове. Я уселся на крыльцо и просто смотрел вдаль. В сторону города. Туда, куда завтра утром уедет Ангелина и покинет мою жизнь навсегда. Не знаю, сколько прошло времени. Я словно провалился в транс. Думая только о том, что должен её отпустить, иначе моя жизнь рухнет. А готов ли я пожертвовать всем ради незнакомки? Даже ради такой желанной незнакомки? Нет. Её поскорее нужно отправить домой и забыть. Батя завтра утром отвезёт её в город и дело с концом.

Приняв, наверное, самое правильное решение, я поднялся с крыльца и направился к маменьке и Тихомиру. Они всё так же сидели за столом, но по довольному лицу друга я понял: он уже налопался от души и теперь расслабленно откинулся на стену позади и переваривал.

– Маменька, – обратился я к матери, – а можно мне тоже что-то поесть?

– Конечно, сынок, – встрепенулась женщина и тут же метнулась на кухню.

Я присел рядом с Тихомиром и постарался абсолютно безразлично спросить:

– Ну что, завтра отправим девчонку домой и в селение?

– Послезавтра, – равнодушно ответил друг.

– Что послезавтра? – стараясь не выдавать нервозности, уточнил.

– Послезавтра Богдан отвезёт её.

– А почему не завтра?

– Ты же видишь, батьки твоего нет. Вернётся только завтра к вечеру.

– Да, и правда нет…

– Но мы можем уйти на рассвете, если так торопишься снова очутиться в селении.

– Мы останемся. Доброгнев велел проводить её. А значит, нам нужно остаться. И как бы я не мечтал вновь вернуться к практикам, я должен довести дело до конца.

– Ну, значит остаёмся, – пожал плечами Тихомир.

– Да, придётся ещё один день понянчиться с этой неумехой, – сжал кулаки, прекрасно понимая, что лишние минуты в её обществе ни к чему хорошему не приведут.

– Неумеха способна сама позаботиться о себе, – с лестницы на второй этаж послышался голос Ангелины.

Я обернулся и увидел девушку, настроенную явно недружелюбным образом. Ангелина прошествовала к столу и, сложив руки на груди, устремила гневный взгляд на меня. А я будто только этого и ждал, наслаждаясь ее зелёными глазами, сосредоточенными на мне. И пусть прекрасные глазки метали искорки гнева, губки были недовольно поджаты – она была прекрасна. Лучшая из всех. Невероятная. Сказочная. Словно из легенды. Я не мог произнести ни звука, любуясь ей. И это было плохо. Очень плохо!

– Если я вам в тягость, что же, сама доберусь до города! Не маленькая!

Отчеканила она и направилась к выходу. Схватила тулуп, нервно накинула его на себя. Нацепила сапожки и уверенной походкой пошла прочь.

– Куда собралась? – крикнул ей вдогонку. – Не ночью же! – взглянул на раскрывшего рот Тихомира. – Она же не всерьёз?

– Надеюсь, – пожал он плечами.

А дальше в тиши ночного леса раздался звук мотора. Она что, завела батин автомобиль? Переглянувшись ошарашенным взглядом с Тихомиром, мы подскочили с места.

– Я сам! – воскликнул я и ринулся на улицу.

Возле машины я оказался вовремя. Неугомонная Ангелина пыталась совладать с коробкой передач. Девушка безуспешно дёргала рычаг, явно нервничая от того, что ничего не выходит. Распахнул дверь.

– Давай же, рухлядь! Работай! – вопила Ангелина.

– С корнем вырвешь, – хохотнул я, и моё веселье ещё сильнее взбесило девушку.

– Что за металлолом?! – закричала она. – Быстро садись и отвези меня в город!

– Не могу, – пожал я плечами.

– Что значит, не можешь? – уставилась гневным взглядом.

– То и значит. Я не умею водить автомобиль. Мне это не нужно.

– Как не умеешь? – закусила нижнюю губку от досады. – А как же ты доставишь меня домой?

– Батька отвезёт, но только когда вернётся. Он отъехал по делам.

– То есть я не попаду сегодня домой? – я отрицательно мотнул головой. – А когда?

– Послезавтра с утра, батя отвезёт тебя.

– Я не хочу послезавтра, – задрожал её голос. – Хочу сейчас.

Глаза цвета молодой листвы наполнились слезами и затем ручейки потекли по румяным щекам. Маленькие руки сжали руль с неистовой силой. Чтобы их отцепить, мне пришлось проявить не малую силу. И как только несчастный руль автомобиля был освобождён, она также сильно вцепились в мой тулуп.

– Я хочу домой, – проскрипела она раненым голосом и глянула глазами, полными слёз.

– Скоро, девочка, скоро, а сейчас тебе необходимо успокоиться и отдохнуть.

Ангелина развернулась ко мне, я прижал её к своей груди, не сдержавшись, и вытащил плачущую девушку из автомобиля. Побитым зверьком она прильнула ко мне, обнимая дрожащими руками за шею. Не спеша пошёл к дому.

– Я кушать хочу, – приглушённо проговорила она.

– Хорошо. Маменька сейчас нас накормит.

У крылечка я поставил Ангелину на ступеньки, сам остановился ниже, оказавшись на одном уровне с ней. Она больше не плакала, лишь влажные полоски от слёз блестели на её щеках. Мои руки покоились на её талии, а её спокойно лежали на моей шее. Наши глаза пересеклись в немом поединке. Зелёная глубина увлекала, топила. Я буквально с каждой секундой пропадал, всё дальше отдаляясь от истинной цели. В то мгновение я думал, что не может быть ничего ценнее, чем её глаза. Её маленькие руки, что лежат на моих плечах, даря своё тепло, как нечто прекрасное и правильное. Ещё никогда в своей жизни я не желал так сильно быть рядом с девушкой. Ещё ни одна не смотрела на меня так, словно я центр её вселенной. Словно нет больше никого и ничего. И как бы я хотел раствориться в этих чувствах, поддаться порыву, забыть обо всём, чему меня учили. Прыгнуть в бездну, держа её за руку.

– Сынок? – вырвал из неги голос матушки.

Я тут же отскочил от Ангелины и нервно зачесал рукой непослушные волосы. Девушка же даже не обернулась на голос. Гордо хмыкнув, она прошмыгнула в дом. А я остался с мамой на крыльце. Не знаю почему, но мне стало совестно. Хотя ничего плохого я не сделал. Разве что, должен был держаться подальше от девушки из чужого мира. Не должен был с ней общаться и тем более оказывать знаки внимания. Но всё, что я делал, происходило неосознанно. Я так чувствовал.

– Ужин уже почти остыл, – строго сказала маменька, всматриваясь в мои стыдливые глаза.

– Хорошо, я уже иду, – ответил и попытался обойти маму, чтобы попасть в дом.

– Будь осторожен, сынок, – лишь сказала она и отступила в сторону.

Глава 7

Ангелина

Ужин в компании этих людей – что-то волшебное. Не знаю, может, я настолько оголодала или никогда не ела блюда из настоящей русской печки, но стряпня мамы Макария показалась сказочной. Я в прямом смысле вылизала тарелку и закусила рагу запретными пирожками. В этом дурацком лесу я потеряла столько калорий, что ни одна сдобная булочка просто не способна навредить моей фигуре. И вот уже на полный желудок я смогла осмотреться.

Помните мультик? И песенку:

«Маленький домик, русская печка, пол деревянный, лавка и свечка…»

Именно эти слова пришли на ум, когда я оказалась в этом доме. Только это не сказка, а реальное место. Уютное и тёплое. Маленькое помещение с большим столом у окна, которое прикрыто вышитыми вручную занавесками. Над столом простая люстра, дарящая тусклый свет. Вдоль противоположной стены длинная лавка. Рядом сервант из массива дерева с кружевными узорами по краям на дверцах и верхней части. Такого в магазине не купишь. Похоже на работу опытного и талантливого плотника. В конце помещения дверные проёмы: один, ведущий на кухню, и второй, скорее всего, в комнату. Лестница на мансарду, где мне уже посчастливилось побывать.

Дом будто дышит. Он словно существует отдельно от хозяев, но находится в гармонии. Удивительно, но в совершенно незнакомом месте мне удалось почувствовать себя как дома. Легко и расслабленно. Будто я бывала здесь раньше. Будто вокруг родные люди, которые всей душой рады мне. Будто я самый желанный гость. На душе так хорошо и спокойно, на желудке сыто, что вдруг мне захотелось спать. Лесной марафон не прошёл даром, а двухчасового сна словно и не было.

Я от души зевнула, чего обычно не позволяла себе на людях. Но усталость взяла верх. Веки стали тяжёлыми, неподъёмными.

– Так, мальчики, – вдруг подала бодрый голос мама Макария, – вы убираете со стола и моете посуду, а я уложу нашу гостью.

– Но, тётушка Дарина! – вдруг возмутился Тихомир.

– Без разговоров, парни! – строго ответила Дарина. – Пойдём со мной.

Женщина подошла ко мне и нежно положила руку на плечо. Я была очень благодарна ей. Сон – это как раз то, что нужно мне сейчас.

Мы поднялись на мансарду. Покатая крыша делала помещение уютным и камерным. И когда зажёгся свет, комната стала ещё более привлекательной. Тёплое дерево окутало, словно обняло и убаюкивало. В окне виднелся круглый диск луны и звёздное небо. Две кровати вдоль стен. Рядом с каждой небольшой старый комод с резными дверками. Ничего лишнего. Скромно, но удобно и по-домашнему.

– Кровати у нас только две, – сказала Дарина. – Ты можешь выбрать любую.

– Пожалуй, эту, – уселась на ту, которая уже подарила мне сладкий сон.

– Хорошо, – задумалась женщина. – Нам так и не удалось познакомиться. Я Дарина, мама Макария, но это ты и так поняла. На вид ты довольно смышлёная.

– Ангелина, – представилась я.

– Красивое имя, – улыбнулась Дарина и присела рядом со мной. – Мне бы хотелось кое-что сказать тебе, Ангелина.

Дальше последовала тишина и долгое молчание. Плохой знак.

– Я заметила, как мой сын смотрит на тебя… он молод и в его возрасте нормально интересоваться девушками. Только…

Она снова замолчала и заглянула мне в глаза. А там истинная любовь, забота и переживание. От её взгляда мне стало не по себе. Я поспешила отвернуться.

– Только ты уйдёшь и забудешь, а он останется и будет страдать.

– Я ничего плохого не делала, – гордо заявила я.

– Знаю, дитя. А ещё я знаю своего сына. Он упёртый, целеустремленный и, если он вбил что-то в голову, никогда не отступит. И здесь должна проявить стойкость ты.

– Я не буду отталкивать Макария. Он помог мне. Он трижды спас меня.

– Похоже на него, – тепло улыбнулась женщина. – Только давай взглянем с другой стороны. Вы из разных миров. У вас разные цели. Ты сможешь отказаться от благ, что предлагает тебе твоя жизнь, ради него? Ведь он не бросит свой народ и не предаст свои цели.