Едва сказав это, я почувствовала что-то странное. Как будто слева, там, где сердце, что-то кольнуло. И почти сразу же пришло уведомление о входящем сообщении.

Я взяла телефон дрожащими пальцами, наши взгляды с Марией встретились. Не ожидая ничего хорошего, разблокировала экран и вошла в соцсеть.

Это было видео, присланное с незнакомой странички. Судя по аватарке и никнейму – созданной как раз для того, чтобы оставаться инкогнито. И кто именно прислал мне сообщение, оставалось лишь гадать.

«Никуся… беги! Беги к папочке, вон он, ждёт», – раздался мелодичный голос, в котором сквозили вполне себе узнаваемые нотки.

Я, замерев, смотрела на экран за тем, как девочка, лет трёх, со всех ног несётся по дорожке парка к мужчине, чья фигура казалась мне расплывчатой, нечёткой.

Но это лишь оттого, что я уже понимала, кто именно этот «папочка», а подсознание блокировало эту шокирующую информацию.

Добежав до моего мужа, девочка была подхвачена им на руки и, весело смеясь, принялась повторять:

– Папа, папа, папа.

Зазвучавший счастливый тихий смех снимавшей всё на камеру Лидии стал для меня погребальным колоколом.

– Господи, что там? – глухо спросила Мария и забрала телефон из моих ослабевших пальцев.

А я прикрыла глаза, пока в ушах всё ещё звучало это «Папа, папа, папа». Это было старое видео – Арс выглядел на нём так, как лет пять назад. Тогда он носил бороду, которую потом и сбрил. Ещё смеялся, что вместе с ней скинул лет двадцать и это отлично, ведь у него молодая жена и двое малышей.

Как оказалось, Курилов сильно привирал в том, что касалось количества его детей.

Вероника. Папа-папа-папа…

Кажется, я начинала сходить с ума. И даже если муж не лгал мне и эта девочка биологически действительно не была его дочерью, по сути, это ничего не меняло.

Он ездил к ней, он наверняка посещал её дни рождения. Он держал её на руках, водил гулять. Он считал её дочерью, иначе в свидетельстве рождения попросту стоял бы прочерк.

– У меня это в голове не укладывается, – сказала Мария, когда посмотрела видео трижды.

Отдала мне телефон в тот момент, когда я уже собиралась взмолиться и попросить перестать изводить меня этим «Папа, папа».

– Если бы вы знали, как это не укладывается в голове у меня, – горестно вздохнув, я убрала мобильник, потому что попросту не выдерживала. Я боялась.

Например, того, что мне придёт что-нибудь ещё. Надо будет принять меры и пока скрыть и все странички в соцсетях, и блог. Чёртова Лидия! Как же я вновь и вновь её ненавидела.

– Миленочка, мы что-нибудь решим, – сказала Мария, положив ладонь поверх моей руки.

Что мы решим? Засунем Нику обратно в Лиду? Брр, Мила, что за дурацкие мысли?

– Спасибо, – просто откликнулась я, поднимаясь из-за столика. – И, если вы не будете против, я пойду. Хочу побыть с мальчишками и попробовать успокоиться.

Свекровь закивала и жестом подозвала официанта.

– Конечно, беги, дорогая. Вите скажи, чтобы по пути домой купил продуктов.

Я невесело улыбнулась и, пообещав Марии, что выполню её просьбу, попрощалась с ней и отправилась домой.

А дома меня ждал сюрприз.

Курилов вернулся после ночёвки в неизвестном месте. По крайней мере, именно о его возвращении свидетельствовал голос, доносящийся из детской. Арс, как ни в чём не бывало, играл с детьми и переговаривался с отцом.

Я бросила сумку на полку и направилась прямиком к мужу. Новой ссоры было не избежать.

– Можно тебя на минуту? – спросила, когда появилась на пороге детской.

Машинально отметила, что Курилов в той же одежде, в которой уходил из дома вчера. Выводов относительно этого пока делать не стала, предпочитая обдумывать всё на холодную голову.

– Я сейчас, – с улыбкой уведомил Арс близнецов, на что я лишь сжала челюсти.

Муж вёл себя так, словно его наличие рядом с сыновьями было делом решённым. И что ночёвка вне дома являлась ничего не значащим эпизодом и только.

– Милаш… Я тоже хочу с тобой поговорить, – мягко сказал Курилов, когда я закрыла дверь в комнату детей и направилась в нашу с Арсом спальню.

Наверное, стоило ещё вчера сделать то, что само просилось – собрать вещи мужа и поставить его сумку у двери. Но я плохо представляла себя героиней настолько сериальных историй.

– Это хорошо. Поговорим, – кивнула и теперь уже муж запер за нами дверь. – Без криков, ссор, скандалов.

– Не я их начинал… – проговорил Арсений, но тут же вскинул руки, когда увидел, каким взглядом я его смерила.

Подойдя к постели, я устроилась на её краю и кивнула на стул, стоящий напротив. Курилов покорно умостился на нём. Оперевшись локтями на колени и сцепив перед собой руки в замок, подался ко мне.

Пока ехала домой, миллион раз продумала в голове, как именно стану говорить с мужем на тему видео, присланного Лидией. Ну, или не ею, один чёрт. Заготавливала фразы, подбирала выражения. И вот сижу напротив Курилова и не знаю, с чего начать.

– Я хочу рассказать тебе всё. От и до, – сказал Арсений, давая отмашку нашей беседе.

Кивнув, не удержалась от шпильки:

– Этот бы разговор, да лет восемь назад.

Муж поморщился, вздохнул и промолчал. Молчала и я, ожидая его откровенностей.

– Я сейчас сожалею о том, что пошёл тогда на этот шаг. Или что не обсудил его с тобой. Это важно – ты часть меня. Ты моя вторая половина…

– Давай без пафоса, Курилов, – оборвала я мужа и теперь настала моя очередь морщиться.

– Это не пафос, это правда.

Я поджала губы, чтобы вновь не скатиться в то, что не принесло бы нам никакого конструктива.

– Я не участвовал в жизни Лиды и Вероники. Пару раз помогал деньгами, когда у них был тяжёлый период. Но на этом всё. У меня есть документы, согласно которым Лидия отказывается от чего бы то ни было из моего имущества.

– И делает это за несовершеннолетнюю дочь тоже? – выгнула я бровь и хмыкнула.

Повертев в руках телефон, я продолжила слушать мужа, ожидая того момента, когда смогу предъявить ему очередное доказательство его лжи.

– Вероники может не стать в любой момент… Лидия сказала, что шансов выжить у её дочери – один из миллиарда. Больше нас с Лидой ничто не связывает. Вообще ничего. Последние годы она вообще жила в другом городе с мужем.

Челюсти Арса сжались, а меня озарило догадкой.

– Ты поэтому не хочешь помогать девочке? – почти что с ужасом прошептала, а у самой в голове мысль вспышкой – я не знаю сидящего передо мной человека.

Не знаю вообще.

– В смысле, поэтому? – нахмурившись, уточнил Курилов.

– Потому что ты обижен на Лидию за то, что она последние четыре года жила не в Питере, а с другим мужиком?

Господи, какой кошмарный разговор. Каких сил мне стоит вести его вот так – спокойно, словно мы говорим о том, куда отправиться отдыхать в следующий раз.

– Милаш… Я понимаю, это всё для тебя как гром среди ясного неба. Но ты говоришь глупости. Ты, Ярик и Вовка – это всё, что мне нужно. Вы моя семья. У меня только двое детей, поверь. И ни Лида, ни её дочь не имеют ко мне никакого отношения. Как и я к ним.

Он говорил это так уверенно, с таким жаром, что в любой другой ситуации я бы сочла слова абсолютной правдой. Если бы не это злосчастное видео.

Открыв сообщение, я нажала «плей» и бросив мобильник Курилову, который поймал телефон в воздухе, встала с постели и, сложив руки на груди, отошла к окну.

А мгновением позже комнату наполнил детский голосок.

«Папа, папа, папа».

Жадно всматриваясь в эмоции, что замелькали на лице Арса, я до боли закусила нижнюю губу. Стояла и молчала, ожидая, что же скажет Курилов. Опять начнёт искать этому какие-то объяснения? Скажет, что просто мимо проходил, а тут ребёнок принял его за отца? Какой будет его следующая ложь?

– Ты сейчас спросишь, откуда у меня это видео, – устало произнесла я, когда Арс просмотрел ролик дважды и поднял на меня взгляд.

В нём было что-то, чего я ни разу не видела ни у одного человека, что встречались мне в жизни. Но анализировать это прямо сейчас у меня попросту не было сил.

– Я вижу, что оно с незнакомой странички.

– О, ну хоть радует, что ты тут же не признал в отправителе Лиду.

Фыркнув – хотя, один бог ведал, чего стоило делать вид, будто мне всё равно – я подошла к мужу и забрала у него телефон.

– Подведём краткий итог, – сказала, отойдя и устроившись подальше от Курилова. – Всё, что сейчас я от тебя требую – не объяснений или попыток мне соврать вновь. Я понимаю, очень сложно придумывать небылицы прямо здесь и сейчас, но, уверена, ты бы справился.

Переведя дыхание, я посмотрела на мужа, а у самой в голове мысли зароились. Я ведь и представить себе не могла, что подобное может случиться со мной. Уверена была в Арсе так сильно, как, пожалуй, не была уверена даже в самой себе. Ни разу даже в мыслях не примеряла на себя роль той, которая будет держать в израненных руках осколки своей жизни, не зная, можно ли склеить из них что-то, или стоит просто избавиться навсегда. И это сделал со мной не только муж, но и ненавистная женщина, которую я даже не собиралась понимать.

– Так что ты от меня требуешь? – тихо спросил Курилов, сжимая руки в кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Как бы это отвратительно ни прозвучало – защиты.

– Это не звучит отвратительно. Вы с мальчиками – единственное, что мне дорого в жизни.

– А как же твоя дочь?

– Она мне не дочь, Милаш.

– Поэтому ты к ней ездил и проводил время, папа?

Я не выдержала, спросила… Голос сорвался и вновь стал истеричным. На последнем слове воздух в лёгких закончился и оно прозвучало предсмертным всхлипом.

– Это всё в прошлом. Между мною и Лидой ничего не было…

– Да в том и дело, что было! Неужели ты этого не понимаешь? Неужели вот это, – я помахала в воздухе мобильным, – не более интимно, чем то, что происходит между людьми в постели?

Я сжала переносицу пальцами, мысленно давая себе приказ успокоиться. Сейчас для меня важным было лишь спокойствие – моё и мальчишек. И я собиралась в первую очередь донести это до мужа, а во вторую – сама приложить к этому руку.

Я чувствовала – эта ужасная женщина не остановится. Чего она добивалась, я не знала, но готова была встать с ней лицом к лицу и отвоевать то, чего она не имела права касаться своими нечистыми руками.

– Все эти годы я считаю себя виноватым в смерти Валеры. Это то, что лежит на моей душе мёртвым грузом. То, что не даёт спать ночами. Я пытался делать хоть что-то, чтобы груз стал хоть немного легче.

Откровения Арса были слишком запоздалыми. Я имела право все эти годы тоже знать, тоже принимать решения относительно своей жизни.

– Я твоя жена, Курилов. Твой партнёр, а не бессловесная скотина, за которую ты делаешь выбор. Уверяю тебя – расскажи ты мне всё вовремя, я была бы более… понятливой. Если конечно, не обнаружилось бы, что ты ещё выступаешь большой такой грелкой для снятия душевных болей Лиды.

– У нас с ней ничего не было…

– А проверить это я не могу, прости. – Я развела руками. – Ни проверить, ни поверить. Кредит доверия исчерпан, Арс. По нему ты мне ещё и должен…. С процентами.

Я поднялась на ноги и направилась к выходу из комнаты. На пороге обернулась и проговорила:

– Пока прошу тебя собрать вещи и уехать. Мальчишкам скажу, что у папы образовалась командировка.

Кольнула мысль о том, что любая другая бы подумала, что сама отдаёт в руки другой мужчину. Но я точно не стану изводиться такими идиотскими мыслями.

– Повторюсь – всё, чего я требую – защита. Пусть эта женщина забудет про мои странички, про наш с Яром и Вовой блог. Пусть даже не думает, что может нагадить там, где это будет видно. Ведь там, где не видно, она уже нагадила…

Оставив Курилова, я вышла и направилась к сыновьям. Мне нужно было отвлечься на заботы о них, собраться с мыслями, а потом сделать то, на что я уже решилась.