− Ничего подобного! − возмутился попугай Джухли-Мухли, высовываясь из-за ножки кресла. − Я не ем мясного, не пью молочного, и с какой стати мне тащиться в ваш морозильник, забодай его коза!

− Так тут ещё и коза есть?! − изумился мехлин, испуганно озираясь по сторонам.

− Какая коза? − попугай, поняв, что ему не избежать трудного разговора, вылез на свет. − Если у вас есть ещё и это травоядное создание, то я тут ни при чём!

− О, старый знакомый! − прищурился капитан (как потом понял скрыга, этот капитанский прищур ничего хорошего не предвещал) и нервно закурил.

− Капитан, только умоляю, без оперативных вмешательств, я не по своей воле влетел на ваш чудесненький корабль. Молнией надуло.

− Как надуло, так и сдуло! Старший помощник Зира!

− Я здесь, вашество капитанское!

− За борт псису, и смотрите, чтобы она не нагадила по пути.

− Есть! − мехлин направил швабру на попугая.

− Попрошу без грубостей! − важно ответил Джухли-Мухли, встряхнув хвостом. − Мы, то есть я, никогда не позволял себе птичьих вольностей, так что ваши грязные намёки оставьте при себе.

− Он мне ещё и грубит! − капитан с глубокомысленным видом вытащил потухшую папиросу изо рта и указал ею на брюхо попугая.

− Что вы себе позволяете?! − закричал от неожиданности попугай. − Прекратить безобразия! Брандсбойтеры на верхнюю палубу, пожар в машинном отделении! Всех переплавить на алюминиевые миски!

Мехлин стушевался и оторопело попятился. Кошка бросилась под кресло, а капитан, посмотрев себе за плечо, строго спросил:

− Какой пожар? Всё промокло до последней нитки, захочешь – не загорится.

− Это я так, для острастки слишком ретивых, − поёжился Джухли-Мухли.

− Тогда ладно, − смирился капитан, − за борт будешь прыгать через дверь или, как обычно, форточкой транспортируешься?

− Постойте, капитан! − возмутился скрыга. − Я свидетель. Когда ударила молния и сильный ветер открыл окно…

− Иллюминатор, − поправил его Мистраль.

− Открыл иллюминатор, − продолжил Тяй, − в него влетел несчастный птиц, он же попугай голубых кровей Джухли-Мухли.

− Поставщик нежных пёрышек для высокопоставленных особ, − спешно добавил попугай, гордо взъерошившись.

− Вот именно. Можно сказать, что наш попугай…

− Так он ваш? − с напором спросил капитан, и теперь конец его потухшей папиросы был направлен в сторону скрыги.

− Нет, это так, к слову пришлось. Вы меня перебили, капитан. О чём это я? А, да! Так вот, он потерпел крушение.

− К чему вы гнёте, пассажир экономкласса?! − взъярился Мистраль и сильно затянулся.

− А к тому, что нельзя оставлять потерпевших крушение на произвол судьбы! Так прописано во всех мировых правилах судовождения на воздушных и водных морях.

− Знаток нашёлся! − Капитан от дыма закашлял.

− А разве не так?! − поддержал своего друга ротан. − Порядок прежде всего, вы же не раз нам об этом говорили.

− Говорил, поэтому требую изъять псису за борт, они гадють на голову!

− Капитан, если у вас был несчастный случай в жизни…

− И не один раз, − поддакнул мехлин, но Мистраль на него так посмотрел, что Зира неопределённо почесал спину концом швабры в предвкушении взбучки.

− В любом случае, − скрыга напирал на капитана, почувствовав, что тот уже дал слабину, − вы не вправе оставлять на произвол судьбы любого нуждающегося после крушения.

− Хорошо, будь по-вашему, − вдруг согласился капитан, − но только эта псиса нигде не должна шнырять, только в пассажирском отсеке. А как прибудем к ближайшей стоянке, мы от него освободимся.

− Ура капитану, покорителю пространств, от пупа и до середины! − радостно завопил Джухли-Мухли.

Мистраль в сердцах махнул рукой и гаркнул на мехлина:

− Запустить двигатели, рассчитать местоположение, драить палубу!

− Есть! − Зира вытянулся и положил швабру на плечо, будто винтовку.

− И не забудь приготовить завтрак, − добавила кошка, неожиданно появившись на очередной спинке кресла.

− Обязательно! − замотал головой мехлин.

− То-то же, − цыкнул капитан и твёрдым шагом направился к себе на мостик.

− До меня не совсем дошли ваши разговоры, − попугай растерянно почёсывался, − прыгать через форточку или в открытый иллюминатор?

− Ты остаёшься, − сказал скрыга.

− Правда?

− Ох, куриная голова, − вздохнул ротан, − только тебе нельзя будет покидать пассажирский салон.

− Ура! − подпрыгнул Джухли-Мухли. − Свободу вольным птицам! Долой золотые клетки!

− Я не понял, − прервал его Пупырь, − ты желаешь отправиться в свободный полёт?

− Нет.

− Тогда зачем столько криков о свободе? Тебя заперли в этой коробке с креслами до ближайшей станции.

− Я понял, − встряхнулся попугай и вновь заблажил: − Слава покорителям воздушных пространств! Достойный отпор их великодушию! Не порвать связи пространства и времени!

− Какая у него чехарда в голове, − обречённо сказал ротан.

− Где же он этого набрался?

− Обучен, воспитан, трудные годы юношества, дворцовый этикет и прочие милые штучки. Наши короли и султаны обожают громогласные лозунги в их честь. Вот, например: «Не сотрётся борода нашего повелителя! Не пропадут даром труды его великолепного палача! Долой придворных мерзавцев, даром пожирающих королевское печенье!»

− Ой, хватит, хватит, хватит, − замахал руками Тяй, − ещё немного, и я сам открою форточку.

− Зачем? − встревожился попугай, вобрал голову в плечи, покосившись на иллюминаторы.

− Проветрить помещение, − зло проговорил ротан.

В это время к ним зашёл мехлин с подносом, на котором причудливой горкой были сложены печенье, сыр, орехи, фрукты, а также стоял чайник, молочник и кофейник. Зира ловким движением руки открыл столик, вмонтированный в стенку, поставил поднос и, очаровательно улыбаясь, оповестил всех:

− Ваш завтрак, господа. Приношу извинения, что подал не в кают-компании. Сами знаете, руководство запретило птичьим отпрыскам присутствовать в других помещениях, но коль уж его кормить, то я подумал, что будет справедливо, если вы разделите с ним его участь, то есть завтрак. Вы же за него поручились.

− Теперь будем страдать из-за проявленного великодушия, − вздохнул ротан.

− Это ваш выбор, − всё так же улыбаясь, сказал Зира.

− А какая разница, где есть? − пожал плечами скрыга.

− Я полностью разделяю ваше мнение, − высокопарный блеск в глазах попугая ещё не потух, и он вновь набрал в грудь воздуха, чтобы выдать очередные лозунги.

Но ротан поднял руки и спешно с ним согласился:

− Я со всем согласен, приступим к завтраку.

− Вот и отлично, − слегка поклонился Зира. − Если я буду нужен, то жмите вот эти красные кнопки, они над креслами.

− Что, все сразу?

− Нет, достаточно одной, но можно любую, − мехлин щёлкнул каблуками, поклонился и лёгким шагом устремился к себе в каюту.

Ротан поднял салфетку над подносом, и его настроение сразу улучшилось на несколько бокалов по шкале Фрихтера:

− Если бы мне давали такой завтрак, то я согласен питаться даже на улице под дождём, уж не говоря про компанию с сумасшедшим попугаем.

− Постарайтесь сдерживать свои эмоции, − попугай заглядывал ему за плечо. − Хотя я полностью с вами согласен, в сервировке наш мехлин может переплюнуть королевских стряпчих.

− Оставьте ваши дворцовые замашки, − сказал ротан, наливая из кофейника душистый кофе.

− А я хочу вам заметить, − неожиданно прозвучал голос кошки, − что любой рацион у нас на корабле рассчитывается с учётом наличия животных на борту.

− Хватит вам препираться, − добродушно проговорил Тяй, − тут еды достаточно, чтобы зоопарк прокормить. Тебе ветчину или сыр?

− И сосиску тоже, − муркнула кошка, потираясь о штанину скрыги, − и не забудьте молока плеснуть, хотя лучше сливок. Зира обязательно помнит обо мне.

Скрыга налил молока в блюдечко, поставил рядом с кошкой и заодно выложил аппетитной горкой ветчину, сыр и сосиску. Сам же взял листок салата, сложил его с копчёным угрём и положил на хрустящий хлебец, затем взял чашку кофе с молоком и подошёл к стеклу иллюминатора.

− Какой прекрасный вид открывается, я так ещё ни разу не завтракал в своей жизни.

− Всё преходяще, − неопределённо поддержал его попугай.

− Именно, − согласился ротан, − поэтому так жалко, что подобные минуты бывают редко.

− Зато вы можете оценить их прелесть, − смачно откусывая кусок бутерброда, сказал Тяй. – Вот стоишь и смотришь вдаль, а на горизонте появляется ещё один дирижабль, а в нём, наверное, тоже завтракают.

− Ох, и разыгралась твоя фантазия, − довольно пережёвывая ветчину, произнес Пупырь.

− Да какая это фантазия. Вон, смотрите, летит нам навстречу дирижабль, почти такой же, как наш, только чёрный, с какими-то белыми пятнами на шаре.

− Какой шар, какие белые пятна? – Пупырь ворчливо копался на подносе с едой.

− В самом деле, о чём ты толкуешь, коллега? – блаженно заталкивая в клюв кусок банана, проронил Джухли-Мухли.

− Прежде чем говорить всякие глупости, посмотрите в окно.

− В иллюминатор, тебе же капитан говорил, − голосом наставника поправил его попугай.

− Вы посмотрите наконец! – возмутился скрыга. – Он уже совсем рядом.

− Кто рядом? – попугай решил оторваться от своего занятия, но то, что он увидел за бортом, буквально обездвижело его. – Какой ужас! Это же пираты!

− Пираты?! – Блоха запрыгнула на кресло. – Точно они, только у них чёрный дирижабль, да ещё с нарисованными костями. Какая мерзость!

− Караул! Пираты! Спасайся кто может! – завопил попугай.

В салон тут же ввалился Зира и, заикаясь, сказал: − Нам кр-ран-нты! Мы си-сильно сбилися-ся с пути и, кажется, попали в темную область, где промышляют пи-пираты. Товсь к спешной эвакуации-и-и!

− Поздно, − мрачно сказал ротан, − смотрите, они уже выбросили какие-то присоски на верёвках, и очень успешно.

С чёрного дирижабля, на гондоле которого были нарисованы череп и перекрестие костей, а также весёлое название «Розовая килька», были выброшены верёвки с присосками. Они зацепили «Альбиноса», как осьминог свою жертву, и быстро притягивали его к себе. В широких дверях чёрной гондолы столпились пираты с явным намерением посетить международный транспорт и поделиться новостями с командой и пассажирами. Под скрежет такелажа двух дирижаблей и крики команды пиратского корабля в пассажирский салон спустился невозмутимый грейт Мистраль с дымящейся папиросой. Он тяжело вздохнул и, не вынимая папиросы, процедил:

− Я же говорил, что псиса не к добру. Вот накаркала, теперь будем мыкаться с этой рванью.

− Вы сами сбились с пути, я тут ни при чём! – возмутился Джухли-Мухли.

− Поздно об этом говорить, сохраняйте спокойствие и выдержку. − Капитан махнул рукой и, вытащив папиросу, ткнул ею в первого влетевшего пирата, который выбил стекло иллюминатора. Пират закричал и завертелся как юла на полу, за ним тут же влетели ещё двое, которых огрел шваброй Зира, а ротан попытался их пнуть, но следующий пират громадного роста рухнул на него и придавил к полу. За ними тут же влетели ещё несколько пиратов, и дирижабль «Альбинос» был захвачен. Скрыгу схватил за горло пират с пёстрой повязкой на глазу, а на капитана и мехлина были направлены пистолеты других пиратов. Кошка вскочила на соседний шкаф и там притаилась, а бледный ротан лежал на полу, раскинув руки, и бессмысленно смотрел на потолок. Долго ему не дали полежать: громила, который рухнул на него, поднял ротана одной рукой, встряхнул и поставил рядом с капитаном Мистралем. Попугай куда-то подевался. С пиратского дирижабля по шатаюшейся верёвочной лестнице перебрался ещё один пират, аккуратно причёсанный и, в отличие от остальных, в строгом выглаженном костюме и при бабочке – видимо, доктор или командир (а может, и то и другое в одном одеянии). Он вошёл в салон и, брезгливо отряхиваясь, обиженно проворчал: